ВотЪ! Получите, распишитесь!
Мы с музом тапки теперь не принимаем – поскольку у нас появилась замечательная бета! gro, спасибо тебе большое! :-*
Утром я проснулась, как только первый луч солнца коснулся моего лица. Тело ломило и болела затекшая рука – все-таки ночь, проведенная в кресле, не особо меня радовала.
Тихонько поднявшись из кресла, задвинула тяжелые шторы, чтобы солнце не побеспокоило спящего мужчину, и так же тихо и аккуратно вышла из комнаты, плотно притворив дверь.
– Завтрак!
В коморке за кухней обнаружилось холодное мясо, миска с салатом и кастрюля с каким-то супом, судя по запаху – куриным. Обожаю!
Растопив печь, я быстро разогрела суп – вряд ли сейчас Сальвадору можно есть что-нибудь еще, а суп еще никому не вредил.
Пока грелась еда, я думала. Вряд ли он захочет надолго у меня задерживаться. Может быть, стоит пробежаться к ближайшему мистику и выспросить у них, как можно помочь человеку в подобной ситуации? Приглашать кого-то, чтобы обследовали Сальвадора, было бы глупо. Черт, ну почему эти козлы в правительстве истребили всех магов?! Что теперь-то прикажете делать? И в муниципальную больницу не обратишься…
Я залезла на верхнюю полку, где у меня обычно стоял кофе. Достав стеклянную баночку, я сняла крышку и с ужасом обнаружила, что кофе закончился! Как же я недосмотрела-то?!
Быстро сбегав наверх, я переоделась в просторную синюю юбку, надела голубую блузу и накинула на голову кружевную мантилью. Заглянув в гостевую спальню, обнаружила, что Сальвадор все еще спит. Облегченно вздохнув, подхватила сумку и побежала в ближайшую лавку – за кофе.
Сеньор Клементе добродушно улыбнулся мне:
– Слышал, вчера ты, сеньорита, сорвала гром аплодисментов! Не они ли крышу снесли?
Я улыбнулась в ответ – старик был знаком со мною еще до того, как заварилась вся эта каша с переворотами, а потому имел полное право обращаться со мной как с маленькой девочкой. Сколько помню наше знакомство, я всегда воспринимала его как своего старого и доброго дедушку. Да и он относился ко мне, как к внучке. К тому же, я была его постоянной покупательницей.
– Нет. Вчера были какие-то беспорядки, но как только начались взрывы и пальба, я ушла домой. Дайте, пожалуйста, кофе.
– Говорят, уходила-то не одна! – он подмигнул мне и прошел к дальним полкам.
Я притворно простонала и схватилась за голову:
– Бессмертный Бард, в этом городе может произойти хоть что-то, что не стало бы тут же достоянием досужих сплетников?!
– Niña, такова уж наша страна… А ты – достаточно заметная персона в нынешнем мире, – улыбнулся сеньор, подавая мне кофе и открывая кассу. – Кстати, кто он?
– О, самый очаровательный из всех, кого я встречала!
– Актер какой-нибудь, небось? – усмехнулся старик.
– Что вы, сеньор Клементе! – притворно возмутилась я. – Никаких служебных романов!
– Ну, смотри мне… Я все же надеюсь, что он не из этих… – он неопределенно махнул рукой, но я и так поняла, кого он имеет в виду. Любимое, с позволения сказать, правительство.
– Сеньор!.. – укоризненно взглянула я на него. Старик лишь покачал головою, но тут его окликнули вновь подошедшие покупатели и я, быстренько распрощавшись, побежала домой.
Приготовив завтрак, я поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть, как там раненый. К своему ужасу, я застала кровать в гостевой комнате… пустой.
В панике выбежав в коридор, я начала лихорадочно оглядываться по сторонам. Вдруг справа, из ванной, я услышала какой-то грохот.
Вбежав в ванную, я увидела Сальвадора, прислонившегося к стене.
– Тебе плохо? – я подскочила к мужчине, подставив ему плечо. Он тяжело навалился на меня.
– Сальвадор, ты не должен был вставать! Особенно учитывая, что если бы тебе стало плохо (что и случилось), то некому было бы поддержать тебя!
Сальвадор лишь слегка кивнул. Вздохнув, он слегка отстранился от меня и вновь привалился к стене.
Придерживая мужчину под руку, я помогла ему добраться до комнаты, отвечая на его слабые протесты, что если он хотел избежать такой постыдной ситуации, ему следовало бы оставаться в постели.
