Название: Один день из жизни телохранителя
Автор: Эйш
Рейтинг: всем
Статус: закончен
Герои: оригинальные+канон
Жанр: юмор
Смерть персонажей: канон/оригинальные (нет, нет)
Критика: любая конструктивная
Аннотация: Вы думали телохранителем быть так легко? Ну это смотря кого охранять, иногда и целый день такой напряженной работы кажется годом.
Предупреждение: Заранее приношу свои извинения за все ошибки, казусы, ляпы и неточности.
День выдался на редкость жарким и необычайно ленивым, второе, в принципе, вполне объяснялось первым, потому как такого пекла, будто в яростно напророченном христианами всем несчастным грешникам аду, в Мистралии давненько не бывало, лет 25 уж точно. Единственное желание, которое присутствовало у всех без исключения живых существ в лагере, так это забраться в какое-нибудь тихое прохладное тенистое местечко и заснуть, да не просыпаться вплоть до воцарения на мистралийском престоле законного наследника. Впрочем, последнее желание, увы, неосуществимо по банальной такой причине – мы, я имею ввиду, нашу… партию, и являемся теми самыми великими и неповторимыми, которые занимаются неблагодарным делом отвоевания престола для нашего принца. Я этого принца конечно в глаза не видел, знаю только, что он сражается в наших рядах инкогнито, но что поделаешь, конспирация у нас, повстанцев, всегда была на высоте. Видимо, по ходу повествования у некоторых возник весьма закономерный вопрос, а кто собственно этот «Я»? и почему он изволит бездельничать и разглагольствовать в то время, как все остальные заняты хоть каким-то подобием дела? Да все очень просто, мое единственное «дело» мирно покоится полубесчувственной тушкой на кровати в хижине, перед которой я сижу на деревянной скамеечке, прислонившись затылком к бревенчатой стене и незаметно от окружающих скручивая пальцами левой руки косячок и закуривая его. Хорошая травка, внимание концентрирует, стимулятор, что ни говори, а не тот забор, с коего мое «дело» превратилось в бессильное тело. Хе-хе, дурацкий каламбурчик получился. В общем, с коего моего вождя и идеолога Пассионарио вчера унесло. А что до имени моего, то …..
- Лито! Лиииито!
Я досадливо поморщился, ох, и пронзительный голос у этой Харамы, так и бьет по нервам, как пальцы неумехи по гитарным струнам. Ведь знает же, зараза, что я терпеть не могу, когда меня так называют, и в любой другой день обязательно вскипел бы и высказал ей все, что о ней думаю хоть словами, хоть в кругу, и трижды мне плевать, что она девушка, возлюбленная моего «дела» и маг впридачу.
Но сейчас эта клятая жара доконала меня до такой степени, что я только лениво перевел на нее взгляд и в лучших традициях бычков-участников корриды томно-протяжно поинтересовался:
- Нуууу?
- Ах ты, хамло! – возмутилась подошедшая совсем близко волшебница, а я между тем против воли невольно залюбовался на ее большую, высоко вздымающуюся от праведного гнева грудь. – Куда пялишься, скотина?! – уже полуистерично взвизгнула Харама, вызвав у меня тоскливый вздох.
- Спокойно, дорогуша, - максимально ласково заставил я себя произнести, попутно туша и засовывая косячок за манжет рукава, - Гляди, а то лопнет что-нибудь.
Мои благожелательные намеки привели к прямо противоположному, хотя вполне предсказуемому результату, миленькое личико магички исказила гримаса злобы, и стенка в том месте, где буквально пару мгновений назад находилась моя голова, украсилась парой огромных ветвистых рогов. Однако! Обзаводиться подобной роскошью мне было рановато, да и не к лицу, посему упреждая очередные возможные пакости со стороны Харамы, я применил свое тайное оружие – голос. Во времена веселой и буйной школьной, а потом и полустуденческой (вторую ее половину я провел в ополчении) молодости я заслужил гордое прозвище Ревун за редкое умение владения голосом, коий мог понижать до самого крайнего предела басовитого рычания или повышать до ультразвука, от которого лопались стекла, и все это при желании очень, очень громко. Но Хараму, а заодно и себя, ибо мне совсем не хотелось выслушивать нотации от незапланировано проснувшегося, а посему и наверняка весьма злобного товарища Пассионарио, я пожалел и потому выдал командный рявк на низах в четверть силы, вытянувшись перед магичкой во фрунт:
- Мэтресса Харама, извольте доложить цель прибытия!
