Ортанский арфист, миди с ФБ-2017

Мир Дельта — Форум полуофициального сайта Оксаны Панкеевой/Проза: фанфикшн

Эйрена Фарантес Прекрасная леди (30 Сен 2018 23:34)

Ортанский арфист, миди с ФБ-2017

Фандом: Энн Маккефри "Всадники Перна" и О.П.Панкеева "Хроники странного королевства"
Бета: Lake
Размер: миди, 8550 слов
Пейринг/Персонажи: мастер Робинтон и персонажи канона О.П.Панкеевой
Категория: джен
Жанр: AU, кроссовер
Рейтинг: G
Краткое содержание: Даже если попадаешь в необычную обстановку, всё равно оказываешься в итоге на своём месте

Д’рам подошел к зданию Игипса, чтобы сменить бывшего Мастера-арфиста Робинтона на дежурстве. С его больным сердцем отдых просто необходим.
Снаружи всё было спокойно. Громада здания, сверкающие керамические плиты.
Но в главном зале, где напротив входа висел большой экран, бывший предводитель Исты сразу почувствовал неладное. Экран, который все привыкли видеть зеленоватым, сейчас выглядел тускло-серым, лишь внизу справа едва мигала какая-то зеленоватая полоска.
Робинтона в зале не было, но на пустом кресле виднелось что-то блестящее. Это был обрывок ремешка, к которому иногда цеплялся Заир, бронзовый файр старого арфиста.
Всадника охватило неприятное предчувствие. И в это мгновение до его сознания донёсся бесплотный голос Тирота: «Я не могу найти его. Он молчит. Не отзывается». Робинтон был одним из немногих, кто слышал всех драконов. Неужели он ушел в Промежуток? Но как?
И тут драконы взревели, оповещая весь Перн о потере.

*

На берегу одного из прудов, что находились в парке королевского дворца в Даэн-Риссе, принадлежавшего королю Ортана Шеллару ТРЕТЬЕМУ, был накрыт праздничный стол. Вокруг шумела весёлая ватага гостей, среди которых шнырял худенький мальчишка с серебристыми волосами и огромными чёрными глазами. Вот уже в который раз над головами гостей возникли разноцветные светящиеся шарики, и раздался радостный мальчишеский смех.
— Аллеар, ну, сколько можно? ¬
— Ну, мама, так же красиво…
— Саша, в этом нет ровным счётом ничего страшного, главное, чтобы огненными шарами не швырялся. Это ему ещё рано. Ты меня понял, Аллеар?
— Да, папа, понял, — сконфузился мальчик.
— Мэтр Мафей, — улыбаясь, произнёс Жак, — не надо, у него ж всё-таки день рождения.
— Жак, ну, это понятно, но некоторые вещи для него всё-таки рановато знать.
Мэтр Вельмир, сидевший между Жаком и Мафеем, добавил, усмехнувшись в бороду:
— Кому, как не мне, это знать? И я, помнится, кое-кому некогда это повторял из раза в раз?
— Мэтр, ну уж сколько лет прошло, — в тон старику отозвался Мафей, слегка смутившись.
— А не забыл ли кто, по какому поводу мы здесь все собрались? — заметил Шеллар с противоположного конца стола.
— Ведь у нас как-никак сегодня юбилей одного милого мальчика, начинающего мага, — добавила, улыбаясь, Кира.
— Так давайте же, наконец, выпьем! — возгласил сидевший тут же знаменитый герой, принц-бастард Элмар.
Когда все, наконец, расселись, включая взрослых и не очень детей, раздался звон бокалов, и зашумело застолье.
Шеллар обратил внимание на Диего и Ольгу, которые о чем-то оживленно переговаривались, поглядывая на Мафея.
— О чём вы там шушукаетесь? — спросил король. — Неужели о новой пьесе?
— Нет, ваше величество, — с улыбкой отозвался Диего, — просто мы вспомнили Мафея, когда он был ненамного старше Аллеара.
— О, да, есть что вспомнить, — засмеялся король, — наш Мафей никогда не давал нам скучать, верно, кузен?
— Ну, когда это было? — сказал, слегка покраснев, полуэльф.
Перебивая друг друга и то и дело смеясь, все принялись вспоминать разные забавные случаи из жизни Мафея.
— …А тут появился Мафей и помог избавить меня от Орландо, иначе мы бы с ним так и застряли бы на той башне. Мафей тогда просто ткнул Орландо в лоб, и он заснул, — рассказывал Диего.
В стороне от стола появилось серое облачко телепорта, и оттуда вышли Орландо, Эльвира и их многочисленное потомство.
— Кто это меня вспоминает тут? Ты, Диего?
— А, вот и вы, ваше величество, — усмехнулся тот.
— Какое я тебе величество, Кантор, — рассмеялся Орландо. — Приветствую всех! С днем рождения, Аллеар!
Орландо занял своё место за столом, и празднество продолжилось.
— А я хорошо помню, как благодаря Мафею впервые появилась здесь, — подала голос Ольга.
— Да, было что вспомнить, — улыбнулся Элмар, — братцу чуть не досталось тогда на орехи от кузена.
— Да ну вас, — отмахнулся c притворной обидой Мафей, — больше других тем нет для разговоров?
— Я бы музыку послушала, — внезапно произнесла Азиль. Казалось, она решила резко переменить тему разговора.
— Сейчас сбегаю за гитарой, — улыбнулся Диего. Мафей, можешь отправить меня домой?
— Не надо, — отозвался Мафей, — я её сам вытащу.
Мэтр привстал, протянул руку слегка в сторону, закрыл глаза. И внезапно прямо на зелёной траве появился неизвестный человек. Незнакомец был высок, даже, скорее, долговяз с некоторой долей сутулости, сухопар, длинные седые волосы обрамляли худое морщинистое лицо. Слегка расстёгнутый отложной ворот белой рубашки открывал загорелую грудь, синяя жилетка была наполовину расшнурована, синие брюки заправлены в высокие сапоги, украшенные замысловатой вышивкой. Завершал облик незнакомца сидевший на его плече странный тёмно-золотистый, точнее, бронзовый зверёк, похожий на дракона.
Глаза незнакомца расширились от крайнего изумления, он схватился за сердце и, тихо охнув, осел на траву. Маленький дракончик, пискнув, испуганно сорвался с места и вспорхнул на ветки ближайшего дерева.
Мафей без лишних слов бросился к новому переселенцу, губы которого успели посинеть. Молодой маг опустился на колени перед лежавшим на траве человеком, закрыл глаза и вытянул руки. Перед его внутренним взором привычно возник весь векторный рисунок сосудов и нервов больного. Будучи опытным представителем школы пяти стихий, Мафей без труда разобрался, что же случилось на самом деле с этим пожилым человеком. Ему вспомнилось, как он вот так же спасал нынешнего короля Мистралии, боги, когда ж это было… А теперь там, где находилось сердце, Мафей видел только какое-то тёмное пятно вместо привычного пульсирующего контура. Принц привычно потянулся к Силе, зачерпнул её и принялся проталкивать её по сосудам. Мало-помалу тёмный контур светлел, пока не стал ярко пульсировать.
Он почувствовал, как кто-то трясёт его за плечо, и услышал голос мэтра Вельмира:
— Мафей, возвращайся, всё получилось!
Он поднялся с коленей, оглядел гостей и поразился, с каким напряжением и нетерпением все они наблюдали за этой сценой.
Переселенец открыл глаза, и к нему тут же подошел король, хотя Мафей попытался остановить кузена.
— Я Шеллар, король Ортана. А как вас зовут? — спросил он незнакомца.
— Меня зовут Робинтон, я арфист, — отозвался тот, — а где я? Я попал в Промежуток и выбрался?
— Промежуток? Интересно… Хотелось бы с вами поговорить.
— Ваше величество, давайте не сейчас? — вмешался мэтр Вельмир, — пациент нуждается в срочной помощи.
Золотистый зверёк, осмелев от беспокойства за хозяина, возбуждённо чирикая, кругами носился над ним.
— Значит, это снова мой клиент, — услышали все весёлый голос Жака, но все на него зашикали.
— Его надо отвезти в нашу клинику, — подала голос Тереза, — мы с мэтрессой Стеллой осмотрим его.
— Верно, — отозвался мэтр Вельмир, — мэтресса Тереза, прошу вас подойти поближе.
Придворный маг, Тереза и новый переселенец исчезли в сером облачке телепорта. Оставшиеся получили новую пищу для разговоров.

*

Первое, что увидел Робинтон, придя в себя – это стены просторного помещения, залитые солнечным светом, льющемся из двух широко раскрытых окон. Странно: на Перне, жившем во время Прохождения под угрозой Нитей, не делали таких широких проёмов, даже на юге. И стены заслуживали внимания арфиста: выкрашенные в белый цвет деревянные рейки, которыми они были обшиты, тоже были непривычны пожилому периниту. Холд первых поселенцев? Но как сохранилось дерево?
В комнате было ещё три кровати. Тоже деревянные и аккуратно застеленные необычным постельным бельём. Робинтон скосил глаза и увидел, что он сам одет в белую рубашку странного покроя; она чем-то напомнила ему длинные одеяния, которые надевают в Вейрах кандидаты на Запечатление. Это окончательно убедило мастера-арфиста, что он сейчас находится далеко от здания Игипса и своего дома в Прибрежном холде. У его кровати, как и у других, стояла тумбочка, на ней было несколько стеклянных пузырьков с пробками, арфист часто видел такие у мастера-целителя Олдайва. А где же сам мастер-целитель? И где же всё-таки сам Робинтон?
Над всей этой обстановкой с весьма озабоченным видом кружился Заир. Арфист облегченно вздохнул: его любимец рядом. Он позвал файра, и тот, наконец, успокоился и сел на спинку кровати.
Размышления Робинтона были прерваны приближавшимся звучным женским голосом в коридоре.
— Сейчас, мне надо ещё осмотреть нашего пациента, — дверь скрипнула, и арфист увидел худощавую, одетую в белый халат женщину Оборотов пятидесяти пяти на вид.
Женщина наклонилась над кроватью Робинтона, оперлась на её боковины и несколько мгновений, казавшихся бесконечными, вглядывалась в его лицо.
— Здравствуйте, господин Робинтон, меня зовут Стелла Кинг, вы находитесь у меня в клинике.
— Но как? — проговорил Робинтон так тихо, что Стелла его еле расслышала, а потом бессильно откинулся на подушку.
— Не волнуйтесь так, —сказала Стелла. — Вам нужно больше отдыхать, вы серьёзно больны. Примите-ка это лекарство и лягте.
Робинтон посмотрел на маленький стеклянный стаканчик, который протягивала Стелла, не говоря ни слова, выпил его чуть горьковатое содержимое и снова улёгся на кровать. Стелла Кинг покинула комнату, велев на прощание отдыхать.
Робинтона продолжали терзать разные теории и догадки. Он вспомнил праздничный стол, незнакомых людей, странное серое облако, после которого обстановка мгновенно поменялось. Переход через Промежуток был бы не таким. И что-то говорило ему: знакомые места он не увидит никогда. И никогда не увидит ни Цеха арфистов, где он провёл всю свою жизнь, ни всадников, ни драконов, ни холдеров. Все близкие и родные люди, все друзья, знакомые, ученики теперь останутся лишь воспоминаниями… Незаметно для себя он уснул и не почувствовал, как у него на подушке пристроился Заир.

