Талинна: Я тоже попробую...

Продолжение: Город

Два долгих дня все – и клан и чужие, работали как проклятые. Старейшина разделил мужчин и женщин на группы: одни работали в доме, на который указал Синь – заделывали кровлю, забивали окна, чистили помещение от рухляди и грязи, накопившейся за множество сезонов, другие разыскивали всё, что может гореть и давать тепло – дрова, ветки, деревянные обломки. Третьи собирали еду, ту, что имелась в поселке, и ту, что еще бегала, плавала и росла. Женщины, кроме тех, что работали с больными и ранеными, собирали, пересматривали и чинили теплую одежду, одеяла, меховые шкуры. Работали все быстро, споро, без недовольства и отказов, ибо хоть и мало сказок и легенд было у жителей клана одну, самую страшную историю, про приход Холода, помнили все. Рассказывали эту легенду редко, но её обязательно знал каждый в клане. И говорилось в ней так:
Жили рыбаки спокойно и мирно – ловили рыбу, сажали огороды, охотились и ремесленничали. Женились, заводили детей, старились. Простой и понятной была жизнь. И опасности были простыми и понятными – шторм, плавающая льдина или обломок утонувшего корабля, болезнь. Но однажды пришел Холод. Началось всё днём, обычным весенним днём. Небо вдруг стало светлеть и стало стыло-белого цвета. Солнце оставалось в небе, но стало бледно-желтого цвета. А вода моря вдруг стала замерзать, прямо на глазах – вот бежит волна, с белыми барашками и вдруг застывает льдом. Воздух стал не просто холодным, а обжигающим – люди вдыхая его, обжигали горло и лёгкие и умирали, не успев выкашлять кровь, ибо она замерзала и падала на землю красными камешками. Те, кто успел спрятаться в домах, одеться потеплее и развести огонь, спаслись. Холод стоял полдня, ночь и еще полдня, а потом всё стало, как было – небо голубым, солнце ярким и теплым, море растаяло. И только замерзшие люди, птицы и животные остались мёртвыми. Тогда в клане осталось живыми лишь три десятка мужчин, женщин и детей.
Оказалось, у чужих тоже знали про то пришествие Холода, и также рассказывали эту историю из поколения в поколение. Поэтому работали все – и мужчины, и женщины, и дети, и старики, и свои и чужие. К исходу второго дня все собрались под крышей дома. Неуютно чувствовали себя люди в доме. Он был громадным, с непривычно высокими потолками, большими комнатами, длинным коридором. Когда-то в этом здании торговали верховыми животными. Оно было одноэтажным, длинным, с редкими и маленькими окнами. Внутри здание было разделено на две части, в одной была большая комната, с огромными очагами и маленькими окнами, когда-то в ней и шли торги, там устроили всех больных и раненых. Вторая часть состояла из длинного и широкого коридора, вдоль которого были комнаты, со странными стенами, не доходившими до потолка. Это были стойла, рассчитанные на десяток животных каждое. Коридор заканчивался большой комнатой, без окон, но с десятком печей, когда-то здесь готовили пищу для животных и людей их обслуживавших.
Старейшина, несколько рыбаков и трое из чужих, проверили все печи, все очаги, окна – всё ли готово, потом приказали затопить печи и развести огонь в очагах. Тут к мужчинам подошла девушка и позвала их на ту сторону, где размещались больные.
- Вас зовут, всех. – Сказала девушка. Старейшина отметил, что она не из клана. Девушка была высокой, с непривычно светлыми волосами и глазами.
В комнате горел огонь в двух очагах и было заметно холодно.
- Почему не зажгли все очаги? – спросил Старейшина.
- Больным нужна прохлада. Жар и тепло усиливает болезнь. – Зол даже не говорила, а почти шептала от усталости – Вы нужны им, вожаку и Крилиссу.
Девочка отошла к постели, на которой лежал молодой парень и попыталась сесть, но пошатнулась и упала. Знахарка и светлая девушка бросились к ней.
- Что же ты… - запричитала знахарка. – Ведь говорила же тебе – лежи, лежи.
- Тебе надо спать, - твердо вторила светлая девушка. – У тебя нет сил. И если ты будешь упорствовать – я свяжу тебя и напою сонным зельем!
Старейшина увидел, как женщины унесли Зол к очагу и уложили рядом с Синем. Мальчик издали казался неживым. Испуганный рыбак дернулся в ту сторону, но его остановил слабый голос.
- Он жив. Ему надо спать. И ей тоже. Жерна усыпила его зельем, а девчушку всё никак не удаётся.
Это говорил старый охотник, вожак чужих.
- Меня зовут Жернал, а Жерна моя дочь, она у нас знахарка и помогает вашей. Девочка много может, но с вашим чудом, с Зол, она не сравнится. Я прошу, заберите меня и Крилисса в другую часть дома. Ему что-то нужно рассказать всем, и моим людям, и вашим. А я не болен, только нога сломана.
Пока люди устраивались, переходя с места на место, разжигая огонь, знакомясь и разговаривая, никто не обращал внимания, а что же делается на улице. А там вдруг раздался резкий скрежет, потом тяжелый удар о землю. Все замолчали, прислушиваясь.
- Надо выглянуть в щель, - громко сказал кто-то из молодых.
- Нет! Не трогайте окна, щели и двери! В маленькую щель войдет Холод. Он сначала заморозит твой глаз, лицо, всего тебя, а потом войдет сюда! – слабым, но твердым голосом приказал Крилисс. Когда он пришел в себя никто не заметил, но сейчас это был не больной человек, а капитан, привыкший приказывать и привыкший, что его приказы исполняются.
- Я расскажу вам, как Великая Зима и её сын, Холод, превратили огромный мир, с множеством сел, поселков и городов, населённых множеством людей в дикую пустыню. Умерли люди, умерли города. Целые народы исчезли под натиском Холода и Зимы. И все это произошло по вине людей.
- Как это? – спросил кто-то.
- Жила огромная страна, она называлась когда-то Трельянд. Главный город Трель, в котором жил правитель, располагался в центре страны. Весь Трельянд был под покровительством великой богини На-ах-Тали-Ях, богини жизни. Страна была богатой, сильной. С ней старались дружно жить все соседи. В самой стране в мире дружбе жили и люди и другие.
- Другие? Кто это?
- А вы посмотрите-ка внимательно на меня и на себя, - усмехнулся Крилисс. – Я – человек. Вы – другие. И рыбаки, и охотники.
Люди стали внимательно рассматривать Крилисса. Вроде такой же как и они, но… У него маленькие и круглые уши, а у рыбаков уши хоть и небольшие, но заостренные. Зрачок у капитана круглый! А у всех остальных, нормальный – вертикальный, и кожа, если не брать во внимание обветренное лицо, светло-розовая, а у всех голубоватая! И как это раньше не заметили? Все стали рассматривать себя, охотников, Крилисса, находя всё больше отличий, удивляясь этому и веселясь от души.
- Пусть забавляются, - тихо сказал Старейшине и Жерналу Крилисс. – Отвлеклись оттого, что происходит на улице и ладно. Главное – не допустить страха, паники. И запомните – что бы не случилось, даже самое страшное, - спасайте Безымянных детей. Если они будут живы – будете живы вы все. Или почти все.
Старейшина вдруг услышал Голос, тот самый Голос, что говорил с ним все годы, рассказывая путь для искателей имён. Голос звучал внутри головы, он не испугал старика, а больше удивил, тем, что звучал не в положенное время и тем, что говорил. А говорил Голос о том, что капитан прав. Надо спасать и беречь Безымянных детей, ибо в их жизни спасение не только клана и охотников, а спасение многих других людей и, быть может, всего мира. Старейшина и без Голоса и слов капитана уже давно понял, какое чудо Зол и Синь. Он испытывал к детям удивительную смесь чувств – отцовскую любовь, вернее дедовскую. И в тоже время слегка побаивался, так, как побаивается ученик строгого мастера-наставника. И еще – непонятную самому старику гордость, от того, что дети живут в его доме и он может видеть их каждый день

Катя Озерская Прекрасная леди

(10 Мар 2008 23:51)

Потрясающе! Хочется еще...

Hanaell

(11 Мар 2008 01:34)

Все страньше и страньше... Дальше!

Талинна

(12 Мар 2008 20:48)

Продолжение: Город

Размышлениям Старейшины помешал шум, который подняли молодые рыбаки и охотники. Они рассматривали друг друга, подшучивая и толкаясь.
- А как же дети? – приглушенный, но твёрдый голос прервал гвалт и шум. – Как же наши дети? – молодой мужчина, нежно прижимавший к груди сверток с младенцем, смотрел на Крилисса в упор. В его взгляде были страх и надежда. Это был один из бездетных отцов, получивший ребёнка с помощью моряков Крилисса.
- Не волнуйся. Твой ребёнок такой же, как ты. Мы же говорили – экипажи кораблей составляются из рыбаков. У нас на кораблях были, - и капитан помрачнел, - команды из других. Людей было только четверо – я, Олурн, и еще двое.
- А сколько всего других? – прозвучал вопрос из группы женщин.
- Все другие в былые времена делились на кланы. – начал капитан.
- Клан элри – рыбаки, клан элти – жители леса, клан элди – жители гор, клан элки – жители степей. – Нараспев вдруг заговорил Старейшина. Слова рождались в голове старика сами по себе, удивляя его не меньше, чем остальных.
- Клан грогги – они умели говорить со зверями и птицами, клан сончи – они умели управлять ветром и водой, клан дерн – оборотни, они умели превращаться в зверей, оставаясь при этом разумными – так же нараспев продолжил возникший из сумерек Синь. – Мы жили на этой земле раньше. Потом пришли люди. Как и откуда – не помнит уже никто. Люди научились жить с нами в мире. С нами и с Великими.
- Клан Великих – драконы. Они жили отдельно, не мешая нам и мы им не мешали. – Нараспев продолжил Крилисс.
- И что произошло? Ты говорил, Великая Зима пришла по вине людей? – обратился к Крилиссу рыбак с ребёнком.
Старейшина подхватил всё еще босого Синя на руки и уселся рядом с капитаном. Тот, помолчав, продолжил:
- Я говорил, наша страна управлялась правителем. Его выбирали – раз в семь сезонов собирались все кланы, люди, иногда даже Великие появлялись, и из всех выбирался правитель. Однажды, в черный день, правителем избрали человека. Имя его, Тарт Губитель, к сожалению, теперь будут помнить всегда. Ибо человек вроде был достойный, но в душе его был страх и неприязнь к другим. Потом страх и неприязнь превратились в ненависть, и Тарт совершил чудовищное – когда через семь сезонов пришли кланы выбирать нового правителя, он схватил представителей всех кланов и убил их. Да не просто убил, а лично зарезал каждого на жертвенном камне Охладра. А помощниками у него были охлы – еще один клан, клан людей, клан Странных. Они единственные из всех жителей нашей страны поклонялись Охладру – смерти. Охлы привезли свой жертвенный камень, втащили его в храм На-ах-Тали-Ях, богини жизни, разбили дубинами всё в храме, и там было совершено жертвоприношение. И когда Тарт убивал главу клана эрли, кстати – женщину, та прокричала слова гнева. И богиня услышала! Колокол во дворе храма ответил звоном, весь храм начал быстро зарастать колючими кустами, весь храм и двор заросли колючками так быстро, что Тарт с приспешниками едва успел выскочить
- На-ах-Тали-Ях не умеет убивать. Она даёт жизнь. Она не могла наказать смертью. Она просто ушла. Далеко – так же незаметно как Синь, в коридоре возникла Зол. Её слова были отрывистыми и страшными. – А если уходит жизнь, приходит смерть. Охладр не пришел сам, он прислал Зиму и Холод. Но и этого хватило. Мир почти пуст. Многие умерли все.
- Откуда… - Крилисс испуганно смотрел на Зол. – Откуда ты это знаешь? И он? – моряк кивнул на Синя. – А ты, откуда? – он взглянул на Старейшину.
- Я не знаю, откуда. Ты начал говорить – я как-будто вспомнил. А вот дети…Мне кажется, они знают столько разного, и так много умеют, что это уже даже и не удивляет.
Сильный удар в стену дома прервал разговоры, удар был такой силы, что каменная стена содрогнулась. Тишина на улице сменилась звуками – запел ветер, что-то зашуршало, потом пение ветра сменилось воем, стены начали дрожать. Люди присели, зажимая уши от нестерпимого звука.
- Холод не справился сам и привел Ветер – сквозь вой прокричал Крилисс.
- Печи! Закройте печи! Ветер затушит огонь через трубы и Холод войдёт сюда. – Голос Синя едва было слышно, но люди бросились к печам.
- Поздно! – голос капитана остановил их. – Детей в круг, закидывайте их одеялами, потом молодые – прикройте детей!
На пол полетели шкуры и одеяла, перепуганные, ребятишки быстро залезли на них. Ребятам постарше в руки дали младенцев и малышей. Потом детей начали закрывать одеялами, одеждой. Женщины ложились сбоку, сверху, прикрывая детей своими телами, прижимаясь к ним, на пол опускалась молодежь Взрослые рыбаки и охотники набрасывали сверху всё, что попадалось на руки.
В суматохе ни Старейшина, ни другие не обратили внимания на то, что Синь и Зол стоят у очага. Дети стояли прямо, взявшись за руки, а за их спинами стоял один из моряков, оставшихся в клане.
- Безымянных забыли! – Крилисс попытался схватить детей и укрыть их, но его остановил Жернал, уцепившись за плечо.
- Смотри! И слушай! – голос охотника дрожал от страха.
Старый моряк что-то говорил на незнакомом языке, вернее пел, а Синь, время от времени, вторил ему. Зол стояла молча, крепко сжимая руку взрослого, и её глаза начали светиться. Сначала в них появились две яркие точки, потом зрачок расширился, и глаза загорелись зеленым огнём. Он был ярким и удивительно радостным. А вот глаза Синя с каждым словом темнели, постепенно превращаясь в мрачные провалы. Лицо моряка было торжественным и отстранённым, казалось, он не совсем понимает, что он делает и где находится. Ветер начал стихать, голоса поющих звучали всё громче и громче. Потом всё вдруг закончилось – и пение и звук ветра. Стало тихо и очень холодно. Воздух в доме начал сереть и потрескивать. Ледяная изморось быстро покрывала стены, пол, потолок. Стало трудно дышать, воздух обжигал гортань при каждом вздохе.
И опять случилось удивительное – в коридоре возникла Жерна. Девушка дрожала всем телом, дыхание её было прерывистым и редким. Она подняла лицо к потолку и начала быстро говорить на том же неизвестном языке, что и троица у очага. Слова звучали глухо и тихо, но с каждым новым словом становилось теплее. Потом девушка упала. Наступила тишина.
Некоторое время никто не двигался. Люди осторожно дышали, стараясь втянуть воздух маленькими порциями, что бы не обжечься. Старейшина, пошатываясь, двинулся к Безымянным детям, лежащим на полу. Крилисс и Жернал поползли к Жерне. Другие тоже начали осторожно двигаться. Стал слышным плач кого-то из детей, приглушенный грудой одежды и одеял. Постепенно все приходили в себя и только Жерна, моряк и Синь лежали без сознания. А маленькая Зол молча двинулась к коридору, осторожно обходя людей.
- Деточка! – голос Старейшины дрожал, - Ты как?
- Я нужна там. – Девочка старалась обойти людей побыстрее. – Там умирают. Я нужна там… - малышка упала, споткнувшись, и дальше двигалась на четвереньках.
Старый рыбак сидел на полу, держа голову Синя на коленях. Странно, но руки мальчика, да и всё тело не были холодными, только обмякшими и безжизненными. Старейшина видел, как охотник добрался до тела дочери, и теперь трясёт его, пытаясь привести девушку в себя. Но рыбак повидал в своей жизни немало и понимал, что Жерна мертва. Так же как и моряк, лежащий рядом с ним. Старик прижимал к себе Синя, стараясь прикрыть его собой, согреть. Зол добралась до выхода, на мгновенье замерла, оглянувшись.
- Он жив. Он придёт в себя. – девочка, казалось, улыбается. Потом её взгляд остановился на Жерне. – А ты зря уходишь. Еще не время. – С этими словами Зол вытянула руку в сторону девушки и резко разжала кулачок. Потом развернулась и ушла.
Рыбак увидел, как Жерна слабо дернулась в руках отца, потом судорожно начала кашлять, выплёвывая сгустки крови. Вокруг быстро двигались мужчины и женщины, расшвыривая одеяла, пытаясь поскорее добраться до детей. То и дело раздавались возгласы радости, когда откапывали из груды очередного ребёнка. Кто-то плакал от радости, прижимая к себе маленькие тела, На полу в оцепенении сидела молодая рыбачка, держа у груди задохнувшегося мёртвого сына. Огонь в печах потух, в доме было холодно, но люди старались скорее вытащить всех. Наконец гвалт и суета закончились. Испуганные рыбаки и охотники затихли, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Кто-то из мужчин сбегал в другую часть дома и теперь рассказывал, торопясь и запинаясь:
- Там многие замерзли! Женщины не успели укрыть всех! Они сами лежат, твердые как камни! Знахарки нашей больше нет… - рыбак чуть не плакал. – А ваши больные почти все… - виновато обратился он к Жерналу. – А Зол бегает от одного тела к другому и плачет! – увиденное так поразило рыбака, что у него самого текли слёзы.
- Зол плачет?! – от удивления Старейшина даже задохнулся. – Это беда…
За всё время, что Безымянные дети жили в его доме, старик видел плачущим Синя, его тогда искупали в море мальчишки клана, но Зол… Девочка никогда не плакала, никто в клане не видел её и смеющейся. Слабая улыбка, вернее, тень улыбки – вот и всё что видели на суровом личике девочки, а тут – Зол плачет!
- Надо кому-то выйти. – Обратился Крилисс к старику. – Надо осторожно посмотреть, что там.
Вызвались двое, сын Старейшины и один из охотников. Их одели потеплее, осторожно приоткрыли узкой щелью дверь и мужчины пролезли на улицу. Все в доме затихли, прислушиваясь. Разведчики отсутствовали довольно долго. Вернулись оба потрясённые и испуганные.
- Там такое! – говорил рыбак. – Поселок разрушен! Дома как будто кто-то растоптал! Лодки нет ни одной! Скала над поселком раскрошена, на земле ямы и борозды, как будто великан потоптался. Море уже оттаивает, но еще льда много. И ни одной травинки! Надо устраиваться тут и ждать, пока станет теплее. И еще, на земле и снегу очень много следов волков.
Следующая ночь была тяжелой. Мужчины и женщины устроились так, что бы обязательно видеть соседей. Детей укутали так, что бедняжки шевелились с трудом. Разожгли огонь во всех очагах и печах. Странно, но никто не хотел есть и пить, и Старейшине пришлось приказать всем согреть воды и хоть чего-нибудь съесть.
Синь так и не пришел в себя. Его устроили рядом с Жерной, девушка была в горячке, приступы кашля сотрясали её. Капитан с несколькими мужчинами унесли тела умерших в дальний загон, потом перенесли живых с другой части дома. Те охотники, которые были больны, умерли все. Из десятка женщин, ухаживавших за ними, выжило трое. Всего клан и охотники потеряли три десятка мужчин, женщин и детей.
Когда люди забылись тяжелым сном, Старейшина, капитан и Жернал продолжали бодрствовать.
- Старик! Расскажи-ка еще раз – как родились Безымянные дети.- Капитан говорил тихо.
- Девять сезонов тому назад, у молодого рыбака Тали и его жены Нахи, - начал Старейшина.
- Как! Тали и Наха? – прервал Крилисс старика. – Это клановые или личные имена?
- Личные. В клане их звали Ягер и Яха. Так вот, Яха за неделю до родов собирала ягоды на склоне и упала. Она головой ударилась, и живот пострадал. Рожала долго и умерла до того, как дети родились. Знахарка ножом разрезала живот уже мертвой и достала Зол, Синь родился сам, первым. Потом Ягер ушел за именами. Ему выпал простой путь, но он не вернулся. Другие мужчины нашли его почти на окраине Города мертвым. Детей я взял в свой дом – так всегда делалось, если появлялись сироты. Росли Безымянными. Потом я сон увидел про камни, что нашли в руке их мертвого отца. И как их называть, до того как имена у них появятся. – Старик говорил неохотно. Он очень устал, не физически, а душой. За эти дни столько всего произошло странного и удивительного. В клан пришли чужие люди, капитан вернулся и почему-то один. Погибло много людей – мужчины, женщины, дети. Поселок был разрушен, лодки потеряны. Рушилась вся жизнь, впереди была неизвестность – а тут разговоры разговаривают! Старику впервые за много лет хотелось плакать, но он понимал, что этого делать нельзя.
- Ты не обижайся и не сердись. Это очень важно! – в голосе капитана слышались горячее сострадание и участие. – Ты сам всё видел – и как ветер остановили, и холод прогнали! А как она мертвую оживила! – восторг и удивление захлестывали всегда спокойного человека.
- Да я все понимаю! – прошептал старик. – Вернее, ничего не понимаю! А как это Жерна, - обратился рыбак к Жерналу . – смогла это сделать? А твой матрос?
- Я не знаю. Я ничего не знаю. – Охотник почти кричал.
И тут, в тишине прерываемой лишь редкими стонами и сопением спящих людей, раздался негромкий, но отчетливый стук в дверь.

