«Можно. А Ферро с ним выпить захочет… по случаю воскрешения безвременно погибшего друга, - съязвил неугомонный собеседник. - То-то будет всем радости…»
«Отстань! - мысленно огрызнулся Кантор. - Решим… что-нибудь.»
К счастью, долго препираться им не пришлось, потому что из соседней комнаты появилась бабушка Лоры и Тима, а отвлекаться на этого ехидного зануду, когда тебя представляют старшим, было бы... невежливо и неподобающе, как говорит Элмар...
Почтенная мистрис Анна оказалась симпатичной полноватой старушкой, опирающейся на старомодную клюку, немного чопорной и аккуратной, как, впрочем, большинство пожилых лондриек. Передвигалась она с некоторым трудом и вряд ли выходила из дома куда-то, кроме местного храма. Но, судя по всему, это ничуть не мешало бабушке считать себя ответственной за судьбу внуков. А в данном случае – внучки. Уж очень оценивающего взгляда удостоился «маэстро Диего».
А стол прямо-таки удивил!
Лора постаралась на славу.
Вот чего Кантор никак не ожидал, так это - придя в гости в Даэн-Риссе, обнаружить на столе запеченную пикшу по-арборински. С вельбой, петрушкой, чесноком и лимонным соком. Даже внутренний голос только растроганно вздохнул.
Специально ведь старалась, узнавала! И где только рецепт раскопала, в Ортане такого не готовили… Лорино внимание согревало сердце теплом и легкой грустью – так и поверишь в прозрения, ведь девушке совершенно неоткуда было узнать, что пикша по-арборински была коронным блюдом Алламы Фуэнтес, ни один семейный праздник без нее не обходился…
Правда, поначалу атмосфера за столом была немного принужденной.
Лора беспокоилась, достаточно ли вкусно получилась пикша, которую она до этого явно никогда не готовила, и фирменные пирожки.
Мигель слишком много смотрел на Лору и слишком мало в свою тарелку, порой попадая вилкой мимо еды.
Тим и бабушка очень боялись сделать что-нибудь не так и ели слишком уж чинно. На Тима так и вообще жалко было смотреть. Мальчик сидел прямо, словно копье проглотив, изо всех сил старался «держаться достойно», и эти старания словно нарочно подчеркивали его хрупкость и прозрачную бледность. Нет, это не просто недокормленность, это что-то хуже… Надо Лору будет спросить. Может, нужно лекарство, или консультация с хорошим магом Пятой Стихии… Может, к ним Мафея в гости притащить? Сразу и посмотрит, и радость ребенку – с живым эльфом пообщаться…
Но это потом, а сейчас обстановку требовалось разрядить.
Что Кантор и сделал, бесцеремонно цапнув очередной пирожок, и заметив, что после работы на свежем воздухе он способен уничтожить гораздо больше съестного, чем следовало бы, и что всё так вкусно, что нет никаких сил вспоминать, как именно полагается в приличном обществе поедать данные деликатесы. Тем более он сразу предупреждает всех, что лично его к приличному обществу отнести можно с очень большой натяжкой.
- Ну почему же? - немного обескураженно проговорила мистрис Анна.
- А барда вообще можно отнести к тому, что обычно называют приличным обществом? - весело спросил Кантор.
- Ну, смотря какого барда, - рассудительно заметила бабушка.
- Вообще-то я никогда не стремился... быть особо приличным, - задумчиво сказал Кантор, вспомнив кстати свои прежние сумасшедшие гулянки, длящиеся порой по несколько дней кряду (и лицо Пуриша, в очередной раз обнаружившего вместо вменяемого клиента «нетрезвое тело», нуждающееся в транспортировке домой, плюс пару полицейских под дверями трактира… или борделя). – А если б и стремился… нет, у меня к дисциплине вообще отношение сложное. И к приличному обществу….
Он улыбнулся: - Если хотите знать, перед вами самый скандальный, вздорный и неуживчивый бард Даэн-Рисса, не чтящий авторитетов, с крайне скверным характером…
- … Пьющий, курящий, ругающийся матом… - хихикнув, поддержала диалог Лора тоном ставящего диагноз хирурга.
- Клевета! – деланно возмутился Кантор, вспомнив вдруг иномирскую фразочку Ольги: - Я матом не ругаюсь, я им разговариваю…
- Диего! Ну что ты несешь! - не выдержал Мигель. – Что мистрис Анна подумает! А ты же… совсем не такой! Во первых, ты же не пьешь, тебе ж вообще нельзя… Да погоди ты… - Он быстро заговорил, зная, что сейчас его прервут: - Вы бы слышали, как он поет! Лучше главного солиста! Ну или… интересней как-то. Мне вот интересней. А самое главное… Диего, ну подожди… он ведь композитор и сочиняет музыку. Очень хорошую!
- Ага, а ещё я крестиком вышиваю, - буркнул Кантор, адресуя «защитнику» свирепый взгляд. - И убиваю не чаще одного раза в день…
Лора громко прыснула, за что была удостоена недовольного взгляда мистрис Анны, укоризненно покачавшей головой.
- А вы бы видели, какие красивые декорации делает Мигель! - перевел разговор Кантор. - У нас в мюзикле очень сложные декорации, там и ландшафты всякие, и горы, и замок… Он их сначала только сколачивал, а теперь расписывать начал. Уже как художник. Карлосу, между прочим, нравится - я тебе говорил, Мигель?
- Нет, не говорил… - смутился юноша, к великому удовольствию Кантора тут же позабыв о панегириках в честь «великого певца и композитора».
За столом вновь воцарилась тишина.
- Вор родился! - со вздохом констатировал Кантор.
- Почему вор? - удивился Тим.