Нехитрая уловка сработала.
- Мэтресса Харама докладывает, - любо-дорого было посмотреть на отдающую мне честь магичку, жаль, что недолго. – В смысле я докладываю, - испуганная готовность сменилась искренним недоумением, а потом перешла в легкое возмущение, но самое главное, истеричный запал и желание разбрасываться направо и налево неприятными для здоровья и самолюбия окружающих заклинаниями пропали втуне. – Какого плюта, Мигель? Мне нужно к Пассионарио!
Я довольно заухмылялся, надо же, магичка запомнила мое имя, великое достижение, и привычно расслаблено сгорбился, подобным нехитрым маневром уменьшая свой громадный по меркам мистралийцев в метр девяносто восемь рост.
- Извини, дорогуша, не велено.
По лицу Харамы пробежала тень негодования, но она сдержалась и только, уперев руки в бока, осведомилась, злобно шипя:
- Кем не велено?
Я шагнул назад, прислонившись спиной к двери, таким образом полностью перегородив вход в хижину, и аккуратненько, развернув ладонь тыльной стороной наружу, спустил в нее из рукава метательный нож, коснувшийся острием полусогнутых пальцев, к схлестыванию, буде таковое случится, со впавшей в ярость магичкой следовало весьма хорошо подготовиться. В рукопашной я был несилен, меня в телохранители-то взяли только потому, что моя тень, огромная и черная, давала мне невероятное чутье на неприятности, а длинные руки, шикарный глазомер и потрясающая скорость реакции позволяли обезвреживать врага на дальних подступах без особых проблем, а для защиты в ближнем бою у моего «дела» был Пако – маленький, шустрый, но невероятно сильный. Он-то и сейчас находился рядом с нашим вождем и идеологом в соседней от него комнате хижины. Я выдал еще одну ухмылочку и мягко произнес:
- Мэтром Амарго не велено, - и с удовольствием полюбовался на вытянувшееся от огорчения лицо Харамы, кажется, схватка отменялась. – Хочешь, пойди и оспорь, - с готовностью предложил я.
Магичка задумалась, выстукивая длинными пальчиками барабанную дробь по бедру. Хороша она все-таки, когда не визжит и не кидается заклинаниями, глаза дивные, темные, бездонные как небо в безлунную и беззвездную ночь, и я сам не заметил, как спрятал нож, и провел рукой по своей абсолютно лысой как у мистика голове. Тьфу ты, пропасть, я скривился от отвращения, на пальцах, столь неосмотрительно прикоснувшихся к коже головы, образовалась липкая пленка пота. Я выудил из-за пояса платочек и бережно протер сначала пальцы, а потом и саму лысину, сложил кое-как этот полезный кусочек ткани и запихнул его обратно. А Харама тем временем до чего-то додумалась, изящным движением руки поправила выбившийся из прически темный локон и кокетливо промурлыкала:
- Мигель, а может, ты сходишь и спросишь у Пассионарио, желает ли он меня видеть?
Я аж обалдел, и вытаращился на нее во все глаза. Тысяча жареных плютов, я уже и забыл, какого это – флиртовать с девушкой, в лагере-то у нас их совсем ничего, и ни одна из них своим вниманием лысого верзилу не почтила. Потом до меня конечно дошло, что это самая что ни на есть обыденная «взятка» телохранителю при исполнении и я ехидно так усмехнулся, раз заигрывают, то надо получить удовольствие по полной программе, конечно, не дурак, понимал, что даже поцелуя мне не достанется, но поприкалываться-то можно.
