Дикий фарт

[Эйш]

Название: Дикий фарт
Автор: Эйш
Рейтинг: всем
Статус: закончен
Герои: оригинальные+канон
Жанр: мистика
Смерть персонажей: канон/оригинальные (нет, нет)
Критика: любая конструктивная
Аннотация: Существует ли квинтэссенция удачи? Можно ли выиграть поединок со смертью? Стоит ли верить легендам? На все эти вопросы вам ответит сия странная история, которая вроде бы была, и которой вроде бы не было.
Предупреждение: Заранее приношу свои извинения за все ошибки, казусы, ляпы и неточности. Не судите особенно строго, ибо писалось ночью.


Кантору нравилось общаться с Элмаром, главным образом потому, что этот товарищ был абсолютно бесхитростен и прямолинеен, и его присутствие само по себе не напрягало. Поэтому к очередной вылазке с ним на разговор, по выражению Ольги, «за жизнь» под квашеную вельбу и бренчание маленького оркестрика Диего отнесся чуть ли не с радостью. Очень, знаете ли приятное времяпрепровождение после каждодневной маеты и терзаний духа. Встреча состоялась в том памятном мистралийском ресторанчике, куда Кантор пригласил Ольгу во время их первой встречи. Разговор уже плавно перевалил за середину, собеседники, успели обогатиться знаниями друг друга в поэтическом творчестве и изрядно опустошить погреб владельца достойного заведения, которое они почтили своим присутствием, и вдруг Элмар задал Диего вопрос:
- Кантор, а ты веришь в Дикий фарт?
Кантор, напрочь расслабившийся под воздействием паров алкоголя и приятной компании, вздрогнул от неожиданности и промолчал. Принц-бастард, очевидно приняв молчание Диего за невысказанное недоумение, поспешно пояснил:
- Я имею в виду ту мифическую удачу, которую может обрести человек, авантюрный по своей натуре. Удачу, сопутствующую ему во всем, к примеру, позволяющую бы отклоняться от пистолетных пуль или выигрывать во все азартные игры. Говорят, что раз в сто лет, ночью может появиться на улице любого города особый трактир…
И тут перед глазами Кантора всплыла как наяву та памятная ночь, когда он столкнулся с чем-то настолько необъяснимым, что после окончания «приключения» поспешно задвинул его в самый дальний угол памяти и предпочел бы не вспоминать до скончания дней.

На самом деле, та ночь была самой что ни на есть обычной – на небе красовался изогнутый рог месяца, сияла стайка весело перемигивающихся звезд, а на земле – стелились порывы ласкового темного ветра, крадущегося вслед за припозднившимися прохожими, и сталкивались друг с другом привычные сплетения извилистых улочек, да вот только где-то на середине пути, на Кантора, возвращающегося в свое временное обиталище, нахлынул прилив душевной боли, да такой острой, что сердце зашлось. Он вспомнил в одно мгновение и предательство Патриции, и время, проведенное в Кастель Милагро, и свою беспомощность и глухую звериную ярость, когда узнал про гибель Саэты. Все плохое, что когда-то было в его жизни обрушилось на него и почти сразу утекло и растворилось, оставив после себя только какое-то неприятное, саднящие ощущение, которое требовалось немедленно чем-то запить. Диего оторвал руку от стены, на которую бессознательно оперся во время непонятного приступа, и медленными неуверенными шагами двинулся вниз по улице, мечтая найти любое заведение, где только можно было бы сесть и спокойно разобраться в произошедшем. И тут, словно как по заказу, неподалеку хлопнула дверь и выпустила на волю обрывок музыкальной фразы и целый куплет:

Я не хочу быть судим людскою молвою,
Я не хочу быть судим церковным и королевским судом.
Пусть лучше последнее слово останется только за мною,
Я буду самым строгим себе судьёю… и палачом.