- Ну, у нас в Мистралии говорят так... - пояснил Мигель. - Когда все вдруг замолкают...
- А, - протянул Тим, - У нас в Ортане говорят – некромант… А Мигель мне говорил, что рисует!
- Вот через пару-тройку лет, если Тими захочет, мы его попросим, может быть, театру помочь… нарисовать эскизы для новой постановки. – проговорил Кантор, глядя на карандашный портрет Лоры на стене.
- Эскизы? Для театра? - ошеломленно проговорил Тим. - Но я… не представляю, как это делается…
- Да очень просто, - уверенно проговорил Кантор. - Сначала ты читаешь какую-нибудь книгу. Сказку там или пьесу. А потом просто рисуешь то, что представлялось тебе, когда ты читал. Как одеты герои, что за комната… или улица, или опушка леса… где всё происходило. Я уверен, что ты смог бы! Я же видел твои рисунки.
- Маэстро, а… вы серьезно?
- Конечно, - кивнул мистралиец, - У тебя очень хорошие рисунки. И Огонь такой яркий… Тебе обязательно нужно учиться.
- Огонь? А откуда вы знаете?
- Я его вижу. Иногда.
- Я тоже считаю, что Тими сможет, - сказал Мигель. - А если он ещё подучится немного…
- Вот именно, - подхватил Кантор. - Я уже думал об этом. Мне кажется, что у маэстро Ферро давно не было хорошего ученика…
- У ма…эстро Фферро?
Тим словно онемел, не зная, что ответить. Он никогда не думал ни о чем таком. Рисовал просто потому, что хотелось. Лора говорила, что получается красиво, но это же Лора, его сестричка, ей все понравится… А стать художником?! Ему – учиться у самого Ферро?! Наверное, нужно было что-то говорить, ведь это невежливо – молчать, когда спрашивают, но у Тима словно все слова куда-то исчезли.
- Маэстро Ферро? – неверяще повторил Тим. - Тот самый? А… он возьмет меня в ученики?
- А ты хотел бы? - добродушно поинтересовался Диего.
- Но это же… - у Тима перехватило дыхание, не в переносном, в самом прямом смысле, - Это же сам Ферро! Он писал Его Величество… И героя Элмара… И маэстрину Алламу Фуэнтес… И Эль Драко…
- Ну да, - кивнул Диего. – Если хочешь, я могу поговорить с ним… Тими, что с тобой?
Мальчик обвел счастливым взглядом родных… Потом попытался что-то сказать Кантору - кровь прихлынула к щекам, и голос ему не повиновался.
А в следующую минуту он мучительно, с хрипом, закашлялся.
Не надо было быть мистиком, чтобы понять, что происходит. Должно быть, опять сработала эмпатия. Ужас Тима и Лоры хлестанул Кантора, как плетью, задев какую-то струну внутри – и она отозвалась.
Серые стены камеры. Узник, скорчившийся на грубо сколоченных деревянных нарах, испятнанных его кровью… и кровью тех, кто был до него.
Может быть, придет тюремный лекарь. Спивающийся бывший мистик, давно потерявший в этой проклятой крепости веру в каких бы то ни было Богов. Официально – сотрудник службы безопасности, а фактически - такой же заключенный, чья обязанность – давать товарищам по несчастью возможность кое-как оклематься после многочасового ужаса, деликатно именуемого здесь «допросом», и дотянуть до следующего…
Никого нет… И ладно! Пленнику уже все равно, ему хочется лишь одного – чтобы все скорее закончилось каким угодно образом. Рвущий кашель, острая боль, пронзающая грудь при каждой попытке вдохнуть, тошнотворный металлический вкус крови во рту…
Да, он должен, - как это Ольга с Жаком говорят? – свечу поставить за тех неведомых магов, или кто они там, сумевших привести в порядок не только лицо и искалеченную руку, но и отбитые напрочь легкие!
- Тим, не бойся. Тихо, я сейчас помогу… - Сила горячей волной хлынула изнутри и привычно стекла к запястьям. Хорошо. Встряхнуть руки. Так, получилось, кончики пальцев пульсируют живым теплом. - Лора, сними с него рубашку! Быстрее, пока не ушло!
Откуда-то взялось знание, что нужно делать – совсем как тогда, с Терезой.
Руки легли на грудь мальчика, и сила хлынула, прогревая, растворяя засевший внутри сгусток обжигающего холода, или то, что Кантор так воспринимал в этот момент.
Тим перестал кашлять, вздохнул свободно. В больших серых глазах отразилось удивление, смешанное с облегчением.
- Диего… - тихо проговорила Лора, - Ты… мистик?
- Нет, - отозвался Кантор, - Не мистик и не маг. Просто временами кое-что могу. А могу я не так много. Лора, его нужно показать настоящему мистику или магу Пятой Стихии… Мэтру Истрану, или…
«Или, возможно, даже тому, который лечил тебя самого, - явилась внезапная мысль.
«И ты даже знаешь, как это можно сделать!»
Он резко поднялся, и…
…Как говорили ребята в горах, его «повело». Мерцающая темнота застелила взгляд. Ноги подкосились, отвратительная слабость вынудила вновь опуститься на колени. Кантор знал это состояние. Такое уже бывало с ним – после ранения, от сильной потери крови. Но почему сейчас? Ах, да… Конечно! Сила – это тоже в каком-то смысле кровь. У него, по крайней мере. И Терезы, чтобы благословить, рядом нету…
Нахлынувшее головокружение добило окончательно. Испуганные голоса Лоры и Мигеля доносились как сквозь стену или толстое одеяло. Кажется, Мигель теребил его за плечи, с тревогой спрашивая, слышит ли он, но остатки сознания Кантора работали только на одну функцию – не рухнуть на пол без чувств.