*

Когда Робинтон проснулся, солнечный свет, ранее заливавший всю комнату, уже немного померк; его лучи как бы отодвинулись в сторону и освещали теперь угол. Заир снова сидел на спинке кровати и озабоченно чистил коготки.
Старый арфист услышал, как скрипнула дверь, и в палату вошла незнакомая пожилая женщина в белом халате с подносом в руках. На подносе виднелась тарелка и стакан.
— Пора ужинать, господин Робинтон, — улыбаясь, ответила женщина на безмолвный вопрос, присела рядом и ловко накормила пожилого перинита. Поначалу он сопротивлялся и хотел поесть самостоятельно, но женщина уверенно заявила, что доктор Кинг не велела ему этого делать. Робинтон подчинился. Еда с виду была обычной кашей и обычным кла, но и то, и другое обладало неузнаваемым вкусом. Поев, он почувствовал, что в голове его прояснилось, и исчезло головокружение, которое ранее владело им.
Робинтон вновь устроился на кровати. Чувствовал он себя лучше, но тревога из-за неопределённого положения не проходила.
Вдруг прямо посреди комнаты возникло то самое серое облако, которое он уже видел раньше. Из облака вышел бородатый старик в тёмно-синей одежде с длинными полами и широкими рукавами. В руках он держал голубой кристалл, величиной с Заира, на подставке; солнечные лучи заставляли кристалл отбрасывать на стены голубые искры.
— Меня зовут мэтр Вельмир, — представился старик, ставя на столик возле кровати этот кристалл, — я готов ответить на ваши вопросы и хотел бы расспросить вас.
— Меня зовут Робинтон, — машинально ответил старый арфист. А вы.. мастер?
— Что вы имеете в виду? — переспросил Вельмир.
— Я спрашиваю, вы мастер… Вельмир? — сделал Робинтон ударение на слове «мастер».
— Нет, я мэтр Вельмир. Именно мэтр. Я маг, — объяснил мэтр Вельмир.
— Маг? – переспросил старый арфист. – Но это сказки старой Земли! Где же я?
— Вы находитесь в мире Дельта, это один из параллельных миров, к которым относится и Земля, ее называют миром Альфа. Магия у нас отнюдь не сказка, – его собеседник слегка улыбнулся, – а наука и практика.
Робинтон только головой покачал. Было ли в архивах Игипса что-то о параллельных мирах? Куда же его занесло? В другую Вселенную?
—Так это не Перн? – только и смог спросить он.
— Ваш родной мир? Нет. И должен сказать вам, что туда вы попасть уже не сможете.
— Но почему вы говорите по-перинитски?
— Нет, мы говорим по-ортански, и вы теперь тоже. Так происходит со всеми переселенцами.
Старый мастер молча кивнул. Это следовало обдумать.
— Я расскажу вам подробнее о переселенцах чуть позже. Но пока знайте, теперь это ваш дом. Это столица королевства Ортан, город Даэн-Рисс. Добро пожаловать! И, если сейчас вам не очень утомительно, ответьте на мои вопросы.
— Вы будете записывать их на это… устройство? – догадался Робинтон, кивнув на кристалл. Вероятно, здесь тоже есть своя база данных, как у Игипса.
— Вы правы, — усмехнулся мэтр Вельмир. – Итак, начнем. Ваше имя, как вы уже сказали, Робинтон. Сколько вам лет?
— Лет? — не понял арфист.
— Возраст ваш какой? — уточнил мэтр Вельмир.
— Мне семьдесят семь Оборотов.
— Где вы родились?
— В главной мастерской Цеха арфистов, в Форт-холде, на Перне.
— Кто вы по роду занятий?
— Я был главным мастером-арфистом Перна.
— Кем были ваши родители?
— Мой отец был мастером-арфистом, моя мать — певицей, — ответил Робинтон, недоумённо гадая о цели этих странных расспросов.
— Понятно, — произнёс Вельмир, проводя над кристаллом руками и убирая его в мягкий матерчатый чехол. – Итак, будьте как дома. Впрочем, вы и есть дома.
— Но ... – начал было Робинтон. В его голове роилось множество вопросов, и интерес к новому даже заглушал тоску по родному Перну, друзьям, ученикам, драконам…
Однако в это мгновение вошла доктор Кинг.
— Мэтр Вельмир, я же просила вас не беспокоить и никоим образом не расстраивать пациента, — резковато произнесла она, — у него серьёзная болезнь сердца, ему нужен полный покой.
— Хорошо, мэтресса Стелла, — отозвался мэтр Вельмир, — уже ухожу. Но его величество попросил поторопиться с беседой, обычной для новых переселенцев. Иначе, боюсь, он попытался бы сделать это сам.
— Да уж, — усмехнулась мэтресса Стелла. И строго добавила: — А сейчас прошу вас, мэтр Вельмир, оставить больного в покое.
Слушая их разговор, Робинтон снова вспомнил мастера Олдайва. Но главный целитель Перна отнюдь не был таким напористым и жёстким в своих требованиях, даже когда находился в главной мастерской Цеха целителей.
Серое клубящееся облако скрыло мэтра Вельмира и исчезло вместе с ним. К этому зрелищу Робинтон ещё не привык, и обещание самому себе непременно разузнать всё про это явление пересилило в нём ностальгию по родной планете.
Мэтресса Стелла тем временем вытащила из кармана халата трубочку с двумя расширениями на концах, очень похожую на ту, что была у мастера Олдайва, и попросила Робинтона поднять рубашку. Тот повиновался, и целительница внимательно прослушала его сердце.
— Да, ритм всё ещё неровный, — наконец произнесла Стелла, — а значит вам, господин Робинтон, следует всё ещё находиться на излечении в клинике.
— Госпожа Кинг, — спросил Робинтон, которому все еще трудно было поверить всему, что с ним случилось, — светило, которое светит в окно — это не Ракбат?
— Нет, — улыбнулась она, — это не Ракбат. Это Солнце. Если вы будете соблюдать все мои предписания, то очень скоро непременно пойдёте во двор клиники и погреетесь.
— Значит, это точно не Перн… — с горечью в голосе произнёс Робинтон. — значит, всё потеряно.
— Не говорите так, ничего ещё не потеряно, — тут же быстро и ласково проговорила Стелла, — Мэтр Вельмир ведь объяснил вам, что вы стали переселенцем, а переселенцы у нас одинокими себя не чувствуют.
Несмотря на глубокое чувство чего-то непоправимо-ужасного, Робинтону захотелось поверить этой целительнице.