Сальвадор вздохнул и лег.
– Ты хочешь завтракать?
Он отрицательно покачал головой.
– Хорошо, зададим вопрос иначе – ты голоден?
– Si.
– Я сейчас. Ты только ничего не выдумывай, хорошо?
– Спасибо.
Я покачала головой, глядя на лежащего мужчину. Бледное лицо, впалые щеки… Ему бы целителя хорошего, а не барда в помощники!
В театр в тот день я не пошла. Как оказалось, зря, потому что меня решил навестить любимый братик, поскольку ему доложили о моем отсутствии, а учитывая события вчерашнего вечера… В общем, когда в дверь настойчиво постучали, я вначале забежала к Сальвадору и, попросив его не подавать никаких признаков присутствия в доме, закрыла дверь в гостевую на замок. И лишь затем, мельком взглянув на себя в зеркало (одна ночь в переживаниях и без нормального сна, а под глазами уже синяки!), степенно подошла к двери и спросила:
– Кто там?
– Соледад, это Франко. Открывай!
Я похолодела. Вот кого мне не хватало для полного счастья, так это братца!
Скрепя сердце, пришлось открыть:
– Чего тебе?
Беспардонно отстранив меня с дверного прохода, Франко вошел в прихожую.
– Buenos dias!
Я промолчала.
– Я беспокоился, – сказал, наконец, брат, окидывая меня внимательным взглядом. – Меня вчера не было в столице, а утром мне доложили о взрыве в театре. Я боялся, что ты пострадала!
– Не бойся, я ничего никому не сделала. В отличие от тебя! – я гневно сжала кулаки, пытаясь сдержаться и не ударить мужчину.
– Соледад, я…
– Замолкни! Все, ты увидел, что я в порядке? Так изволь теперь избавить меня от своего общества – мне вчерашней встречи с твоим начальством хватило!
– Соледад Анхель! – его холеное личико исказилось, как от оскомины. Тряхнув головой, Франко откинул с лица упавшие пряди таких же черных, как и у меня, волос и недовольно скривил губы. – Позволь тебе напомнить, что ты разговариваешь со своим старшим братом и, к тому же, должностным лицом при исполнении!
– Ах, так ты при исполнении! Тогда чего же вы ждете, сеньор дель Круз? Арестуйте вашу сестру за нанесения оскорбления должностным лицам и поношение правительства! Может, я тоже в Кастель Милагро попаду… Как и Эсмеральда!
Брат отшатнулся, как от пощечины.
…Вот, опять. Все наши разговоры так или иначе скатывались к одной и той же теме… уже который год.
– Соледад, я не виноват в том, что…
– Нет! Ты просто ничего, абсолютно ничего не сделал, чтобы ее спасти! Более того, ты стоял там, смотрел, как ей выносят приговор и… В конце концов, ты продолжаешь работать на Блая! Бегаешь за ним, как собачонка! Только и слышно при встрече с ним: “Маэстрина, какой у вас брат!.. Ах, что бы я делал без такого помощника!.. Если бы все граждане Мистралии были такими сознательными!..”. Это если он не раздает мне комплиментов. А мне это противно! Мне ты противен! – я перевела дыхание. – Франко, уходи! Уходи, пока я еще…
У него на щеках заиграли желваки.
– Хорошо, маэстрина, я ухожу. Позвольте только поинтересоваться под конец, с кем это Вы вчера провели вечер?
– Я не намерена отчитываться о своей личной жизни перед представителем власти – она на то и личная, чтобы не касаться никого, кроме меня! – отрезала я, указывая Франко на двери. – А теперь я бы попросила Вас покинуть мой дом!
– Наш разговор не закончен, – ответил брат и, развернувшись, как солдат на параде, гордо прошествовал к выходу, аккуратно прикрыв за собою дверь.
Я в изнеможении опустилась на стул.
Как много сил забирает ненависть! Как много…
– Кто это был? – спросил Сальвадор, когда я поднялась к нему.
– Франко.
– Франко?! – мужчина сделал попытку приподняться, но вновь опустился обратно на подушки. – Так почему же он не поднялся сюда?
– Я ему не сказала, что ты у меня, – я села в кресло и сосредоточила все свое внимание на расправлении складок широкой юбки.
– Ты ему… – он нахмурил брови. – Но почему ты не сказала, что я здесь?
– Сальвадор, тебе жить надоело? Или в застенки Блая захотелось? Ты, что, не знаешь, кем стал сеньор дель Круз?
Мужчина недоуменно посмотрел на меня.