На то, чтобы отвечать, уже ничего не оставалось. Просто в голову не приходило, что нужно откликнуться.
Но как кружится… Что это, Лабиринт? Нет. Нельзя! Только не в обморок, еще не хватало! Он и так перепугал Мигеля и Лору. А возможно, и Тима с бабушкой…
Кантор выругался еле слышно, одними губами, но так затейливо, что и Гиппократ был бы доволен, и закрыл глаза, чтобы не видеть пульсирующие алые точки и мутные пятна вместо лиц.
"Слабак... маг недоделанный... Только одно и умеешь делать качественно: портить жизнь себе и другим. А если у старушки инфаркт случится, что тогда?" - констатировал внутренний голос. За что был немедля послан в неизведанные дали с пожеланием не возвращаться. Вот если бы у Тима кровь горлом хлынула – у старушки точно был бы инфаркт, а так… Ну, подумаешь, какому-то битому вояке худо стало. Оклемается…
- Сейчас пройдет, - выдавил Кантор почти нормальным голосом, не открывая глаз. Краем сознания отметил, что сидит на полу. - Ерунда...
Встав на одно колено, он схватился за ближайшее кресло, обрадовавшись ему, как последней обойме.
Каким-то чудом упал в него, не промахнувшись... и, конечно, первое, что увидел - испуганные глаза Лоры, полные сочувствия и боли.
- Диего... - тихо произнесла она. - Это что, то самое? Опять... голова болит?
- Нет, - опрометчиво бросил Кантор, - приступ утром был, это не то... - и понял, что проговорился. - Лора, сделай кофе, пожалуйста, ладно?
- Да… я сейчас… - Лора сорвалась с места исчезла на кухне с такой скоростью, словно от этого злосчастного кофе зависела жизнь по меньшей мере.
«Ну вот! – возмущенно укорил внутренний голос, - Что я говорил? Перепугал девушку, мистик хренов… - голос гнусно хихикнул: - Может, тебе вообще к Торо пойти да в монастырь попроситься? Чудотворец ты наш непризнанный…»
Кантор, не снисходя до ответа, откинул голову на спинку кресла. Общаться с голосом хотелось ещё меньше, чем обычно.
Лора вернулась очень быстро. Диего только-только смог заставить себя открыть глаза и улыбнуться Тиму.
Тот стоял рядом с его креслом, робко прикасаясь кончиками пальцев к рукаву Кантора. В его глазах блестели слезы.
Кантор не без труда сфокусировал взгляд на мальчике, пытаясь понять, как тот себя чувствует.
- Как ты, малыш?
- Со мной все хорошо, - тихо произнес Тим каким-то странным тоном. - А… как вы?
- Да устал я что-то, - попытался оправдаться мистралиец. - Не обращай внимания! Сейчас вон кофе выпью и все как рукой снимет.
- Да-да, конечно, - как-то по-взрослому, задумчиво сказал мальчик, не выпуская руки Кантора.
…Лора молча наблюдала, как Диего с наслаждением хлебает из чашки крепчайший кофе. Не сразу, нерешительно, она сказала:
- Диего… я правильно поняла, что в тот раз, когда ты в театре… когда тебе стало плохо… это было не случайно? Ты сказал, что у тебя сегодня утром…
«Болтун», - обреченно выругался внутренний голос.
- Лора… Я привык уже. Ну не будем об этом, хорошо? - попросил Кантор.
Девушка опустила голову.
Кофе был безумно вкусным, вот только ни на грош не помог – слабость никуда не делась, а отступившая дурнота сменилась зверским желанием спать. Умнее всего было бы встать, отправиться домой и хорошенько отлежаться. Вот только как это сделать, если даже на ноги подняться почти нереально, а во всем теле лютая усталость, как после смены в каменоломне… Как после трех смен. Подряд…
И не уходить нельзя – иначе он уснет прямо тут, в этом самом кресле.
«Вот ведь позорище! - тоскливо подумал Кантор. - Ну за что мне это? И людям праздник испортил…»
- Не беспокойся, это пройдет, надо только отдохнуть. – успокаивающе проговорил он, - Лора, ты извини, но я думаю, мне сейчас нужно пойти домой…
«И как ты намерен это сделать?» – мрачно вопросил внутренний голос, и был, несомненно, прав: первое же усилие – приподняться и поставить на стол опустевшую чашку, - непререкаемо разъяснило невезучему целителю, что уйти домой он сможет разве что телепортом.
- Молодой человек, - послышался голос бабушки. - Я очень прошу вас… Окажите нам честь. Переночуйте здесь, с нами… Не стоит вам сейчас никуда идти… _________________ Яркого Огня!
Последний раз редактировалось: Brigita (29 Сен 2008 22:00), всего редактировалось 2 раз(а)
Ну наконец-то новый пост!!!!!!!!! Таак порадовало ваше продолжение! Молодцы, девчонки, так держать!!! Захватывает всё больше и больше!
Внутренний голос Кантора прямо уже отдельным персонажем выделился! Ехидный он парень, но обаятельный! Мне чем-то Жака напоминает
Так заинтриговало почти падение Кантора в лабиринт...Очень жду вашей версии его пребывание там!
Мне уже кажется, что у вас получается лучше, чем у самой Панкеевой! Браво! _________________ Зло и жестокость,
Подлость и месть -
Были и есть!
Слава и гордость,
Доблесть и честь -
Были и есть!!!
Чудо какое! Вот этот вот бард-воин с пяльцами и иголкой... Слов нет!
Вообще ощущение такое, словно меня там подвесили... ну, не знаю, в виде призрака, что ли... Так детально все видно! Даже не картинка четкая, а эффект присутствия.