Последующие дни у Робинтона были заняты соблюдением строгого распорядка клиники. Лекарства, сон, еда и прибавившиеся некоторое время спустя прогулки по палате, а затем и по коридору, шли своим чередом. Арфисту, который у себя дома, на Перне, не особо заботился о том, когда ему есть или спать, строгий режим казался чем-то вроде замкнутого пространства, из которого неплохо было бы выбраться.
По утрам заходила мэтресса Стелла, а Робинтон уже привык так её называть, первым делом спрашивала пациента о самочувствии и прослушивала его сердце и легкие. Затем приносили еду: теперь старый мастер мог питаться самостоятельно.
Две недели спустя мэтресса Стелла разрешила ему, наконец, выйти во двор.
— Но у меня нет одежды, — заметил ее пациент.
— Не волнуйтесь, — улыбнулась Стелла, — ваша одежда уже выстирана и выглажена.
Робинтон был рад снова надеть одежду из тканей работы самого мастера Зурга, ведь это единственное, что оставалось у него с Перна. Ободряюще погладив Заира, цеплявшегося за его рукав, он двинулся к выходу.
Он вышел во двор клиники и вдохнул полной грудью воздух Дельты, его нового мира, где ему предстояло прожить остаток своих дней. Только сейчас Робинтон смог разглядеть здание клиники, немного напоминавшее стол. Да, на Перне таких не строили: стены, украшенные лепкой в виде растений, а самое главное, окна: с широкими проёмами, в которых свет солнца ярко отражался от стёкол.
Двор, где гуляли пациенты и посетители, находился как бы между ножек «стола»; позднее старый арфист узнал, что аккуратные дорожки, засыпанные песком, и цветники, перемежаемые декоративным кустарником, были спроектированы тем же мастером, который работал над дворцовым парком.
Робинтон всюду видел пациентов, скорее всего, выздоравливавших, в одеждах непривычных для уроженца Перна фасонов. На одной из многочисленных скамеек сидела очень красивая женщина, чем-то неуловимым, может быть, спокойным достоинством и в то же время живостью взгляда, напомнившая Робинтону Лессу, Госпожу Бенден-Вейра. На ней было длинное тёмно-синее платье с еле заметным декольте, украшенное лишь простой серебряной цепочкой, огромные черные глаза сияли на смуглом лице, а темные густые волосы, аккуратно уложенные, были слегка тронуты сединой. Робинтон присел рядом. Некоторое время они смотрели друг на друга и молчали.
— Как солнце греет, — вырвалось наконец у него.
— Тепло, — согласилась женщина.
— А вы здесь давно? — вдруг спросил перинит.
— Ну, не так, чтобы очень, но есть такое, — казалось, женщина сама не прочь поговорить, — да я скоро выписываюсь…
— Меня зовут Робинтон, — снова неожиданно для самого себя признался Робинтон.
— Красивое имя, — произнесла женщина, слегка улыбнувшись, — А меня зовут Аллама.
— Вы тоже красивы, — не остался в долгу Робинтон.
Вот где-то вдалеке послышался голос певца, поющего странную, но красивую песню. Это был юноша с забинтованной рукой, направлявшийся к выходу из клиники. Аллама мечтательно улыбнулась:
— Эту песню написал мой сын, когда был совсем молодым, — мягко улыбнулась Аллама.
— Ваш сын? — слегка оживился Робинтон. — Он музыкант? А как его зовут?
— Разве вы не знаете? — удивилась она.
— Нет… — признался он. — Я здесь недавно.
— Вы переселенец! — поняла Аллама. — А моего сына зовут Диего дель Кастельмарра, кабальеро Муэрреске, — сказала Аллама, — он живёт здесь же, в Даэн-Риссе, с семьёй. Вы его непременно увидите, — пообещала она.
— С удовольствием, — отозвался он. — А вы тоже певица?
— Нет, — улыбнулась Аллама, — я актриса. И одновременно главный режиссёр драматического театра в Арборино. Сюда, в Даэн-Рисс, наш театр приехал на гастроли, мы привезли показывать мою новую пьесу, но я подвернула на репетиции ногу, и вот я здесь, к сожалению, — она показала забинтованную ногу. — А вы кто? Чем занимаетесь?
— Я музыкант, арфист, но играю и на гитаре, — немного стесняясь, сообщил он.
— Это здорово, что вы играете на гитаре! — ослепительно улыбнулась она. До чего же красива эта женщина! — Мой сын тоже гитарист, думаю, вы найдёте общий язык.
— Очень надеюсь, — в ответ улыбнулся Робинтон. Перспектива снова, как это было на Перне, оказаться в среде музыкантов, показалась ему заманчивой.
Вскоре их позвали на обед. Робинтон, не желая расставаться с прекрасной Алламой, помог ей дойти до столовой и сел с ней за один столик. Кстати говоря, все в клинике привязались к ручному зверьку нового переселенца, и повара всегда оставляли для Заира мисочку мясных обрезков.

*

Робинтон не расставался с Алламой до её выписки. Позднее он с удовольствием вспоминал долгие беседы с пожилой актрисой. Собираясь покинуть клинику, она уже прекрасно ходила, но Робинтон, словно желая как можно дольше оттянуть момент расставания, дошёл с ней до ворот. Там её встретил бодрый старик в длинной чёрной, как у мэтра Вельмира, одежде. Старик постоянно теребил косу, лежавшую у него на груди. Он неожиданно молодо глядел на мир чёрными глазами.
— Здравствуйте, — вежливо обратился к Робинтону старик. — Меня зовут мэтр Максимильяно, а вы?
— Здравствуйте, — столь же вежливо отозвался Робинтон и задумался. Где же он раньше видел похожее лицо?
— Макс, это мой друг, с которым я познакомилась здесь, в клинике, — вмешалась Аллама, — маэстро Робинтон, новый переселенец, мэтр Максимильяно — мой давний знакомец.
— Ну, вот мы и познакомились и, думаю, подружимся, — весело сказал Макс. — Робинтон, мы с Алламой поехали, а вы не скучайте. Мы будем в Даэн-Риссе, вот адрес, приходите, мы вам будем очень рады, — и Макс вручил Робинтону маленький прямоугольник плотной бумаги. Надписи на ней Робинтон прочесть не смог.
Они уехали, а Робинтон ещё стоял и смотрел вслед этой замечательной и талантливой женщине.

*

Настало, наконец, и для Робинтона знаменательное утро. Он чувствовал себя совсем хорошо, так хорошо, как никогда. Он, как обычно прогуливался по коридору, здороваясь с другими пациентами. Когда он повстречался с госпожой Кинг, та позвала его в свой кабинет и сказала:

— Маэстро Робинтон, — она тоже стала называть его так, — сегодня я вас выписываю. Все показатели у вас в норме, вы успешно вылечены от вашего недуга.
Эти слова, хоть и радостные для арфиста, напугали его. Ведь он не знал, как он будет жить дальше, чем заниматься, что и высказал врачу.
— О, пусть это вас не беспокоит, маэстро Робинтон, — улыбнулась госпожа Кинг. — Об этом уже позаботились. Вам не о чем волноваться.
Они прошли в кабинет Стеллы, и тут же в воздухе возникло уже знакомое Робинтону серое облако. Оттуда появились два человека. Одного арфист узнал сразу – именно этот молодой парень с серебристыми волосами и странными длинными ушами спас его.
— Маэстро Робинтон, — начал второй мужчина, постарше, тоже смутно знакомый, — Меня зовут Жак, я шут короля Ортана Шеллара Третьего и специалист по адаптации переселенцев. Его величество приглашает вас к себе.
— А я мэтр Мафей, маг и кузен короля, доставлю нас всех к его величеству, — добавил серебристоволосый, — маэстро Робинтон, вам лучше подойти к нам поближе.
Арфист так и сделал, почувствовав хвост Заира вокруг шеи.

*

Этот прыжок, который здесь называли телепортацией, действительно совсем не был похож на перемещение через Промежуток. Через мгновение серый туман вокруг них рассеялся, взгляду старого арфиста представилась большая комната, вся в лиловых тонах. Он увидел два огромных окна аркообразной формы; каждое окно было наполовину завешано тёмно-лиловыми портьерами, простенок занимал внушительный шкаф. Перед окнами стоял массивный стол, таких столов он не видел ни у одного из пернских лордов. За столом сидел человек, который при появлении Робинтона в этом мире представился ему как король Шеллар. По левую руку располагался диван, по правую — камин, где еле тлел огонь, а по обе стороны от камина стояли кресла.
— Ваше величество, — произнес Жак, пропуская вперёд Робинтона, — вот переселенец, за которым вы посылали.
— Спасибо, Жак, — отозвался Шеллар. — мы сейчас побеседуем, а ты побудь здесь. А ты, Мафей, можешь быть свободен.
Мафей улыбнулся и молча скрылся в телепорте. Жак с готовностью устроился на диване. А Шеллар встал из-за стола и подошёл к Робинтону.
— Здравствуйте, маэстро Робинтон, — добро пожаловать в королевство Ортан. Я Шеллар Третий, король Ортана, и вы находитесь у меня в гостях, в моём дворце. Прошу садиться, располагайтесь.
— Здравствуйте, …ваше величество, — произнёс с лёгкой запинкой Робинтон. Он понял, что это выражение сродни перинитскому «мой господин».
Шеллар кивнул Жаку, тот метнулся в сторону и подал бутылку какого-то тёмного напитка, два бокала и тарелку с печеньем. Шеллар разлил напиток по бокалам и протянул один Робинтону.
— За ваше прибытие в Ортан, маэстро Робинтон! — поднял Шеллар тост.
— Благодарю, ваше величество, — сдержанно ответил Робинтон и отпил глоток напитка, который оказался самым настоящим вином. О, Скорлупа, как же давно он его не пил!
— Мэтр Вельмир мне рассказал, что вы из? — начал Шеллар, выжидающе глядя на Робинтона.
— Я с Перна, — с готовностью подхватил Робинтон. — Это планета, которая вращается вокруг Ракбата, нашего солнца.
— А, то есть ваш Ракбат — это одна из звёзд, которые видны на небе? — уточнил король.
— Да, ваше величество, верно.
Робинтон рассказал Шеллару о Перне, как сам он слышал об этом от Игипса. Как на Перн высадились колонисты, как они впервые столкнулись с Нитями, как Перн устроен сейчас. Затем Шеллар узнал много интересного о холдах, цехах и Вейрах и то, как они взаимодействуют. Особенно его впечатлили драконы Перна.
— Вот вы, уважаемый маэстро Робинтон, сказали, что ваши драконы умеют разговаривать мысленно и перемещаться в пространстве. Они обладают магическими способностями?
— Нет, что вы, ваше величество. Эти способности никто не смог как следует исследовать. Это у них от природы. Помните, я вам рассказывал о том, что Китти Пинг Янг создала драконов из файров?
— Разумеется, — отозвался Шеллар.
— Мой Заир как раз из этих файров, — Робинтон погладил своего любимца, который задремал на плече арфиста, сложив крылышки, — и тоже умеет перемещаться Промежутком.
— Хорошо бы проверить на практике, — задумчиво произнёс Шеллар, глаза его загорелись и перестали казаться такими холодными, как поначалу.
— Его можно отправить к доктору Кинг. Заир её знает, он перемещался по клинике.
— Прекрасная идея! — оживился Шеллар. Со стороны дивана, где всё ещё лежал Жак, донёсся сдержанный вздох. — Давайте я сейчас напишу записку, а ваш Заир её отнесёт. И попробует вернуться с ответом.
Шеллар взял небольшой плотный листок бумаги, написал на нём несколько слов и передал его Робинтону. Арфист укрепил его на груди файра и внимательно посмотрел ему в глаза. Еле слышно пискнув, файр исчез.
— Жак, — обратился Шеллар к своему шуту так, как будто впервые его увидел. — Надеюсь, ты понимаешь, что не всё, что ты видишь и слышишь, подлежит широкой огласке?
— Обижаете, ваше величество. Вы же нас всех предупреждали!
— Ну вот и хорошо.
Через несколько минут снова раздался знакомый писк файра, и Заир подлетел к Робинтону. Тот снял с его груди тот же листок и передал его королю. Шеллар прочитал написанное и широко улыбнулся.
— Вы сказали чистую правду, маэстро Робинтон. Удивительные создания эти ваши файры. Если бы это было возможно, жили бы они на Дельте повсюду. С удовольствием бы получил такого.
— Знаете, ваше величество, об этом мечтали многие на Перне, — так же улыбнулся Робинтон. Казалось, от прежней скованности, владевшей им поначалу, не осталось и следа.
— Вы упомянули Госпожу одного из ваших Вейров Лессу и говорили, что на Перне её считают героиней. Это так?
Робинтон подтвердил и принялся рассказывать, как Лесса, Госпожа Бенден-Вейра, по сути спасла от смерти целую планету, которую не смогло защитить столь малое количество драконов единственного оставшегося на планете Вейра. Как она отправилась на своем драконе в прошлое…
— В прошлое? — заинтересованно спросил король.
— Да, ваше величество, — сказал Робинтон, чуть улыбнувшись, — драконы у нас на Перне умеют перемещаться и во времени.
— Просто восхитительная способность, — просиял Шеллар. — вот бы нам на Дельту кому-нибудь такие способности, тогда скольких преступлений удалось бы избежать… Но многие возможно было бы и совершить, — добавил, помрачнев, он. — А что было дальше?
Дальше Робинтон перешёл от подвига Лессы, когда она привела в своё время пять Вейров, к единственному на планете белому дракону и его всаднику лорду Джексому. Когда Робинтон только упомянул про то, как с участием лорда Джексома они откопали древний компьютер, Жак, всё время спокойно полулежавший на диване, заинтересованно переспросил:
— Компьютер?
— Да, господин Жак. И это было самой ценной находкой за всю историю Перна. Планета узнала много нового: и как лечить людей, и как по-новому делать бумагу, и многое-многое другое. Оказывается, Игипс уже знал, как навсегда убрать Нити от Перна, это задание было ещё заложено нём ещё нашими предками-колонистами.
— Это ж надо же — две с половиной тысячи лет… Удивительно сохранился этот антиквариат… — восхитился Жак.
— Да судя по всему, эта машина из далекого будущего, — усмехнулся король.
Потом Робинтон рассказал о злоумышленниках, пытавшихся разрушить все начинания, которые были сделаны под руководством Игипса и о том, как они выкрали его самого.
— Этими с удовольствием занялся бы Флавиус и его люди, — пробормотал внимательно слушавший король.
— Но ничего у них не получилось, и Игипс благополучно завершил то, для чего его предназначали создатели. Надеюсь, это у него получилось, и Нити Перну больше не угрожают.
Внезапно под потолком раздался громкий знакомый Робинтону голос.
— Ваше величество!
— Это мэтр Вельмир? — осведомился Робинтон.
— Вы правы, маэстро, – усмехнулся Шеллар.
— Ваше величество, надеюсь, в курсе, что уже вечер? — повторил голос мэтра Вельмира уже позади них, и все увидели, что он выходит из телепорта. — И что вы весь день ничего не ели, кроме печенья? К вашему сведению, должен вам ещё раз напомнить, что вы уже далеко не юноша, и что вам следует следить за своим здоровьем, равно, как и за здоровьем вашего гостя, тем более что он выписался из клиники только сегодня. Добрый вечер, маэстро Робинтон!
— Добрый вечер, мэтр Вельмир, — улыбнулся в ответ Робинтон.
— Как вы себя чувствуете? — приветливо продолжил маг.
— Очень хорошо, спасибо.
— А сейчас я настоятельно рекомендую поужинать и разойтись спать, — закончил мэтр Вельмир. — Первое я уже сделал, скоро пойду делать второе. Всем спокойной ночи.
Когда за мэтром Вельмиром растаял серый туман, король приказал подать ужин на трёх человек, и старый мастер с удовольствием оценил искусство ортанских кулинаров.
Шеллар вызвал слугу и велел ему прислать мэтра Мафея. Тот явился, и король продолжил:
— Маэстро Робинтон, сейчас Жак и Мафей вас доставят в вашу квартиру, где вы будете теперь жить.
— Квартиру, ваше величество?
— Да, будете считать, что это ваш новый холд, — улыбнулся Шеллар.
— Спасибо за гостеприимство, — тоже с улыбкой отозвался Робинтон, и несколько минут спустя телепорт закрыл от него кабинет Шеллара Третьего.