– Нет. Не знаю. Кем?
– Заслуженная собачка советника Блая. Это неофициально. А официально – какая-то там шишка в Министерстве Безопасности. Тем не менее, он больше известен именно по своей неофициальной должности.
– Погоди, погоди… Так это он?.. – ужас, разочарование, страх, сожаление – все эти чувства промелькнули в зеленых глазах, но не отразились на лице.
Спохватившись, Сальвадор прикрыл лицо рукою, а когда мне вновь было позволено заглянуть ему в глаза, в них была лишь печаль. И пустота.
– Расскажи мне, пожалуйста, что с вами случилось?
И я рассказала. Как мы жили после переворотов, после того как исчез Сальвадор. Рассказала про бесконечные спектакли. Про то, как устала заучивать пропагандистские тексты, устала каждый вечер, приходя домой, одним усилием воли удерживать руку от сейфа, в котором лежат наркотики…
Пожалуй, я слишком долго молчала. То, что столь долго копилось во мне, было высказано в этот день у постели раненого друга детства.
– А что же Франко? – Сальвадор не тратил слова на пустые и лишние утешения. Он просто выслушал все. Все.
И про Эсмеральду… тоже. О том, как они обручились с Франко, и про то, как ее предала собственная сестра.
И про суд, на котором ее жених не сказал ни слова.
И про последующие повышения сеньора дель Круз…
– Эсмеральда. Я ее плохо помню. Никогда не был с ней особо дружен, – после долгого молчания сказал Сальвадор. – Ты не знаешь, она жива?
– Если и так, то я ей очень сочувствую. Она попала в Кастель Милагро примерно через пол года после исчезновения Эль Драко. Тогда многие деятели культуры попали под пристальное наблюдение властей. Сажали буквально пачками, особенно после того, как в том замке кто-то пошуршал, причем, пошуршал хорошенько. До нас дошли лишь отголоски.
Мы проговорили до самой ночи. В основном, рассказывала я, Сальвадор порою переспрашивал. Я спохватилась, лишь когда комната практически погрузилась во тьму.
– Ты, наверное, голоден? Я сейчас что-нибудь принесу… Извини, что так утомила, тебе бы поспать.
– Ничего, ночь длинная, еще отосплюсь.
Я принесла ужин, и мы молча поели. Убрав посуду, я собиралась отнести ее вниз.
– Соледад, – Сальвадор окликнул меня уже у самого порога. – Мне нужно уходить.
– Ты еще слишком слаб, – покачала головой я. – Ты не сможешь уйти самостоятельно. Давай… давай лучше спи, а завтра утром мы все решим. Ладно?
– Ладно. Спокойной ночи.
– Hasta mañana!
_____________________________________________________ Niña – «детка», исп.
Si – «да», исп.
Buenos dias – «добрый день», исп.
Hasta mañana – «до утра», исп.
Положим, бета тоже не безгрешна
Пропустила:
"Если бы все граждане Мистрали были такими сознательными!" - д.б. две "и".
И уже не совсем мое:
"Тело ломило и болела затекшая рука – все-таки, ночь, проведенная в кресле, не особо меня радовала".
Запятая не нужна.
Еще одну вещь по ЛС отправила. _________________ Идите с миром. Пленных не брать ("Робин из Шервуда")
По моему сигналу вы все начнете кричать и радоваться, ясно? ("Робин из Шервуда")
*Язва я первостатейная, почти как т. Кантор. Простите, больше не буду *
Эл, театральная тема тебе удается осообенно хорошо. Жду продолжения. _________________ Мой внутренний мир построен по принципу букваря,
Я знаю ваш кодекс, но мне веселей дурить.
(с) Умка
shamAnka,
*сделав мысленную пометку*
Значит, до "широких слоев населения" это тоже докатилось и надо исправлять
Хотя, честное слово, пока не начала работать, была полностью уверена, что "тем не менее" является вводной фразой, и ее надо выделять запятой _________________ Идите с миром. Пленных не брать ("Робин из Шервуда")
По моему сигналу вы все начнете кричать и радоваться, ясно? ("Робин из Шервуда")
gro
Я вообще-то не про запятую, меня царапнуло именно сочетание в одной фразе и рядом "тем не менее, более". Я бы предложила: "тем не менее, он больше известен...". _________________ Мой внутренний мир построен по принципу букваря,
Я знаю ваш кодекс, но мне веселей дурить.