Hanaell

(13 Мар 2008 01:08)

Ой! Кто там, бабушка?

Катя Озерская Прекрасная леди

(13 Мар 2008 01:41)

Все интересатее и страшнее..

Снайпер

(13 Мар 2008 23:27)

Захватывает прямо с первых строк. Прочитала всё разом и считаю настоящим шедевром. Надеюсь, продолжение скоро будет, правда же? Вдохновения тебе, Талинна Very Happy

elena

(14 Мар 2008 01:16)

ДА ДА ДА !!! Вдохновения большого и зеленого!И ни чего и не длинно, как ты боялась, а очень да же в меру Very Happy

Пиши!

Талинна

(16 Мар 2008 19:23)

Продолжение: Город

Все изумлённо затихли и затаили дыхание. Через короткое время стук повторился. Быстрым, едва уловимым движением, капитан оказался у двери. С другой стороны также быстро возник один из охотников, старый мужчина со шрамом на лице. Ошарашенный Старейшина увидел в руках обоих оружие – охотник сжимал длинный нож с широким лезвием, а капитан узкий кинжал со странно светящимся лезвием. Оглянувшись на спящих людей, глава клана увидел еще троих охотников, сидящих с напряженными лицами и с луками в руках. На тетивах подрагивали стрелы. Впервые, за всю свою длинную жизнь старый рыбак видел людей, готовых обратить оружие против… Против кого? Стук повторился. Стоящие по бокам двери мужчины переглянулись. Капитан приоткрыл дверь, придерживая её. Старейшина с изумлением увидел, что за спиной охотника стоит его старший сын, с деревянной дубинкой в руках, такими рыбаки оглушали большую рыбу. В узкую щель, раздвигая её, протиснулся волк. Зверь был огромным, светло-серая шерсть животного поблескивала от инея. Вслед волком в дверь протиснулись двое людей. Более странной пары трудно было себе представить – первый, молодой высокий мужчина, одетый в странного покроя одежду, сшитую, казалось, из рыбьей кожи с ободранной чешуёй, с волосами цвета мокрой желтой глины и узким лицом. Другим был невысокий старик, совершено седые волосы которого были заплетены во множество косичек. Оба незнакомца были безоружными. Они внимательно и быстро огляделись. Старик, заметив вооруженных мужчин за своей спиной, вытянул вперед руки и показал пустые ладони. Высокий усмехнулся и повторил жест старика. Потом оба медленно прошли к очагу, у которого оставался Старейшина. Их взгляды были направлены только на Синя. Волк двинулся следом, опасливо покосившись на огонь в очаге. В сонной тишине у очага собралась удивительная компания – настороженные охотники и рыбаки, сидящий Старейшина, морщащийся от боли в потревоженной ноге Жернал, капитан, бредящая Жерна, находящийся в забытьи Синь и троица пришельцев. Все молчали.
- Ты дерн? – вдруг прозвучал тихий голосок Зол. Девочка возникла беззвучно и теперь спокойно разглядывала пришельцев. Её вопрос был обращен к волку. Все увидели, как зверь наклонил голову, отвечая на вопрос девочки.
- А почему так? Почему не как человек? – снова спросила девочка.
- Было холодно. – Опять усмехнувшись, ответил высокий.- Ей удобнее и безопаснее было в ипостаси зверя.
- Ей? - удивилась Зол. – Извини, я не увидела сразу. – Теперь девочка снова обращалась к волчице. – А сейчас превращаться нельзя…
- Да уж, – усмешка не сходила с лица желтоволосого.- Шумно это, а люди вымотались, им надо отдохнуть. Потерпите уж до утра…
- Кто вы? – Прервал его капитан резким тоном.- Вы – кто?
- Он, - Зол кивнула на старика, - Из клана элди. Волчица из клана дернов. А вот он, - девочка внимательно разглядывала высокого мужчину. – Он из клана…
- Из клана Великих, сударыня. – Шутливо поклонился незнакомец.
- Из клана Драконов? Но разве в этом клане люди? – удивлению капитана не было предела. - Я всегда думал, что это клан Драконов. – Изумлённо проговорил Крилисс.
- Ну, появиться сегодня здесь в своём истинном обличии было бы неразумно. Вы и без того пережили немало, а тут еще Дракон. – Впервые серьёзно проговорил Великий.
- Давайте познакомимся, как следует. – Подал голос, молчавший до этого старик.
- Только не здесь. – Капитан взял себя в руки, снова став командиром. – Давайте перейдём в пустую часть дома. А то, неровен час, кто-нибудь проснётся и наделает шуму со сна.
Все, двигаясь тихо и осторожно двинулись в темную и пустую комнату. В ней было очень холодно, стены покрыты толстым слоем инея, пол поблескивал коркой льда. Охотник со шрамом поддерживал Жернала, Старейшина нёс Синя. Он почему-то не мог оставить мальчика одного, и слегка пошатываясь от усталости, двигался за всеми.
- Холодно тут. – Дракон подошел к очагам, в которых лежали потухшие поленья, тоже покрытые льдом. Он сделал быстрое движение руками и во всех очагах разом вспыхнул огонь. Удивительно, но в большой комнате стало быстро теплеть.
- Позвольте мне, - начал старый элди. – Меня зовут Кади. У нас в клане у всех только одно имя. Меня послал наш клан, чтобы я встретился с живущими в клане рыбаков детьми. Зачем? Я не знаю, да и в клане тоже не знают. Видите ли, недавно всему клану, в одну ночь, приснился один и тот же сон. Про приход Холода, про клан рыбаков-эрли, про странных мальчика и девочку, живущих в вашем клане. По пути к посёлку клана я прошел через другое селение – полуразрушенное и брошенное. Судя по всему, там жили охотники из клана элков. На границе поселка я встретил её, – старик кивнул на волчицу. – Она тогда была в другой ипостаси. Мы часто встречали дернов, поэтому я не испугался. Пока она в таком виде, скажу за неё – зовут Даната, глава семьи. Её тоже послали к вам – старейшина семьи дернов.
- Ну, а чуть позже встретили меня. – Подхватил Дракон. – Я потом полдня извинялся.
- Мы встретили его, когда он менялся. – Кади поёжился, вспоминая. – Да уж, такого я никогда не видел.
- У меня сложное для вас имя, поэтому назовусь просто - Эл. На моём языке это значит «младший». А я действительно младший в семье. К морю меня тоже послали специально. В семье давно есть легенда про Безымянных, которым надо будет помочь. И тут, в последнее полнолуние, явился к нашему старшему во сне человек, рассказал про ваш клан и посоветовал отправить меня.
- Клан эрли, клан элди, клан элки, клан дернов, клан Великих. – Перечислил капитан. – Я – человек. Один из моих матросов, тот, что умер, был из клана сончи. Осталось придти клану элти и грогги.
- Зачем? – голос Старейшины дрожал. – Зачем вы все собрались? И, давно хотел спросить, куда делись твои корабли?
- Оба корабля столкнулись со странной тьмой. – Видно было, что Крилиссу вспоминать было трудно и больно. – Мы такого ни когда не видели. И не поняли, что это. Тьма начала , - капитан поморщился, подбирая слова – глотать людей. Нет, не глотать – люди растворялись в ней, не сразу и очень мучительно. Попавшего во тьму невозможно было вытащить, человек увязал в ней как в зыбучих песках. А как они кричали… Мы отступили лишь тогда, когда поняли – всё бесполезно, надо спасаться.
- Да, вам не повезло. – Великий согласно кивнул головой. – Мы тоже сталкивались с этой дрянью – и потеряли троих! Всей силы дракона не хватило, что бы вырваться.
Все замолчали. Тишину прерывало тяжелое дыхание Жерны. Зол подсела к девушке, положила маленькую ладошку на лоб девушки.
- Спи, спи. Сейчас не будет больно, - приговаривала девчушка. – Ты далеко ходила и трудно возвращаешься.
- А им ты почему не поможешь? – спросил Кади, кивнув на Жернала и Синя.. – Ведь ты можешь, я вижу.
- Рыбаку – да. А Синю – нет. Только рыбак не хочет. Он боится. А Синь должен сам.
Зол встала и подошла к волчице.
- Ты хочешь отдохнуть? А можно я с тобой буду спать?
Волчица посмотрела в глаза девушки. На морде зверя явственно проступила улыбка, она кивнула и, отойдя к очагу, опустилась на оттаявший и подсохший пол. Зол опустилась рядом с волчицей и, оглянувшись, сказала всем:
- Устраивайтесь. Надо поспать. Предстоит трудный день и много работы.

SKORP!ON

(17 Мар 2008 18:36)

Супер! Давай дальше! Very Happy

З.Ы.Мама в процессе - не даёт читать пока не выложит, не подпускает к компу. Smile

Талинна

(17 Мар 2008 19:59)

Продолжение: Город

Старейшина так и не смог заснуть. Он лежал рядом с Синем и бездумно глядел на отблески огня. Потом старик почувствовал, как мальчик расслабился, и беспамятство ребенка перешло в сон. Синь задышал спокойно, посапывая и раскинув руки. Тогда старик встал, стараясь двигаться тихо, направился к выходу. На пороге он оглянулся и заметил, что волчица смотрит на него. Он несмело улыбнулся ей. Глаза зверя мигнули и прикрылись. Пройдя по коридору, рыбак посмотрел на спящих соплеменников и опять поймал настороженный взгляд. Не спали двое из охотников.
Выйдя из дома, старик огляделся. Вокруг было еще темно, только слабый свет, тонкой кромкой подчеркивал горизонт. В сумерках посёлок был виден плохо, но даже сейчас можно было заметить разрушенные кровли, земля была четко разделена границей льда вокруг дома. Старейшина устало опустился на камень. Сзади раздался слабый шорох. Оглянувшись, Старейшина увидел Великого. Молодой мужчина вышел, постоял на пороге. Потом Дракон потянулся, подняв руки вверх, и направился к старику.
- Тяжелое время. – Дракон не спрашивал, а утверждал. Старейшину поразила усталость в голосе еще молодого человека. Таким тоном пристало говорить ему, глубокому старику.
- Меня больше всего угнетала неизвестность. Да и сейчас я еще мало чего понимаю. – Дракон говорил тихо. – Ты не спал? – спросил он старика.
- Нет.
- А я задремал, и увидел сон. Не удивлюсь, если и остальные увидят нечто подобное. Так много снов, предсказаний, легенд. Я не большой любитель такого. Я просто жил, когда надо было, защищал своих, охотился, читал.
- Читал? – переспросил Старейшина.
- Да, читал. Книги. Их у нас много.
- Я не знаю, что такое книги. Мы просто рыбаки. Тридцать сезонов назад я стал старейшиной. До этого им был Дорсин, мой дядя. А я тогда был старшим на самой большой лодке. Я не видел снов, со мной никто не говорил так, - Старейшина покрутил рукой над головой, не имея слов объяснить точнее. – Потом Дорсин умер. Перед смертью он позвал меня и сказал, что теперь мой черед возглавить клан. Так я стал Старейшиной. Я уже даже и не помню своего кланового имени, – старик утомлённо помолчал, удивляясь своей откровенности. Но ему очень надо было выговорится. – Я жил спокойно до первой весны. И однажды ночью я увидел сон – про путь к Дому на горе для мужчин, ищущих имена детям. Я очень удивился в первый раз, но потом я привык. Это было не страшно. А потом родились Безымянные дети. Сначала всё было как всегда, ну были в клане сироты, жили всегда в доме Старейшины. Странно, но ни меня, ни других не очень задела смерть отца детей. А ведь надо было уже тогда задуматься – кто или что убило его? А малыши, они ведь до поры были такие же, как и все дети! А изменились только потом… Хотя… Зол никогда не плакала, а Синь боялся воды. И говорить они начали рано. И я не помню, учил их кто одеваться, есть… Знахарка говорила, Зол пришла к ней однажды и говорит – я, мол, помогать буду. И это её не удивило. А ведь та кроха была совсем. – Старик замолчал.
- Ваша Зол старше меня. – Слова Дракона удивили старика, и тот вскинул голову. – Да, да! Ты не смотри на меня так – я старше тебя, ведь я только выгляжу так. Мне больше трёх сотен лет, сезонов как ты говоришь.
Старейшина лишь покачал головой.
- Меня уже ничем не удивишь.
- Не зарекайся! – Дракон встал. – Погоди, ты еще Данату в человечьей ипостаси не видел.
Уже совсем рассвело. Стали видны полуразрушенные хижины, исковерканная бороздами и полосами земля. Море казалось твёрдым как камень – вода была замерзшей и неподвижной. Оглянувшись на дом, ставший для всех укрытием в эту ночь, Старейшина увидел, что и для него испытание не прошло даром. Стены осели и потрескались, черепицы кровли держались только за счет льда, сковавшего их. Деревянные ставни, закрывавшие окна тоже были покрыты толстой коркой льда. Из труб тянулись столбики дыма – значит, огонь в очагах уже горел.
- В доме проснулись женщины. – Дракон прислушался, забавно склонив голову. – И бравый капитан, я слышу, как он распоряжается. Тебе надо как-то объяснить своим людям и наше появление, и многое другое.
Из-за двери появилась мордочка любопытного малыша. Его быстро втянули обратно, и первым на улицу вышел капитан. Затем начали выходить остальные. Все двигались осторожно, опасливо оглядываясь по сторонам. Женщины, первыми разглядевшие свои разрушенные жилища, двинулись было к ним.
- Погодите! – Громко обратился ко всем капитан Крилисс. – Надо быть осторожными – кто знает, что там, - и он махнул рукой в сторону посёлка.
- Там пусто. И холодно. – Зол, как всегда, была немногословна. – Но жить там нельзя. Пока надо остаться здесь.
Вдруг охотники, отодвинув толпу, быстро вышли вперед с луками в руках.
- Смотрите! – зазвенел чей-то детский голосок. – Смотрите, волки!
- Не стреляйте! – резко приказал своим людям Жернал. Он стоял, поджимая больную ногу и опираясь на плечо капитана.
- Сегодня ночью к нам приходил страшный враг – Холод. А позже пришли друзья, - заговорил Старейшина. – Волки – друзья. Они не звери, это люди из клана дерн. А еще к нам пришел Дракон!
В толпе удивлённо зашумели. Все разглядывали молодого мужчину, волчицу, появившуюся из дома, старика Кади.
- Слушайте меня, люди клана. И вы, охотники и моряки. Я, самый старый из рыбаков. Я много сезонов возглавлял клан. Я, Старейшина, говорю вам – для всех нас настало новое время! Новые люди и не только, новая, полная опасностей и тревог, жизнь. Нам будет трудно, но мы справимся со всем, если будем вместе. И если не будем бояться. Капитан Крилисс, - обратился Старейшина к моряку. – Ты опытный командир, я прошу тебя, помоги нам. Надо много сделать – проверить наши старые дома, организовать охоту и разведку. Бери командование! А вас, - старый рыбак посмотрел на соплеменников, - я прошу – слушайте его!
- А нам надо собираться в Город, – проговорила Зол. – Нам – мне и Синю, Дракону и Донате, Жерне и тебе, - девочка посмотрела на Старейшину. – Но пока Жерна больна, мы будем ждать. А еще капитан должен пойти с нами. И ты, - обратилась Зол к сыну Старейшины. – И еще…
- Погоди, деточка, погоди, - прервала девочку женщина-рыбачка. – Не части так. Дай нам осмотреться и, - женщина всхлипнула, - устроится. Ведь всем нужно тепло и еда. Вот и давайте займёмся этим. Ты только не сердись!
- А я и не сержусь! Ты права, мать – на личике Зол появилось сожаление. – Ты права!
Капитан собрал вокруг себя мужчин и женщин и начал распоряжаться. Сидящий на камне Жернал, помогал ему. Мужчины группами разошлись в разные стороны – одни отправились осматривать дома и лодки, другие двинулись к границам посёлка, за ними двинулся и Дракон. Там, у скалы расположились волки. Они сидели неподвижно, только уши чутко двигались, прислушиваясь к голосам людей. Несколько женщин, собрав детей, вернулись в дом, остальные отправились вслед за мужчинами в посёлок. У дома остались лишь капитан, Старейшина и Зол.
- Данате и другим дернам нужно уйти. Они будут превращаться. Потом придут. – Зол обращалась прежде всего к капитану. – Ты скажи всем – пусть не боятся и не идут на звук. Волки будут кричать. Превращаться больно! Потом придут как люди – пусть остальные знают. Капитан кивнул и ушел в поселок. А девочка подошла к старейшине и, прижавшись к нему, затихла. В поселке стало людно и шумно – люди работали, растаскивая обломки, громко переговаривались. В доме за спиной старика и девочки тоже кипела жизнь – шумели дети, требуя еды, кто-то колол дрова, позвякивала посуда.
Старейшина, прижав к себе девочку, сидел и смотрел вдаль. Он смотрел на Город – полуразрушенный, заросший кустами и деревьями, такой близкий и такой далёкий. И впервые за всю жизнь старика Город не пугал его. Он казался сегодня другим – знакомым, просто забытым почему-то, а сегодня вспомнившимся. Город не говорил, он звал строго рыбака, звал тихо, стараясь не испугать. И этот зов, похоже, слышал не один только старик. То и дело замирали, оглядываясь на чернеющую громаду, работающие в поселке люди, взгляды волков, неподвижно сидящих у скалы, не отрывались от домов, улиц и башен. Город манил к себе и людей и других, Город звал, город ждал.

Люди! Не надоело? Продолжать? А то вот ведь какая штука получается - планировала рассказ-притчу, а оно всё ползёт, лезет, сочиняется. И конец хоть и уже видела, но далеко-о-о...

Hanaell

(17 Мар 2008 21:19)

Конечно, продолжай!!! Нам же тоже интересно...

Снайпер

(17 Мар 2008 23:16)

Это хорошо, что конец далеко, очень уж интересная история получается! Жду с нетерпением продолжения Very Happy

А музу советую прописать на ПМЖ Very Happy

Катя Озерская Прекрасная леди

(17 Мар 2008 23:27)

Нам нравится!

Талинна

(18 Мар 2008 00:28)

Спасибо" Ну, не жалуйтесь! (а сама блаженно улыбаюсь). Мне и самой интересно, куда всё это зайдёт...