Перечитывала раз несколько. Сегодня вот опять пришла и опять перечитала. Эффект, кстати, не пропал. _________________ Правда - изобретение маньяков: колет глаза и режет уши. (Е. Кащеев)
Утро было сумбурным.
В Погорелом театре начиналась репетиция нового спектакля с рабочим названием «Под маской».
Вернее, не так. Она уже давно должна была начаться. Но всё что-то мешало. И действующие лица начинали нервничать.
Только Мигеля это, пожалуй, ещё не затронуло.
Улыбчивый и моложавый Тристан Керро (который должен был играть главного злодея - полковника Аугусто Пелигро, палача, узурпатора и вообще садиста), уютно расположился в кресле и доброжелательно наблюдал за ним. Мигель заканчивал придавать ширме вид графского секретера.
Вообще в театре к Мигелю отнеслись очень тепло. Прежде всего соотечественники, особенно сеньора де Анхелес, немолодая, но еще красивая актриса, которую юноша совершенно не представлял себе в образе холодной и суровой Леонор дель Камборьо…
Хотя, нет, он же видел, как однажды пожилая мистралийка поставила на место раскапризничавшуюся красотку Орнеллу – восходящую звездочку из Королевского театра Ортана, приглашенную Карлосом на роль Асусенны – горемычной возлюбленной Паоло, отданной подлым предателем в руки палачей Тайной Палаты. Да! Отчитывающая молодую актрису донья Бернарда походила на королеву, выражающую свое неудовольствие одной из многочисленных придворных дам… хотя представить, как добрейшая сеньора де Анхелес станет третировать на сцене бедного Диего, Мигель все равно не мог. Такое надо было увидеть.
Закуточек у Мигеля был совсем маленький и не самый светлый, но разве же можно было, уйдя в другое помещение, пропустить репетицию!
Мигель с увлечением выписывал на ширме хитрые «графские» вензеля, и невольно улыбался, вспоминая вчерашний вечер.
В голове проносились обрывки разговора, что он полночи вел с Лорой, проводив мистрис Анну спать и устроившись в гостиной… И ведь не вспомнишь о чем! Только отдельные фразы, взгляд девушки, в какой-то момент доверчиво прикоснувшейся к его руке… Прикорнувший рядом в кресле Тим (которого потом, несмотря на протесты, всё-таки переместили в его постель) и сладко спящий Диего, которому Мигель был почему-то ужасно благодарен…
За то, что можно было сидеть рядом с Лорой и говорить с ней о друге, о том, как здорово, что Тиму стало лучше, о том, какое это будет счастье, если и вправду великий маэстро возьмет мальчика в ученики… И не бояться, что сморозишь глупость…
… А потом за окном стало совсем темно, и нужно было уходить, хотя очень не хотелось. И Лора, провожая Мигеля, смотрела благодарно и немножко грустно.
- Мне пора, - смущенно, с сожалением, проговорил юноша. Задерживаться дольше было бы просто неприлично, а уважительных причин напроситься с ночевкой не было. – Я должен идти. Увидимся завтра? Присмотри тут… за ним.
- Можешь быть уверен, я сберегу его до утра! – тихонько рассмеялась Лора, - Буду охранять…
Он так сладко спит… - растроганно проговорила девушка, с нежностью покосившись на безмятежно спящего Кантора, - Только, мне кажется, шнурок все-таки мешает!
Она присела рядом, протянула руку и развязала тесьму, освободив волосы Диего, радостно улыбнувшегося во сне. Что-то он тогда прошептал…
Ну когда же они наконец начнут! Мигель боялся, что слишком быстро закончит свою работу. И неудобно будет торчать тут просто так.
Он давно уже не был в театре. Вначале не было денег, а потом… потом, наверное, не хотелось травить душу. Потому что, сам себе не признаваясь, он уже почти поставил крест на своей мечте стать своим в этом мире…
А тут ещё и пьеса такая интересная… Разве можно сравнить ее с классическими эгинскими трагедиями или галлантскими комедиями! Тут действительно что-то такое… настоящее. Во всяком случае, сейчас Мигелю и не захотелось бы ничего другого. И пьесу он прочел за одну ночь, попросив на время у Диего…
Кантор сидел в первом ряду и вчитывался в текст пьесы, уже, впрочем, местами выученный наизусть.
Утром Лора проводила отоспавшегося маэстро в театр, пообещав прийти к обеденному перерыву, и непременно с пирожками.
Честно признаться, Кантору было несколько стыдно смотреть ей в глаза. Что за позорище – уснуть в гостях засветло и продрыхнуть без задних ног аж до следующего утра! И перед Мигелем было неловко. И перед бабушкой. Вырубившийся кабальеро украсил собой праздничный ужин. Тьфу…
Хотя, признаться, выспался удивительно хорошо, и снилось что-то очень приятное. Жаль, вспомнить сон не получалось.
Зато ощущение «какого рогатого демона я тут делаю?!» становилось всё сильнее. Отважный мистралиец банально нервничал перед дебютом (пусть даже пока только перед своими) в роли драматического актера. И это его бесило.
«Ты, кажется, особо и не размышлял, сразу согласился?» - подначивал внутренний голос. - «Ну конечно, великий артист, ядрена вельба! А ты подумал, что пение в мюзикле и в опере - это совсем не то, что игра в драматическом спектакле? И что ты в этом новичок? Хоть бы про маму вспомнил…»
«А почему бы и нет?!» - упрямо бросил насмешнику Кантор. - «Потому что в последние годы я и перевоплощался и развоплощался… по самое не хочу…»
«Ну-ну, - ехидно усмехнулся собеседник. – Вот только твои эскапады в бытность убийцей - это всё же, как бы сказать… другой жанр. У театра свои законы.»