Кантор вяло отметил, про себя, что раз незнакомый певец пел про церковный суд, то он явно переселенец, потому как в этом мире ни в одной стране не было ничего подобного, а вот Ольга как раз про что-то такое рассказывала. А голос у этого исполнителя, в отличие от удивительно безголосых певцов Ольгиного мира, был. Очень неплохой такой бархатный баритон, немного даже напоминающий классический баритон самого Эль Драко.
Спустя четыре ковыляющих шага Кантор доплелся до вожделенной двери и машинально глянул наверх, пытаясь отыскать название трактира. Но тут его ждало разочарование, трактир безусловно как-то назывался, во всяком случае некоторое подобие букв на выцветшем веере резных деревянных карт, водруженных над входом, имелось, но вот незадача, разглядеть эти полустершиеся знаки и сложить их в слова не представлялось возможным. Плюнув на все, Кантор толкнул дверь и вошел внутрь, замерев на миг от ослепительно яркого света, встретившего его на пороге. Проморгавшись, Кантор еще некоторое время постоял у входа, уделив пристальное внимание внутреннему интерьеру, чтобы знать, куда можно было бы отступить, если что. Привычка, знаете ли. Зал был достаточно внушительным квадратом, визуально поделенным на две равные половинки. Одна из них, со светлыми деревянными стенами, потолком и полами, но с темными столами, дальняя от входа, явно отводилась под всевозможные азартные игры, кости, карты и даже какие-то загадочные доски с не менее загадочными фишками, и разумеется, ко всему этому прилагались игроки. Именно, что прилагались, уж больно странная была компания, понятное дело, что разношерстная, тут мелькали и добротные камзолы дворян, и куртки да рубашки представителей среднего класса, и даже кое-где попадались невнятные обноски людей более, чем не богатых, нет, тут дело было в другом. Всех их объединяла какая-то непонятная, для людей, играющих в азартные игры, угрюмая молчаливость и алчный блеск в глазах у одних, да тусклая обреченность во взглядах других. И лишь в двух-трех местах за столами раздавались выкрики и слышался хохот. К одному из таких «живых весельчаков» Диего так и прикипел взглядом. Он выделялся на фоне остальных как цукат в белоснежном креме пирожного, во много благодаря своей ярко-медной шевелюре и негромкому ироничному смеху, так резко диссонирующему с общей тишиной или излишне нервными смешками в зале. Но потом, когда он шевельнулся, чтобы раздать карты, Кантор понял, что в этом незнакомце так его насторожило – почти незаметный даже для опытного бойца блеск метательных ножей, искусно спрятанных в общей массе темно-синего камзола, кроем весьма похожем на камзол Кантора. Отметив про себя это обстоятельство, Диего продолжил осмотр. Вторая половина отличавшаяся напротив темным потолком и стенами и светлыми столиками предназначалась явно для вдумчивого закусывания и выпивания, поскольку как раз несколько посетителей именно этим и занимались. Посредине между двумя этими половинками размещался огороженный небольшими резными деревянными перильцами круг пола, заставивший Кантора озадаченно пощипать пальцами серьгу, ну уж очень он походил на иллюстрацию к мистралийскому обычаю решать дело в кругу. А вот певца, можно сказать завлекшего своей песней Диего в трактир, нигде не обнаружилось, даже музыкальной шкатулки не было. Устав уже всему удивляться, Кантор прошел внутрь, мстительно сев за столик неподалеку от подозрительного типа с ножами, дабы иметь возможность следить за ним на всякий случай, и отправил подбежавшую к нему служаночку за кофе, солеными орешками и водкой. А сам принялся оттарабанивать пальцами услышанную и не дающую ему покоя мелодию так и не увиденного им здесь исполнителя, как вдруг абсолютно из никуда перед ним на стол приземлилась карта. Кантор слегка склонился над ней и увидел вспыхнувшие золотым на ее черной глянцевой рубашке слова: «Уходи! Сейчас же!». В другое время, не будучи столь потрясенным непонятным приступом, Диего может быть и прислушался бы к голосу своей интуиции, говорящей, что здесь дело нечисто, и к разумному совету, но сейчас им овладела какая-то апатия, вынудившая его остаться на месте и дождаться своего заказа.
- Извините! – звонко произнес чей-то голос у Кантора над ухом. – Позвольте присесть за Ваш столик.
Кантор вскинулся, костеря себя на все корки, что не услышал, как кто-то подошел к нему, ну конечно же это был рыжий незнакомец. Вблизи стали заметны и такие ненужные детали как смуглая, почти мистралийская кожа, этого типа и его неожиданно испытывающий взгляд необычных янтарных глаз, и длинные сильные пальцы картежника или… убийцы.
- При.., - только и успел вымолвить Диего, как незнакомец уже уселся напротив него и стал с интересом принюхиваться к стоящей на столе кружке кофе.
- Спасибо, - душевно поблагодарил Кантора странный тип и пропел:

Не грози мне, священник, объятьями девы железной
И всеми муками ада ты меня не стращай,
Ведь я полжизни прожил всего в шаге пред бездной,
И совсем позабыл, как мог бы выглядеть рай.

Я любил, ненавидел, грустил и смеялся,
И Богу исправно молился и верил в Него,
Я бессчетное множество раз ну дуэлях сражался,
И так же охотно и часто прощал врага своего.

Я простой человек, далекий от чёрта и Бога,
Но есть та черта, чрез которую я не могу преступить.
И если врагу за корону ты Родину продал,
То будь ты хоть трижды монарх, я тебе буду мстить!

А потом продолжил как ни в чем не бывало:
- Ну что ж, теперь когда Вы немного про меня узнали, представлюсь. Меня зовут Реми. Просто Реми, так почему Вы не воспользовались моим советом, сударь?
- Так это Вы автор и исполнитель этой песни? – почему-то изумился Диего, напрочь проигнорировав вопрос и запоздало вспомнил о правилах вежливости. – Кантор.
- Очччень приятно, видимо песня сейчас занимает куда больше, чем Ваша безопасность, - неодобрительно покачал головой Реми и утащил с блюдца соленый орешек. – Впрочем, сейчас уже поздно, все равно из этого заведения Вы уже уйти не сможете.
Кантор криво усмехнулся:
- И кто же меня задержит? Вы?
- Упаси Боже, - выставил вперед ладони рыжий тип. – Идите, я Вас нисколько не держу. Только у Вас все равно не получится.
Вот этого уже Диего стерпеть не смог и подхватился с места, вообще, проанализировав потом свое поведение, он пришел к выводу что совершил в тот вечер множество необычных для себя поступков. Решительно устремившись к двери, Кантор прошел добрую половину пути, и неожиданно обнаружил, что стоит лицом не к выходу, а к столику, за которым сидел, притом всего в шаге от него. Реми сочувствующе-иронично улыбался, но уличить его в колдовстве, направленном против себя, Кантор не мог, его ощущения, никогда на этот счет не ошибавшиеся, молчали.
- Лучше не мельтешите на потеху публике, садитесь и выпейте. Черт возьми, нельзя же вот неосмотрительно заходить в незнакомые трактиры! Вы хоть прочитали, что написано на его вывеске?
Кантор молча и отрицательно покачал головой, плюхнулся на стул и залпом выпил стакан водки, поспешно залив его сверху кофе. Незнакомец при виде такого героизма аж передернулся.
- Ну что ж, сударь Кантор, тогда я расскажу Вам легенду. Говорят, раз в сто лет, в каком-либо городке, неважно в каком из миров, может появиться трактир. Весьма необычный трактир, мечта всех заядлых и азартных игроков. Почему? Да просто потому что ставки в нем невероятно высоки, таких ставок нет ни в одном игорном притоне. Те, кто играют ради денег, ищут этот трактир, чтобы выиграть здесь по крупному состояние, рядом с которым казна любого короля покажется нищей. Те, кому нравится игра ради самой игры, приходят сюда ради дикого фарта, ведь выигравший в этом трактире сможет стать настолько удачливым, что ему будет везти во всем от рыбалки и до такого эфемерного понятия как любовь или вдохновение, а вот в случае проигрыша, они обречены извечно сидеть здесь и играть, играть, играть, пока не найдется кто-нибудь из новичков, кого они смогут обыграть, и кто займет их место - Реми помолчал, рассеянно вертя в пальцах поднятую со столика карту. - Но есть и третья категория людей, к которой относишься и ты, Кантор. Игроки со смертью.