*

Квартира, которую увидел перед собой Робинтон, превзошла все ожидания арфиста.
Довольно большая комната, освещенная мягким желтоватым светом, была обставлена мебелью в голубых и синих тонах. Робинтон ума не мог приложить, кто узнал, что ему как арфисту, по душе именно синий цвет, у него внезапно защипало в носу, когда ему вспомнился Прибрежный холд.
На диване сидели мужчина и женщина, он — смуглый, черноволосый с небольшой проседью, она — со светлой короткой стрижкой. Увидев прибывших, они встали.
— Здравствуйте, маэстро Робинтон, — произнёс мужчина и улыбнулся. — Приветствуем вас в вашем доме. Меня зовут Диего дель Кастельмарра, кабальеро Муэрреске. Это моя жена Ольга.
— Здравствуйте, — ответил Робинтон, пожав руки этой милой, сразу внушающей доверие, супружеской паре.
Он понял, что перед ним сын маэстрины Алламы, о котором та рассказывала тогда, в клинике, и мэтра Максимильяно – так велико было сходство.
— Думаю, вам тут понравится, — предположила Ольга. Чем-то тонким и едва уловимым она напомнила Робинтону его ученицу Менолли, ныне мастера Цеха арфистов.
— Мне уже и сейчас нравится, — сказал Робинтон, оглянувшись вокруг. Все присутствующие просияли, и до Робинтона дошло, чьих рук дело вся эта обстановка. Они, кто же ещё, так постарались…
— Маэстро Робинтон, — наставительно раздалось вдруг из-под потолка, — вам надо уже отдыхать, день у вас был очень длинный. Ложитесь спать. А всем остальным я настоятельно рекомендую наведаться сюда ещё раз и устроить беседу, ну хоть завтра.
Робинтона проводили в спальню, которая тоже была в голубых тонах.
— Располагайтесь, маэстро Робинтон, — сказал Жак, — ложитесь спать. Мы придём завтра. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил Робинтон, — спасибо!
Когда за гостями растаял телепорт, арфист разделся, поманил Заира, с готовностью устроившегося на подушке, и они оба уснули спокойным безмятежным сном.

*

Первое, кого увидел Робинтон, едва открыв глаза, это Заира, который, озабоченно чирикая, чистил коготки.
— А, Заир, мой маленький плутишка, когда же ты проснулся? — ласково позвал его арфист. Файр уклончиво чирикнул и продолжил своё занятие.
Робинтон прошёлся по своему новому жилищу и обнаружил, что кроме двух комнат, которые ему показали вчера, в квартире есть ещё совсем маленькая комната, в торце коридора, а также довольно большая кухня, кстати, ничем не отличавшаяся от таких же на Перне.
Из коридора, послышался весёлый голос Жака:
— Маэстро Робинтон, вы уже встали?
— Да, господин Жак, — отозвался Робинтон, выходя.
— Я пришёл за вами, чтобы показать вам наш город.
— О, это охотно!
Они вышли на улицу, и арфист с удовольствием подставил лицо ветру и почувствовал, как ветер взъерошил его волосы. Ветер, напоённый речным запахом и цветами.
Они шагнули на брусчатку тротуара. Арфиста поначалу оглушили цокот множества копыт по мостовой, крики торговцев. Бесконечно снующие туда и сюда люди дополняли картину никогда не виданной уроженцем Перна городской жизни.
Как оказалось, дом, где поселили Робинтона, находился в так называемом Лоскутном квартале. Арфист узнал, что здесь проживают музыканты, художники и другие люди искусства, арфисты, как бы назвали их на Перне.
— А другие тут живут? — поинтересовался Робинтон у провожатого. — Ну, например, какие-нибудь кузнецы или целители?
— Нет, целители у нас живут в другом квартале, — сообщил Жак, и они пошли дальше. По сторонам виднелось много лавочек и магазинчиков с яркими приветливыми вывесками. По мостовой ездили извозчики. Животные в упряжках мало чем отличались от перинитских скакунов. Оживление на улицах чем-то напомнило ему Встречи в каком-нибудь крупном холде. Там и сям виднелись лоточники, предлагавшие прохожим незатейливую снедь — пирожки, вафли. Пьемуру в его бытность учеником тут было бы чем поживиться, усмехнулся про себя арфист. Ему были по душе эти улицы, полные нарядно одетых людей.
По пути Жак много рассказывал Робинтону о самой Дельте, о странах и народах, ее населяющих. Несмотря на интерес к жизни в его новом мире, у старого арфиста сильно кружилась голова, но он старался не показывать вида.
— Уже день, а мы ещё не завтракали, это большое упущение с моей стороны. Если об этом узнает Тереза или мэтр Вельмир, они мне отрежут голову! — полушутя-полусерьёзно сказал Жак, — Кстати, я знаю неподалёку отличное местечко, маэстро Робинтон, давайте пойдём туда!
Арфист только теперь почувствовал голод и принял приглашение. Ох, как часто ему доставалось от той же Сильвины, когда он забывал об обеде в разгар творчества! Они дошли до уютного одноэтажного небольшого домика, где с яркой вывески довольно сурово взирал на прохожих деревянный раскрашенный всадник на лошади.
— Это ресторан «Кендар Завоеватель», — объявил Жак, пропуская Робинтона вперёд.
Они очутились в обширном помещении, оформление которого до боли напомнило мастеру-арфисту маленький холд где-нибудь неподалёку от Форт-холда или Руата. Как только они уселись за столик, им принесли меню.
— Рекомендую жареных плютов, а также овощную закуску к ним, — сказал Жак Робинтону, — эти блюда здесь отменно готовятся. Теперь надо заказать что-нибудь выпить.
— Плютов? — переспросил Робинтон.
— Да, это мясное блюдо, — ответил Жак, — вкусное. Очень советую!
— Хорошо, попробую. А вина тут подают? — с надеждой спросил Робинтон.
— Сколько угодно, — ответил Жак, и Робинтон широко улыбнулся, — здесь большой выбор.
— Замечательно!
Им принесли заказ, и они возобновили разговор.
— Тут красиво, — заметил Робинтон, осматриваясь.
— Очень, и к тому же это весьма популярное место, — подтвердил Жак, — видите, сколько народу.
Один из посетителей, мужчина средних лет в длинной мантии, встал и рукой описал полукруг. Серое облако скрыло его, и он исчез.
— Господин Жак, — заметил Робинтон, — не можете ли вы объяснить, как работает телепортация? У нас перемещаться через Промежуток могут только драконы и файры. Но это на Промежуток не похоже – очень быстро.
— Наши драконы тоже перемещаются через небесные порталы. Но телепортироваться умеют маги. Им для этого нужно только знать ориентиры места, куда они строят телепорт. Маги обладают особой Силой, — и он принялся рассказывать о магах и о других классах Дельты, об Огне, Тени, Луче, Силе и Ярости
— Так что не удивляйтесь, что вас теперь зовут маэстро, — заключил Жак. Так у нас называют всех бардов. А вы бард, мэтр Вельмир сказал, что у вас сильный Огонь. Впрочем, и Тень есть.
— Тень? — усмехнулся Робинтон. — Да, у нас арфистам приходилось заниматься разведкой, все верно. Но вы упомянули о драконах. Какие они у вас?
Ну, у нас они живут на своем континенте, но иногда появляются и здесь. В Ортане живет целая драконья семья.
Робинтон воспрянул духом. Драконы – это было для него привычно. Но драконы без всадников! Познакомиться бы с ними…
За разговором они и не заметили, как поели. Пора было возвращаться. А дома их ожидал сюрприз.