«Посмотрим…»
Кантор вновь пробежал взглядом текст. Шум и голоса вокруг, от которых обычно удавалось отрешиться, сегодня почему-то зверски мешали, не давая сосредоточиться.
- А что мы вообще сегодня репетируем?! Какая сцена?
- Кто-нибудь, найдите наконец Ретеля! Сколько можно?
- Гильермо! – раздался где-то за кулисами отчаянный вопль. - Где его носит! Ретель! Демоны его побери! Кто-нибудь знает, куда подевался этот раздолбай?
- Он вообще сегодня в театре был?
- Да вроде никто не видел…
Молодой галлантский актер и певец Этьен Ретель, занятый в «Юности волшебника», а попутно также решивший попробовать себя в драме в роли юного подпольщика Гильермо, отличался незаурядным талантом и обаянием, но запредельная даже для барда безалаберность, помноженная на столь же запредельную страсть к вину и фанге, грозили в ближайшие лет десять сожрать и то и другое. Этьена уже не раз приходилось лихорадочно разыскивать перед репетициями, как кавалера Лавриса перед геройским походом, и Кантор весьма сомневался, что Карлос станет долго это терпеть.
Впрочем, запропастившийся Этьен был не единственной прорехой в творческом процессе. Паоло, второй главный герой, например, вообще отсутствовал как таковой, и было не совсем понятно, как будут отыграны намеченные на сегодня сцены. На роль «младшего брата» так до сих пор никого и не подобрали. Карлос просмотрел целую толпу молодых актеров и, так и не найдя никого, соответствующего его виденью, отказал всем, после чего долго ходил с мрачным видом, напряженно что-то обдумывая.
Бывший бард закрыл тетрадку и искоса оглядел собравшихся.
Ольга тоже погрузилась в текст пьесы - наверное, решила ещё раз ее перечитать. Вид у нее был - как у студентки перед экзаменом, такой же старательный. Время от времени она поднимала глаза от листков бумаги, бросала невидящий взгляд куда-то в пространство и снова утыкалась в бумаги. Это Диего скорее радовало - он бы вообще предпочел, чтобы на репетиции, кроме Карлоса, никого не было…
А Карлос… между прочим, отсутствовал.
Интересно, он-то куда делся? Раньше маэстро никогда не позволял себе опаздывать…
Не успел Кантор подумать о том, что, похоже, день сегодня решительно не задался, как растворилась дверь и вошли двое.
В первый миг Кантору даже показалось, что его обманывают глаза.
«….. мать!» - обреченно выдохнул внутренний голос и, похоже, в кои-то веки потерял дар речи.
Потому что вошедший с Карлосом был почти так же известен среди актеров, как в свое время Эль Драко - среди музыкантов. Только, уехав из Мистралии, он поступил умнее, в отличие от мертвого барда. Он не вернулся.
И театры Лютеции, Голдианы, Лондры… да и не только, - имели удовольствие рукоплескать любимцу публики и действительно обаятельному исполнителю ролей отважных, бесшабашных и неизменно вызывающих любовь парней.
Руис де Лара. По-мальчишески открытая улыбка, порывистые движения, чуть удивленный, приветливый взгляд странных для мистралийца ярких зеленых глаз… Живописно растрепанные вьющиеся волосы, длинная бардовская челка, отпущенная и подрезанная так, чтобы было удобно закалывать и прятать ее, причесываясь для разных ролей… Упрямый режиссер все-таки нашел своего идеального Паоло! Безупречный выбор!
«Ну ты попал, приятель, - ехидно прорезался внутренний голос, – Это тебе наказание от Бессмертного Барда. За Тарьена! Карлос вон жаловался, что ты со своим темпераментом его забиваешь? Вот как бы теперь на сцене не забили тебя самого…»
Да уж, Руис сыграет Паоло так, что… так, как и надо его играть. Обаяния у него всегда было выше крыши. И играть он умеет. Проблемы будут у некоторых самоуверенных бардов…»
"Заткнись, зараза! - не сдавался Диего. «А Бессмертный Бард - не мистралийский суд, зря не накажет..."
«А если ты будешь на спектакле лажать, а потом ещё и в довершение всего пристрелишь любимца публики на сцене, то юные поклонницы Руиса будут подстерегать тебя у служебного выхода не хуже мистралийской Безопасности… С оружием».
«И будут правы», - злобно сказал сам себе Кантор.
Отступать бывший убийца так и не научился…
- Позвольте представить вам, господа, - начал Карлос, - нашего гостя, которого, я не сомневаюсь, многие из вас если не видели, то уж обязательно о нем слышали… Маэстро Родриго де Лара любезно согласился принять участие в нашем спектакле в роли Паоло де Рио!
- Можно просто Руис, - с такой знакомой дружелюбной улыбкой разрешил де Лара.
И фраза была знакомая.
«Можно просто Руис»…
- Донья Бернарда де Анхелес - исполнительница роли Леонор Камборьо, матери твоего персонажа… Госпожа Орнелла Афилер…
- Очень приятно, - раскланялась на разные стороны приезжая звезда.
Надо же, ведь почти совсем не изменился с того дня, когда маэстрина Аллама познакомила сына с молодым коллегой, своим партнером по очередному спектаклю! Дон Родриго Сильвио де Лара де ла Уэрта был старше Эль Драко на два года, но сейчас… сейчас он действительно казался моложе, а хороший грим еще убавит возраст.
И Огонь! Такой же, как тогда. А то и сильнее!
- А вот это твой партнер, Руис… Диего…
- Де Фуэнтес, - кивнул головой мистралиец, порадовавшись, что у мамы такая распространенная фамилия. - Можно просто Кантор, - добавил он, с сожалением почувствовав, что усмешка у него и правда кривая.