Кантор вздрогнул и испытывающее заглянул в глаза Реми, но взгляд того оставался прям и серьезен.
- Зачем ты мне все это рассказываешь? Может быть я уже сплю и вижу этот дивный сон, уж больно здесь все нереально.
- А ты ущипни себя, говорят, это сразу помогает определиться с тем, что реально, а что нет, - усмехнулся рыжий тип.
Диего это украдкой и проделал, и резкая боль лучше всего убедила его в том, что все происходящее отнюдь не сон. К сожалению.
- А зачем я тебе все это рассказываю, ты сейчас поймешь, не спеши ставить телегу впереди лошади. Игроки со смертью могут и не специально играть с ней, просто смерть с определенного момента или события начинает следовать за ними по пятам, и рано или поздно они сталкиваются лицом к лицу в этом трактире. Если победишь ты, то получишь право один раз прогнать смерть от себя или близкого тебе человека, а если победит смерть…, - и Реми замолчал.
- Довольно слов, - сухо произнес Кантор, оборачиваясь, на сей раз он услышал шаги походящего к нему, да и сложно их было не услышать, так отчетливо и властно могла ступать только сама Смерть.
- Смелый молодой человек, - улыбнулась подошедшая к столику леди, вопреки ожиданиям Диего совсем не страшной наружности. Высокая, почти как принц-бастард Элмар, и невероятно тонкая и хрупкая с виду, она тем не менее не отвращала от себя, но напротив притягивала, производя впечатление грациозного стебля тростника гнущегося, но не ломающегося под порывами ветра. – Ну что ж, в круг. Поединок между мной и тобой, я понимаю, что смертному сложно будет убить меня, поэтому ты победишь, даже если просто сумеешь коснуться моего тела.
- А откуда..? - Кантор, даже не смотря на пугающую личность будущей противницы не смог удержаться от любопытства.
- Откуда здесь появился мистралийский обычай биться в кругу? Или вернее сказать, откуда у мистралийцев возникла такая традиция? – с полуслова поняла интерес Кантора Смерть.- Так вот, когда-то давно один из вас сумел выиграть у меня поединок. А сейчас к бою, - она легко перемахнула через ограду, и вытащив короткий нож, встала в позицию.
Кантор, проходя мимо Реми и увидев его одобряющее подмигивание, неожиданно для самого себя спросил шепотом:
- Так чем закончилась твоя песня?
Реми широко улыбнулся в ответ и тихонько спел:

Но вот уже скоро рассвет, и все разрешится,
Кто прав, а кто нет, рассудят нас сталь и судьба,
Свобода иль плаха, быстрей бы уж определиться,
Но не променяю свою честь на жизнь я никогда!