Талинна

(20 Мар 2008 00:12)

Продолжение: Город

Широкая улица была замощена квадратными плитами. Старые мастера сработали когда-то так хорошо, что, не смотря на время, мостовая оставалась ровной, только кое-где пробивалась между плит упрямая трава, да некоторые плиты были разбиты каменными обломками. Посредине улицы, мимо тёмных, полуобвалившихся домов двигалась удивительная группа: впереди шел охотник со шрамом на лице. Старейшина называл его про себя Меченым. Глаза Меченого внимательно и быстро оглядывали всё, что попадалось на пути. Сам Старейшина шел вслед за охотником, опираясь на палку. Рядом с ним шел старый Кади. Между ними, иногда хватаясь рукой то за одного, то за другого старика, топала Зол. За ними двигались Дракон и Даната, принявшая человеческий облик. Эти двое старались шагать ровно, ведь они несли на руках Жерну и Синя. Девушка-охотница сначала пыталась идти сама, но слабость и, главное, приступы изматывающего кашля, не позволили ей это. Дракон умудрился сложить свои длинные руки так, что девушка сидела, обхватив рукой шею Эла. Даната несла Синя. Мальчик пришел в себя, но ночь Холода дорого ему стоила – Синь как будто сгорел, похудел и был очень слаб. Даната несла Синя на спине, используя плащ капитана. Сам капитан вместе с прихрамывающим Жерналом шел за этой парой. Замыкали процессию волки. Два огромных зверя бежали сбоку от людей легко, почти беззвучно, только иногда раздавался шорох когтей о камни мостовой. Еще несколько волков двигались вдоль домов, стараясь пройти вплотную к стенам. Вокруг было тихо. Но тишина была не полной, не абсолютной. Поскрипывали где-то ставни, в кустах, под крышами сновали мелкие птицы, издалека, приглушенно доносился шум моря.
Все шли молча. Старейшина вспоминал, как они уходили из поселка. Зол перечислила всех, кому по ее мнению нужно было идти к Дому на горе. Получалось достаточно большая группа мужчин, женщин и даже детей. Посовещавшись, люди решили, что в Город пойдут только те, кто просто не может не идти. Оказалось, Дракон был прав, многим приснился сон – видели дорогу, которой нужно было пройти, дома, площадь. Некоторые слышали голос – одних он звал настойчиво, других не очень. Поэтому и решили – в поселке за старшего останется сын Старейшины и дерн, помощник Данаты. Когда он появился впервые, люди увидели огромного седого волка, а потом, после превращения, такого же огромного и седого человека. Они будут ремонтировать дома в посёлке, на сколько это возможно, строить лодки, охотиться, короче – восстанавливать и налаживать жизнь. А в Город пошли те, кого Город звал, и зов этот был нестерпимо настойчив.
Улица неожиданно закончилась небольшой площадью. Посреди нее когда-то был или фонтан или стоял памятник – сейчас трудно было это понять, настолько всё заросло высокой, жесткой травой и кустами. За этим препятствием были видны три узкие улочки между домами. Решено было остановиться на привал. Волки быстро обежали площадь и уселись рядом с кустами, глядя на Данату.
- Здесь чисто, - озвучила та их доклад. – Там есть вода, - женщина указала рукой в просвет между кустами, - её можно пить.
Старейшина с удовольствием опустился на обломок камня, он давно не ходил так далеко и его ноги слегка дрожали от усталости. Дракон осторожно опустил Жерну на каменную плиту, бывшую когда-то лавкой. К нему подошла Даната, молча повернулась спиной и начала развязывать плащ. Дракон подхватил Синя и уложил мальчика рядом с Жерной.
Зол, возбужденная, стала бродить по площади, осматривая её, стоящие по бокам дома, пыталась заглянуть в окна. За девочкой по пятам ходил волк. Старейшине он показался совсем молодым зверем, подростком. Его глаза не только внимательно следили за девочкой, но и с не меньшим чем у неё любопытством разглядывали окружающее.
- Ну и чего ты за мной ходишь? – Зол сделала вид, что сердится.- Ходишь и молчишь. Давай разговаривать! – и неугомонная девочка уставилась в глаза волку. От неожиданности тот сел. Зол смотрела на него пристально, постепенно в её глазах загорелся огонёк, но не яростный, а спокойный.
- Ну вот, - удовлетворённо сказала девочка через короткое время – Теперь ты можешь говорить со мной. Даже когда ты волк.
- Ты слышишь его? – странным тоном спросила Даната.
- Да! А он – меня. Даже когда я говорю про себя, – девочка отвечала, не отводя взгляда от молодого зверя.
Даната покачала головой. Старейшина смотрел на неё и поражался – перед ним стояло удивительное создание. Ростом женщина-волк не уступала охотникам, но была тоньше, изящнее. Её волосы, пепельной волной поднимающиеся над высоким лбом, спускались до лопаток. Желтоватые глаза смотрели на мир пристально и спокойно. Даната была одета в облегающие штаны и рубаху из светлой тонкой ткани, напоминающей кожу. Старый рыбак вспомнил, как утром Даната приняла облик зверя – ей и волкам показалась опасной серая дымка за воротами, мимо которых все проходили. Превращение в зверя было быстрым, оно сопровождалось полустоном-полувсхлипом и жутким треском костей. Обратное же превращение заставило Данату взвыть от боли. Удивительно, но женщина не скидывала одежду в момент превращения.
- А как я шумлю, когда превращаюсь! – рыбак даже вздрогнул от неожиданности. Эл с усмешкой поглядывал на него – Я не кричу, но треск стоит впечатляющий.
- Ты что, читаешь мои мысли? – поморщился Старейшина. – Или я вслух говорю?
- Ты удивительный человек, старик. Ты мало знаешь о мире, в котором живёшь, мало что видел. И вот к тебе приходят странные существа – оборотни, драконы. На твой мир нападает страшный Холод. А ты спокоен! Ты не боишься, ты как будто всё это уже однажды пережил. Ты сумел своё спокойствие передать клану – твои люди, глядя на нас тоже спокойны, они работают, не плача и причитая, они борются! Ты спокоен и мудр, только у тебя на лице всё отражается, все, о чем думаешь.
- Старейшина клана не человек. – Голос Синя был слаб и едва слышен. – Старейшина – это клановая память. Он, конечно же, человек, но не только.
- Как это? – почти одновременно спросили и сам Старейшина, и капитан, и Дракон.
- Я не могу сказать точнее, слов не хватает. Вот Зол могла бы. Но она не будет говорить. –
проговорил мальчик слабым голосом. – Зол много знает и много умеет. Но если она чего-то не хочет – заставить её не возможно.
- И не надо меня заставлять. – Подошедшая девочка от возмущения даже топнула ножкой. – Всему своё время. Нельзя младенца отправить в море за рыбой. Нельзя старику играть в игрушки. А ты, - глянула Зол на брата, - ты торопишься. Так можно сгореть и не сделать того, что должно быть сделано! Ты чуть было не ушел. А всё потому, что торопишься. И Жерна такая же. И капитан. Только Дракон не торопится. Потому что знает – всему своё время.
Даната и Кади, пока шел этот разговор, достали воды, вынули из сумок лепешки и рыбу. Волчица подсела к Синю и, приподняв его, стала кормить мальчика. Остальные, разобрав еду, молча начали есть.
Первым опасность почуял, как ни странно, Старейшина. Он вдруг услышал слабое потрескивание, далёкое и едва слышное. Опытный слух старого рыбака услышал шум знакомой опасности – так потрескивает лёд, когда он еще тонок, если на него наступить. Рыбак встал и огляделся. Улица, по которой они пришли сюда, имела слабый наклон и там, внизу, старик увидел серую дымку. Оттуда и доносился ледяной шорох.
- Смотрите. – Закричал Старейшина.
- Скорее! Бежим! – Дракон, отбросив недоеденную рыбу, подхватил на руки Жерну.
Все вскочили и стали оглядываться. Вдруг в одном из домов, выходящем на площадь, со скрипом открылись, казалось заколоченные, двери.
- Туда! – Скомандовал Эл. – Все в дом!
И люди и волки бросились в открытые двери. Когда последний волк, перепрыгнув порог оказался в доме, двери с таким же скрипом закрылись сами. Но ни у кого не было времени удивляться. Волки, проскочившие первыми, призывным рыком звали за собой в глубь дома. Там открылся узкий и длинный коридор. Подчиняясь волкам, все припустили по нему.
- Хорошо, что пол каменный! – задыхаясь от бега, проговорил Кади. - Деревянный рассыпался бы в труху, вот бы побегали.
- Скорее! – в голосе Данаты слышался страх. – Скорее!
Проскочив коридор, все вбежали в длинную комнату, в конце которой виднелась приоткрытая дверь. У двери замер один из волков. Оборотень чутко прислушался, затем осторожно выглянул на улицу. Быстро оглядевшись, посторонился, пропустив вперёд Меченого. Охотник выскользнул в щель и через мгновенье раздался призывный свист.
Все вышли. Прямо перед домом начиналась лестница, когда-то широкая, с удобными ступенями и каменными перилами. Сейчас от перил почти ничего не осталось, часть ступеней обвалилась, местами проход был завален обломками зданий, битой черепицей, мусором.
- Нам туда, - указала Зол, - вверх по лестнице. Скорее!
- Подождите! – Даната остановила двинувшихся было людей. – Вы идите, а нам надо задержаться.
Меченный кивнул и двинулся вперёд. Волчица передала Старейшине Синя и, развернувшись, скрылась в доме. Остальные волки были уже в доме.
- Куда они? – спросил капитан Дракона.
- Им надо сменить облик, – ответил тот, перешагивая длинными ногами через ступеньку и слегка задыхаясь.
- Сменить облик? Сейчас? Зачем?
- Слишком много вопросов не вовремя! Им надо, вот и всё что я могу сказать, – в голосе Дракона тенью мелькнуло раздражение.
Двигаться по разрушенной лестнице было трудно, особенно старому рыбаку. Хоть и мало весил Синь, но он был уже достаточно большим, к тому же пробежка отняла у Старейшины много сил. Он начал отставать. За его спиной, в доме, куда ушли оборотни, раздался вопль нескольких голосов и жуткий скрежет. Потом волчий вой сменился человеческими криками. Старейшина остановился отдышаться и оглянулся – из дома, пошатываясь, выходили люди – Даната, трое мужчин, женщина и мальчик-подросток. Они стали подниматься по лестнице, сначала медленно, шагом, потом всё быстрее, постепенно переходя на бег. Мимо Старейшины мужчины уже пробежали, быстро выхватив из рук старика Синя. Даната подхватила самого рыбака, причем сделала это так легко, что старик даже не успел воспротивится. Нагнав основную группу, оборотни подхватили на руки Жернала, Кади и капитана. Догнавший Дракона подросток перехватил у остановившегося Элла Жерну.
- Быстрее! Быстрее! – прокричал тот, - я не хочу, чтобы все видели…
Оборотни уносили людей всё дальше по лестнице, перепрыгивая через завалы и разрушенные ступени.
- Отпусти меня, - попросил Старейшина дерна, несшего его.
- Надо быстро уйти – нас догоняет Холод! Остановить его, хотя бы на время может только Дракон, – волк говорил спокойно, стараясь сохранить дыхание. – Только в другом обличии. Ты не оглядывайся, не надо людям видеть превращение Дракона.
Лестница внезапно закончилась, выведя всех на широкую и короткую улицу, конец которой опять упирался в ступени уже другой лестницы. Посмотрев вверх, старик увидел – лестница выходит прямо к Дому на горе. И хотя он был в Доме последний раз очень давно, не узнать этот дом рыбак не мог.
Вдруг наступила абсолютная тишина – не было слышно ни звука шагов, ни дыхания множества людей, ничего, даже стука своего сердца. Казалось, что если крикнуть, то и крик погаснет, утонет в этой тишине. Она была материальна - давила, затрудняла дыхание и замедляла движение. Вдруг все оборотни разом присели, опустив свои ноши, одновременно с этим движением прозвучал сильный хлопок – как будто одновременно раскрылись под сильным ветром десятки парусов. Тишина сменилась грохотом рухнувшего дома.
- Не оглядывайся, - повторил дерн, и добавил, помолчав – А не вписался Великий в улицу, места не хватило.
Его слова услышали остальные волки и рассмеялись. Дерны хохотали так заразительно, что улыбаться стали все.
- Бедненький Великий! – смеясь, проговорила Даната.- Но хоть крылья-то откроет?
- Вам смешно, а мы не только слышали, но и видели превращение Дракона, – вступил в разговор Кади. – Ничего более страшного я в жизни не видел! Хотя повидал всякого…
Над головами потемнело, огромное тело быстро пронеслось над людьми.
- А он и в виде дракона рыжий! – увидел капитан. – И какой огромный!
Над домами, куда унеслась тень дракона, раздался рёв, полыхнуло пламя. Послышался шум и грохот, снова рёв Дракона, потом всё стихло.
- Довольно отдыхать! – впервые за день заговорил Меченый. – Надо торопиться. Он сможет лишь задержать Холод, но не остановить. Хотим добраться до цели живыми – надо двигаться!
Как дерны проскочили лестницу, люди почти и не увидели – настолько быстро пронеслись те по ступеням. И вот уже знакомая площадка перед старым зданием, знакомое крыльцо – ни время, ни погода не изменили облика Дома на горе.
- Надо ждать. – Зол жестом попросила опустить её на землю – Без Дракона мы не можем войти.
- А вон он бежит! – подросток первым увидел торопящегося Эла, перемахивающего по две ступени. – Опять в человеческом облике. И как это ему удаётся, так легко перекидываться? Ведь Дракон такой большой?
Когда Великий подошел к ожидающим его людям, стало видно – ему не так уж и легко дались быстрые превращения – движения Элла были замедлены, шаг неровным, лицо побледнело, а глаза налились кровью.
- Мы дошли. – Зол была серьёзна как никогда. – Я прошу вас всех – ни чего не бойтесь. Ни чему не удивляйтесь. Ни чему не сопротивляйтесь. Оставайтесь сами собой.
- Это и есть Дом на горе? – удивленно спросил Дракон. – Это – Дом?
- Да, - ответил Старейшина.
- Это не дом, - вдруг заговорил Кади. – Это гора!
- А я вижу каменный столб, без дверей и окон, – ответил Дракон.
- Дом на горе для всех разный, – терпеливо объяснила девочка. – Дерны видят одно, Старейшина другое, ты третье. Но это не важно. Здесь сердце города, его дух. И нас там ждут. Идемте.

Hanaell

(20 Мар 2008 01:10)

Талинна
потрясающе! замерла - и жду продолжения!

Lana Tuully Прекрасная леди

(20 Мар 2008 19:57)

Прочитала с большим интересом и удовольствием. Талинна, ты, главное, не стесняйся - пиши, пока пишется. Жутко интересно, что окажется в конце.

Талинна

(20 Мар 2008 20:39)

Окончание 1-й части: Город

Дверь Дома была приоткрыта так, что пройти в неё можно было только по одному. Первым в неё вошел один из дернов, пожилой кряжистый мужчина, потом Меченый. Капитан Крилисс оглянувшись, посмотрел на Старейшину, улыбнулся и протиснулся следом. За ним, поддерживая Синя, прошла Даната. Старейшина смотрел, как его спутники один за другим входят в Дом, и вспоминал – тогда, много сезонов назад, когда он был здесь последний раз, дверь была открыта широко. И заходить в Дом не надо было, достаточно подойти к порогу. За ним всегда стоял хозяин дома. Рыбак помнил его хорошо – это был высокий пожилой мужчина с длинными волосами и умными серыми глазами. Но вот странно, как ни пытался Старейшина вспомнить голос хозяина Дома, у него ничего не получалось. Но ведь назвал же тот рыбаку имя его сына! Пока старик вспоминал в дом вошли почти все, у двери остались лишь Зол, дерн-подросток и Дракон.
- Мы должны войти вместе. – Обратился тот к рыбаку. Голос Великого был напряженным и суховатым. – Я знаю, чувствую – так должно быть.
Зол сделала короткий шажок к Старейшине, ласково взяла его за руку и потянула к себе. Старик наклонился к девочке.
- Деточка моя! - старику вдруг захотелось крепко прижать к себе маленькое тело, взять на руки и не выпускать. Ему вдруг показалось, что он видит девочку в последний раз.
- Я тебя люблю! И всегда буду любить! Иди, не бойся – мы еще увидимся. – Голос Зол был непривычно мягким. Она поцеловала старика и подтолкнула к двери.
- Идём, отец, - Эл подал рыбаку руку и первым вошел в дверь. Узкая щель двери заставила Дракона разжать руку, и Старейшина вошел в Дом один.

Войдя в Дом капитан Крилисс сначала ничего не увидел – в помещении были закрыты окна и после дневного света всё казалось погруженным в темноту. Он слышал впереди себя шаги Меченного и двинулся на звук, вытянув руку вперёд. Через несколько шагов рука уперлась в преграду. Проведя по ней рукой, капитан понял, что перед ним дверь. Он нащупал ручку и потянул дверь на себя. Дверь открылась в большое помещение, в котором находилось множество людей. Они сидели за столами, ели и пили. Кто-то разговаривал, за другим столом ссорились, где-то пели. Присмотревшись повнимательнее, Крилис с изумлением узнал трактир в Треле., тот самый трактир, в котором он и Олурн побывали за день до выхода в море.
- Что же это такое? Как я здесь оказался? – капитан пытался успокоиться и понять происходящее. От удивления он заговорил вслух и даже не заметил этого. - Так, стоп! Как говорила Зол – ни чему не удивляйтесь и ни чего не бойтесь?
Пройдя между столами, капитан направился к огромному очагу, у которого стоял небольшой стол, прикрытый от всего зала винтовой лестницей. За столом Крилисс увидел хорошо знакомых ему людей – представители торговой Гильдии, те самые, на деньги которых были оснащены их с Олурном корабли и набраны экипажи.
- Ты нашел? – не поздоровавшись, спросил его один из гильдийцев. – Ты их нашел?
- Если ты имеешь в виду Безымянных детей, то да. И много чего другого – Драконов, дернов-оборотней. Мы видели странные места и странную смерть.
Но гильдийцы не услышали капитана. Всё в зале поплыло, очертания людей и предметов разтекались и растворялись в зыбком тумане. Опять стало темно. Капитан вдруг почувствовал на коже ветер, а на губах соленые капли. Тишина сменилась знакомыми чавкающими звуками и жуткими криками людей. Крилисс вдруг увидел перед собой Олурна, впечатанного спиной во тьму. Из последних сил сдерживая крик боли, друг говорил ему уже один раз сказанные слова:
- Уходите! Нам вы не поможете! Спасай кого можешь и беги! – слова прервал не крик, а вопль. Было видно, как руки Олурна растворяются во тьме, причиняя тому дикую боль. Потом Крилисс опять ощутил удар – два корабля столкнулись бортами, от толчка он упал и потерял сознание.

Даната войдя в дом, увидела перед собой лестницу.
- Нам туда, - Синь указал наверх. – Только не бери меня на руки, я должен идти сам.
Женщина видела, как трудно мальчику подниматься по ступеням вверх. Она слышала не только тяжелое дыханье ребёнка, чуткий слух оборотня позволял слышать, как сильно бьётся сердце Синя. Она пошла рядом, поддерживая мальчика за плечи. Ступени привели их к высокой, двустворчатой двери.
- Ты помнишь – не бойся и не удивляйся? – спросил Синь. Даната кивнула. – Тогда открывай!
Дверь пришлось толкать обеими руками. От сильного толчка створки медленно начали открываться, поскрипывая и шурша по пыльному полу. За дверью Даната увидела то, чего никак не могло быть здесь – в Доме. Перед взглядом изумленной волчицы расстилалась поляна, окруженная деревьями, в ветвях сновали птицы, в траве, укрывающей поляну, блестела роса. Множество запахов, знакомых, родных – так пахнет домом, родным лесом – обрушилось на Данату. Она посмотрела на Синя. Мальчик увлеченно разглядывал открывшуся картину, вдыхая незнакомые запахи. Он поднял на женщину улыбающееся, довольное лицо.
- Идём!
Волчице пришлось сделать усилие, чтобы заставить себя сдвинуться с места. Первый же шаг доказал ей – трава не иллюзия, она настоящая! И деревья, и птицы, и даже стрекочущий жучок, стукнувшийся о плечо – всё это настоящее.
- Не удивляйся! Легко сказать. – думала волчица, привычным легким шагом скользя по траве. – Если я не ошибаюсь, за деревьями откроется россыпь валунов – клановая площадка. На ней Старый волк собирал последний раз клан, там было решено идти искать то, что он увидел во сне. Как мы тогда спорили, как решали – кому идти, кому остаться…
За деревьями действительно открылась россыпь крупных гладких камней. На одном из них лежал старый черный волк.
- Ты нашла! – услышала Даната мысль Старого волка. – Ты нашла!
Женщина не успела ответить, на неё вдруг навалилась жуткая усталость. Так она себя чувствовала только один раз – в тот день Данате пришлось пережить четыре перевоплощения. Тогда она даже сама дышать не могла, ей помогал знахарь клана. Но сейчас кроме Синя никого рядом не было. Волчица упала на колени, грудь жгло от нехватки кислорода, в голове потемнело. Последнее что услышала Даната, был короткий вскрик мальчика. Потом она потеряла сознание.