Я мечтательно улыбнулся забеспокоившейся магичке и галантно склонился над ее ушком, нежно в него зашептав:
- Для меня будет истинным удовольствием выполнить твою просьбу дорогуша, если ты выполнишь одну маленькую мою. Тебе это совершенно ничего не будет стоить, а мне доставит невыразимое блаженство.
Харама дернулась и отпрянула от меня как от ядовитой гремучки.
- Мигель, да что ты себе позволяешь? – глаза магички гневно сузились, на что я лишь невинно задрал вверх брови, искусно сымитировав жалобный взгляд нашего вождя.
- Я всего лишь хотел попросить, чтобы ты отныне называла меня только Мигель, без всяких там Лито, Мигелито и прочих дурацких уменьшительных прозвищ. И после того, как ты мне пообещаешь это, я немедленно схожу и скажу нашему вождю, что ты жаждешь его видеть. А ты о чем подумала, родная?
- Ни о чем, - буркнула недовольная тем, что ее так развели, Харама. – Клянусь своей силой, что отныне буду называть тебя только Мигель. Доволен? А теперь иди.
Покивав головой с умным видом, я развернулся, согнулся и, пихнув ладонью дверку, вошел в хижину. И сразу чуть конечности не отбросил. Мягко говоря, внутри воняло, а если крепко, то смердело как от неделю не чищенной труповозки. Какое там умное слово при разговоре один раз мэтр Амарго ввернул – токсикоман? Так вот, им я не был, потому как от запахов не балдел, тем более от ТАКИХ запахов! Поэтому я поспешно задержал дыхание и закрыл нос манжетом левого рукава, решив выдыхать через раз, а вдыхать и того реже. Через пару мгновений мой мозг включился в работу, и я чуть не взвыл. Проклятье! Это же касавка! Сперва при сжигании ее запах незаметен и даже малость приятен, а потом он вырождается в нечто совсем несусветное как сейчас, но вдыхающим его к тому времени становится уже все равно, потому что в лучшем случае они лежат в глубоком обмороке, а в худшем… Не успев додумать, я резко метнулся в помещение, где находился Пако. Мой сотоварищ лежал на топчане, раскинув руки и.. неестественно вывернув на бок шею, живые так не могут, это уж точно. Обуреваемый самыми нехорошими предчувствиями, да что там, пребывая в состоянии близком к позорной истерике, я нырнул в комнатку нашего вождя и замер на пороге. «Моего дела» в комнате не было, а на его кровати сидела какая-то непонятная фигура, раскачивалась влево-вправо и хрипло смеялась. «Ты кто?» - очень остроумно спросил я и приготовил к метанию нож. В ответ получил только очередную порцию безумного хохота и как-то слишком кровожадно мелькнувший в темноте ярко-красный отблеск. До меня сразу и не дошло, что это сверкнули глаза таинственного незнакомца, а когда дошло.. Мамочки мои! Вампиров же не бывает! Это любому младенцу известно, неважно, мистралиец он или нет. Вот только данный конкретный кровосос видимо об этом не знал. Я судорожно сглотнул. Самым разумным напрашивающимся решением было ломануться из этой хижины и позвать Хараму, уж магичка должна этот экземпляр раскатать в два счета, еще более разумно было встать посреди площади и громко заорать, призывая на помощь отца Торо. Но видимо доставшаяся мне в наследство искра бардовского огня все же дала о себе знать в самый неподходящий момент. Состроив максимально устрашающую рожу, на которую был способен и, присовокупив к этому зрелищу не для слабонервных, выразительное поигрывание ножом, я сделал шаг вперед и грубо произнес:
- Слышь ты, урод клыкастый, говори, куда дел нашего вождя, иначе я тебя сейчас на лоскуточки порежу!
Вышепоименованный урод клыкастый заинтересовано склонил голову на бок и вперился в меня своими кровавыми гляделками с нездоровым таким изучающим интересом, а потом вдруг изрек радостно на чистом мистралийском подозрительно знакомым голосом:
- Мигель! Это ты! А я уж думал, что меня опять в другой мир занесло!