*

Только они перешагнули порог нового жилища Робинтона, до слуха арфиста донеслись звуки гитары. Он поспешил в комнату.
Над спинкой дивана Робинтон заметил черноволосую, немного взлохмаченную голову. Её обладатель играл на гитаре, гриф которой торчал слева. Гриф едва заметно покачивался в такт лившейся мелодии.
Голова повернулась на звук шагов, и Робинтон узнал Диего дель Кастельмарра.
— Здравствуйте, маэстро Робинтон! А мы вас заждались — тут только арфист заметил жену Диего, госпожу Ольгу, сидевшую напротив. Диего возобновил игру.
— О, да тут музыка! — весело заметил Жак и тут же уселся недалеко от госпожи Ольги, на другом диване. Робинтон, поглощённый незнакомой мелодией, сам не заметил, как сел рядом с Жаком.
Старому арфисту было невыразимо приятно вновь слышать звуки знакомого с незапамятных детских лет инструмента. Он не спускал глаз с тонких смуглых пальцев, проворно бегавших по грифу гитары, и вовсю впитывал вторивший пальцам сочный и упругий баритон с небольшой хрипотцой.
Диего пел на незнакомом языке, но арфист и без слов понимал, о чём тут поётся. Ясно было, что в песне звучала тоска неразделённой любви и надежда новых свиданий с любимой. Слушая музыку, Робинтон словно перенёсся мыслями в молодые годы и как будто снова перенёс потерю своей любимой жены Касии.
Никогда ему не было столь хорошо, и никогда ещё он не испытывал столь сильных чувств с тех времён, когда он был влюблён в Касию. Казалось, он снова сидит рядом с ней и держит её за руку, а её тёплое дыхание касается его шеи. Он снова был юным подмастерьем и готовился к свадьбе, не подозревая о скорой потере...
Внезапно звуки смолкли, и Робинтону резко пришлось вернуться в реальность. Он не понял, почему и Диего, и Ольга, и Жак так странно, с какой-то печалью, смотрят на него. Он почувствовал влагу на щеках, провёл пальцами — на них остались блестящие капли.
— Что с вами, маэстро? — нарушил молчание Диего.
— Да нет… ничего… всё в порядке… Спасибо за музыку, господин дель Кастельмарра, — сглотнув комок, наконец, произнёс Робинтон, слегка запнувшись на фамилии, — просто ваша песня напомнила мне юность…
— Я очень рад, что вам понравилась моя песня, маэстро Робинтон, Я написал ее очень давно, рад такому отклику. Но называйте меня просто Диего, — улыбнулся он, — ведь вы тоже бард, а, следовательно, мы ровня.
— Ой, правда! — звонкий возглас Ольги никак не вязался с проседью в её волосах— вы же у себя тоже на гитаре играли! А нам сыграете? Хотелось бы услышать, как поют барды у вас на Перне.
Диего протянул Робинтону гитару. Старый арфист тронул струны. Как он первоначально и полагал, форма грифа гитары, струны под пальцами были для него крайне непривычными. Он проиграл несколько упражнений прежде, чем понял, что готов к исполнению.
Для своего импровизированного выступления он выбрал одну из своих ранних песен, когда он только что стал мастером. Он хорошо помнил эту песню, ведь он её написал как раз тогда, когда потерял Касию. И слушатели были в свою очередь поглощены ритмами и мелодиями чужого мира.
В тот вечер Робинтон не помнил, как разошлись гости, телепортированные по домам Мафеем, и как уснул он сам, утомлённый двумя столь насыщенными днями.

*

Время потекло быстро. Робинтон без особого труда выучил незнакомый алфавит, который здесь называли рунами, а потом и ноты, в чем ему помог Диего. Диего же подарил Робинтону гитару работы известного мистралийского мастера. Вечерами то у Шеллара, то у принца-бастарда Элмара, то у четы дель Кастельмарра, то у самого Робинтона, арфист играл баллады Перна, многие из которых были записаны дельтийскими нотами. Однажды к ним присоединился и сам король Мистралии собственной персоной.
Потом настала очередь других языков Дельты, и довольно скоро Робинтон, кроме ортанского, усвоил азы и мистралийского с голдианским.
Однажды его пригласил к себе в гости король Шеллар. Они вышли прогуляться по дворцовому парку.
— Маэстро Робинтон, я хочу вас познакомить с одним из моих подданных, — с лукавой улыбкой сказал Шеллар, — он живёт у нас уже лет двадцать.
— Кто же это? — улыбнулся в ответ Робинтон.
— Сейчас увидите!
Небо над ними потемнело, и Робинтон по привычке стал лихорадочно вспоминать, не сегодня ли атака Нитей и озираться, где бы от них спрятаться. Но тут же вспомнил, что на Дельте Нитей быть не может, и взглянул наверх.
С неба спускался огромный темно-бронзовый зверь, и Робинтон вспомнил Мнемента и его всадника Ф’лара, Предводителя Бенден-Вейра. Он принялся посылать зверю ментальные сигналы, а Шеллар представил его арфисту:
— Познакомьтесь, маэстро Робинтон, это Хрисс. Он совсем недавно вернулся к нам, и хочет познакомиться лично с вами.
— Это кто? — гулко проскрежетал голос дракона.
— Познакомься, Хрисс, это маэстро Робинтон, новый переселенец. Прошу любить и жаловать.
— Робинтон, — повторил дракон, проводя по морде раздвоенным языком, словно пробуя имя на вкус.
Робинтона очень заинтересовало, что с драконом можно разговаривать вот так, без ментальных сигналов. Вот бы так можно было на Перне… Тогда драконы были бы ближе к обычным людям.
А пока дракон с интересом выслушал рассказ Робинтона о своих пернских «сородичах».
— Мы тоже умеем пронзать пространство, — заявил Хрисс. — Но только через небесные порталы.
— Мы ведь не в последний раз видимся, — с уверенностью сказал Робинтон, когда они прощались с драконом. Арфисту и впрямь полюбилось общение с этим прекрасным существом. Ведь, как ни крути, дракон для него был тем же самым, что и Перн, а арфист часто скучал по родной планете и поэтому хватался за любую возможность лишний раз увидеть и почувствовать что-то пернское.

*

Через несколько дней Робинтон сочинил новую балладу, первую со своего переселения на Дельту. Он написал её о драконах и выразил в ней всё восхищение величиной, силой и грацией этих существ. Сначала он исполнил её в узком кругу бардов, а он уже называл музыкантов типа Диего по-дельтийски, бардами, да и о себе уже думал как о барде.
Балладу Робинтон исполнил и в трактире «Лунный дракон», где он, Диего и приезжие музыканты братья Бандерасы решили, по их собственному выражению, «тряхнуть стариной» и дать небольшой концерт. Они сыграли и спели несколько вещей, прежде чем на маленькую сцену вышел Робинтон, крепко сжимавший гитару.
Он исполнил, во-первых, свою новую балладу о драконах. Она имела оглушительный успех, и старого арфиста не отпускали с маленькой сцены довольно долго. Он исполнил много пернских баллад, какие смог вспомнить. Надо было видеть, с каким интересом слушатели внимали звукам незнакомой музыки, как у них горели глаза, хотя они не понимали и половины того, что пелось!
Когда шум стих, и они все сели за столик, за которым их уже ждала Ольга. Они заказали кофе, Робинтону — вина, кое-какой закуски и принялись отдыхать и слушать других музыкантов, благо в живой музыке здесь недостатка не было. В этот раз у них за столиком были и маэстрина Аллама вместе с мэтром Максимильяно, чей неожиданный визит был радостью для всех присутствующих.
— Маэстро Диего! Маэстро Диего! — вдруг раздалось позади, и все обернулись. К ним приближался невысокий мужчина с круглым лицом.
— Пуриш? — обрадованно узнал его Диего. — Какими судьбами?
— Да так, по делам просто приехал. Дай, думаю, зайду в «Лунный дракон». Слышал, что это неплохое заведение.
— Ага, — вдруг в один голос подтвердили братья Бандерасы сильно навеселе, и это вышло настолько комично, что все рассмеялись.
Когда все вволю отсмеялись и Диего познакомил Робинтона с Пуришем, тот перешёл на деловой тон.
— А вы неплохо выступили, — обратился он ко всем присутствующим, посматривая, однако, именно на Робинтона, — особенно маэстро Робинтон. Надо этот успех продолжить и закрепить. Хорошо бы вам всем дать концерт в здешнем концертном зале.
— Пуриш долгое время был устроителем моих концертов, — сообщил Диего на ухо Робинтону, и тот понимающе кивнул.
— А где может состояться концерт? — спросила маэстрина Аллама.
— Ну, скорее всего, в зале Королевской оперы, — скромно улыбнувшись, предложила Ольга, — потому что Погорелый театр сейчас на ремонте.
— Королевской так королевской, — согласился Пуриш. — Ладно. Договорюсь завтра о концерте.
Через неделю на сцене Королевской оперы Даэн-Рисса выступили Диего, Робинтон и братья Бандерасы. Для концерта новый переселенец отобрал несколько баллад, в том числе и пернских. Все было прекрасно: зал гудел от оваций.
Старый арфист был очень счастлив.