Старейшина протиснулся в щель двери с трудом. Длинноногий Дракон уже пересёк комнату, располагавшуюся за дверью. Услышав шаги старика Эл обернулся и что-то сказал, но рыбак не услышал ни слова. Он остановился, переводя дыхание, глядя, как его спутник уходит быстрым шагом вглубь комнаты. Там стояло кресло с высокой спинкой, повернутой к входу. Рыбак смотрел, как Дракон подходит к нему, обходит его и …исчезает, растворяясь в воздухе. Лицо Дракона при этом выражало странную смесь радости и страха. Став уже почти прозрачным, Дракон оглянулся на Старейшину и знакомо усмехнулся. Через миг его не стало.
- Не бойся! – тихий мужской голос прозвучал неожиданно, заставив старика вздрогнуть. – Он вернётся. Вы еще встретитесь.
Старейшина понял, что говорящий находится в кресле. Медленно, с трудом переставляя ноги, старик подошел поближе. В кресле сидел Хозяин. Он был совсем таким, каким его помнил старый рыбак. Только сегодня глаза Хозяина не были спокойными.
- Жаль, что не все собрались. – Хозяин дома говорил тихо. Он указал на лавку возле камина. – Садись, ты устал. Я постараюсь объяснить все, что тебя интересует. Я так надеялся, что призыв услышат все. Это многое бы упростило. А так… Девочке придётся самой пройти те дороги, которые прошли непришедшие.
- Ты обещал всё объяснить, а сам говоришь загадками. – Старейшина, с удовольствием устроился на удобной скамье. – И, прошу тебя, прежде всего скажи мне – Дети, с ними всё будет в порядке?
- Смотря, что ты называешь порядком. Ответь прежде – для тебя они кто? И сколько их?
Старейшина задумался над странным вопросом и вдруг понял - а ведь, правда – он всегда думал прежде всего, о Зол. Девочка была главной, брат всегда был где-то рядом. Иногда в мыслях старика дети сливались в одно целое, и главным в нём всегда была девочка!
- Их двое и они одно целое! А для меня они – дети, дети моего клана, мои дети!
- Ты мудр, старик, - Хозяин повторил сказанное недавно Драконом. – Клан не ошибся, избрав тебя своим главой. Для клана рождение Безымянных детей и великое счастье, и огромное горе. Но, давай по порядку. Итак, много сезонов тому назад, преступление, страх и ненависть изгнали из нашего мира милосердие и справедливость. Наш мир удивителен – в нем черты человека, лучшие и худшие стороны человеческой души, могут иметь человеческое же воплощение, быть людьми! Пусть умеющими многое, недоступное остальным, но людьми. Тебе рассказали про человека по имени Тарт?
Старейшина кивнул, вспомнив рассказ Крилисса про правителя-убийцу.
- Этому человеку удалось то, что считалось невозможным! Он сумел развоплотить всех – Любовь, Справедливость, Милосердие, Верность, Отвагу и Мудрость. Он не сумел уничтожить только меня.
- А ты кто? – удивляясь собственному спокойствию, спросил Старейшина. То, что он слышал, было ему странно знакомо, как виденный когда-то и забытый сон. – Погоди, я сам вспомню… Ты – Время!
- А ты – Мудрость! – Хозяин ответил почти весело, - только ты ошибся. Я не только Время. Я еще и Терпение.
- Правильно! – радость оттого, что воспоминания стали четкими, переполняла старого рыбака. – Я вспомнил! Даната – Верность, Меченый – Отвага, старый Кади – вот он Мудрость, а я, я – Память! Вот о чем говорил Синь, там, на площади.
- На этой площади, кстати, в былые времена стоял памятник тебе. Мудрый старый человек, сидел на лавке и смотрел на людей, – рассмеялся Хозяин. - И тебе единственному из всех не надо проходить испытание, чтобы вспомнить всё. Ты же Память.
- А Дети? Я про них ничего не помню. Их не было? Или они были другими?
- Если много жестокости, крови и боли, Милосердие исчезает. Или становится маленьким, как ребёнок. То же происходит и с Жизнью. Увы, развоплотить ей можно только убив! Как долго я ждал, надеялся, боялся – вдруг Жизнь ушла из нашего мира совсем? И ему останется только доживать, постепенно умирая? Как я ждал каждого отца из кланов, ведь ко мне приходили многие! Как надеялся! И вот, девять сезонов назад, пришел молодой отец, сам еще почти мальчик. Он был молод телом и стар душой, ведь он потерял свою любовь. Бедный седой ребёнок! Он рассказал мне про близнецов, и я понял – чудо произошло! Они вернулись – Жизнь и Милосердие вернулись! От радости я даже не сразу понял, что на отца детей напали. Он ушел далеко, к самой границе Города. Я не видел, кто это был и не смог помочь. Я не мог даже следить за тем, как росли дети – ваш посёлок расположен за Городом, а выйти из него я не мог. Я только дотягивался до тебя во снах и так узнавал про них. А потом ко мне в сон пришла Зол. Как изменилась Жизнь! Строгая, суровая девочка-старуха – такой я видел Зол. А Синь - слабый, болезненный мальчик – Милосердие! И тогда я понял – надо собрать всех, что бы они помогли детям стать самими собой. Но пришли не все – меня не услышали элти, я не смог дотянуться до грогги. Но пришел Дракон. Это меня поразило, я не ожидал, что в их племени появится воплощение и кого – Справедливости!
- А где сейчас дети? – спросил Старейшина.
- Верность увела Милосердие. Ему нужно набраться твёрдости и выздороветь. Даната, как никто другой, лучше всего поможет ему в этом. А Зол? Девочке пришлось уйти дальше. Ей еще предстоит обрести всё, что она потеряла. И сделать это она сможет, лишь пройдя длинный путь. Хорошо еще, что по этому пути она пойдёт не одна – вы все поможете ей. Дракон будет охранять её, Меченый станет спутником, а дерн-подросток – проводником. Ты будешь охранять её сон, Кади подсказывать в трудную минуту.
А теперь тебе надо отдохнуть. – Хозяин встал, и прикоснулся рукой к голове рыбака. – Спи! Мы еще поговорим.

Широкий торговый путь, тянувшийся некогда из Города в глубь страны, был едва виден сквозь густую траву. Местами дорога заросла густыми колючими кустами, местами между плит образовались ямы, заполненные водой. По ней уже много лет никто не ходил и не ездил, и она забыла – как это, быть дорогой, путем, связывающим людей и города. И когда по старым каменным плитам, впервые за много времени, прошли живые существа, дорога обрадовалась. Она снова нужна, она опять стала Дорогой.
Под серым весенним небом, по старым плитам забытой дороги шли люди. Маленькая девочка с серьёзным личиком и пытливыми зелеными глазами, молодой волк-дерн и высокий мужчина с рыжими волосами. Они шли к горам, за которыми лежала огромная страна. И шли они не просто так, у идущих была Цель, был Путь.

Конец первой части.

Катя Озерская Прекрасная леди

(21 Мар 2008 00:44)

Прекрасно! Наконец-то...

Hanaell

(21 Мар 2008 01:25)

Талинна
Бабушка, а дальше когда?

Талинна

(21 Мар 2008 01:39)

А дальше придётся немного подождпть - до субботы как минимум. Отправлю Скорпика в Артек, причешу наброски и выложу продолжение.

Hanaell

(21 Мар 2008 01:55)

Талинна
(переминаюсь с лапки на лапку)
Бум ждать...

Дриада

(23 Мар 2008 11:06)

Да, этого стоит подождать! Великолепно!

Талинна

(23 Мар 2008 16:29)

Часть 2-я: Дороги без конца...

- Ты – старший сын главы клана! Ты должен всем показывать пример послушания и верности, а ты? Куда тебя понесло?
- Я – старший сын! Именно поэтому я больше не могу терпеть! Видеть, как клан Караванщиков превращается не понятно во что… Неделю назад к нам пришел человек из клана элди. Он принёс знак Торговой гильдии и заказ. А что отец? Он не поверил знаку Торговцев! Он не поверил только потому, что принёс его элди! У клана не было заказов уже пять сезонов, да ты сам водил этот последний караван. А тут – заказ от Торговцев!
Старую дорогу, петлявшую между скал, перегородили фургоны каравана. Головной фургон остановился у поворота. Его возница, молодой человек, одетый в традиционную одежду караванщиков – штаны и рубаху из коричневой кожи, горячился доказывая свою правоту пожилому человеку, стоящему рядом с фургоном.
- Знак Торговой гильдии, - задумчиво протянул тот. – А ты уверен, он настоящий?
- Мы смотрели рисунок в летописи клана и в законе Каравана. Тебя-то ведь не было, - молодой человек пожал плечами. – Знак полностью совпал, только на этом знаке был символ нынешнего сезона. Элди принёс его нам, а отец не взял!
- Торговцы проводят ярмарку? И где? – пожилой мужчина уже успокоился и говорил спокойным тоном.
- Гонец сказал – в Эрти-у-Реки.
- Тогда объясни мне, что ты со своим караваном делаешь на этой дороге?
- Элди ушел и не оставил знака. Отец обидел его. А уходя, элди сказал – у них, в Л,Риссе есть груз. – Юноша говорил с горечью, но убежденно. – Я заберу груз торговцев, а он в Л,Риссе, груз элди, и мы пойдём Старой дорогой. Через Лес, - добавил он с вызовом.
- Ты сошел с ума? Или как? – возмущению его собеседника не было предела.
- Дядя! Элди сказал – есть еще груз. В Лесу, в Арне. И Элти хотят, чтобы мы его взяли. – Молодой человек гордо расправил плечи. – И элти дают проводника!
- Что? – от изумления пожилой караванщик даже смешно подпрыгнул на месте. – Лесные зовут к себе? И даже дают проводника? Да, мир меняется! Недаром в этом сезоне такая весна. Ты прав, - добавил он, помолчав. – Упускать такой случай было бы глупо. Сколько фургонов ты взял, Альс?
- Я взял все свое, позвал других ребят – в общем, в караване семь фургонов. Лошадей хватает на все фургоны и еще на смену. Элди говорил – груз гильдийцев – на два фургона, их собственный товар займет два-три фургона, сколько и чего будет у Лесных, не известно. Поэтому я и взял с запасом. Может будет не только груз, а еще и люди.
Пожилой караванщик пошел вдоль каравана, внимательно разглядывая все – фургоны, лошадей, возниц. Юноша следовал за ним по пятам, заметно волнуясь – дядя был не просто опытным караванщиком, он был мастером, и именно ему три сезона назад Альс сдавал экзамен на право водить караваны. Волновался юноша зря – мастер остался доволен, вернее был доволен, до того, как дошел до последнего фургона. На высоком сиденье фургона рядом с возницей сидела юная женщина.
- Так, а это как понимать? – от возмущения экзаменатор потемнел. – Ты что здесь делаешь?
- Папа, а ты не забыл – я жена Альса. – сердито ответила ему та. – По закону клана Караванщиков, - женщина говорила нарочито нараспев. – Семья караванщика в пути должна быть рядом с ним, преодолевая вместе все тяготы и…
- Ты беременна, Ло! – перебил её отец.
- Я знаю, - с усмешкой ответила дочь. – Я знаю это лучше всех. Но, в законе Каравана нет запрета на беременных жен. И еще – рожать мне не скоро, мы успеем вернуться домой к этому времени.
Пожилой караванщик покрутил головой, пожал плечами и, понимая, что сделать ничего уже нельзя – ведь не отправишь же строптивую девчонку, к тому же уже жену, домой, - до родного поселка день пути.
Через некоторое время караван тронулся в путь. Альс, управлявший головным фургоном, в глубине души был доволен появлением старого мастера. Имя караванщика Лодина в клане произносили с гордостью, он был самым опытным в клане. Ни разу за всю довольно длинную жизнь Лодин не потерял ни одного каравана. Фургоны, товар, даже людей – да, было, терял, но весь караван – никогда. К тому же, из всего клана, пожалуй только Лодин и знал дорогу в Л,Рисс, город горного клана. И, говорят, в Лесах элти, он тоже побывал. Присутствие наставника успокаивало Альса. Ведь в глубине души он сомневался – справиться ли он с таким делом один. Но теперь, поглядывая на едущего верхом Лодина, молодой караванщик успокоился. Всё будет хорошо! Первый самостоятельный караван, заказ сразу и от торговцев и от клана горных, возможность побывать в разных местах – как можно было упустить такую возможность?
Дорога, вымощенная огромными каменными плитами, петляла между скал. Не смотря на заметный подъем, фургоны двигались легко, полотно дороги было ровным и, что сначала удивило Лодина, заметно расчищенным. «Да, элди готовились. Вот дела – они ждали караван, были уверены, что мы приедем – иначе, зачем им расчищать дорогу? Когда я проходил здесь в последний раз, я с трудом шел пеший, столько было завалов на дороге. А что нас ждёт в Л,Риссе? Разрешение Лесных пройти через их Лес, да еще и проводник – это чудеса. Я последний раз видел элти когда мне было столько же сезонов, что сейчас Альсу. В их Лес даже Зима пройти не смогла. Впрочем, до Л,Рисса она тоже только добралась, а вот сделать ничего не смогла – ушди элди в гору, и пути за собой закрыли. А мальчишка – молодец! Пошел против отца, с радостью уцепился за такую возможность – повести такой караван и по таким местам».
Вечером следующего дня дорога вывела караван к ущелью. Лодин помнил, что мост перекинутый через него в былые времена, был разрушен. Но сегодня все увидели прочный каменный мост, связывающий края ущелья, за ним виднелись дома и башни Л,рисса
Караван медленно двигался по мосту. Лодин с удовольствием смотрел, как Альс организовал переход – лошадям надели на глаза шоры, люди двигались рядом, управляя животными. «Молодец! – похвалил про себя старый караванщик зятя. – Справился! А ведь по мостам не разу не ходил, к тому же по мостам через ущелья».
На другом краю ущелья караван встретили вооруженные длинными ножами мужчины. И, несмотря на то, что ножи висели у тех на поясах, люди каравана почувствовали себя неуютно. По закону клана, караванщики не пользовались ни каким оружием, кроме хлыстов, а для охраны фургонов в пути нанимались воины из клана Защитников.
Встречающие показали Альсу место, где можно было поставить фургоны, широкая площадка на окраине города как нельзя лучше подходила для этой цели. В большом доме на краю площадки располагался трактир.
- Вас там ждут, - указал на него рукой один из встречающих. – Там можно разместить всех людей.
Не смотря на приглашение, и к удовольствию Лодина, молодой караванщик сначала назначил дежурных, проследил за тем, как выпрягли и обиходили лошадей, и лишь затем направился в трактир. Мастер наблюдал за учеником не вмешиваясь, молча, но Альс, поглядев на него, понял – он всё сделал правильно и учитель доволен.
За открывшейся дверью трактира караванщики увидели большое помещение, заставленное столами и лавками, с тремя большими очагами, Длинный барьер отделял часть помещения, там была кухня. Рядом с барьером находилась лестница, ведущая на второй этаж. За одним из столов сидела группа мужчин, увидев вошедших караванщиков, один из них встал и направился к ним.
- Это тот, что приходил к нам, - шепнул Альс дяде. – Я не знаю его имени.
- Добро пожаловать в Л,Рисс! Меня зовут Клоди, я гонец и член Совета старейшин, – подошедший поклонился и протянул по обычаю обе руки Альсу. Тот, слегка покраснев от гордости и смущения, протянул свои руки навстречу.
- Меня зовут Альс. Я поведу караван, если у вас ничего не изменилось.
- Нет, нет, - поспешил заверить молодого караванщика Клоди, и, указав рукой на свободные столы, пригласил всех устраиваться. Не успели возницы усесться на лавках, как к столам стали подходить женщины с подносами, уставленными едой. – Мы рады, что вы всё-таки согласились на наше предложение.
Клоди подвёл Альса и Лодина к столу, за которым сидели мужчины, и пригласил садиться. Юноша с интересом стал рассматривать сидящих мужчин, он понимал, что его любопытство выглядит не очень прилично, но не мог с собой справиться. Он впервые так близко видел элди и его удивлял их вид – широкие плечи, сильные руки, глаза с вертикальными зрачками, темные длинные волосы. Альса немного успокаивало то обстоятельство, что люди Горного клана с не меньшим любопытством разглядывают и его самого, и его спутников.
Лодин оглядев компанию мужчин, отметил про себя, что среди сидящих находятся не только элди. Двое мужчин, явно люди, имели на плече отличительные знаки Торговой гильдии. А вот высокий худощавый мужчина с длинными светлыми волосами и большими ярко-зелёными глазами был явно из клана Лесных людей.
- Мы приготовили груз, - говорил Клоди, наливая в кружки вино, - Проводник, - и он указал рукой на элти, - готов к пути. У гильдийцев тоже всё готово, и если вы не очень устали, можно будет тронуться в путь, как только мы погрузимся. Да, еще одно, вы берёте только грузы?
- Мы берем и грузы и людей, если им надо туда же, куда и нам. – Альс старался говорить «взрослым» голосом, явно подражая Лодину.
- Очень хорошо, - довольно проговорил Клоди, - У нас тут есть постояльцы которым очень надо в Эрти-у-Реки. Они знают о приходе каравана и сейчас спустятся. Да, вот и они. – Клоди указал рукой на лестницу.
При взгляде на спустившихся по лестнице, брови Лодина поползли вверх, изумление его было настолько огромным, что он и не пытался его скрыть. Того, что он увидел, просто не могло быть. Перед мастером-караванщиком на ступеньках лестницы стояли трое – высокий мужчина, девочка десяти сезонов от роду и юноша. Не увидеть - кто перед ним, опытный караванщик не мог – Дракон, оборотень и ребёнок из клана эрли! Но и поверить своим глазам Лодин тоже никак не мог – Дракона, да еще в человечьем облике, он видел только раз, в детстве, с дернами встречался дважды, а вот о эрли только слышал. Встретить их вместе – чудо, невозможно!

Талинна

(23 Мар 2008 20:11)

Продолжение: Дороги без конца...