Я охренел. Секунд пятнадцать я потрясенно лупал глазами, пытаясь свободной рукой вернуть на место неэстетично и опасно, по причине неистребимого запаха касавки, отвисшую челюсть. Ну ни… себе! Внимательно приглядевшись к сидячей фигуре, я узнал в ней «свое дело», собственно узнать его было более чем сложно. Красные воспаленные глаза, отчаянно посеревшая кожа, всклоченные черные космы волос и абсолютно невообразимая одежда: какое-то дикое сплетение огромного количества кожаных шнурочков и веревочек, оставляющих фривольно неприкрытыми весьма пикантные части тела. Кажется, я покраснел как монашка, давшая обет безбрачия, и поспешил уделить пристальное внимание потолку.
- Оденьтесь, – слабым голосом подсказал я «своему делу». Анатомия мужского тела была мне достаточно хорошо известна на собственном образчике, и я вовсе не горел желанием восполнять гипотетические пробелы в этом вопросе на примере, хоть и обладающей некоторыми слабостями, но все же почти священной для меня персоне вождя.
- Ой, - удивленно воскликнул товарищ Пассионарио, с любопытством оглядывая свою неодетость. – Надо же какие проказники эти забавные пареньки, все-таки всучили мне свою странную одежку.
Я отчетливо скрипнул зубами. Иногда безбашенность вождя в вопросах приличия-неприличия внешнего вида доводила меня до бешенства, хоть я и не был ханжой, но если представить, что случилось бы, если бы «мое дело» вышло щегольнуть перед лагерем подобной обновкой… Мдаааа… Хотя Харама бы оценила.
Вождь, тем временем, поспешно, путая рукава с горловиной, натягивал на себя длинную мантию, а я всерьез задумался над возможностью продолжения нашей беседы в задымленном касавкой помещении. Мне-то еще ничего, а вот товарищ Пассионарио уже вдосталь наглотался этой отравы, аж завампирился бедолага. И как еще на ногах-то держится? Но и выходить из хижины тоже не лучший вариант. Если уж я «свое дело» сразу не признал, то что уж о других говорить?! И мертвый Пако мне покоя не давал. Не мог же он сам себе взять и шею свернуть, а потом спокойненько на кровать улечься! Пока я размышлял, вождь уже оделся и теперь стоял, привалившись к шкафу и тяжело дыша после неравной борьбы с мантией. Это меня и убедило, что расспросы подождут, а вот товарища Пассионарио надо спасать. Телохранитель я, в конце концов, или погулять вышел? Подняв легкое и какое-то подозрительно обмякшее в моих руках тело вождя, я, протаранив плечом дверь, поспешно выбежал из хижины. Господи, где была моя голова?! Само собой разумеется, что передо мной тут же выросла хрупкая фигурка Харамы. Глаза магички нехорошо сощурились, а носок обувки нетерпеливо выстукивал незатейливый ритм, и тут еще подлый порыв невесть откуда взявшегося ветра рывком задрал полы мантии, явив всему свету кожаную красу игривой одежки «моего дела». Сонную хмарь лагеря повстанцев прорезал истошный визг Харамы:
- Мигееееееель! Извращенец проклятый!
Мир вокруг закружился в бешеном танце, и последнее, что я увидел - резко вздыбившуюся и стремительно надвигающуюся на меня землю.
Ой-ё! Как же болит голова! Точнее это я уже потом понял, что она у меня болит и оформил это понимание в мысль, а до этого тупо наблюдал за хаотичным танцем тошнотворно мерцающих в полной темноте красных кругов, да прислушивался к мелкой рассыпчатой дроби поселившегося в моей голове старателя-дятла. И где-то далеко-далеко на самом краю моего измученного сознания раздавались тихие голоса.
- Как ты могла ударить его пылевым молотом?! Да еще и по голове! – жалобно восклицал кто-то. – А что если он теперь тоже контуженный будет? Мало нам одного Кантора!
- Кантор не контуженный, он больной на всю голову, - уверенно возразили ему. – И Мигель мало чем от него отличается, так что пылевой молот тут ничем навредить не мог.