«А вот это ты зря…» - вздохнул внутренний голос.
«Ну может, это ему ничего не скажет?»
На что, впрочем, было мало надежд. Родриго де Лара не партизанил в Зеленых Горах – в чем был совершенно прав, - но это не помешало молодому барду открыто объявить себя приверженцем Движения Реставрации и после каждого спектакля отчислять в кассу Партии изрядную долю своих немалых гонораров…
В изящном заученном движении приветствующей коллег звезды моментально произошел сбой, и молодой маэстро ошалело уставился на Диего.
Почти так же, как уставился бы Мигель, узнай он, кто же всё-таки отбил его у бандитов…
- Прошу прощения… Вы Кантор? Я не ошибаюсь? Герой обороны Кастель Агвилас?!
«Точно попал», - тоскливо подумал Диего и сказал вслух:
- Вроде того… Но здесь я не поэтому.
- Диего - исполнитель главной роли и наш композитор, - значительно сказал Карлос. А Кантору вдруг стало смешно. На выразительном лице Руиса восторженный интерес сменился полной растерянностью. Беднягу вполне можно было понять. Известный в определенных кругах воин… да что там, просто убийца! - и вдруг спектакль? Партнер по сцене? Да ещё и автор музыки к злосчастному спектаклю?! Куда он вообще попал?!
Пре-вос-ход-но! За-ме-ча-тель-но! Оглушительные аплодисменты авторам! ))))) _________________ Сколько Аривейд не корми, она от тебя что-нибудь да откусит...
аааааааааааааааа как уже все????????
а когда прода будет??????
девочки, надеюсь вы опять на 2 месяца не потеряетесь??????
я этого не переживу!!!!!!!!!! _________________ Хорошая, когда спит клыками к стенке гроба.
У нее милая улыбочка во все 28 зубов и четыре клыка
БРАВО, ДЕВЧОНКИ!!! Я в восторге!!! Вы, как всегда сумели нас заинтриговать! Ох, чует моё сердце, что-то будет!..
Особенно порадовало упоминание про Лавриса
P.S.: поражаюсь просто, как вы столько персонажей-актёров умудрились прописать!!! _________________ Зло и жестокость,
Подлость и месть -
Были и есть!
Слава и гордость,
Доблесть и честь -
Были и есть!!!
Ортанский театр назывался забавно – Погорелый. Родриго невольно улыбнулся. Согласно верованиям варваров северных племен, подобное название должно было непременно принести удачу, внушив бродящим по миру злым духам, что поименованный объект не заслуживает ни малейшей толики их вредительского внимания.
А как там на деле?
Едва ступив из серого тумана телепорта на камни площади Приветствий, Родриго увидел Карлоса. Было так странно и радостно встретить его снова, после такого долгого перерыва… и всех тех слухов, что ходили последние шесть лет в бардовском мире. Маэстро выглядел неплохо, только волосы стали почти совсем седыми. Зато в глазах горел прежний огонь! И неудивительно, - замышляемая постановка обещала стать событием. Не могла не стать. Слишком она была нестандартной и одновременно, похоже, давно ожидаемой. Такая пьеса должна была появиться. Рано или поздно. Правда, именно на нестандартности можно было очень легко провалиться, но Родриго почему-то не сомневался, что все получится. Ему страшно надоели классические трагедии. А тут наконец - живые люди. Более чем живые. Да ещё так всё похоже на события его родины...
Да, Карлоса всегда отличало умение блестяще воплощать новые идеи.
Присланный экземпляр Руис, не удержавшись, прочитал за ночь, пожертвовав сном, и понял, что роль Паоло - это именно то, чего он так долго ждал. Признаться честно, безупречные герои успели ему поднадоесть. За свою театральную карьеру Родриго переиграл уйму «хороших парней», в самых разных ситуациях и самой разной манере. Неизменные рукоплескания публики и восторженные взоры поклонниц уже не приносили настоящего удовлетворения. Хотелось чего-то нового, какого-то вызова. Но галлантские режиссеры не то боялись ломать устоявшийся образ «благородного кабальеро Руиса», не то попросту не видели его ни в каком другом, и это было досадно, а с точки зрения карьеры – и вовсе плохо. Этак и заржаветь недолго.
Здесь же всё обещало захватывающе интересную работу, позволяющую раскрыть новые грани актерского мастерства, так что де Лара не колебался ни секунды, несмотря на причитания своего агента-голдианца, сокрушенно перечислявшего престижные и денежно выгодные роли, которые он упустит, сорвавшись из Лютеции в безвестный ортанский театр.
- Как я понял, Андрес у вас уже есть? – спросил Родриго, расплачиваясь с извозчиком и соскакивая на землю у ступеней театра.
- Есть, - кивнул Карлос, - А ты хотел эту роль себе?
- Да нет... - задумчиво произнес Руис. - Мне просто интересно, с кем придется работать. Паоло мне как-то интереснее. Как я его вижу – он не столько подлец, сколько бесхребетный слабак и эгоист, к тому же склонный находить себе оправдание в любой ситуации. Что бы ни произошло – Паоло никогда ни в чем не виноват, а брат злится и ругает его единственно по причине собственного дурного нрава.
- И не только! – уточнил Карлос, - Ты обратил внимание…
- Да, - кивнул Родриго, - Паоло искренне считает, что Андрес в глубине души ему завидует… Как же, ведь младшенький красивее, душа общества, женщины на него вешаются… Асусенна опять же… Разве можно сравнить с холодноватым сдержанным Андресом, упустившим единственную девчонку, положившую на него глаз? Как же тут не завидовать? Он ведь так и не понял, что старший брат просто не хотел подвергать ее опасности... В общем, Паоло – это именно красивая маска, скрывающая редкое душевное убожество! - Руиса переполняли идеи и замыслы. - Сыграть такое – просто подарок судьбы… Кстати, ты мне не ответил про Андреса.