Но это невозможное чудо произошло - вот они стоят перед ним – насмешливо улыбается Дракон, мальчишка-дерн едва сдерживает смех, только девочка-эрли серьёзно и внимательно смотрит на мастера-караванщика.
- Вот им очень надо в город, на ярмарку, – сказал Клоди.
- Причем попасть им туда надо не иначе, кроме как через Лес, – иронично добавил Лесной. – И обязательно завернуть в Арн.
- Что поделать, надо – развел широкими руками Дракон. – И если почтенные караванщики возьмут нас, мы будем очень благодарны.
- А за проезд заплатит Совет – вмешался в разговор старческий голос – к столу подошел очень старый элди. Мужчины встали, Лодин знал, что так в клане Горных приветствуют самых уважаемых членов клана – Старейшин или мастеров.
- И не стоит говорить вслух о том, кого ты увидел. – Слова неизвестного голоса звучали прямо в мозгу Лодина. Он покрутил головой, пытаясь понять, кто говорит с ним, и увидел, что на него пристально смотрит девочка, стоящая рядом с драконом. – Уважаемый мастер должен понимать – не всё что говорится, должно быть сказано.
Лондин задумался, пытаясь понять увиденное и услышанное и согласился – не стоит будоражить ни Альса, ни других караванщиков – им и без того хватит впечатлений.
- Мы согласны взять вас, - привстал с места Альс. – Уж если представитель клана Лесных не возражает по поводу вашего прохода через Лес, то и мы не против.
Через некоторое время зал опустел, караванщики, поев, отправились к своим фургонам и лошадям, отказавшись ночевать в доме. Альс взял с собой таких же молодых возниц, им было в новинку всё – и путешествие, и новые места, и встречи с иными. В клане рассказывали много историй про иных, и молодёжи было интересно, что из рассказов было правдой, а что вымыслом. Они с удовольствием бы посидели подольше, но на завтра была назначена погрузка товаров в фургоны, и предстояло немало трудной работы. Альс отправился с ними.
В зале остались только Старейшина-элди, Клоди, проводник-элти, Лодин и Дракон. Когда и куда ушли девочка и оборотень, мастер-караванщик не заметил.
- Караванщик Альс очень молодой человек, - мягко проговорил Старейшина. – Это его первый караван?
- Да. Мы давно не водим больших караванов, - с горечью ответил Лондин. – Мало грузов, плохие дороги, прочие напасти. Кое-где ходить невозможно – там мёртвая земля и нет людей, через многие перевалы пройти невозможно – лёд и стылый камень. Через Лес, - кинув быстрый взгляд на элти, продолжил караванщик, - дураков нет ходить. Знаю, сам пытался, пока был молодым.
- Лес встретил вас неласково? - тем же ироничным тоном поинтересовался Лесной.- Мы не любим незваных гостей. Тех, кто пришел случайно, мы просто пропускаем, слегка напугав. Тех же, кто придет к нам с недобрыми намерениями… Пусть не обижаются.
В большой комнате было тихо. Потрескивали, время от времени, дрова в очагах. За стенами слышался шум дождя. В комнате было тепло и уютно.
- Уважаемый Лодин, прошу, расскажи – как сейчас живет ваш клан? И кланы соседей? – Старейшина наклонился вперед, заглядывая в лицо караванщику.
- Смотря с чем сравнивать… Если читать летопись клана, то сто или даже семьдесят сезонов назад мы жили иначе – в посёлке оставались только старики и дети. Все взрослые вели караваны, мы тогда по сорок караванов водили. И это в один сезон! Потом, опять же по летописи, когда пришла Зима, клану пришлось тяжко – мы потеряли лошадей и пастбища, многие погибли, пытаясь водить пешие караваны. Очень много погибло людей в один сезон, тогда к нам трижды приходил Холод.
- А почему? Почему в клан людей, не иных, трижды приходил Холод? – удивлённо спросил Лесной.
- А они меня прятали, - грустно улыбаясь, ответил Дракон. – Тогдашний глава клана подобрал меня, раненного и прятал целых четыре сезона. Пока перепонка на крыльях не отросла. Меня над вашим Лесом Холод зацепил, на крыльях перепонки вымерзли, я и грохнулся неподалёку от поселка караванщиков. Силмис, глава клана, не просто подобрал меня. Он убежище мне организовал, кормил, поил, лечил, прятал ото всех. Причем и от своих тоже.
- Да, в летописи этого нет, – спокойно сказал Лондин. – Про дракона знали человек десять в клане, ну из женщин кто-то догадывался, особенно когда убежище появилось – вырытые в земле норы. Но это уже после второго прихода Холода было.
- Я не мог принять облик человека, с ранеными-то крыльями, и улететь не мог, вот и валялся в овраге, прикрытый ветками и землей. А каково это, лежать и знать – из-за тебя сейчас гибнут люди, дети, женщины! А потом приползает старейшина и насильно кормить принимается, от возмущения орёт и пинается, плачет и снова ругается. – Дракон говорил так тихо, что собеседникам приходилось прислушиваться. – Мне жить не хотелось… Хороший был человек старейшина Силмис. Я, когда улетал, землю прогрел, чтобы норы вырыть смогли, да ему подарок сделал – он и его потомки всегда смогут узнать нас, Драконов, в каком бы обличии мы не появились. Ты, я вижу, потомок Силмиса? – спросил Великий Лондина.
- Силмис был моим дедом. Он когда умирал, рассказал про тебя. И подарок твой мне отдал. – Лондин развязал кожаную шнуровку рубахи и достал медальон. – Вот, ношу. С его помощью я всех иных узнаю сразу. Мне это здорово помогало, когда я водил караваны по землям дернов. Все оборотни, посмотрев на твой медальон, не просто пропускали мои караваны через свои земли, но и помогали еще с охраной.
- Очень интересно, - произнёс Лесной и, помолчав, добавил, - меня зовут Латти. Я буду рад помочь вам, мастер-караванщик, и вашему ученику.
Спокойный разговор прервал громкий стук входной двери. Вошел один из стражников-элди. Пройдя через пустую комнату, он подошел к столу и сказал:
- Старейшина! Там, на мосту еще один, - помялся стражник, подбирая слова, - путник. Он знает, что завтра уходит караван и просит ночлега на сегодня, и места в караване завтра.
Пока стражник говорил, дверь снова открылась и на пороге возникла фигура человека, увидеть которого не ожидал никто. На пороге, отряхивая капли дождя с плаща, стоял охл, человек из клана Странных.

Катя Озерская Прекрасная леди

(24 Мар 2008 22:08)

Ура! Продолжение!

Hanaell

(25 Мар 2008 00:03)

прода!!!
Урррра!
Бабушка, ты рассказываешь чудные сказки!

Талинна

(25 Мар 2008 00:14)

Продолжение: Дороги без конца...

Клоди пришлось сделать заметное усилие, что бы овладеть собой. Он встал из-за стола и, не дойдя нескольких шагов до нежданного гостя, остановился.
- Кто ты? – вопрос был задан намеренно холодным тоном. – Откуда ты и как прошел в Л,Рисс?
Охл плавным движением скинул капюшон, закрывавший лицо. Все увидели что охл молод и очень красив. Высокий лоб, тонкие черты лица и, в особенности, огромные серые глаза притягивали взгляды.
- Мне нужно быть в городе с названием Эрти-у-Реки. – неожиданно низкий голос охла заставил всех вздрогнуть. – Я иду с перевала у старой дороги, что когда-то вела в Город-у-Моря. Пересечь перевал не удалось – все мои спутники остались там, - тон речи охла завораживал слушателей. – Я прошел по следам каравана на старой дороге, демал что догоню его, но не получилось.
Пока Странный отвечал на вопросы Дракон поднялся, собираясь уйти.
- Останься, - тихо шепнул ему Латти. – Он не видит тебя. Не стоит так открыто показывать ему неприязнь.
Лодину послышался шорох на лестнице, присмотревшись, караванщик увидел, что на верхней ступеньке сидит девчушка-эрли. Заметив его взгляд, девочка приложила пальчик ко рту и покачала головой.
- Я знаю, что без разрешения нарушил границы клана элди, и приношу свои извинения клану. Быть может, нужен штраф? Или достаточно слов извинения? – продолжал охл. Его внимательный взгляд уже обежал комнату, попытался проникнуть в темноту лестницы, и остановился на мужчинах, сидящих за столом. Было понятно что гость увидел всех – караванщика, Старейшину и Лотти. На Дракона, отошедшего к очагу, охл глянул мельком.
Клоди вернулся к столу и тихо спросил у Старейшины:
- Как быть? Прогнать его в горы ночью, под дождь – жестоко, да и не по закону, оставить здесь - опасно. Что скажете?
- Пусть остаётся здесь, в доме, – так же тихо ответил Старейшина. – Мы должны расспросить его и узнать для чего клану Странных нужно было в Город-у-Моря.
Ночному гостю предложили остаться. Он снял плащ и уселся за стол возле очага. Заспанная женщина принесла ему поднос с едой и, извинившись, что еда остывшая, ушла досыпать. Охл, не торопясь поел, не смущаясь тишины и пристальных взглядов хозяев.
- Если ты поел, ответь нам на несколько вопросов, – по-прежнему стараясь говорить холодным тоном начал Клоди - Кто ты и как тебя называть?
- Судя по холодности встречи, вы уже знаете, что я из клана охлов, клана Странных людей. – Голос охла был спокоен. – Я, правда, не понимаю, почему нас везде так встречают. Куда бы мы не пришли – всюду отчужденность и холод. А в землях дернов людей из нашего клана просто убили! – нарочитое возмущение сказанного резануло Лодина. – Их даже не спросили ни о чем, их просто разтерзали!
- Да, бедненькие охлы, - вполголоса проговорил Лотти. – И не как-то они не поймут – почему это клан Странных так не любят. Вот уж загадка из загадок!
- Я знаю историю Тарта Безумного. И я знаю, какую роль тогда сыграл наш клан в том преступлении. Но ведь это было так давно! Те люди уже давно мертвы! Мы, нынешний клан – другие! – возмущению охла казалось, не было границ. Его глаза сверкали, он вскочил из-за стола. – Поймите, мы – изменились!
- Изменились? Разве? – тоже встав из-за стола, спросил Лотти. – И кто вы теперь?
- Мы путешествуем по старым землям – пытаемся помочь тем, кто там выжил. Мы не плохие лекари, способные вылечить многие болезни, как людей, так и других. В клане сохранилось немало старых знаний – мы готовы поделиться ими со всеми, кто пожелает. Но никто не хочет! – развел охл руками. – Ладно бы просто не хотели, так нет – нас пытаются убить! Я говорил уже про дернов, так же пытались поступить с нами и элки, клан Степных иных. Да что там говорить, вот вы, все, - Странный обвел рукой всех, кто находился в комнате. – Я, как только вошел, сразу почувствовал недоверие и холод.
- Как тебя называть, человек из клана Странных?– спокойно и властно произнес Старейшина.
- Моё имя – Олурн.
- Что? – резко обернувшись от очага, переспросил Дракон. – Олурн?
- Почему моё имя так удивило тебя? – охл впервые внимательно посмотрел на Дракона. – Да, меня зовут Олурн. Это и личное и клановое имя. Я ношу его уже сорок семь сезонов.
- Я недавно слышал про одного человека по имени Олурн. И знаю что он погиб, и еще – уж точно он не был человеком из клана Странных.
- Всё это очень интересно, - прервал Дракона Лотти, - Но с этим можно разобраться потом. А сейчас меня больше интересует другое – завтра-послезавтра из Л,Рисса выйдет караван. Я поведу его Старой дорогой через Лес. Мой клан дал согласие на проход этого каравана, провоз оговоренных грузов и людей. Но вот о тебе, - язвительно добавил он, кивнув на охла. – в договоре не было сказано ни слова. Как быть?
- Караван пойдёт чарез Лес? – переспросил тот, - Да, это удача!
- Удача? Ты уверен? – ухмыльнулся Лесной. – А ты разве не знаешь, как мы в Лесу встречаем незваных гостей? Ты уверен, что тебе, охлу, будет позволено войти в Лес?
- Давайте не будем горячиться, - вмешался в разговор Старейшина. – До выхода каравана есть еще время. Ты можешь устроиться на ночлег в доме. А утром, - добавил старик, внимательно глядя на Странного, - не советую тебе выходить в город без сопровождения.
- А то еще одного бедненького охла или убьют или побьют, - посмеиваясь, тихонько продолжил Дракон.
- День был трудный – давайте все отдыхать, - сказал Клоди. – Для всех приготовлены комнаты. Отдыхайте.
Не смотря на приглашение, Лодин остался в большой комнате трактира. Он сидел за столом, обдумывая всё, что увидел и услышал за длинный день. Караванщик был человеком бывалым, повидавшем в своей жизни не мало. Его трудно было чем-либо удивить, но сегодняшний вечер преподнёс ему не мало пищи для размышления.
За те многие сезоны, что он водил караваны,мастер встречал много разного – странного и удивительного, страшного и загадочного – в своих странствиях. Он проходил по пустым местам, мимо мертвых посёлков и городов, видел разрушенные дороги и мосты, огромные могильные холмы и множество не погребённых останков людей и иных. Его пути пересекались и с людьми из разных кланов и с иными – с степняками-элками, с оборотнями-дернами, с рыбаками-эрли. Была в его странствиях встреча с удивительными грогги. Сегодня он впервые увидел иного из клана Лесных. Но все эти встречи оставили в памяти караванщика светлые воспоминания. Но вот встречи с охлами… Почти двадцать сезонов тому назад, возле пустого, мертвого городка на границе степи, Лодин впервые столкнулся с кланом Странных. И хорошего в этой встрече было мало – мастер помнил унизительное пренебрежение охлов и к нему, и к его людям. А уж как «укутанные», а так охлов звали все караванщики, обходились с иными, что были в караване! Помнил караванщик и драку, которой закончилась та встреча – взбешенные поведением охлов люди каравана попытались избить и выбросить Странных из фургонов, в которые те влезли без разрешения. Хорошо хоть не убили никого – разошлись в разные стороны,взаимно недовольные друг другом. И везде где бы ни был караванщик, слышал он слова недовольства Странными, а в некоторых местах и слова, полные ненависти. Значит был повод, и пусть этот Олурн не удивляется холодным отношением к нему.
- Много сезонов назад, не люди Тарта Безумного, а именно охлы пришли в Лес и убивали элти. – оказалось, что Лотти остался в комнате. – Я не думаю, что прошедшее время притушила боль моего народа. Мы помним всё – и огонь, сжигавший наши леса, дома и людей клана, Когда не получилось огнём, они привели Холод. От дикого мороза деревья умирали, они просто рассыпались как глиняные горшки от удара. В клане погиб каждый второй! А Лес… Он до сих пор помнит боль и ужас холодной смерти. А этот, - тонкое лицо Лотти исказила гримаса ненависти, - этот хочет пройти через Лес!
- Долгая память – это хорошо. Но долгая ненависть? – прозвучал тихий детский голосок. К сидящим за столом подошла девочка-эрли. Она дотронулась до руки Лотти. - Долгая ненависть убивает душу. Нельзя быть живым с мёртвой душой.
- Я может быть и смогу забыть, хоть на время, но вот другие… - элти не удивился ни словам ребёнка, ни тону, которым они были произнесена. – Милая, ты еще не представлена нашему другу караванщику, - Лотти сменил тему. – Одного из твоих спутников он уже знает, а вот тебя – нет.
Девочка, повернувшись к Лодину, улыбнулась и сказала:
- Мои спутники зовут меня Зол. Так ли это, я не знаю, вернее не помню. Дракона зовут Эл, а это, - и она показала на хитро жмурящегося у очага волка, - Дарнис.
Лодин, поколебавшись, положил руку на плечо девочки. Странно, но, даже видя перед собой ребёнка, худенького, с большими зелеными глазами, он не мог отделаться от впечатления, что перед ним стоит некто, настолько старше его самого, что его возраст ощущался во всём – во взгляде, в интонациях голоса, в жестах.
- Ты не удивился? Тому, что я ничего не помню про себя? – спросила девочка. Она говорила странными отрывистыми фразами.
- Нет, дитя моё, я сталкивался с такими людьми. И, знаешь, были такие люди, которые потом вспоминали всё про себя, - ласково проговорил Лодин. – И ты всё вспомнишь, придёт время.
- А вы не знаете, почему Кади плакал, когда увидел меня в первый раз? – спросила Зол.
- А кто это Кади?- поинтересовался караванщик.
- Так зовут Старейшину, мастера–элди. – ответил за девочку Лотти и пододвинулся к девочке поближе, - Расскажи-ка, как это было?
Но глухое рычанье волка заставило мужчин оглянуться. Еще недавно перед ними сидел довольный волк, а тут они увидели сердито оскалившегося зверя, поднявшего шерсть на загривке и с совершенно понятными намерениями двигающегося прямо на них.
- Дарнис, не надо, - Зол сделала шаг вперёд, загораживая собой взрослых. – Не надо сердиться. Они – друзья.
- Да, парень, это ты погорячился! – суховатый голос Дракона остановил непонятно почему рассердившегося дерна.
Дракон быстро сбежал по лестнице и подошел к оборотню.
- Ну-ну, мальчик, ты ошибся, этим двоим можно доверять! – рука Дракона легла на загривок волка, поглаживая его. Дарсин перестал демонстрировать клыки и рычать.
- Не обижайтесь, - обратился Дракон к караванщику и Лотти. – Видите ли, нам – мне и Дарсину поручено охранять вот это чудо, - и он обнял девочку. – По молодости Дарсин чересчур бдителен и недоверчив, особенно когда в доме появился охл.
Лотти вдруг широко раскрыл и без того огромные глаза. Его лицо побледнело настолько, что стало голубым.
- Я не поверил! – он внимательно оглядел девочку, затем Дракона, перевёл взгляд на дерна. – Я не поверил! Я слышал Зов, но не поверил, – казалось, элти плачет. – Я не пошел туда, куда меня звали… Более того, я никому ничего не сказал…
Выпрямившись во весь рост, от чего фигура Лесного приобрела странную величественность и внушительность, Лотти сначала прижал обе руки к груди, а затем опустился на одно колено перед девочкой.
- Прости меня за недоверие. Я слышал Зов, но не пришел туда, куда меня звали, – странные слова срывались с губ Лотти. – Тогда ты пришла сама. Благодарю тебя! Я – твой проводник и я буду рядом с тобой до тех пор, пока это будет нужно.
- Зов был послан всем, кто должен был его услышать! – низкий голос охла опять заставил всех вздрогнуть. Странный спустился по лестнице, подошел к очагу и, в точности повторяя проделанное Лотти, опустился на колено рядом. – Я услышал Зов, но не смог пройти через горы. Зов привёл меня сюда, и не зря. Я – твой спутник и я буду рядом с тобой до тех пор, пока это будет нужно.
Дракон посмотрел на стоящих перед девочкой двух таких разных мужчин, испытывавших друг другу совсем не дружественные чувства, но одинаково коленопреклонённых и произнёсших одни и те же слова.
- Ну и дела, бывают же в жизни такие чудеса! – произнёс он и начал хохотать.

Hanaell

(25 Мар 2008 00:42)

БАБУШКА!
спасибо за чудесную сказку на ночь!!!

Талинна

(26 Мар 2008 00:37)

Продолжение: Дороги без конца...