- Свою честь я никогда и не предавал, - подумалось Кантору, которого успокоило подобное окончание песни, и он встал в круг. Пространство тут же сузилось до стоящей напротив соперницы, ставшей на миг такой же близкой, как любимый человек. Напряженный взгляд подмечал в ней все, и отстраненную собранность позы, и холодную решимость, горящую в глубине серых глаз, но первый выпад Кантор прозевал. Он был настолько стремительным, что отразить его было невозможно, только увидеть уже почти коснувшееся груди острое лезвие, и тут вмешалась случайность. Такая нелепая, что если бы кто о ней рассказал, Диего ни за что бы не поверил. Смерть сделала шаг вперед, чтобы окончательно и бесповоротно вонзить нож в сердце противника и вдруг, поскользнулась, и нелепо взмахнув руками, начала опрокидываться на спину. Кантор, наблюдавший все это в каком-то ирреально замедленном состоянии, внезапно ожил, и ухватив Смерть за запястье, помог ей удержать равновесие.
- Коснулся, значит ты выиграл, - чересчур равнодушно отметила Смерть и словно потеряв интерес к противнику, развернулась и зашагала прочь куда-то в глубину трактира.
Диего резко выдохнул из себя воздух, только сейчас заметив, что весь недолгий поединок он не дышал.
- Поздравляю, мой друг, ты только что победил саму Смерть, - чуточку насмешливо произнес Реми. - А теперь пора делать ноги из этого негостеприимного заведения, пока госпожа Смерть не вспомнила, что она страсть как не любит проигрывать, - с этими словами он, не дожидаясь какого-либо отклика со стороны Кантора, бесцеремонно ухватил его за рукав и потащил к выходу, почти пинком вытолкнув его наружу.
Лицо Диего приветливо обвеял ставший вдруг таким уютным ночной ветер, а звезды ласково улыбнулись ему с черного небесного бархата. Действительно, провести поединок со смертью стоило уже ради того, чтобы почувствовать, как же хороша жизнь, со всеми ее маленькими радостями, которые обычно не замечаются, воспринимаемые как нечто должное и абсолютно привычное. Но все же один момент прямо-таки вопиял, требуя объяснений.
- Почему смерть поскользнулась?
Реми хитро заухмылялся:
- Действительно, почему? А я все ждал, заметишь или не заметишь. Почему тебе попался на пути этот трактир и почему непобедимый воин Смерть поскользнулась? Ведь она выигрывает практически всегда, но очень редко в ее раскладе появляется неучтенный элемент. И этот элемент я, Дикий фарт, квинтэссенция удачи в человеческом обличии, наделенная собственной волей. Меня нельзя выиграть, но я могу поделиться с тем, кто мне понравится небольшой толикой везения. Держи свой выигрыш, и не забудь про него, один раз, всего лишь, нет целый раз ты сможешь сказать смерти нет, - с этими словами Реми продемонстрировал остолбеневшему от такого известия Кантору игральную карту, на верхней половине которой красовалось изображение той самой прекрасной леди, поединок с которой Диего только что выиграл, а на нижней – оскаленный человеческий череп, и аккуратно опустил ее Кантору в нагрудный карман. – Знаешь, друг мой, а ведь ты мне понравился, так что мы с тобой еще сыграем, - Реми махнул Диего на прощание рукой и быстрыми шагами пошел вниз по улице.

Кантор помотал головой, решительно отгоняя от себя это воспоминание и мрачно, но твердо заявил с нетерпением ожидающему ответа Элмару:
- Нет, я не верю в Дикий фарт.
И в этот самый момент, откуда-то из недр его камзола на волю выпорхнула та самая карта, аккуратно опустившаяся на стол перед изумленными собеседниками, и на ней отчетливо проступило только два слова: «А зря…»

Конец
_________________
"I am a mirror. looking at me you see yourself"

[Мэтр Оливье]

[Эйш]

Поправлено, спасибо за подсказку А что до представления партийной кличкой, то не думаю, что Кантор заранее подозревал всех посетителей трактиров с сговоре с врагами партии, да и насколько помню, у него был пунктик скорее касательно имени.
_________________
"I am a mirror. looking at me you see yourself"

[Ксель]

Эйш
а мене просто очень понравилось и хотелось бы еще не один раз почитать ваши творения
_________________
Хорошая, когда спит клыками к стенке гроба.
У нее милая улыбочка во все 28 зубов и четыре клыка

[Эйш]

Большое Вам спасибо за добрые слова Нам, авторам, всегда очень важна оценка читателей
_________________
"I am a mirror. looking at me you see yourself"

[Дмитрий512]

Вполне приемлемо! Хотя в мире Дельта удачей заведует не Смерть, а Многорукий Вор и соответствующий непоименованный в повестях бог шархи.

[Эйш]

Вообще-то удачей, по данному фанфику заведует Дикий Фарт. А что до мира Дельта и его богов, то вроде как упоминалось, что трактир к Дельте не относится, а является своеобразным межмировым подпространством со своими богами и законами
_________________
"I am a mirror. looking at me you see yourself"