(с) Умка
shamAnka,
А... Просто сочетание "Тем не менее более известен..." лично мне показалось "гладким", поэтому и пропустила (похоже, из-за того, что предложение читается все-таки с выделением этого самого "тем не менее"). _________________ Идите с миром. Пленных не брать ("Робин из Шервуда")
По моему сигналу вы все начнете кричать и радоваться, ясно? ("Робин из Шервуда")
Сохранила, наконец-то прочитала. Апплодисменты автору - одно из немногих(увы) читабельных(для меня) и даже более(с удовольствием читабельных) на этом ресурсе. Извините, но Мэри Сью уже так достали... И кривой язык написания тоже. Не знавец, но поклонник испанских мотивов, потому радует глаз и сердце. А любимые также ирландские я как-нибудь сама...
Кстати, глаз не спотыкался о те вещи, которые тут пишут. _________________ ...и Мандоса покой их всех к себе принял...
Восторг! Очень интересно, хотелось бы ещё... Неистребимого тебе вдохновения _________________ Извернувшемуся да извернётся, ибо нечего!
Обитаю на форуме и с недавнего времени на http://www.diary.ru/~S1326
А насчёт тапок - у меня не тапок, у меня злостный глюк.
Если Мистралия королевство - там нет граждан. И она не может быть независимой и самостийной. Это - качества республики. А хотя хто из знает.... _________________ http://www.diary.ru/~tuully/
Lana Tuully
Так речь же как раз и идет о республике, монархию еще не восстановили. Гондрелло (или кто-то другой) и, соответственно, Блай - у власти. _________________ Мой внутренний мир построен по принципу букваря,
Я знаю ваш кодекс, но мне веселей дурить.
(с) Умка
Эланор Горная
Вдохновения тебе неисчерпаемого, чтобы могли мы наслаждаться плодами его с таким же неугасающим удовольствием и интересом!
_________________ Во всем величии людей,
Талантов, знаний и свободы
Немного стоящих идей
Сравнимы с гением природы...
Очередная отбеченая порция!
И как всегда – gro, благодарю!!!
Утром я дождалась прихода домохозяйки и попросила ее приготовить еды на двоих, а уборкой сегодня заниматься не нужно – я вчера весь день была дома и все сделала сама.
– Слышала я о взрыве в театре. Вы, хоть, маэстрина, не пострадали? – сочувственно спросила Палома.
– Нет. Все в порядке. Кстати, не сможешь ли ты приготовить пирог с изюмом? Ну, мой любимый?
– Хорошо, маэстрина, – девушка улыбнулась и отправилась на кухню.
Я же поднялась к Сальвадору:
– Как себя чувствуешь?
– Уже лучше. Честно, – улыбнулся мужчина. – Могу даже сделать самостоятельный рейд в ванную!
– И не вздумай! Я тебе помогу. Тебе принести халат? Или рубашку какую-нибудь?
– Смеешься? Думаешь, я влезу в твою рубашку?
– А кто говорит о моей? Мы же с Франко до той истории вместе жили. У меня в комоде до сих пор его одежда сложена – я ее не выбросила. Сама не знаю, почему.
– Давай, – кивнул Сальвадор. – Спасибо.
– Не за что.
Через два часа Палома ушла и мы позавтракали.
Я вздохнула. Предстоял тяжелый разговор. Но говорить не хотелось…
– Тебе действительно так срочно нужно уходить? Я переживаю – ты ведь ранен.
– Это необходимо. Не хочу пользоваться твоим гостеприимством дольше, чем следует. К тому же обо мне беспокоятся.
– А нельзя никак сообщить, что ты жив, но не совсем здоров?
– Не следует, – Сальвадор улыбнулся. – Не буду же я раскрывать тебе нашу агентуру!
Я попыталась улыбнуться в ответ, но что из этого получилось – не знаю. Затем вновь закусила нижнюю губу.
– В какой ты хоть партии?
Сальвадор некоторое время колебался. Затем все же сказал:
– Реставрации.
– Ага, это у вас, значит, лидером является некий товарищ Пассионарио?
– Да. А что?
– Да так… Ходили тут про него… слухи. И анекдоты.
Сальвадор удивленно приподнял брови:
– По поводу?
– Да что-то с партийной кассой и взносами от добропорядочных граждан. Не знаю, как, но ему уже удалось стянуть деньги с нескольких немаленьких людей в ближайшем окружении президента.
– Весело, – прокомментировал мои слова Сальвадор. – А я и не знал… Вернее, нам не сообщают, ведь мы – простые исполнители.