Огромная, величественная гора, гордо поднявшая свою вершину высоко в небо, казалось, отдыхала. Уже много сезонов над горами не шел дождь – только колючий снег да ледяная крупа сыпалась на её склоны, дикий холод крошил своими ледяными прикосновениями склоны, пронзительный ветер, найдя в теле горы трещины, обрадовано и зло разрушал её тело. Сегодня впервые за много времени над горой прошел дождь. Каменные склоны, уже забывшие ласковое прикосновение воды, жадно впитывали капли, иссохший камень радовался небесной влаге, вбирая ее всю, стараясь не упустить ни капельки.
Когда-то давно, когда гора рождалась, она приобрела форму подковы, между двух вытянутых отрогов оставалось место для каменной россыпи сошедших со склонов лавин, а за развалом камней всех форм и размеров начинался Лес. В это место, скрытое от ветров, давно не приходили люди. А когда-то здесь проходила дорога, путь сотворённый природой и людьми, связывающий поселения людей. От былого пути остались весьма жалкие следы – немного полузасыпанных каменным крошевом плит, да четкий проход между деревьями.
У самого склона горы, из трещины, радостно бил родник. Вода, вытекая из скалы, собиралась в неглубоком углублении мелким озерцом, терялась под каменными останками.
Альс сидел на камне, опустив в ледяную воду руки, с ободранными до крови ладонями. Когда ладони онемели от холода, юноша встал и оглядел каменную россыпь. На ней были замысловато расставлены фургоны каравана. Некоторые из них стояли прямо, пара лежала на боку, один из фургонов стоял, опираясь на заднюю часть с нелепо торчащими вверх оглоблями. У самого склона, где было ровное место, спокойно стояли лошади, вокруг которых прямо на камнях сидели люди. Альс посмотрел вправо - там, на обломке скалы, раскинув огромные золотистые крылья, отдыхал Дракон. Юноша смотрел на прекрасного зверя – золотисто-рыжего, с прозрачной чешуёй, длинной гибкой шеей и прекрасной головой, увенчанной короной - и не мог наглядеться.
Громкие голоса возниц привлекли внимание молодого человека. Его спутники собрались возле фургона с задранными оглоблями и спорили – как опустить повозку, не повредив её. Лодин в одиночку обходил остальные фургоны, покачивая головой и улыбаясь. Эта удивительная улыбка не сходила с лица учителя уже давно – с тех самых пор, когда появился Дракон. Альс слегка поежился, вспоминая сегодняшнее утро, и всё что недавно случилось.
Из Л,Рисса караван вышел четыре дня тому назад. Погрузились они быстро и могли выйти уже на следующий день, но… Споры элди по поводу невесть откуда появившегося охла, упрямое нежелание иметь в спутниках «укутанного» большинства молодых возниц и проводника Латти, задержали выход каравана еще на день. Наконец, всё как-то утряслось и, забравшись на высокое сиденье головного фургона, Альс вывел караван из города.
Первые два дня пути были легкими – Старая дорога сохранилась хорошо, ровные плиты гладко стелились под колёса тяжело нагруженных фургонов. Впереди первой повозки быстрым, скользящим шагом шел проводник Латти, рядом с ним, не отставая, так же легко шагал молодой парень-дерн. Сбоку от каравана, верхом на невысоких лошадях, ехали Лодин и старый мастер-элди. Альса удивило, что столь старый человек отважился на трудное путешествие, да еще верхом, но посматривая на старика в течение дня, он понял – Старейшина стар, но не дряхл. Элди сидел прямо, умело управляя своей лошадью.
Сегодняшний день начинался так же как и предыдущие – бесконечное петляние и кружение между скал старой дороги, которое закончилось тем, что дорога выбралась на самый склон горы. Каким образом древние строители вырубили путь прямо на отрывистом склоне, оставалось загадкой даже для элди. Полотно дороги сузилось почти до ширины фургона, иногда борта повозок скрежетали о камень, цепляясь за выступы. Справа – сплошная стена камня, слева – пропасть, на дне которой были видны вершины деревьев. Люди слезли с фургонов и вели лошадей по уздцы, постоянно успокаивая животных. Управляющие лошадьми возницы были предельно внимательны и сосредоточены.
Когда солнце склонилось к горизонту, Альс передал помощнику поводья и соскочил на землю. Надо было размяться после долгого и напряженного сидения и проверить, всё ли в порядке в караване. Оставаясь на месте, он смотрел как, поскрипывая колёсами по камням, мимо проходит караван. Всё было в порядке – все люди каравана на своих местах, животные спокойно и споро тащили повозки, сопровождающие шли там, где надо. Альс порадовался за своих помощников, и, гордо подняв голову, направился к фургону, где ехала Ло.
Альс женился недавно и выбором своим был доволен – в жены ему досталась самая красивая, по мнению юноши, девушка клана. К тому же она была дочерью учителя Альса, человека перед которым он преклонялся. Единственным что его тревожило, было кровное родство с женой – Лодин и отец Альса были двоюродными братьями. Но лекарь клана дал разрешение на брак, и теперь молодой человек был не только счастливым мужем, он готовился стать отцом.
Ло ехала в предпоследнем фургоне. Управлять лошадьми ей запретили и Альс и Лодин, и первое время девочка злилась на мужа и отца, не разговаривала с ними, отказываясь от помощи на привалах и всем видом демонстрируя своё недовольство. Но сейчас Ло улыбнулась Альсу. Дочь и жена караванщика, она сама училась многому, ведь в клане бывали случаи, когда караван вели женщины. А поэтому девушка понимала всю сложность того пути, по которому они сейчас ехали и то, как нуждается в поддержке её муж.
Но поговорить молодым не дали – впереди, у головного фургона раздались какие-то крики, и весь караван остановился. Альс как можно быстро прошел в начало каравана. Там, у края дороги стоял проводник. Он напряженно всматривался в небо. Альс посмотрел туда же – небо на глазах меняло цвет, из синего оно превращалось в голубое, выцветая на глазах, затягиваясь серой пеленой.
- Гроза! Будет гроза! – обернувшийся к караванщику Латти почти кричал, - Закрепляй фургоны, готовь животных и быстрей!
Рядом с Альсом возник Лодин. Внимательно посмотрев на небо, он обратился к Альсу:
- Извини, но мне придётся взять управление на себя.
Но сделать ничего караванщики не успели. Из серой дымки вдруг начали бить молнии. Яркие зигзаги лупили прямо в дорогу перед караваном. От грохота грома, усиленного эхом, заложило уши. Люди бросились к лошадям, оглаживая и сдерживая животных. После очередной, особенно яркой молнии, с неба пошел дождь – водяные струи лились сплошным потоком, закрывая и искажая всё вокруг. В этом буйстве непогоды никто не заметил, что молнии перестали бить в дорогу перед караваном и переместились на участок за караваном. И тут дождь внезапно закончился, оставив в воздухе мелкие капли тумана. Но молнии продолжали сверкать над головами людей, ожесточенно втыкаясь в дорогу, в тело горы, откалывая от него мелкие камни и крошку. Подул сильный ветер, он лился с вершины горы густым потоком, стремясь скинуть примостившихся на узком карнизе дороги людей.
Альс увидел, как на дороге перед караваном появилась девочка. Она крепко держалась за руку наклонившегося к ней охла и что-то говорила ему. Высокий охл резким движением поднял девочку и усадил её себе на плечи. Она подняла к небу лицо, крепко прижатые к груди худенькие руки были сжаты. Девочка громко заговорила, обращаясь к небу. Её речь завораживающим речитативом звучала всё громче и громче, через мгновение слова девочки подхватил низкий голос охла. Это странное пение остановило суетящихся людей, они застыли, ожидая, чем всё это кончится. После очередной фразы пропетой девочкой, гроза разом закончилась – перестали бить молнии, мгновенно стих ветер. На горной дороге наступила тишина. И в этой тишине все услышали сначала тихое потрескивание, а затем сначала с тихим шорохом, а потом с оглушающим грохотом дорога начала проваливаться – медленно оседал участок перед караваном, а затем дорога за последним фургоном. Оцепеневшие люди и животные замерли на маленьком участке дороги, ожидая страшного. Но больше ничего не происходило, только далеко внизу, затихал грохот обвалов.
Всем потребовалось некоторое время, что бы понять – гроза закончилась, и караван оказался в ловушке. Ни впереди, ни сзади пути не было – дорогу позади каравана срезало как будто ножом, а впереди обвал оставил узкую кромку у самой скалы, скрывающуюся за склоном – в этом месте несуществующая уже дорога делала очередной поворот. Стараясь двигаться осторожно, люди собрались у кромки, ведущей неизвестно куда.
- Что будем делать? – Альс не понял, кто задал этот вопрос.
- Я попробую, - тихо произнёс Дарсин, - только мне надо… - он помялся, неловко махнув рукой в сторону, - вы лошадей держите, ладно. А то стоит одной перепугаться…
- Иди мальчик, - старый элди сжал плечо дерна. – Только дай нам время.
Альс бросился предупреждать возниц, что бы держали лошадей. Через несколько минут на обрыве дороги раздался короткий вскрик, полный боли, перешедший в волчий вой. С каменной плиты, пошатываясь и взрыкивая от боли, поднялся коричневый волк. Постояв немного на краю, волк двинулся по кромке, ступая мелкими шажками, передвигаясь осторожно и медленно. Вот он прошел до поворота, оглянулся и двинулся дольше, скрывшись за скалой. Казалось, прошел целый сезон, пока Дарсин не вернулся - но вот он уже опять стоит у ног проводника и Лодина. К дерну подошла девочка и стала пристально смотреть волку в глаза. У Альса появилось ощущение, что девочка и волк разговаривают, только этого никто не слышит.
- Там дальше дороги нет. По тропе можно провести людей и лошадей. Тропа тянется до самой земли. Еще два поворота и земля, – девочка говорила отрывистыми, короткими фразами, поглаживая волка по голове. – Он говорит – можно попробовать спуститься. Но повозки и груз придется оставить.
Альс до боли сжал кулаки. Его первый караван – и он в первый же раз теряет все фургоны и груз! Такого он не ожидал, но это всё-таки лучше, чем потерять людей.
- Надо торопиться, - элди говорил тихо, но его услышали все, - Скоро стемнеет, а оставаться на ночь здесь, - и он кивнул на оставшуюся дорогу, - я бы не хотел.
Лодин двинулся было к фургонам, но его остановил высокий рыжеволосый спутник девочки и волка.
- Погоди. Пусть закрепят грузы в фургонах и эти штуки, - он указал на оглобли. – Я попробую. Только вы сначала уведите людей и лошадей.
Старый караванщик посмотрел на собеседника, крепко хлопнул его по плечу и сказал:
- Сделаем. Удачи тебе!
- Она всем нам не помешает!
Альс сейчас с трудом вспоминал, как они выпрягали животных, как вели их по узкому каменному карнизу, опасаясь, что лошади в любой момент могут сорваться в пропасть, утянув за собой людей. Медленное, осторожное передвижение по тропе казалось, длилось бесконечно долго, Одно их животных, шедшее последним, всё-таки сорвалось в пропасть, и эхо повторило людской крик и ржанье несколько раз. Лошадей было больше чем людей, поэтому, спустив одну, людям приходилось возвращаться за следующим животным. Наконец, все оказались на земле, вернее на каменной россыпи. Животные стояли на небольшой ровной площадке, некоторых била крупная дрожь, а обессиленные люди опустились кто на землю, кто на камни.
Лодин подошел к Альсу и что-то сказал, но тот не услышал ни слова. Сначала юноше показалось, что он оглох, но потом он понял, что и сам мастер ничего не слышит. Тишина стояла такая, что не слышно было никого и ничего. Затем тишина раскололась от звонкого удара, и над изумленными людьми пролетел золотистый дракон. Великий завис над площадкой и Альс увидел – сжимая когтями, дракон держит в лапах фургон! Вот еще один взмах крыльев и повозка звучно опускается на камни, а дракон поднимается вверх и исчезает за склоном, потом он возникает над площадкой и очередной фургон падает перед людьми. Остолбеневший юноша смотрел, как перед ним появляются повозки его каравана и, доставив последний, на камень опускается усталый дракон.

Hanaell

(26 Мар 2008 01:09)

Ух ты!
А дальше?
что там дальше?

леди Зима

(26 Мар 2008 23:37)

а можно я немного всунусь с иллюстрациями? Embarassed

холодное море

таким оно было, пока было теплым

Талинна

(27 Мар 2008 18:40)

Продолжение: Дороги без конца...

Громкий стук в дверь заставил подскочить спящего на кровати человека. Поняв, откуда раздался разбудивший его звук, Крилисс подошел к двери и, откинув щеколду, открыл её. На пороге стоял человек стойко и неистребимо пропахший рыбой. Даже если бы на его левой щеке не было бы знака речного клана, именно запах указывал на происхождение и профессию рыбака.
- Того, Тригс велел сказать, - невнятно, но очень громко проговорил рыбак, - Того самого, приходите к причалу сегодня, если, того, хотите с нами отправиться.
Произнеся эту фразу, рыбак развернулся и стал спускаться по лестнице, бормоча что-то себе под нос. Крилисс закрыл дверь, повернулся и осмотрел комнату. Да, это его комната в Этильсе, последнем действующем порту Трельянда. Именно из этой комнаты два сезона тому назад он отправился в порт, где его ждали Олурн и корабли. Как он здесь оказался Крилисс не помнил. Капитан потряс головой, прогоняя остатки сна, потом решительно направился к умывальнику и вылил на голову кувшин холодной воды. Процедура помогла окончатьльно проснуться, но не понять – как он очутился в Этильсе. Последнее, что совершенно точно помнил Крилисс, было видение гибели Олурна, которое он увидел в Доме-на-Горе. Потом в памяти был провал. Но если рыбак, только что бывший у него передал слова Тригса, главы одной из самых известных семей клана речных рыбаков-эрли, значит… Это значит, что Крилисс встречался с Тригсом, разговаривал с ним, более того, договорился о… О чем? Крилисс расхаживал по комнате, пытаясь вспомнить, что с ним произошло и как быть дальше? «Ни чему не удивляйся и ничего не бойся. Следуй по дороге предложенной тебе» - тонкий голосок Зол прозвенел в мозгу капитана. От неожиданности он остановился, прекратив бесцельную беготню от кровати к столу и обратно. Он о чем-то договорился с Тригсом? Отлично, значит надо отправиться к старому рыбаку, тем более что его пригласили, и разобраться на месте – о чем именно договорились они со строптивым рыбаком.
Крилисс подошел к сундуку и увидел, что на нем лежит уложенный и завязанный дорожный мешок. Рядом примостилась плоская кожаная капитанская сумка. На спинке кровати висела куртка. Значит, он уже собрался в дорогу, понял капитан, всё уложил, приготовил – осталось одеться и выйти из дома.
Вечер - не самое лучшее время гулять по рыбацкому посёлку Этильса. Рыбаки-эрли жили в маленьких домишках на берегу реки, их лачуги занимали большое место почти в самом центре Этильса. Память о былых конфликтах и ссорах людей с иными привела к тому, что простой горожанин, отваживался появиться в рыбацких кварталах либо только днём, либо с провожатым. Вечером по всему периметру посёлка кучковались молодые рыбаки, вроде с целями самыми мирными – попить пива, поговорить, послушать простенькие мелодии, исполняемые на гитаре такими же рыбаками. Но внимательный человек, присмотревшись к этим компаниям, заметил бы за поясами молодых людей обязательные дубинки, а у некоторых и знаменитые рыбацкие ножи – длинные, очень острые, с круглым кончиком. Проткнуть что-либо таким ножом было невозможно, но вот резали и рубили они отменно. Молодежь вела себя спокойно, но только до той поры, пока невидимую границу не пересекал чужак. Нет, конечно же, честного горожанина не били и не резали сразу. Очень вежливо такого гостя расспрашивали о цели его визита и дальше действовали по обстоятельствам – заблудившегося провожали, вежливо подсказав нужную дорогу, заплутавшего пьяницу отправляли к ближайшему трактиру, ну, а если гость был не простой и с намерениями неясными, то – не жалуйся.
Когда Крилисс подошел к такой компании, уже совсем стемнело.
- А куда направляется почтенный горожанин? - с этим вопросом обратился к капитану один из молодых рыбаков. – Да не заблудился ли, почтенный?
Капитан остановился так, что бы на него падал свет уличного фонаря. К нему подошли двое рыбаков, и капитан с удивлением увидел, что один из них из семьи триллов. Эта семья входила в клан рыбаков, но рыбной ловлей давно не занималась. Мужчины и женщины семьи промышляли извозом – на своих лодках они доставляли грузы и пассажиров почти по всем рекам Трельянда, их иногда называли речными караванщиками. Узнать членов этой семьи было легко по прическе, вернее по полному отсутствию таковой - триллы в отличие от всех рыбаков гладко брили головы, причем и мужчины и женщины.
- А, это капитан, - протянул трилл, разглядев при свете фонаря капитанский знак Торговой гильдии, вышитый на плече куртки. – К папаше Тригсу идёте? Сейчас, погодите, проводим.
Провожатый оказался кстати, сам капитан долго бы блуждал по темным закоулкам рыбацкого посёлка, а молчаливый трилл вывел Крилисса к причалам за несколько минут.
Причалы длинными полосами темнели на фоне реки, темные лодки покачивались на воде. У одной из них горел фонарь, прорезая вечернюю тьму ярким светом. Трилл повел Крилисса к этой лодке.
Папаша Тригс сидел на бочонке у борта лодки и, напевая, что-то строгал ножом. Старый рыбак был известным в Этильсе человеком – он возглавлял большую семью, насчитывающую более сотни рыбаков. Прославился же старик тем, что вступил в конфликт с триллами, отправившись однажды продавать собственный улов на ярмарку в другой город. Обычно эти занимались речные караванщики, но Тригсу однажды взбрело в косматую голову посмотреть свет, заодно и рыбкой поторговать. Открытого конфликта не получилось – слишком большая была у Тригса семья, ребята серьёзные и, главное, очень послушные воле папаши Тригса. Крилисс помнил, как всё это было – встретились на площади дети Тригса, серьёзные и молчаливые ребятки с дубинками за поясами, сжимающие огромные кулачищи и триллы, весёлые, посверкивающие бритыми головами, парни. Постояли, посмотрели друг на друга, да и разошлись. Глава семьи триллов, понял, что конкуренции его семье Тригс не составит, а враждовать с сотней рыбаков выйдет себе дороже.
- Пришел, не передумал, – глядя на Крилисса, сказал Тригс. – Хорошо. Выходим завтра, как рассветет, поэтому я тебя и вызвал – хоть и капитан, а вдруг проспишь. К тому же утром времени на всякое-разное не будет, лучше уж тебе на лодке быть.
Он встал и приглашающее махнул капитану рукой.
Утро началось через пару часов. В понимании Тригса это было не время суток, а время отплытия, поэтому лодка двинулась по реке, поскрипывая веслами, в полной темноте. Мимо проплывал темный, спящий город. Крилиис услышал звук весел еще одной лодки, следующей за ними, и спросил Тригса, сидящего у руля:
- Ты опять караваном плывешь, старый хитрец?
- Моих лодок только две, - ответил довольный Тригс, - Остальные – триллов.
- И сколько этих остальных?
- Да около десятка будет, - и старик ухмыльнулся, глядя на удивленного капитана. – А что ты хочешь, ведь за последние пять сезонов это первая большая ярмарка в Эрти-у-Реки. Тебя в городе не было, и ты не знаешь – гильдийцы о ярмарке на всех площадях объявили, звали всех, кто пожелает. Вот у триллов то и много лодок, грузы, люди, то да сё.
Капитан замолчал, напряженно прислушиваясь к реке и двигая рулем, направлял лодку по одному ему ведомому курсу. Капитан Крилисс думал – значит, он договорился с рыбаком о том, что бы его доставили в Эрти-у-реки? Прислушиваясь к себе, он понял – да, ему действительно зачем-то очень надо попасть в этот город. Но Эрти-у-Реки не главная цель его пути, просто на ярмарке он должен либо с кем-то встретьться, либо что-то узнать. Успокоившись на этом, капитан стал смотреть на берег, медленно проплывающий мимо него. Лодка двигалась плавно, ритм движения вёсел завораживал. Капитана давно интересовал вопрос – как детям Тригса удаётся добиться такой синхронности в гребле? На морских гребных судах для этой цели использовались барабаны, но на лодке этого не было, и тем не менее гребцы работали слаженно и четко.
Ритмичный и громкий всплеск вёсел привлёк внимание задремавшего было Крилисса. Обгоняя большую лодку Тригса, мимо проплыла маленькая лодка триллов. Встряхнувшись от дремы, капитан понял, что лодка причаливает к берегу, на котором виднелась слабая россыпь огоньков.
- Трой просил завернуть к нему, - спокойно прогудел Тригс в ответ на удивленный взгляд капитана. – У него там пассажиры, тоже на ярмарку хотят.
Крилисс кивнул, так и не поняв – для чего Трою, главе семьи триллов, нужны лодки Тригса, когда своих хватает?
Поселок речных караванщиков был скрыт от реки густой зарослью кустарника, растущего прямо в воде, в котором только знающий человек мог найти чистую протоку ведущую к причалам посёлка.
- Ты бы на берег не сходил, - неловко посоветовал Тригс, - Ну не любят бритые чужих, и хоть тебя знают, но… Посиди уж тут. Да и времени задерживаться на долго нет.
Большая десятивёсельная лодка Тригса легко скользила по сворачивающей то и дело протоке, следуя за маленькой лодкой-проводником. Лодки папаши Тригса вообще были чудом – большие, ёмкие, они, тем не менее, были легкоуправляемы и послушны рулю. Делал их сам Тригс, придумывал, мастерил модельки, которые испытывала вся ребятня семьи, а потом, после многих проверок строились уже большие лодки. На них был большой спрос, многие хотели бы получить такую лодку, но старый Тригс хорошо хранил свои секреты, и лишь еще одна семья могла похвастаться лодкой старого умельца – семья триллов. Крилисс предполагал, что именно этот подарок и помог своё время погасить вражду двух семей.
На причале лодки встречал сам глава семьи. Крилисс впервые сумевший так близко рассмотреть известного речного караванщика поразился – как оказались похожи Трой и Тригс. Не будь у одного бритой голова, а у другого косматой, можно было бы решить, что эти двое – братья.
- Приветствую тебя, старый хрыч, - прогудел Трой сходя на причал и протягивая обе руки Трою. – Что-то ты озабоченный такой? Иль случилось чего?
- Да уж, случилось – Трой ответил таким же басом. - Я бы не звал тебя, но… – помялся Трой. – Пришли тут в посёлок гости… Мы с дернами, конечно, не ссорились никогда, но и особо не сближались, разве только с волками, а тут… В общем, тебе решать, но они хотят плыть только с тобой. И откуда только узнали…
Пока Трой не очень понятно пытался объясниться с Тригсом, на причал вышли двое молодых людей. Крилисс узнал бы в них оборотней, даже если бы молодые люди были одеты не в привычную для дернов одежду – рубаху и штаны из тонкой кожи. Двигались эти двое изящно, точно, с кошачьей грацией. Капитан, широко раскрыв глаза, смотрел, как к главам речных семей подходят два представителя кошачьего клана. Он знал, что дерны состоят из множества кланов – волки, медведи, кошки, но вот встречаться с последними ему не приходилось. Но Крилиссу однажды попалась в руки книга, написанная в те благословенные времена, когда между людьми и иными царил мир и полное взаимопонимание, и из этой книги капитан многое узнал о клане оборотней. И уже в те времена люди-кошки не часто встречались, предпочитая вести жизнь скрытую и уединённую.
Тригс внимательно оглядев подошедших, обратился к привычным грубоватым тоном:
- Это вы, что-ли хотите попасть на ярмарку, не иначе как в моей лодке?
- Мы просим, - вежливо склонив голову, ответил один из оборотней. – Мы готовы заплатить названую цену.
Тригс пожал плечами.
- Дело то не только в плате. Погодите-ка, - и рыбак грузно запрыгнул в лодку. Подойдя к Крилиссу, он тихим голосом спросил:
- Как быть? Берём? Ты, того, человек бывалый, я помню, в прошлый раз ты про этих, - и он кивнул в сторону дернов кудлатой головой, - много рассказывал. Я думаю, взять надо.
- Ты хозяин, тебе и решать, опасности от них ждать вроде не приходится. Ну, нужно людям, - Капитану очень хотелось, чтобы Тригся взял оборотней. Неуёмное любопытство, жажда нового, всегда были, как думал Крилисс, его недостатком, а тут предоставлялась возможность познакомиться поближе с теми, кто очень неохотно шли на контакт с людьми.
- Грузитесь, - зычно объявил Тригс, приглашающее махнув рукой. – О плате, думаю, сговоримся.
Оба оборотня почти мгновенно очутились в лодке. Вещей с собой у них, по всей видимости, не было.
- Ну ладно, будьте здоровы, - начал было прощаться Тригс, но у стоящего на причале Троя сюрпризы еще не закончились.
- Извини, брат, - у Троя от неловкости покраснела даже бритая голова, - но это еще не все пассажиры. Есть еще один, то есть одна…
Приглядевшись, Тригс увидел за спиной грузного Троя худенькую фигурку. Закутанная в длинный плащ с высоким, надвинутым на лицо капитаном, она стояла неподвижно, комкая в руках тощенький мешок. Разглядев потенциальную пассажирку, Тригс рассверипел:
- Что! Ты что, пива перепил или забыл – я даже своих баб в лодку не беру, а тут – пассажирка! – от возмущения Тригс начал орать. Его бас зычно прогремел над рекой, спугнув стайку птиц. Почтенный глава семьи загнул такое замысловатое ругательство, что Трилл, неловко переминавшийся с ноги на ногу, и открывавший рот, пытаясь вставить хоть слово, уже даже не покраснел, а полыхал ярким малиновым цветом. Оборотни, опустившиеся на палубу, разом подскочили, издав звук, напоминающий кошачье шипение, а отвергнутая столь громогласно пассажирка выронила свой мешок.
Капитану стало смешно. Странно, но всякий раз, когда он сталкивался с Тригсом, его забавляли громкие приступы ярости у старика. Пытаясь удержать неуместный смех, Крилисс стал внимательно разглядывать девушку. Странно, что она путешествовала одна, ведь на первый взгляд ей было всего-то сезонов пятнадцать-семнадцать. Что-то в облике девушки царапнуло капитана, присмотревшись к её фигурке, тонким ладоням с длинными пальцами, он неожиданно для себя понял кто перед ним. И это открытие так ошеломило бывалого моряка, что он от удивления сел прямо на палубу. И тут Тригс перестал орать. Он смотрел на девушку выпученными глазами и молчал. И это внезапное молчание рыбака, подсказало капитану – Тригс тоже узнал девушку, вернее понял кто она такая.
Молча рыбак посторонился, и неловко дернул головой в сторону лодки. Проскользнув мимо глав семейств, девушка неслышно прошла на лодку, по широкой дуге обойдя оборотней, подошла к капитану и села рядом с ним.
- Бывай! – сдавлено буркнул Трой.
Молчащий Тригс забрался в лодку, громко топая, прошел к рулю и так же молча уселся.
- Давай, - после продолжительного ожидания скомандовал рыбак., гребцы дружно опустили весла и лодка отчалила. – Я тебе это припомню! – с каким-то странным сожалением произнёс Тригс через плечо. – Слышишь, Трой, я тебе еще припомню!