- Товарищ Пассионарио и ты Харама, - разгневанное шипение. – Не могли бы выяснять отношения в каком-нибудь другом месте, а не перед постелью пострадавшего?
- Сейчас, мы уже уходим, - виновато промолвило, как выяснилось, мое «дело». – Пойдем, Харама.
- Нет!!!
Этот протест ошеломляющим ревом ворвался в мою черепушку и сумел заглушить даже нудную долбежку дятла. Я тихо застонал. Ну зачем же так орать? Моя рука рефлекторно дернулась, в тщетных попытках найти что-нибудь пригодное к швырянию в источник жуткого звука.
- Харама заткнись! – ох, ну надо же какой слаженный дуэт. Осознав, что доброты и понимания или хотя бы тишины вряд ли дождусь, я с величайшим трудом приоткрыл глаза, за что тут же был вознагражден видом обеспокоенного лица склонившегося надо мной мэтра Амарго.
- Мигель, - едва слышным шепотом поинтересовался у меня мэтр. – Как ты себя чувствуешь? Ты что-нибудь видишь?
- Вижу, - хриплым лающим голосом подтвердил я и, не удержавшись, мстительно добавил. – И слышу.
Щека мэтра Амарго досадливо дернулась, и он, подавшись назад, сделал решительный взмах рукой, отгоняя невидимых пока мне нашего вождя и вредную Хараму, но не тут то было. Уж не знаю, каким чудом магичке удалось обогнуть мэтра, но она нависла надо мной разъяренной демонессой и выпалила на одном дыхании:
- Ты зачем убил Пако, урод?!
Приехали. Я не поверил своим ушам и не нашел ничего умнее, чем переспросить:
- Кто…я??? Что я??? – от негодования, бурлившего в душе, мне даже удалось приподняться, опираясь на локти. Только это успокоения не принесло, по глазам Харамы я понял, что не верит она мне ни на медяк. – Дура! – выдохнул я и рухнул обратно.
- Харама, - раздался в наступившей тишине мягкий голос товарища Пассионарио. – Будь добра, пойди к себе в комнату и отдохни несколько часов.
Так она и послушается, - вяло подумал я, и был весьма удивлен последовавшим за словами моего «дела» звуком закрывающейся двери. Хорошо- то как! И тут меня что-то кольнуло в руку в районе сгиба локтя, вызвав очередной приступ моего судорожного шевеления.
- Не дергайся, Мигель, - посоветовал твердый и спокойный голос мэтра Амарго. – Это всего лишь обезболивающее, ну и еще кое-что лечебно-восстановительное.
- Как он, мэтр? – воззвал откуда-то слева наш вождь.
- Ему повезло, - ворчливо отозвался мэтр. – Если бы не его тень, подсказавшая ему шагнуть назад, сейчас бы наш доблестный телохранитель валялся с сотрясением мозга, а так пылевой молот по нему только скользнул.
- Сомнительная форма везения, - подумалось мне, но встревать в разговор я не стал, хоть весьма было странно слушать обсуждения меня в моем же присутствии. Какая-то странная апатия и вялость быстро овладели моим могучим организмом.
- Как ты полагаешь, - после короткой паузы поинтересовался почтенный мэтр. – Мигель действительно убил Пако?
Апатия апатией, но после таких слов я чуть не взвился под самый потолок – предположения этой гадюки Харамы упали на благодатную почву.
- НЕ УБИВАЛ Я ЕГО!!!! – возмущенно взревел я. – Сколько раз можно повторять????
Реакция была более чем странной – полное молчание, нарушенное тихим хихиканьем моего «дела».
- Не убивал он Пако, не убивал, - отсмеявшись, уверенно заявил товарищ Пассионарио. – Я точно знаю.
- В таком случае, - выразительно кашлянул мэтр Амарго. – Может быть вы поведаете нам, как довели себя до такого плачевного состояния?
- Эммм, - замялся наш героический вождь, а затем чуть было слышно вымолвил. – Расскажу, только если Мигель не будет отпускать ехидные комментарии.