Комната вновь погрузилась в тишину. Затем, набравшись храбрости, я спросила:
– Сальвадор, а можно с тобою?
– Что? – не понял мужчина.
– Можно ли с тобою в Зеленые горы? Я хочу чем-то помочь тем, кто сражается против нынешнего режима.
– ЧТО?! Соледад, да ты в своем уме?! – Сальвадор изумленно смотрел на меня. – Пока ты здесь – ты в относительной безопасности, у тебя есть крыша над головой и постоянный заработок. Акции, подобные позавчерашней, не столь частое явление в Арборино, чтобы ты боялась за свою жизнь! И ты хочешь променять все это на хижину в лесу и ежедневные сражения не просто за независимость Мистралии, а банально – за свою жизнь? Нет, милая, я тебе этого не позволю!
– Я хочу променять не это, а чувство безысходности и усталости от всего на хотя бы видимость действия, видимость помощи! Я не могу больше сидеть в этом проклятом всеми богами месте и сгорать в своем же Огне! Я устала! Понимаешь, устала! И… я не знаю, сколько еще продержусь в этой духоте! – под конец моей речи голос повысился почти до крика, а я вскочила и расхаживала по комнате, нервно теребя кулон на шее. – Я… Ты… Сальвадор, пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда!
– Нет, Соледад. Нет. Я не хочу, чтобы ты испытала тот ад, через который пришлось пройти другим. Поэтому… Извини, но…
Раздался стук в дверь.
– Я сейчас. Мы закончим разговор!– я бросилась открывать дверь.
Сальвадор лишь шумно выдохнул.
За дверью меня ждал обеспокоенный Факундо:
– Соледад, с тобою все в порядке? Вчера ты не пришла на репетицию, но Франко предупредил, что заходил к тебе, но сегодня…
– Факундо, тебе что-то нужно? – нетерпеливо прервала я словоохотливого режиссера. – У меня не очень много времени.
Его глаза округлились от удивления:
– Соледад, ты… что?
– Ничего, – агрессивно ответила я. – Ты убедился, что со мною все в порядке? Что ж, теперь, будь добр, оставь меня одну!
Теперь уже разозлился и Факундо:
– Маэстрина дель Круз, позвольте напомнить вам, что я – режиссер театра, в котором вы работаете, а потому ваш непосредственный начальник! И такое хамское отношение к вышестоящим может негативно отразиться на вашей карьере!
– Ты мне угрожаешь? – Я прикрыла глаза. – Мне?
– Ну… – дель Крисоль понял, что сделал что-то не так и попытался пойти на попятный. – Соледад, я не могу так просто спускать тебе прогулы без уважительных причин! Ты не должна выделяться среди остальных!
– Не должна выделяться? А что ж ты меня на все приемы таскаешь? Второстепенных актеров и танцоров кордебалета ты не приглашаешь пред блеклы очи президента!
– Да что ж у тебя за привычка перегибать палку? – Факундо поднял глаза к небу, как-бы моля всех богов о терпении. – Соледад, в общем, так. Давай сделаем вид, будто нашего разговора не было, но я жду тебя в театре через полчаса, где ты с милой улыбочкой репетируешь роль перед завтрашним спектаклем! – он сурово посмотрел на меня. – Поняла?
– Но, Факундо… – я подумала о мужчине, находящемся на втором этаже моего дома. – Я сегодня не могу!
– И слышать этого не хочу! Если уж ты завела себе любовника, то пусть он не мешает твоей работе! И, Соледад, будь добра, не таскай его больше в театр!!! Hasta luego! – с этими словами режиссер развернулся и гордо удалился, бухнув на прощанье дверью.
Я вздохнула и пошла переодеваться.
Красная юбка, белая блузка с вышивкой и такая же красная кружевная мантилья. Я посмотрела на себя в зеркало и осталась недовольна – слишком бледное лицо. Немного подумав, решила украсить свою бледность косметическими средствами.
Что ж, по крайней мере, теперь я не похожа на ходячий труп.
Я постучала к Сальвадору. Ответом мне была тишина. Заглянув, я увидела, что мужчина уснул. Тихонько прикрыв дверь, я спустилась вниз.
Вечером. Я приду домой, и мы поговорим.
Вечером…
Когда я вернулась из театра, дом был пуст.
Сальвадор ушел.
А на следующий день после спектакля среди кучи цветов в своей гримерной я нашла одну-единственную розу.
Алую.
И записку: “Спасибо, Соледад Анхель”.
* * *
_____________________________________________
Hasta luego – «до свидания», исп.
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
*