Талинна

(29 Мар 2008 22:43)

Продолжение: Дороги без конца...

Отблески огня слабо освещали палубу, на которой устроился Крилисс. Он лежал на толстом свертке холстины, используемой на лодке как запасной парус, и смотрел в вечернее небо. На берегу, у костра тихо переговаривались довольные рыбаки. Сегодня, так же как и вчера, им не пришлось грести вёслами – уже два дня лодки Тригса шли под парусами. Устойчивый попутный ветер позволил не только освободить гребцов, но и заметно сократил по времени путь до Эрти-у-Реки, и это не смотря на то, что рыбаки каждый вечер приставали к берегу и проводили ночь у костра, отдыхая от утомительной гребли. Ветер был платой за проезд, которую предложила девушка-пассажирка Урра, и Тригс принял плату.
Крилисс вспоминал два прошедших дня с большим удовольствием, единственное что удручало капитана – в своём рюкзаке он не нашел заветной тетради в кожаном конверте, в которую привык записывать все что с ним происходит. Сначала он подумал, что забыл тетрадь дома и посетовал на собственную рассеянность, но потом вспомнил – тетрадь он дал Олурну накануне той ночи, когда его напарник погиб. Капитан жалел, что у него нечем заменить потерянный дневник – ведь столько с ним произошло со времени, когда он сделал в дневнике последнюю запись. Наблюдательный Тригс, обладающий к тому же удивительной памятью и догадливостью, полез куда-то в глубь лодки и принёс Крилиссу свёрток.
- Вот, держи. Хотел тебе еще в тот раз подарить, да как-то не пришлось.
Капитан, развернув кусок парусины, обнаружил кожаный футляр, напоминавший по форме плоскую рыбацкую флягу, в котором лежали скрепленные как тетрадь листы плотной бумаги и два грифеля.
- Я ведь помню, - продолжил Тригс, - Ты ведь каждый вечер всё записывал. А тут гляжу, сидишь и только руками елозишь. Ну, думаю, либо потерял, либо забыл свою-то книжицу.
Крилисс молча пожал старику руку и сел на палубу. Нужно было столько вспомнить и столько записать. Он потратил целый день, записывая всё, что случилось с ним после гибели Олурна. А на то, что капитан не мог вспомнить, он оставил пустое место. Почему-то Крилисс был уверен – придёт время, и он всё вспомнит.
Записал он и то, как оговаривали оборотни-кошки со старым Тригсом плату за свой проезд – платой стали три старые монеты странной формы, сделанные из камня. За время разговора и дерны, и Тригс вели себя предельно вежливо, разговаривая таким чопорным и замысловатым стилем, что, в конце концов, не выдержали все, кто за эти разговором наблюдал – гребцы, капитан, трое бритых триллов, девушка – все начали смеяться. Громкий смех наблюдателей заставил и самих собеседников прервать свою дипломатическую беседу. Позже выяснилось – оба парня не прочь поболтать о том и сем, не смотря на любопытство, обладают тактом и не лезут туда, куда не нужно. Они прекрасно плавали, чем завоевали расположение рыбаков. Еще больше те поразились умению кошек ловить рыбу голыми руками прямо во время купания. Короче, уже к вечеру дерны перестали быть чужаками, которых боялись и сторонились.
А вот с девушкой Тригс разговаривать один отказался. Он потребовал, чтобы при этом разговоре были, и капитан Крилисс и Тори, один из трёх триллов, плывших на его лодке.
- Понимаешь, я ведь знаю, кто она, - сказал Тригс капитану. – Я знаю, что могут люди её клана – они могут управлять ветром! А ветер для рыбака что-то вроде божества. Ты же знаешь – перед любым плаванием мы отдаем дар воде и ветру. А они могут управлять тем, перед чем я преклоняюсь!
Тригс был прав – худенькая стройная девушка, назвавшая тихим голосом своё имя – Урра, принадлежала к клану грогги, клану который славился тем, что его люди умели говорить с ветром и управлять им.
Капитан, глядя в ночное небо, вспоминал своё первое путешествие с Тригсом. Именно тогда они впервые столкнулись с кланом грогги. Было это за семь сезонов до последнего плавания Крилисса, тогда капитан искал лодку и рыбака, способного проплыть по Реке до Великих болот. Капитану указали на Тригса. Сначала он не поверил – глава семьи рыбаков персона значительная, чтобы служить перевозчиком для путешествующего незнамо куда. Но, познакомившись со старым рыбаком, он понял – любопытство и жажда новых знаний не только его личный недостаток, Тригс обладает им в полной мере. В тот сезон они прошли по Реке до Великих болот, углубились в сами болота и плыли до тех пор, пока лодка не увязла в густой траве. Оставив лодку днищем кверху на странном камне, капитан и Тригс «шуршали по болотной траве», как назвал это Тригс, еще полсезона. Тогда они многое увидели – мёртвый город, жители которого были убиты морозом. Их тела, сохранившие позы живых людей, сидели, лежали и даже стояли в домах и улицах города. Ужас и смерть не коснулись лиц жителей мертвого города – они были убиты мгновенно, даже не почувствовав этого! Крилисс помнил, как они бежали от города, долго, тяжело дыша, испытывая колотьё в боку от усталости, но не имя сил остановиться. Именно в конце их бега они встретились с грогги. Еще учась в капитанской школе Торговой гильдии, Крилисс читал всё, что было известно о кланах иных – о дёрнах, эрли, элди, элках . В школе было не мало книг об этих кланах. Но вот о двух народах – клане Великих и грогги было известно мало. Только в одной старой летопись говорилось, что грогги отличаются от всех двумя чертами – числом пальцев на руках и голосом. И когда к ним, упавшим от бессилья, подошли мужчины, имеющие на руках по четыре пальца на руках, Крилисс сразу понял кто они.
Грогги жили в пещерах, вырытых в большом холме. Сколько человек насчитывал клан, как устроены их жилища, каковы обычаи и традиции – узнать в тот раз так и не удалось. Грогги быстро, не спрашивая желания незваных гостей, привели их в чувство, пополнили запас провизии, чуть ли не пинками «проводили» до лодки и отправили восвояси. Как отличаются голоса грогги от голосов других людей ни капитан, ни Тригс так и не узнали.
И вот теперь им представлялась возможность узнать о грогги побольше.
- Ты будешь жить на палубе. Мы поставили там палатку. – Тригс говорил вежливо и тихо, что уже являлось для него большой трудностью – привыкший перекрикивать шум путины, подавать команду на пять лодок сразу, рыбак с трудом говорил тихо. – Что ты можешь предложить в оплату за проезд?
- Ветер. Попутный ветер до самого Эрти. – девушка тоже отвечала едва слышным голосом
- Что ты ешь? Что ты пьёшь? Нет ли у твоего клана запрета на какую-либо еду? – быстро спросил капитан.
- Запретов нет. – спокойно ответила Урра. – Если тебя устраивает плата, я заплачу сейчас.
Тригс кивнул. Девушка вышла на нос лодки, странно запрокинула голову назад, почти касаясь затылком плеч, и запела. Голос её зазвучал сначала негромко, слов песни не понимал никто. Потом голос стал набирать силу, становился всё громче и громче. Он уносился вверх и казалось кого-то звал. Это пение давалось девушке легко, кроме неудобной позы ничто не говорило о каком-либо напряжении. Невозмутимое лицо, спокойное дыхание и голос, громкий, слышный наверно далеко отсюда – эта картина и сейчас стояла перед глазами Крилисса. Потом Урра замолчала, она выпрямилась и застыла, ожидая ответа. Через минуту по воде прокатилась рябь, прибрежные кусты прошелестели листьями и согнулись. Прямо перед носом лодки, на воде закрутился едва видный вихрь. Он крутился легко, подпрыгивая на воде, вовлекая в своё движение капельки воды. Девушка обратилась со словами прямо к этому вихрю.
- Помоги мне. Помоги людям. Мне нужен ветер, но не сильный. – голос Урры вибрировал в унисон кружению вихря. – Помоги мне, брат мой,
Вдруг вихрь опал, заставив воду разбежаться кругами. А потом из воды поднялся вихрь побольше. Всем, кто наблюдал эту картину, показалось, что этот вихрь имеет человеческое лицо. Вихрь улыбнулся и убежал по реке вверх. Девушка, повернувшись к капитану, сказала:
- Моя плата внесена. Ставьте парус.
Крилиссу показалось, что Урра побледнела, видимо действо, несмотря на кажущуюся легкость, было для неё тяжким испытанием.
Капитан вспоминал все это, прислушиваясь к голосам у костра. Там рассказывались обычные рыбацкие байки – про большую рыбу, про невиданный улов и рыбацкое везение.
- А вот рассказал бы нам капитан, про свои путешествия, - прозвучал голос одного из триллов. – Знаем, наслышаны – человек ты бывалый, много повидал, много где побывал. Будь другом, уважь компанию.
Его просьбу, к удивлению Крилисса, поддержал и один из дернов.
- Мы в клане знаем имя капитана Крилисса, - вежливо сказал оборотень. – Наши земли граничат с волками. Они недавно уходили куда-то, а когда вернулись – рассказали про людей много чего странного. Вот и твоё имя называли.
- Клан волков? – подскочил капитан, одним прыжком оказываясь рядом с костром. – Клан, в котором вожак волчица Даната? Она вернулась домой?
- Да, - оборотень мягким движением отодвинулся от костра, готовый в одно мгновенье отпрыгнуть подальше от возбужденного человека. Крилисс взял себя в руки и спокойным голосом спросил:
- А когда вернулась Даната?
- Вернулись в клан не все, кто уходил с ней. И в клан пришли с ней другие. – эти слова произнес другой дерн. – Когда я говорю другие, я имею в виду не волков.
- С Данатой пришли люди, но не дерны. – Крилисс говорил сам с собой, не обращая внимания на удивленные взгляды людей. – Мне надо вернуться, мне надо к волкам.
- Нет.- громко прозвучал голос Урры. – Данаты нет в клане. Она и её спутники ушли.
- Куда? - быстро спросил капитан. – Ты знаешь?
- И ты знаешь, – ответила девушка. Потом она перевела взгляд на кошек. – И они знают. Мы все слышали Зов. Мой клан был далеко и поэтому мы не успели придти на первый Зов. Но нас позвали снова. И вот мы идем на него – я, дерны, ты, старый рыбак. А ты разве не понял? Мы все идем в Эрти-у-Реки, все, кто нужен и все, кому нужно.

Hanaell

(29 Мар 2008 23:40)

ух ты!Талинна, а что дальше?

Катя Озерская Прекрасная леди

(29 Мар 2008 23:46)

Ага! Продолжай!

Талинна

(31 Мар 2008 00:16)

Продолжение: Дороги без конца...