- Ты его не знаешь… Сюда, заходи… Между прочим, куда ты девал свои вещи? Или моя идея увлекла тебя так, что ты примчался, в чем был, даже ничего с собой не взяв?
- Распорядился в отель отвезти, я заказал номер заранее, - отмахнулся Родриго, отдавая гардеробщице нарочито скромную потертую куртку с капюшоном, надетую специально, чтоб не узнавали на улицах. Кому придет в голову, что блистательный Руис де Лара может ходить в таких отрепьях? - Так что Андрес?
- Парень, можно сказать, дебютант, но очень талантливый. Драматическая роль у него первая...
Карлос как-то странно усмехнулся.
- Я вас познакомлю. Думаю, он тебе понравится… Хотя возможно, кстати, что ты о нем и слышал…
- А кто он?
- Не скажу, - улыбнулся Карлос, - увидишь. Идем в зал.
Впрочем, пойти никуда не получилось, потому что в этот миг на Родриго налетел вихрь, едва не снесший его с ног. Вихрь радостно вопил на два голоса, громко подсчитывая лета и зимы разлуки, и лез обниматься в четыре руки.
Близнецы Бандерасы!
Карлос, неужели ты собрал всю свою прежнюю команду, словно и не было этой проклятой войны?
Святое небо, все те же! Все такие же…
Ну конечно, я вас помню! А ту вечеринку - тем более! Как же мы нажрались тогда… И как мне было плохо утром, а я все-таки притащился на спектакль, думая, что выйти на сцену не хватит сил, но как-то вышел, и как меня потом хвалили критики за раскрытие образа страдающего героя!
- Ладно, ребята, потом наговоритесь! – охладил страсти Карлос, - Время будет. Идем, Родриго. Мы и так задержались, моя труппа, наверное, уже гадает, куда я делся.
Труппа действительно была в сборе.
Актерский состав – спасибо Карлосу с его интуицией, упорством и гениальным виденьем персонажей, - подобрался на диво хороший. Кое-кого Руис даже знал. С доньей Бернардой де Анхелес, когда-то звездой Королевского театра в Арборино, он и вовсе расцеловался, как с родной тетушкой. Тогда, десять лет назад, еще до эмиграции, Бернарда отнеслась к начинающему актеру просто по-матерински.
Также порадовал Тристан Керро. Как-то во время ортанских гастролей Руиса года четыре назад они играли в одном спектакле и остались своей совместной работой премного довольны.
Молодых де Лара не знал, но они тоже производили благоприятное впечатление, и Родриго решил, что непременно поддержит дебютантов, и поможет им всем, чем только сможет. Так же, как донья Бернарда когда-то поддержала его.
Не понравилась только Орнелла Афилер – на лице красавицы, и впрямь напоминавшей мистралийку, при звуке имени Руиса нарисовалось чересчур отчетливое: «Я должна его получить!». Де Лара никогда не претендовал на титул святого мистика, хранящего обет целомудрия, но выбирать предпочитал сам, а навязчивых женщин терпеть не мог.
Но все-таки, где же наш загадочный Андрес? Умеет Карлос заинтриговать – видимо, это часть его таланта постановщика.
Родриго осторожно обошел Орнеллу, сказав ей пару каких-то вежливых глупостей относительно того, как ему приятно с ней познакомиться, и обернулся к маэстро.
- А вот это твой партнер, Руис… - объявил Карлос, указывая на стоящего рядом стройного молодого мужчину с гладко зачесанными назад черными волосами. Без бардовской челки... и с маленькой серебряной сережкой в левом ухе.
Вначале, взлянув мельком, Руис принял его за охранника.- Диего…
- Де Фуэнтес, - наклонил голову загадочный исполнитель роли Андреса. – Можно просто Кантор.
КАК?! КТО?! Кантор?!
Знаменитый маэстро де Лара, неизменный герой и отважный кабальеро - на сцене, сейчас стоял... перед настоящим героем. По крайней мере, он сам так считал. Стоял, раскрыв рот, и даже этого не чувствовал.
Только близкие друзья Родриго де Лары знали, что знаменитый артист во многом остался восторженным мальчишкой, увлекающимся и порой даже слишком откровенным. Возможно, в этом и была разгадка его сценического обаяния.
Легендарный воин Партии Реставрации с легкой досадой смотрел на Родриго удивительно большими, почти эльфийскими глазами, в непроглядно-черной глубине которых пряталось что-то такое, что Руису стало слегка не по себе.
- Прошу прощения… - выдавил де Лара, справившись с немотой. - Вы Кантор? Я не ошибаюсь? Ну, тот, который…
Он прекрасно понимал, что несет чушь и пялится на знаменитого партизана совершенно невоспитанным образом. Память немедленно выдала королевский прием, на который Родриго де Лара попал как «оказавший неоценимую услугу короне в годы войны», и Его Величество Орландо, награждающего Солнцем Доблести именно этого человека. Разумеется, это он. Кантор. Тот самый. Вот только что он тут делает?
- Да, тот, который… Но здесь я не поэтому, - усмехнулся Кантор.
- Диего - исполнитель роли Андреса, и наш композитор, - значительно пояснил Карлос.
«Что? Карлос, ты шутишь?» - Руис прикусил язык, вовремя отловив готовую сорваться бестактную фразу.
В черных глазах Кантора словно сверкнули искорки – похоже, знаменитый стрелок и убийца видел Руиса насквозь, и ему было смешно. Ну ладно, пускай смеется, лишь бы не обиделся.