*

Прошло ещё несколько лун, а вместе с ними и первый год, прошедший со дня переселения Робинтона на Дельту. Он прекрасно адаптировался, как говорил Жак. У него было много друзей — и Диего, и Ольга, и Жак, и Шеллар, и Мафей, и Элмар, и другие.
Все часто собирались компаниями то у Диего, то у Элмара, причём Робинтон был очень удивлён, что этот могучий воин, искусно владевший мечом, ещё и сочиняет стихи. Такие вечера проходили в непринуждённых беседах, исполнении новых песен и баллад. И он был счастлив, что не был одинок в новом мире. И продолжил сочинять баллады.
Кроме того, состоялось две очень успешные концертные поездки Робинтона в Мистралию и Галлант. Его сопровождали как всегда Диего с Ольгой, а также Пуриш. Почётными гостями на концерте в Арборино были его величество Орландо Второй и королева Эльвира.
Казалось бы, с его возрастом и перенесёнными болезнями Робинтону следовало бы осторожно относиться к образу жизни, который он стал вести. Но постоянное наблюдение доктора Кинг и мэтрессы Терезы, супруги Жака, которая тоже была врачом, а также магическое искусство мэтра Вельмира и мэтра Мафея исключало даже малейшее ухудшение здоровья.

*
Однажды Робинтон пришел к супругам дель Кастельмарра в приподнятом настроении. Дома были и их дети — Роана и Мануэль.
— Вчера я был у его величества, и он представил мне министра образования.
Диего с Ольгой переглянулись.
— А чего он от вас хотел? — спросил Диего.
— Министра перестали устраивать некоторые учебники, и он решил с позволения его величества переделать их, потому что учителя в школах говорят, что детям они стали скучны.
— И он хочет, чтобы вы сочинили учебные баллады? — догадался Диего. — Как это делают у вас на Перне?
— Да, — продолжал Робинтон. — эти баллады будут исполняться ещё и на уроках музыки, так что их издадут и отдельно, в нотном варианте. Конечно, здесь на Дельте другая ситуация, чем на Перне, и издаются книги по истории, да и так баллады пишут, но мы решили, что было бы неплохо попробовать.
— Это очень интересно! — воскликнула Ольга.
— А пока, — сказал Робинтон, — я бы хотел как следует изучить историю.
— Тогда вам надо в Королевскую библиотеку, — ответила Ольга.
— Да, его величество уже давно выдал мне право на бесплатный абонемент. И, собственно, уже кое-что прочитал, но ведь этого мало, чтобы писать баллады.
— А еще хорошо бы вам познакомиться с мэтром Хироном, он прожил уже девятьсот лет и многое может рассказать, — добавил Диего.
На следующий день Ольга, перед тем, как идти в театр на работу, решила проводить маэстро Робинтона в библиотеку. Диего же отправился на репетицию, Мануэль — в школу, а Роана — в консерваторию. По пути Ольга рассказывала Робинтону, как более двадцати лет назад она сама попала на Дельту и встретилась с Диего.
В библиотеке уважаемых гостей встретила сама начальница и старая знакомая Ольги — мэтресса Клара.
— Доброе утро, маэстро Робинтон, привет, Ольга. — Маэстро, ваш стол готов, как всегда. Что бы вы хотели почитать сегодня?
— Исторические документы и учебники, — ответил старый арфист, подумав, как было бы здесь интересно Лайтолу.
— Я пришлю за вами Мафея, — пообещала Ольга, уходя.
— Хорошо, — отозвался арфист.
За год, проведённый на Дельте, Робинтон, на Перне с детства привыкший к свиткам, и вспоминать забыл, насколько ему сначала с обложками и со страницами книга казалась непривычной. Теперь он спокойно и с удовольствием разглядывал стеллажи, битком набитые толстыми томами.
— Вот книги, которые вас интересуют, маэстро Робинтон.
— Спасибо, мэтресса Клара.
Он принялся изучать книги, потом выбрал одну и устроился поудобнее.
Последующие две-три луны проходили для арфиста размеренно и одинаково. Каждое утро Мафей доставлял его к зданию библиотеки, Робинтон до полудня работал там с книгами, потом Мафей телепортировал его домой, и старый арфист перечитывал свои записи, непрерывно делая пометки и занимаясь новыми балладами. А однажды он побывал в гостях у главного придворного мага Мистралии, и старый кентавр с удовольствием поделился с арфистом воспоминаниями
Через три луны баллад набралось уже немало. Они повествовали и об истории, и о животных и растениях Дельты, её общественном устройстве. Арфист постарался сделать их стихи простыми, так что друзья Робинтона, прослушав баллады всего два раза, спокойно распевали их на каждой встрече.
Баллады были напечатаны в учебниках, а также изданы отдельным изданием. Это было пробное издание, которое хотели внедрить лишь в одной из школ, а в случае успеха там их издали бы потом обычным тиражом.

*

Однажды Элмар, который нашёл где-то у себя свои старые стихи, и вся компания, включая, естественно, Робинтона, Диего и его величество короля Орландо, как всегда явившегося инкогнито, собралась у арфиста и пыталась положить эти стихи на музыку.
Взрывы смеха были прерваны серым туманом телепорта. Оттуда появился взбудораженный и явно чем-то обрадованный мэтр Мафей в сопровождении его величества Шеллара Третьего собственной персоной.
Шеллар Третий не был в гостях у арфиста незнамо сколько лун, но Робинтон всегда был рад этим визитам. Король тепло поздоровался с присутствующими и сел в одно из кресел.
— Да, маэстро Робинтон, давно я не сидел в столь непринуждённой компании.
Тут в дверь постучали.
— Я же совсем забыл, ваше величество, что ко мне должен прийти господин Оллен Биртен!
— Ничего страшного, — тут же всё понял Шеллар и поманил всех присутствовавших, — мы будем у Элмара.
Мэтр Мафей и его величество Орландо быстро телепортировали всех к принцу-бастарду.
— Мы вернёмся за вами, — раздался на прощание из телепорта голос Мафея.
— Маэстро Робинтон, у вас, точнее, у ваших баллад, грандиозный успех! — в гостиную ворвался улыбающийся сухопарый человек средних лет. Это и был господин Оллен Биртен, министр образования.
Дальнейший разговор был по сути дела восторженным монологом министра, который без устали восторгался балладами Робинтона, рассказывал, как он взял домой пробное издание баллад, как его жена и дочь в один вечер под аккомпанемент дочери выучили баллады и с неделю все распевали дома.
— Это разве не успех? Это же шикарный успех! — бушевал Биртен, и его бурный энтузиазм никак не вязался с его внешностью, которая присуща была бы суровому и погружённому в себя кабинетному учёному.
— Спасибо, господин Биртен, — прервал похвалы министра арфист, — но вы же еще что-то хотели сказать?
— Ко мне пришло письмо от директора той школы, в которой применяли при обучении ваши баллады, — сообщил министр, — я вам тогда, на улице говорил, помните? И обещал показать вам его лично!
— Помню, — отозвался Робинтон. Пару дней назад он действительно встретил министра на улице, когда шёл к королю по делам. Мафея, доставлявшего его телепортом, тогда не было в городе.
— Вот оно, читайте, — и министр протянул арфисту письмо. В нём содержалась просьба министру прислать им нового учителя, и чтоб непременно он умел петь и понимать в музыке.
— И вот я бы хотел, чтобы эту должность заняли вы. Кто-то говорил, что раньше вы и занимались обучением юношей.
— Я? — Робинтон удивился: откуда протекли сведения о его прежней жизни.
— Ведь кроме вас эту должность занять некому, — вкрадчиво наклонился Биртен к самому уху Робинтона.
— Благодарю вас, господин Биртен, — сказал Робинтон, вставая и со значением глядя в лицо министру, — я должен подумать. В одиночестве. Извините.
Господин Биртен ушёл, на прощание добавив, что баллады Робинтона готовят к массовому внедрению в школах королевства, но арфист уже не обратил внимания на эти слова.