Тоже мне, нашел самого главного хулителя в Зеленых Горах! Ба, да это же просто детская отговорка, - внезапно дошло до меня. – Мое «дело» отчаянно не хочет рассказывать душещипательную историю мэтру и поэтому ставит такие нелепые условия. Интересная мысль, моя или не моя? Какого плюта?! Мне же тоже любопытно, за что я пострадал.
- Мигель, - я криво усмехнулся. – Клятвенно обещает молчать как рыба, так что можете не бояться.
Вождь бросил на меня взгляд, преисполненный укоризны, так что мне даже на несколько мгновений стало стыдно, а потом быстрыми отточенными движениями свернул косячок из невесть откуда взявшихся ингредиентов. Продолжения я уже не стал досматривать, по причине резко закончившегося приступа адреналина, и упал на подушку.
- Это не травка, мэтр Амарго, простой табак, - печально вздохнуло «мое дело». – Так что не надо на меня злобно сверкать глазами, а то ведь я испугаюсь. В общем, дело было так. Принесли меня ночью в хижину…
- Постой, постой, - озабочено прервал товарища Пассионарио мэтр. – Почему это тебя принесли в хижину?
- Ммм, нууу… - красноречиво высказался наш вождь.
- Плохо ему было, - безжалостно выдал я «мое дело», правда благоразумно умолчал, от чего ему поплохело.
- Но почему тогда в хижину, а не ко мне? – возмутился мэтр.
- Просто ночь была темная, вы спали, и мы не решились тревожить ваш покой, тем более, что ничего серьезного с товарищем Пассионарио не случилось, - меланхолично разъяснил я, слегка недоумевая, почему собственно встрял со своими пояснениями.
- Так и скажи, - проницательно хмыкнул мэтр Амарго. – Что наш вождь опять обкурился до фиолетовых гоблинов.
- Неправда! – воскликнул товарищ Пассионарио, и, получив в ответ многозначительное покхекивание мэтра, тихо добавил. – Гоблинов не было.
Тут уж я не выдержал и сдавленно рассмеялся, тщетно попытавшись замаскировать смешки под внезапно одолевший меня приступ кашля.
- А что дальше? – неестественно ласково поинтересовался у «моего дела» почтенный мэтр.
- Сбили вы меня, - посетовал вождь, докурив свой самокрутный огрызок. – А обещали не встревать с комментариями. Вот и объясняй вам после этого, что, как и почему со мной случилось.
- Принесли меня ночью в хижину, - напомнил я товарищу Пассионарио.
- Что, и тебя тоже????? - ужаснулся мэтр Амарго.
- Когда? – растеряно вопросило «мое дело». – Мигель, тебе было плохо, и ты мне ничего не сказал?
Я застонал, не в силах больше выносить этого идиотизма:
- Да не меня в хижину принесли!!! А вас, товарищ Пассионарио! На этом месте вы в своем рассказе остановились!
- Кхм, - смущенно кашлянул вождь. – Действительно, так вот, принесли меня ночью в хижину…
На этом месте мое сознание обволокло чем-то мягким и вязким, а голос «моего дела» звучал так журчащее и так умиротворяюще, что я просто-напросто заснул. Уж не знаю, сколько я там проспал, но вот пробуждение выдалось не из приятных, да что уж там, я чуть разрыв сердца не заработал, когда увидел склонившуюся надо мной физиономию покойного.
- Привет, Мигель, - жизнерадостно выпалил мне в лицо Пако.
Я предпринял слабую попытку отодвинуться от мертвяка подальше и с трудом, заикаясь, вымолвил:
- П-п-пако!
- А, наконец-то ты пришел в себя и уже меня узнаешь! – тон покойника оставался все так же неподобающе ликующим.
Стоп! Что значит его узнаю??? Я что, уже на том свете??
- Ээээ…П-п-п-ако, как т-т-ты?