- Ну что, начнемте, пожалуй, - объявил Карлос, кивнув тоненькой симпатичной блондинке, с донельзя смущенным видом стоявшей чуть поодаль. – Да, Руис, познакомься, это Ольга, моя ученица.
- Очень приятно, сеньора, - совершенно искренне произнес Родриго, потихоньку приходя в себя от неожиданности и поднося к губам протянутую сначала для рукопожатия руку дамы. Окончательно смутившаяся девчонка покраснела и пробормотала что-то невнятное, - А вы из Поморья? Я там был… - Он адресовал собеседнице свою самую обаятельную улыбку. Девушка с растрепанной челкой цвета пшеницы нравилась ему куда больше роковой красотки Орнеллы.
- Нет, Руис, Ольга – переселенка, - вклинился Карлос, решительно пресекая нежности, - Давайте поторопимся, мы и так потеряли довольно времени! Ольга, скажи им там…
Та кивнула и кинулась исполнять распоряжение наставника.
- Карлос, что мы сейчас репетируем? – спросил Кантор. Голос его звучал подчеркнуто спокойно и невыразительно, и хрипловато, словно сорванный.
- Сцена последнего разговора Андреса и Гильермо. Помнишь?
Диего молча кивнул.
- Прекрасно, давай потихоньку на сцену…
- Карлос, ты где его взял? – приглушенно спросил Руис, когда Кантор удалился.
И зачем?!
Знаменитый воин - но он ведь не артист!
Родриго постарался отогнать подлую мысль о том, что алкоголизм-таки сказался на творческих способностях маэстро не лучшим образом.
- Нигде не брал, - пожал плечами Карлос, - Он пришел... на прослушивание. Я как раз набирал людей для «Юности волшебника». И, признаться честно, даже не ожидал… Но могу тебе уже сейчас сказать – такого великолепного Зарби я не видел в жизни…
Зарби?!
Это что - шутка?
Там же петь надо!
- А он и поет, - заверил Карлос, и Родриго запоздало сообразил, что последнюю фразу произнес вслух. – У него совершенно неклассический голос, но… изумительный. Невероятно интересный. Приходи на репетицию, сам увидишь. И услышишь. Но «Юность волшебника» - постановка серьезная, требует подготовки. А тут Ольга пьесу принесла. Я посмотрел – думаю: «А почему бы и нет». На мой взгляд, Диего идеально подходит на роль Андреса… А Зарби... Ну, вот будут готовы декорации, и всё остальное... Может, ты и увидишь премьеру. Но "Под маской", я думаю, мы дадим раньше. Кстати... пьеса не предусматривает музыки, но лично я хотел бы, чтобы в спектакле она тоже была. Как фон... в некоторых сценах. Я уже слышал несколько вещей и обязательно хочу их использовать.
Карлос посмотрел вслед Кантору, и Руис сообразил, что за музыка так безоговорочно запала в душу режиссеру.
- А Диего, -продолжал Карлос, кинув виноватый взгляд в сторону сцены и понизив голос, - он ведь, ты знаешь... У него контузия, и в театр он ходит через день. Но с его памятью... словом, проблем у вас не будет. Просто... у него такие приступы бывают… Ты, если что, не пугайся…
- И ты взял его в труппу? – Руис невольно подумал, что Карлос, наверное, с возрастом стал сентиментален, причем до такой степени, что это может повредить работе. Контузия... Родриго, не будучи воином, все же был наслышан о ее вероятных последствиях. Да ещё приступы, такие, что «не пугайся»? Оставалось надеяться, что небо миловало, и Кантор все-таки не эпилептик, способный рухнуть в припадке прямо посреди спектакля.
Главная роль в постановке - за воинские подвиги? Не слишком ли?
- Карлос, а ты уверен? – осторожно спросил Руис, - Нет, я слыхал и про командора Маньяну и про других, но игра на сцене - это же совсем не то! Ты уверен, что он сможет? Он же воин, а не артист! И даже если он поет... тут ведь петь не нужно...
- Подожди делать выводы, - улыбнулся маэстро, - Я же специально запланировал эту сцену, чтобы ты мог увидеть Диего в деле. И… говори тише, пожалуйста. Он, знаешь ли, очень хорошо слышит… Так, ну где они там все? Ольга, что происходит, я сегодня увижу Гильермо, или нет?
За сценой и на ней творилась какая-то суматоха, перекрываемая звонким женским голосом, популярно объясняющим, что она сделает со всеми присутствующими, если ей немедленно не предъявят некоего Этьена Ретеля. И что она сделает лично с ним, когда его, наконец, предъявят.
- Опаздывает? На два часа? Фига себе опозданьице!
- Может, он заболел? А Ланжон-то где? Может, он знает?
- Может и заболел. Они гуляли вчера весь вечер в «Драконе»… и, похоже, не только вечер. Так что вполне мог и… заболеть.
- Народ, где Ланжон, поищите Ланжона!
- Что происходит? – грозно рявкнул Карлос, оборачиваясь в сторону беспорядка.
- Маэстро, я не могу найти Этьена, - виновато сообщила Ольга, появляясь из-за кулисы, - Его с утра никто не видел. Похоже, что его вообще нет в театре. Я попросила Луиса, чтобы к нему домой сходил…
- Я его убью когда-нибудь… - вздохнул Карлос, и посмотрел на Родриго, словно призывая его в свидетели творящегося непотребства. – Ладно! – решительно скомандовал режиссер, - Руис, а ты - готов?
- Да, - кивнул де Лара. - Конечно.
- Эту сцену я планировал отрабатывать второй, но ничего не поделаешь! – махнул рукой Карлос, и громко объявил: - Господа, сцена – в подвале, Паоло и Пелигро. Руис, Тристан – на сцену! _________________ Яркого Огня!
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