*

Друзья застали его на редкость в хорошем настроении.
— Знаете, — задумчиво сказал он, — на Перне я думал, что моя жизнь уже подошла к концу, а на Дельте она продолжается как ни в чем не бывало. — Взгляните, мне предлагают взять на себя обучение детей.
— А в какую школу вы пойдёте преподавать? — поинтересовался Диего.
— Сейчас… — Робинтон заглянул в письмо, — это Первый Лицей Даэн-Рисса…
— О, здорово! — хлопнула в ладоши Ольга, — его же наша Роана окончила, и сейчас учится Мануэль! Маэстро Робинтон, поздравляю!
В начале следующей, Жёлтой, луны, то есть с началом нового учебного года, старый арфист переступил порог Первого лицея Даэн-Рисса.
Директор Первого лицея, мэтр Дингал, ввёл Робинтона в класс, где на длинных скамьях перед роялем сидели дети. Они встали при виде вошедших.
— Ребята, это маэстро Робинтон, он будет учить вас музыке, — представил директор нового наставника. — Прошу быть прилежными и послушными. Особенно ты, Патрейк. Ты понял меня?
— Понял, — отозвался, слегка насупившись, веснушчатый мальчишка в первом ряду
— Он известный в лицее заводила, — шепнул директор Робинтону, — не раз срывал уроки и сбивал учёбу у своих товарищей. Ну, отца и матери у него нет, воспитывает бабушка, так что понятно.
— Ничего, разберёмся, — шепнул в ответ Робинтон, и директор вышел из класса.
А старый арфист стал знакомиться с учениками. Отобрав из тридцати учеников пятерых с лучшими музыкальными данными, он решил заниматься с ними отдельно. Среди них был и Патрейк, чем-то напоминавший Пьемура в детстве. Патрейк действительно оказался страшной егозой и непоседой. Но Робинтону удалось найти ключик к этому ребёнку, для которого самым страшным наказанием стало лишение дополнительных занятий с учителем после уроков, где можно было не только заниматься музыкой, но и общаться с Заиром, который не оставлял хозяина ни на минуту.
Вот так и началась для Робинтона новая жизнь. Точнее, новой её можно назвать с большой натяжкой. Он, конечно, уже не руководил Цехом, не влиял так на события в мире, но занимался с детьми музыкой, как и на Перне.
На переменах Робинтон заходил в учительскую. Все в лицее знали, кто был одним из соавторов новых учебников по многим предметам, и несколько завидовали ему. Но чувство зависти быстро сошло на нет, как только коллеги арфиста постепенно познакомились и с его чувством юмора, и с его живым взглядом на мир. Случилось то, что в своё время было и на Перне: окружающие полюбили Робинтона.

*

— Итак, ребята, снова начали гамму: бин, ар, вэй, зинн и так далее, — Робинтон снова взял в руки гитару и положил на гриф пальцы, готовясь дать тон.
— Маэстро Робинтон, — раздался голос Патрейка.
— Что, Патрейк? — арфисту пришёлся по душе этот мальчишка с чистейшим голосом редкой красоты. Как-то он пригласил на урок Диего, и тот сразу сказал, что Патрейку прямая дорога в консерваторию, только, конечно, голос еще должен поменяться. Тогда арфист продолжил индивидуальные занятия с юным дарованием. Патрейк уже даже имел некоторый опыт в публичных выступлениях на школьных концертах. Другие ребята тянулись за своими более даровитыми однокашниками, и тоже делали успехи.
— Что, Патрейк?
— А у нас будет тот самый концерт, о котором вы тогда говорили?
Концерт должен был состояться в Королевской опере Даэн-Рисса. Ученики старательно разучивали несколько баллад Робинтона, как уже знакомых, так и написанных специально к концерту.
— Несомненно, будет, — ответил арфист, беря на гитаре первые звуки, — но для него нам надо как следует потрудиться. Итак, начали!

*

— А сейчас перед вами выступит вокальный ансамбль Первого лицея Даэн-Рисса. Преподаватель маэстро Робинтон, — объявил конферансье. — Аккомпанируют маэстро Робинтон и маэстро Диего дель Кастельмарра.
Грянули аплодисменты, и на сцену Концертного зала Королевской оперы ортанской столицы вышли, заметно волнуясь, пятеро лучших учеников Робинтона и встали в середине сцены. Зал был полон народа, и в толпе арфист увидел всех тех, с кем он подружился после переселения на Дельту: королевскую семью Ортана в полном составе, семьи Жака, Диего и многих-многих других. Со сцены он видел их взгляды, полные любви, надежды и уважения. Он понял, что любит всех этих людей, а значит, и саму Дельту, свою новую родину. И теперь надо достойно представить учеников, которых он воспитал. И Робинтон, удобнее устроившись на стуле, подал знак начинать…
…Шквал оваций, которые сотрясли здание Королевской оперы Даэн-Рисса по окончании выступления, как нельзя лучше подтвердил любовь ортанцев к их новому соотечественнику, родившемуся в другом мире. Цветы, сыпавшиеся на сцену, восторженные возгласы, гремевшие там и сям, не прекращались долгое время, и Робинтону с ребятами пришлось повторить несколько баллад на бис.
А в этот же вечер во дворце состоялся приём для участников концерта, куда пригласили и родителей юных музыкантов. Это был поистине праздник дружбы, счастья и непринуждённого общения, и арфист действительно почувствовал себя на своём месте в новой жизни и по-настоящему счастливым.

Карудо Горячий кабальеро (1 Окт 2018 23:20)

Нормально. Только почему Ольга с проседью, а Кантор нет?
По возрасту - не подходит. По пережитому? Так Кантор больше пережил.

Lake Прекрасная леди (2 Окт 2018 01:24)

Кантор еще в 7 книге собирался покраситься, пока дедушкой не обозвали). А у Ольги, возможно, седина только-только проступила.

Эйрена Фарантес Прекрасная леди (2 Окт 2018 16:52)

Карудо, спасибо за отзыв) Поясняю: Ольге уже за 40, так что проседь у неё вероятна Smile

Карудо Горячий кабальеро (2 Окт 2018 22:55)

Lake писал(а):
Кантор еще в 7 книге собирался покраситься, пока дедушкой не обозвали). А у Ольги, возможно, седина только-только проступила.


Странно, что в цикле я этой детали не заметил.
А здесь почему-то обратил внимание. Наверное, там, в цикле, тогда события были насыщенные, что волосы как-то мимо, как не имеющее значения.

Карудо Горячий кабальеро (2 Окт 2018 22:59)

Эйрена Фарантес писал(а):
Карудо, спасибо за отзыв) Поясняю: Ольге уже за 40, так что проседь у неё вероятна Smile


Всего за сорок?
Это и у нас-то не шибко солидный возраст, а в магическом мире, если постараться его себе вообразить, и подавно.
(Хотя, конечно, седина бывает и в двадцать, и даже раньше).

Эйрена Фарантес Прекрасная леди (2 Окт 2018 23:47)

Карудо, мне самой ровно 40 лет, так у меня полно проседи)

Lake Прекрасная леди (3 Окт 2018 00:31)

Карудо писал(а):
Странно, что в цикле я этой детали не заметил.
А здесь почему-то обратил внимание. Наверное, там, в цикле, тогда события были насыщенные, что волосы как-то мимо, как не имеющее значения.


Тут Диего 31 год, первая книга.
Цитата:
Усы фальшивые, седина натуральная, повадки настоящие, но если это и благородный кабальеро, то только по рождению, последние годы он провел в условиях не особенно комфортных.

Тут Диего тридцать два года., седьмая книга.
Цитата:
Что делать, ничего в жизни не дается вовремя. Не стоило бы срамиться перед молодежью, но никто ведь не знает, кем был раньше этот «немолодой усталый человек» (надо будет срочно волосы покрасить, пока дедушкой не обозвали).

Карудо писал(а):

Всего за сорок?
Это и у нас-то не шибко солидный возраст, а в магическом мире, если постараться его себе вообразить, и подавно.
(Хотя, конечно, седина бывает и в двадцать, и даже раньше).

На Дельте у обычных людей обычная продолжительность жизни, тридцатитрехлетнему Шеллару мэтр Истран говорит, что он умрет лет через сорок, про тридцатипятилетнюю Агнессу говорят, что она на старости лет надумала рожать и могут быть проблемы, четверть-эльфы доживают до 100-120 лет (если без магии).Вот классические маги - да, те долгожители. Но вот Джоана выглядит на сорок лет и хочет понять, как Морриган удается выглядеть на двадцать с небольшим.
Цитата:
Тебе просто завидно, что ты впятеро моложе меня, а выглядишь, как сорокалетняя тетка.

Ну, Ольга хрупкого телосложения и с очень живым характером, она явно будет выглядеть моложе))), но продседь действительно вполне возможна.




[/s]

Карудо Горячий кабальеро (3 Окт 2018 20:04)

Ну, "на старости лет" это, наверное, просто фигура речи.
Шеллар - король. А работа эта вредная.

Между тем, на Дельте:

1. Широко используется магия (в том числе, в медицине);
2. Нет пестицидов и прочих загрязнителей окружающей среды;
3. (во всяком случае, в Ортане) стабильная жизнь;
4. Люди на Дельте более активны физически.

Следовательно, средняя продолжительность жизни должна быть больше, чем у нас.

Lake Прекрасная леди (3 Окт 2018 23:07)

Не думаю, что просто фигура речи. Глядя на Агнессу без макияжа, Шеллар думает,что она выглядит старой. Конечно, жизнь у нее тяжелая, она очень устает. Но все равно, видно, что продолжительность жизни у них примерно такая, как у нас. Лисавете лет за сорок, и она - тетка теткой. К тому же, Морриган, обзывая Джоану сорокалетней теткой, тоже демонстрирует, что к возрасту там относятся даже не как сейчас, а как раньше))).
Шеллар - здоровый человек, к тому же с гномьими генами, а Истран все равно говорит о еще сорока лет жизни, а не о пятидесяти или шестидесяти.

1. Магия в медицине примерно равна немагической медицине нашего времени. Но антибиотиков там нет, а магов все же меньше, чем аптек.
2. У нас тоже не было пестицидов до XX века, а продолжительность жизни была ниже.
3. В XX-XXI веке жизнь нестабильна, а средняя продолжительность жизни выросла. Важно,что средняя.То есть детская смертность уменьшилась, а как с максимальной продолжительнстью, сейчас не скажу.
4. Люди в прошлом были намного активнее физически, а жили меньше.

Нет, мне тоже хочется, чтобы на Дельте жили намного дольше и старели позже, но из текста это не следует. На Альфе, кстати, тоже продолжительность жизни не сильно увеличилась. Гаврюше за шестьдесят, он и выглядит соответственно, и здоровье по возрасту, а остальных из группы уже нет. Байли - шархи-до 86 дожил, а сосуды у него уже были плохие.

Карудо Горячий кабальеро (4 Окт 2018 18:59)

Lake писал(а):

Не думаю, что просто фигура речи. Глядя на Агнессу без макияжа, Шеллар
думает,что она выглядит старой. Конечно, жизнь у нее тяжелая, она очень
устает. Но все равно, видно, что продолжительность жизни у них примерно такая,
как у нас. Лисавете лет за сорок, и она - тетка теткой. К тому же, Морриган,
обзывая Джоану сорокалетней теткой, тоже демонстрирует, что к возрасту там
относятся даже не как сейчас, а как раньше))).