Пако озадаченно почесал в макушке, для мертвяка, надо сказать, он неплохо выглядел, цвет кожи все такой же смуглый, да и шея вроде бы в порядке, ну и пахнет от него всего лишь потом, без всяких примесей иных неприятных запахов. Но может быть он еще просто не начал разлагаться?
- Ну, надо сказать мне сейчас явно лучше, чем тебе, - мягко улыбнулся мне мой бывший товарищ.
После этого туманного заявления, моя челюсть мелко задрожала и наотрез отказалась принимать участие в дальнейшем разговоре. Пока я пытался совладать с ней и выдать очередной вопрос, в дверях появилось новое действующее лицо – товарищ Пассионарио. Он изумленно вытаращил глаза на своего покойного телохранителя и изумленно поинтересовался:
- Пако! Ты что здесь делаешь?
Ну, по крайней мере, выяснилось, что Пако не моя персональная галлюцинация.
- Да вот, навестить Лито зашел. Но он как-то уж очень странно себя ведет. Вы ему ничего из своих травок не давали?
Тут с «моим делом» произошла странная метаморфоза, она побледнело и даже как-то скукожилось, после чего выдавило из себя:
- Мммм, Мигель, это я виноват…
И тут я почувствовал, что отсутствующие у меня на голове волосы встали дыбом.
- Это Вы убили Пако???????????!!!!!!!!!!
- Что???? – пораженно выпалили одновременно Пако и вождь.
- Дружище, - прочувствованно начал Пако. – Вообще-то я жив, и очень надеюсь, что товарищ Пассионарио тебе сейчас объяснит, что случилось.
Я молча повернул голову в сторону «моего дела» и уставился на него с немой мольбой вырвать меня из этого кошмара.
- Мигель, видишь ли какое дело. В общем, прости меня, - вождь мялся и жался, как девушка на первом свидании, но тем не менее продолжил. – Когда я выдавал тебе утром стимулятор, я нечаянно..перепутал карманы. И.. ну тебе достался мой запас орфуса среднелистного, а он очень сильный галлюциноген.
Приплыли…
- А в госпитале-то я почему?
- Ну когда ты его закурил, то упал и сильно ударился головой об стену моего штаба! – выпалило «мое дело», радуясь окончанию сложных объяснений. – И Пако тебя оттащил сюда, к мэтру Амарго, и тот сделал тебе укол.
- То есть, не было никакой Харамы, никаких вампиров, и никакой смерти Пако?
- Не было, - также хором ответили мои посетители, а потом товарищ Пассионарио добавил. – Последнее реальное воспоминание, как мы выяснили, которое у тебя сохранилось – это как ты закуриваешь косячок.
Я облегченно вздохнул и улыбнулся, жизнь снова была прекрасна. Пако жив, все последние тяжкие события оказались всего лишь моим бредом. И слава тому товарищу, который по словам брата Торро, обитает где-то там на небесах и присматривает за нами. Слава Ему, за то что, еще один день из жизни телохранителя миновал!
Конец. _________________ "I am a mirror. looking at me you see yourself"
мило, очень понравилось, хотелось бы продолжения _________________ Хорошая, когда спит клыками к стенке гроба.
У нее милая улыбочка во все 28 зубов и четыре клыка
Боюсь, что продолжения истории про страдания Мигеля не будет. Это, скажем так, единичный эпизод, вырванный из его жизни. Но очень постараюсь написать другую историю, благо, что наметки в голове уже имеются. Осталось только сесть... и написать... _________________ "I am a mirror. looking at me you see yourself"
А правда - мило Нелегкая работа у телохранителей Орландо, ох нелегкая!
И действительно - эта история вполне законченная. А вот автору пожелание - писать еще _________________ <i>May you live as long as you like,
And have all you like as long as you live</i>
Эйш
Корзина плюшек!
Мне очень понравилось. Здорово написано _________________ Как говорил знаменитый мастер меча Масипуси Ути: "Встретишь Каппу -- убей Каппу. И не сетуй, если вместо Каппы напорешься на Дельту"...
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
Нелегкая работа у телохранителей Орландо, ох нелегкая!