Ну, если учесть образ жизни Лисаветы... Или будете утверждать, что такой характер женщину молодит?
И ещё, когда мы говорим "средняя", нужно учитывать возможность гибели (воина, например). Но я имею в виду продолжительность естественную, конечно.


Lake писал(а):

Шеллар - здоровый человек, к тому же с гномьими генами, а Истран все равно
говорит о еще сорока лет жизни, а не о пятидесяти или шестидесяти.


Шеллар много курит. Недосыпает. Да ещё и трудоголик, к тому же.
У нас такой, наверное, и до сорока бы не дотянул. До полтинника точно.

Lake писал(а):

1. Магия в медицине примерно равна немагической медицине нашего времени. Но
антибиотиков там нет, а магов все же меньше, чем аптек.


Если много магических школ, значит, много магов.
Антибиотиков нет. Но, наверняка, есть другие способы борьбы с инфекциями. Генетический анализ на Дельте есть. Значит, о бактериях, вирусах тоже известно. И способы борьбы тоже разработаны.

Ваена Прекрасная леди (4 Окт 2018 21:48)

Карудо писал(а):

Если много магических школ, значит, много магов.

Во-первых много магических школ не значит много магов.
Во-вторых из всех магических школ лечить могут только маги 5 стихии.
Кроме того, в основном лечением занимаются не маги, а мистики. А способности мистиков сильно зависят от личных качеств.
Что касается продолжительности жизни в случае благоприятной экологии читаем Пушкина:
"Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года."

Сколько же им было лет?

Читаем у того же Пушкина:
"Да как же ты венчалась, няня?"
— Так, видно, бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет."
Отсюда делаем вывод: старику со старухой было лет 45 - 50, да уж, глубокая старость.

Lake Прекрасная леди (4 Окт 2018 22:07)

Карудо писал(а):

Шеллар много курит. Недосыпает. Да ещё и трудоголик, к тому же.
У нас такой, наверное, и до сорока бы не дотянул. До полтинника точно

Черчилль всю жизнь трубку из зубов не выпускал, и вряд ли ленился. А дожил до девяноста.

Ваена писал(а):
Во-первых много магических школ не значит много магов.
Во-вторых из всех магических школ лечить могут только маги 5 стихии.
Кроме того, в основном лечением занимаются не маги, а мистики. А способности мистиков сильно зависят от личных качеств.

Да, согласна.

Ваена писал(а):
Отсюда делаем вывод: старику со старухой было лет 45 - 50, да уж, глубокая старость.

Даже если они в 18-20 лет поженились,все равно не более 53 лет получается.
Правда, французский демограф и историк Шоню пишет, что в 17-18 веках простолюдинки выходили замуж к 30 годам - им надо было заработать на приданое. Но это вряд ли тот случай)))

Карудо писал(а):
Антибиотиков нет. Но, наверняка, есть другие способы борьбы с инфекциями. Генетический анализ на Дельте есть. Значит, о бактериях, вирусах тоже известно. И способы борьбы тоже разработаны.

Когда Лавриса придавило обломками лестницы, Стелла говорила, что если магия не вернется в ближайшее время, он может не выжить.
Генетический анализ у человека и бактерии с вирусами -
это несколько разные вещи. Хотя ДНК и РНК есть у всего живого. Но мы не знаем, в чем заключается генетический анализ на Дельте.

Кстати, переливать кровь там научились совсем недавно.

Карудо Горячий кабальеро (5 Окт 2018 15:38)

И много таких курильщиков, как Черчиль?


Нет, школ много это 100 пудов много магов.
(ибо каждая должна иметь свою инфраструктуру). А их много (школ, то есть).

Мерять цикл Хск сказками Пушкина некорректно (равно, как и наоборот). Это совершенно разные авторские миры.

И, наконец, самое важное:
1. В разных мирах должны существовать инфекции, которых нет в других.
Тогда, при перемещении либо телепорте из мира в мир, попаданцы бы неизбежно или заражали местных или заражались бы сами.
А, так как, иммунитета против иномирских микробов (вирусов) ни у той, ни у другой стороны быть не может, представляете, что бы получилось, не будь на Дельте развитой медицины?
Ну, или всех переселенцев отправляли бы сперва на карантин.
Ольга же сразу включается в местную жизнь, общается со всеми. Даже с королём.

Lake Прекрасная леди (5 Окт 2018 20:39)

Карудо писал(а):
Нет, школ много это 100 пудов много магов.
(ибо каждая должна иметь свою инфраструктуру). А их много (школ, то есть).

Не факт. Для мелкой школы достаточно одного учителя и пары учеников.
Но главное – другое.

Ваена писал(а):
из всех магических школ лечить могут только маги 5 стихии.
Кроме того, в основном лечением занимаются не маги, а мистики. А способности мистиков сильно зависят от личных качеств.


Карудо писал(а):
Мерять цикл Хск сказками Пушкина некорректно (равно, как и наоборот). Это совершенно разные авторские миры.

Евгений Онегин не сказка))). А сказка о рыбаке и рыбке, как и прочие сказки и другие произведения, отражают мировосприятие, в том числе и восприятие возраста).
А что мы видим в Хрониках странного королевства? Восприятие возраста примерно как у нас, даже как в более ранние времена. Зиновию, которому за семьдесят, говорят, что он довольно скоро может умереть от банальной старости и дружно гонят на пенсию. Агнессу называют старой вобще в тридцать пять. Да, она ломовая лошадь, но никто не говорит, что она как-то резко постарела (при этом пятидесятилетняя Аллама выглядит на тридцать пять, и выглядит прекрасно, но она четверть-эльфийка). И у нас в тридцать пять можно по-разному выглядеть. Лисавета, конечно, та еще стерва, но никто не говорит, что она постарела рано. Семидесятипятилетний гном Ганзи понимает, что его матери уже нет в живых. И так далее. Принцесса Джессика была работоспособна до самой смерти, до 88 лет, но никто не говорит, что она умерла рано))).
И еще.
Цитата:
Сто- сто двадцать – предел для четверть-эльфов
(это без магии).
А это значит, что обычные люди живут меньше.

Карудо писал(а):
1. В разных мирах должны существовать инфекции, которых нет в других.

Верно, и агенты лавочек проходят дезинфекцию. Но с переселенцами дело несколько иное.

Цитата:
- В нашем мире нет венерических болезней. Хотя до сих пор удивительно, как их не завезли переселенцы.


Вопрос: почему? Вполне возможно, что при переселении срабатывает какой-то иммунологический феномен, вроде лингвистического. Возможно, некоторые опасные бактерии и вирусы уничтожаются местными микроорганизмами. И видимо, все это знают. Жака сразу потащили к Блаю, и дезинфекцией не занимались.
Ясно, что такой феномен не абсолютен, переселенцы ведь болеют, и если переселенец попал в третий мир, он вполне может заразиться местной инфекцией, как это произошло с Жаком. Мэтр Вельмир тоже заразился, значит, не так уж сильна дельтийская магическая медицина в этом вопросе.


Карудо писал(а):
И много таких курильщиков, как Черчиль?

Ну вот Шеллар))) Он, кстати, с гномьими генами, потому здоров. И может быть, проживет больше, чем говорил мэтр Истран.

Карудо Горячий кабальеро (5 Окт 2018 21:50)

Что, при переселении, микрофлора переселенца сгорает, это, конечно, возможно.
Но ведь есть и полезные микробы. Ну, хорошо, уничтожаются только болезнетворные. А как быть с местными?
Иммунитета к местным у переселенцев нет.
И как быть с тем, что дельтяне, безо всяких карантинов, перемещаются на большие расстояния, в разные страны?
Самое простое объяснение: у них хорошо развита медицина, принимаются профилактические меры против инфекционных болезней.

Можно, конечно, придумать кучу других объяснений, но бритва Оккама! Самое простое - самое вероятное.

Lake Прекрасная леди (5 Окт 2018 22:04)

Не обязательно вся микрофлора, только частично. Без микрофлоры нельзя)))


Карудо писал(а):
И как быть с тем, что дельтяне, безо всяких карантинов, перемещаются на большие расстояния, в разные страны?

У нас тоже далеко не всегда карантины устраивают, только во время эпидемий.

Ваена Прекрасная леди (6 Окт 2018 00:13)

Что-то обсуждение далеко ушло от сюжета фанфика. Мне трудно оценить фанфик, так как я не читала "Всадников Перна". Но из контекста более или менее понятно, какие проблемы существуют на Перне и кто такой мастер Робинтон. Главная идея рассказа, на мой взгляд, о том, что идея Шеллара по использованию переселенцев на благо Ортана живет и процветает.
А седина Ольги такой незначительный штрих, который не заслуживает пристального внимания. Тем более, что проседь натуральной блондинки не должна быть очень заметна.

Эйрена Фарантес Прекрасная леди (6 Окт 2018 01:12)

Ваена, спасибо за отзыв) А насчёт мастера Робинтона - так он в каноне Маккефри умирает, а я его спасла)

Ваена Прекрасная леди (6 Окт 2018 14:03)

Эйрена Фарантес писал(а):
А насчёт мастера Робинтона - так он в каноне Маккефри умирает, а я его спасла)

Это понятно из текста. И мне понравилось, как появление этого переселенца было связано с воспоминаниями о появлении Ольги - действительно, Мафей на волне эмоций повторил свой "подвиг".

Карудо Горячий кабальеро (6 Окт 2018 23:01)

Пернский цикл читал очень давно. Да и то, наверное, не весь.
Надо будет перечесть, освежить в памяти.

Эйрена Фарантес Прекрасная леди (6 Окт 2018 23:10)

Ваена, спасибо за столь тёплый и прочувствованный отзыв Smile

Дмитрий512 Горячий кабальеро (29 Окт 2018 03:04)

Понравилось!

Эйрена Фарантес Прекрасная леди (29 Окт 2018 23:59)

Дмитрий512
спасибо за отзыв Smile