Под ногами Синя всё время что-то хлюпало, шуршало и трескало. Он никак не мог добиться легкого и беззвучного шага, хоть немного похожего на шаги Данаты или Странного. Те двигались той же тропинкой, что и мальчик, но при этом умудрялись идти неслышно, при этом не задевали ни веток кустов, ни даже паутины, поблёскивавшей между деревьями. Это обстоятельство еще больше портило и без того плохое настроение мальчика. От бессильных стараний правильно ставить ногу при ходьбе, правильно дышать, точно прыгать через ямы, заполненные водой, Синь очень устал. Поэтому тихая команада волчицы: «Привал», обрадовала его. Он устало опустился на поваленное дерево, и стал снимать мешок, уже порядком оттянувший ему плечи.
- Почему ты сердишься? – спросил его Странный, внимательно разглядывая мальчика. – Ты весь день молчишь. Вчера я устал отвечать на твои вопросы, а сегодня от твоего молчания. Что случилось?
Синь промолчал. Он понимал, что ведет себя неправильно, по-детски, но сделать с собой ничего не мог. То, что так испортило ему настроение, произошло сегодня утром. После ночевки в пещерке у подножья старой скалы, они вышли в путь с рассветом. И пройдя уже до середины растрескавшейся от ветра и времени горы, они нашли олениху. Животное попало передней ногой в трещину, и, пытаясь выбраться, сломало и застрявшую ногу и по всей видимости спину. Она была жива, когда Синь подошел к ней и стал пытаться вытянуть животное из скального капкана.
- Отойди, - волчица резким движением отодвинула мальчика, и, подойдя к оленю поближе, резким и точным движением перерезала той горло. Тело животного дернулось и обмякло, глаза смотревшие на Синя с болью и надеждой потухли.
- Зачем! – закричал он на Данату, - Зачем ты это сделала? Это жестоко!
Удивленная его вспышкой, волчица молча пожала плечами и двинулась дальше по скале. Мальчик постоял над мертвым оленем, изо всех сил сдерживая слезы.
- Догоняй! - мимо невозмутимо прошел Странный. Он обогнул Синя и, не огладываясь, ровным шагом, стал догонять мать. Волки шли споро и для того чтобы их догнать Синю понадобилось чуть ли не бежать. Он так и не понял что именно так рассердило и расстроило его – равнодушная жестокость Данаты или спокойное приятие её поступка Странным. Весь день Синь вспоминал глаза раненного оленя, ту надежду, что светилась в её глазах при их появлении и резкий и спокойный взмах ножа Данаты эту надежду погасивший. Впервые за всё время общения с волками Синь увидел такую жестокость. И зачем? Ведь еды у них хватало, да и не стала Даната разделывать олениху на еду. Ведь можно было бы помочь!
- Нет. Помочь так, как хотел ты, было уже нельзя, - слова Странного прозвучали неожиданно для мальчика. Он поднял глаза и увидел, что молодой дерн смотрит на него в упор и чуть виновато улыбается. - У оленя была сломана спина. Лечить её было поздно. Ты думаешь – это жестоко, но ответь – вытащить её и оставить беспомощно умирать, там на скале – правильно?
- Но я смог бы её вылечить, - едва сдерживая слёзы прошептал Синь.
- Да, это ты смог бы. – вмешалась в разговор Даната. – Но это потребовало бы много времени, полсезона, не меньше. И то я сомневаюсь в успехе. Ведь целительство не самая сильная твоя особенность. А если бы ты не справился? Мы потеряли бы время без гарантии успеха.
Синь молчал. Он понимал правоту слов Данаты и Странного, но не мог смириться с этим. За все время, что он пробыл в клане волков, больше всего его поражала эта постоянная правота Данаты. Волчица была права всегда и во всём. Как это ей удавалось – находить нужные слова, совершать нужные поступки и делать всё это вовремя? Недаром именно её семнадцать сезонов тому назад выбрали вожаком стаи. Синь узнал – до Данаты в клане лишь однажды, сто с лишним сезонов тому назад, вожаком была волчица. Он видел, как относятся к ней все люди клана – с уважением смешанным со страхом и это очень удивляло мальчика. Он пристал с вопросами к Старому - старейшине клана. Худой, изможденный старик долго молчал, разглядывая мальчика, и ответил тогда, когда Синь уже не ждал.
- Мы, волки – это даже не весь клан, мы только одна из семей в клане дернов. Как появились на свет люди, способные перекидываться в разных зверей, каким богам это было нужно – не знаю. Но вот однажды мы появились – клан дернов, клан людей-зверей. В клане несколько семей. Изначально их было больше, но многие – люди-птицы, люди-змеи и другие, - исчезли. Кто вымер сам, кого уничтожили люди, некоторые погибли во время клановых войн и во время Великой Зимы. Сейчас клан насчитывает только несколько семей - мы, волки, кошки, медведи, в городах сохранилась семья собак. Говорят, в море остались люди-рыбы, только их давно никто не видел. Оставшиеся в живых дерны собрались десять сезонов назад и решили – клановых войн больше не будет. Нам нечего делить. Даже места охоты. – Старый помолчал. – Тогда кошки правильно сказали – места для охоты много больше, чем охотников, и если мы хотим выжить – нужно жить в мире со всеми. А с теми, кто не хочет жить в мире с нами, можно просто не встречаться. Так делают кошки.
Старик опять замолчал. Синь, ожидая продолжения, рассматривал старого дерна. Перед ним на камне сидел вроде обычный человек – тёмные волосы, крепко тронутые сединой, худое морщинистое лицо, обычные руки с твердыми ладонями. И в тоже время совсем иной – мальчик помнил, как быстро на его глазах старый дерн превратился в волка. Пожалуй, старейшина был единственным из всех, кому превращение давалось без мучительной боли и происходило очень быстро.
- Когда во время охоты прежний вожак провалился в болото, Даната была совсем молодой. Именно ей тогда удалось не только самой выбраться из топи, но и спасти почти всех охотников. И меня тоже. – Старый опять помолчал. – Мы валялись возле этого проклятого болота, замерзшие, вымокшие, без сил – она заставила нас подняться. А потом гнала к норам как дичь. Тех, кто отставал - кусала, тех, кто падал – волокла на себе, перекидываясь человеком. Она забегала вперед, разводила огонь, возвращалась и гнала нас… Когда мы приползли к норам выяснилось – за последний день пути Даната четыре раза перекидывалась в человека и обратно. Мы были без сил, худые, больные, но – живые.
Даната – умирала. Она лежала на пороге своей норы и была половиной. На последнее превращение у неё не хватило сил и мы смотрели на полуволка-получеловека. А как это было больно! Но Даната даже не кричала, у неё просто не было сил. Те, кто оставались в норах, и мы, молча смотрели – так умирали только в страшных сказках. Что можно сделать и можно ли что-то сделать не знал никто. И тут рядом с норами опустился Дракон. Он быстро уполз за клановый холм и потом появился в человеческом облике. Он взял Данату на руки и унес в нору. И вот там-то девочка закричала. Потом Дракон вышел и прогнал всех, сказал – идите, мол, лечитесь, толку от вас мало. Через день Даната вышла из норы, такая же как и была раньше – молодая, сильная, спокойная. Только вот глаза… Ты не смотрел ей в глаза? В её глазах нет боли, там хуже – память о боли. Боль пройдет, а вот память…
В тот раз Старый больше ничего не рассказал. Сам Синь с интересом узнавал, как живут дерны, наблюдая, задавая вопросы, встревая, иногда, туда, куда его не просили. Дернов объединяла с родным кланом Синя традиция клановых и личных имен. В клане все знали только одно личное имя – Данаты, вожаков всегда звали только по личному имени, все остальные пользовались прозвищами, иногда очень точными, а иногда не совсем понятными для постороннего. Чаще всего прозвища давались по внешности дерна, не важно, какой ипостаси, человеческой или волчьей. Так за время пребывания в стае Синь познакомился с двумя Рыжими, парой Хромых, двумя девушками которых называли Болтушка Чел и Болтушка Вэл. Но были в клане несколько дернов которых называли Странные, одним прозвищем всех семерых. Впервые Синь столкнулся с одним из Странных когда пришел к Старому с очередной порцией вопросов. Старый разговаривал с молодым человеком, причем разговор этот показался мальчику удивительным – Старому что-то в полголоса, но очень сердито выговаривал молодой дерн. При этом старик стоял, а молодой человек сидел! Увидев мальчика, сидящий быстро встал и не прощаясь пошел прочь. Отойдя на десяток шагов, он обернулся и сказал:
- Ты слышал моё мнение, и не говори потом, что ты этого не знал!
Старый рассеяно ответил на приветствие мальчика, и не сразу согласился продолжить рассказ про избрание Данаты, но спустя некоторое время согласился.
- Мы собрались тогда у клановых камней, вся стая. Пришли все – мужчины, женщины, старики, дети. Знахарь клана сказал нам, что вожак и несколько самых сильных мужчин умерли. Нужно было выбрать нового вожака. Обычно это происходит в поединке претендентов – несколько волков, желающих стать вожаком, проходят испытания. Показывают силу, ловкость, умение читать следы, ну и другое разное. Но в этот раз всё было иначе. Когда старейшины вызвали в круг желающих стать вожаком, никто не вышел. У всех стоящих пред пустым камнем вожака в голове звучало одно имя – Даната. Кто-то повторял и повторял это имя у каждого из нас прямо в голове. И тогда старейшина вызвал в круг дерна, носящего это имя, ведь личных имен друг друга мы не знаем. И когда она вышла в круг, мы поняли – это правильно! Она достойна быть вожаком больше, чем кто-либо из нас.
- Скажи, а кто такие Странные? – мальчику очень хотелось это узнать. – Вот когда я пришел, ты говорил с одним из них. Вернее он говорил с тобой и без должного почтения, а ведь ты старше.
- Странные - это дети дернов, зачатые в ипостаси волков. Никто не угадает, кем родится такой ребенок – человеком или зверем. Мы умеем превращаться, и делаем это по необходимости – для охоты, защиты. А ребенок, зачатый нами в волчьей ипостаси, может родиться и обычным дерном и только зверем. И даже если он родился вроде нормальным дерном, Странный будет отличаться от нас. Они умеют слышать голоса других дернов – наших соседей кошек, далеких медведей. Они умеют видеть то, что произойдет, некоторые видят то, что уже случилось, очень-очень давно. Они быстрее растут и раньше взрослеют, и почти всегда рано или поздно уходят из клана.
- А тот, кто приходил к тебе сегодня, почему он так говорил с тобой?
- Сын Данаты. – Старый помрачнел и задумался. Казалось, он вспоминает молодого человека с болью. Потом он повторил. – Сын Данаты – Странный Дан. Целитель, ноне знахарь. Когда он лечит, то не пользуется травами и отварами, он лечит руками. Но он очень сильный целитель, способный справится со многим болезнями. А еще он видит будущее.
Старый замолчал и больше не проронил ни слова, не смотря на все попытки мальчика разговорить его. И тогда Синь пошел к единственному, по его мнению, человеку способному ответить на все его вопросы о Странных - он пошел к Данате. И пока он шел ,то все время думал – вот он Синь, Безымянный мальчик из клана рыбаков-эрли, для своего клана он тоже был Странным. Ведь ему тоже становилось известным будущее, пусть близкое, то, которое случится вот-вот. И он тоже мог слышать других людей, их голоса и голоса их мыслей. Не всегда то, что он слышал, мальчик мог понять, но он мог это слышать. А его сестра, Зол? Как она могла так хорошо лечить людей? Ведь девочка, так же как и Странный Дан, не пользовалась ни мазями, ни отварами из трав и корешков, она просто клала на больное место руку – и боль уходила.
- Мы есть везде, в каждом клане, у каждого народа есть свои странные. – голос прозвучал тихо. Синь оглянулся и увидел Странного Дана, идущего по тропинке рядом с ним. – Ты так громко думаешь, что не надо быть странным, что бы услышать тебя, - пошутил он, посмотрев на лицо мальчика.
- Ты сам можешь ответить на свои вопросы, если подумаешь, как следует, – продолжил волк, - Задумайся и вспомни – как ты попал в клан волков? Как ты здесь очутился? Что было с тобой до этого? Когда ты вспомнишь – ты поймешь если не все, то очень многое.
Сказав эту загадочную фразу, волк шагнул в сторону и исчез.

Талинна

(3 Апр 2008 21:20)

Люди! Текста уже на 3,5 авторского листа. Это уже ЦЕЛАЯ книга" (обалдеть!). Но она еще не закончена. Выкладывать дальше по частям? Или вообще не выкладывать? Никому еще не надоело? Только честно!

Hanaell

(4 Апр 2008 14:07)

ДААААААААААААААААА!
Выкладывать!

Витус

(4 Апр 2008 22:31)

Талинна
Давайте, 3,5 -5 листов. Хорошей кники много не бывает. А то надоело читать только негатив

Талинна

(4 Апр 2008 23:23)

Ну ладно, вы сами захотели - не жалуйтесь. Я то довольна как кошка на помойке - меня читают!

Продолжение: Дороги без конца....

Но Даната не стала отвечать на вопросы Синя. Не потому, что не захотела, у неё просто не было времени. Она, в отличие от мальчика, хорошо помнила, как она вернулась домой, к стае. Помнила, но не понимала. И всё это время она пыталась найти объяснение своему странному возвращению. Женщина привыкла к тому, что окружающий её мир пусть и сложен, но в основном понятен. Она была сильной и выдержанной натурой, видевшей не мало удивительного и загадочного в своей жизни, одно только появление Дракона чего стоило. За долгие годы, пока она была простой охотницей, волчица хорошо обследовала земли клана и знала что даже здесь, в родных угодьях есть странные места и странные существа. Урочище мертвого волка, например, или болота на границе с кланом грогги. А сами грогги? Они с давних пор жили по соседству, но почти не общались с кланом волков. Все случаи контактов с ними можно было пересчитать по пальцам человеческой руки. На памяти Данаты это было три раза. Первый – в сезон, когда по землям дернов прошел Холод. За несколько дней до прихода морозов к норам вышли двое грогги – мужчина и девушка. Они были измучены долгой дорогой по снегу и холоду, едва живы от голода. Грогги-мужчина предупредил волков о нашествии Холода. Стая успела приготовиться, запасти еды и спрятать в норах детей. Грогги переждав опасность, ушли только тогда, когда наступила весна. Но всё то время, пока они жили в клане, грогги мало общались с волками, изредка разговаривая с ней только о пустяках. Только с её сыном, с Данном, они однажды проговорили всю ночь.
Второй раз Даната общалась с грогги уже придя к ним – волки предупредили соседей о болезни, которую принесли перелетные птицы и кочующие грызуны. Но вот третий раз…
К волкам пришла девушка-грогги. Она попросила разрешения поговорить со всей стаей сразу. Даната без колебания собрала совет. Но на совете говорила не гостья, а Дан. Он от имени грогги передал Зов. И объяснил, что зовут волков в Город-у-моря. Что там нужна помощь двум существам, про которых в клане рассказывают сказки – Безымянным детям. Даната сначала не поверила своим ушам, но Дана поддержал Старый. Оказывается, уже несколько ночей подряд, старейшине сниться сон, из которого следует, что дернам срочно надо пересечь болота, и это зимой! Потом нужно пройти по берегу моря до мертвого города. И там, в пустом городе дерны очень нужны, так нужны, что выходить в путь надо уже завтра.
После совета Даната хотела поговорить с сыном, но Дан ушел, сказав ей на прощание, что она сегодня сама всё поймет. Ночью, пытаясь уснуть, рассерженная волчица услышала Зов. Голос звучал у неё в голове, тихий детский голосок, явно принадлежащий мальчику, звал Данату, просил придти к нему и помочь. Причем слов волчица не разобрала, слышны были только чувства – боль, страх, надежда. А утром выяснилось – еще одиннадцать человек слышали этот зов! Кого-то, так же как и Данату, звал мальчик, кого-то девочка, а двоих – Мастера и Молчаливого звал некто большой и непонятный. Странный Дан сказал потом, что отца звал Город. Оставив стаю на старшего из охотников, Даната и остальные вышли из нор и отправились туда, куда их так настойчиво звали. И всё произошло так, как предсказывал Дан – они легко пересекли болота, вышли к морю. Там они наткнулись на пустой посёлок охотников, которые, вот странно, тоже ушли по зову к мертвому городу. Одновременно с дернами к посёлку вышел старый элди. Их первая встреча была забавной – элди, увидев бегущих к нему волков, от неожиданности плюхнулся на землю. Нет, он не испугался, просто до этой встречи элди никогда не видел таких больших волков, в горах, где он жил, встречались обычные горные звери – небольшие, гибкие, больше напоминавшие серых лис, чем волков. Когда охотники приблизились к нему, элди встал и торжественно поздоровался с ними. Вот только колени и пальцы у него дрожали, выдавая истинные чувства старика.
А потом они наткнулись на Дракона - Великий перевоплощался в человека. Даната, Молчаливый и еще пятеро дернов оторвались от основной группы, чтобы поохотиться. Но охота окончилась, не успев начаться. На дернов навалилась тишина, прерываемая тихим хрустом, вернее не навалилась, а потащила их к неглубокому оврагу. Не привыкшая подчиняться чужой воле, Даната успела притормозить всеми лапами на краю оврага. Мимо неё некая сила тянула прижавшегося брюхом к земле молодого волка, он явно ничего не понимал и не сопротивлялся. Даната из последних сил цапнула его за репицу хвоста, намеренно причиняя сильную боль. Парень очнулся и стал сопротивляться силе, волокущей его в овраг. Сквозь кровавую пену в глазах волчица разглядела, что Молчаливый придавил к земле еще одного волка, а чуть сзади Мастер держит клыками за холку третьего. На противоположном склоне Даната увидела прижавшегося к земле и замершего элди.
В овраге творилось несусветное – огромное тело Дракона комкала, сминала, искажала чудовищная сила. Ломались и менялись очертания головы, шеи, крыльев. На морде дракона от чудовищной боли ярко горели глаза – два кроваво-красных провала. Тихо было так, что не слышно было ни звука, ни биения сердца, ни тяжелого дыхания замерших над оврагом волков. А потом тишина закончилась, прервавшись коротким взрёвом, перешедшим в человеческий вопль. Тяжесть, давившая на свидетелей превращения, исчезла. Даната встала на лапы и осторожно спустилась вниз к телу, лежащему на дне оврага. Как ни тихо двигалась волчица, Дракон услышал её и поднял голову.
- А, старая знакомая, – насмешливо прошептал он. – Однако не вовремя вы подвернулись. Никто не пострадал?
Даната оглянулась на спутников и увидела, что Молчаливый стоит, опустив голову над телом молодого волка. Одним прыжком волчица оказалось рядом – молодой дерн лежащий перед ней был без сознания. К ним по краю оврага торопился элди.
- Ничего, ничего, - бормотал он, опустившись на колени перед волком и ощупывая его. – Я думаю – ничего страшного, молодой человек придёт в себя, он сильный, справится…
К ним выбрался Дракон, принявший облик высокого, рыжеволосого мужчины.
.- Нам надо поторопиться! Идёт Холод, не к нам, а в Город, к людям к которым вы идёте. – Дракон говорил страшные вещи спокойным тоном. – И чем быстрее мы двинемся в путь – тем лучше. Вам, - обратился он к дернам, - лучше оставаться в этой ипостаси, ну а тебя, - он развернулся к элди, - тебя понесу я. Осталось только этого молодого человека привести в себя.
Дракон наклонился к дерну, быстро притронулся к его голове и отдёрнул руку.
- Я не хотел… - на Дракона было страшно смотреть, его лицо стало бледным, а в глазах появились слёзы. – Я не виноват… Это всегда трудно… Я не видел вас…
- Ты зря так, - успокоил его элди. – Он жив, и еще проживет долгую жизнь. Ему просто надо отлежаться некоторое время…. Но вот с этим у нас кажется, совсем плохо, я имею ввиду время…
А потом они бежали – это был тяжелый бег, местность была очень неровной, камни, песок, мелкие и крупные ручьи и лужи – все это незнакомое и оттого опасное, ведь так легко попасть в трещину, сорваться с крутого обрыва. Вдобавок становилось холоднее и холоднее. Лужи и ручейки замерзали прямо на глазах, от морозного воздуха нестерпимо жгло горло, обледеневшие камни стали еще опаснее.
- Стойте! – Даната повернула на бегу голову и увидела Дракона, размахивающего руками. – Стойте! Мы всё равно уже не успеваем! Нужно найти убежище, иначе мы погибнем все.
Дракон остановился возле узкой трещины в скале, нависающей над берегом.
- Нам туда! – и дракон первым ринулся в узкую щель. Волки последовали за ним. Пробравшись по узкому проходу, они выбрались в небольшую пещеру, вернее небольшое свободное пространство, образовавшееся после обвала. Валуны и обломки скалы, некогда съехавшие с крутого берега, образовали замкнутое пространство, забитое песком и сушняком. Там, сбившись в тесную кучу, они и переждали Холод. А утром, выбравшись из убежища, поняли, что почти дошли до посёлка рыбаков – он оказался рядом, скрытый большой скалой, выдающейся в море.
О том, что произошло потом, Даната вспоминала с трудом – воспоминания были, как будто прикрыты, завешены туманным маревом – отдельные фрагменты пути по пустому городу, легкое горячее тело мальчика за спиной, пугающие и притягательные глаза странной девочки, мудрый взгляд старого рыбака, холодные улицы и огромные мертвые дома – всё то проявлялось, то снова исчезало в памяти Данаты.
Всё то время, что прошло после возвращения в стаю, Даната пыталась понять – как они с мальчиком оказались здесь? Почему никто из клана не удивился её появлению? И еще – сны. Никогда прежде она не видела столько снов, к тому же таких странно подробных и ярких. Они были мало понятны, единственное, что поняла Даната – скоро ей снова придется уйти. И уйти навсегда. Поэтому, отставив раздумья и сомнения в сторону, волчица готовила свой уход. А сделать нужно было многое – организовать большую охоту ведь приближалась зима, проверить, как женщины готовят норы к зимовке, выбрать приемника, наконец. Ведь в первый раз с ней ушли трое самых опытных и сильных дернов – Молчаливый, Мастер, Кусач. А вернулась она одна! Поэтому, появление мальчика с огромным ворохом разнообразных вопросов, было некстати.
Сам мальчик вызывал у Данаты множество вопросов – когда она впервые увидела его и поняла, что это его голос звал её всё время, он поразил женщину – она увидела в нём странную, непонятную силу – вся фигурка лежащего ребёнка была окружена сиянием, его голос, простой ребячий голосок, имел над ней странную власть. Но после Дома, после их появления в стае мальчик изменился – он стал обычным мальчишкой, таким же, как и ребятишки стаи – в меру хулиганистым, не очень послушным, любопытным и … обыкновенным. Только иногда в его глазах появлялось нечто, трудноуловимое и быстроисчезающее, отблеск силы, её тень. В последние несколько дней Даната вдруг заметила то, что уже давно занимало женщин стаи – мальчик ни чего не ел! По крайней мере, никому не удавалось застать его за едой, а все приглашения к столу мальчик отвергал, ссылаясь на то, что он, дескать, сыт. Спал Синь в доме Данаты, по прежнему не умывался, опасаясь воды, а днём бродил по норам, приставал к Старому, к охотникам и знахарю клана. Он охотно, но недолго играл с мальчишками, но большую часть дня мальчик изучал жизнь клана.
Синь стоял на пороге норы и молча смотрел на Данату. В его глазах возникло то самое нечто, что так удивляло и даже пугало дернов. Было видно, что мальчик хочет о чем-то спросить, но либо боится, либо стесняется. Наконец Синь заговорил:
- Даната, если можно, расскажи мне о Странных, о ваших Странных.
Женщина давно ждала и боялась этого вопроса. Пока стая жила обычной жизнью Странные появлялись редко – они жили отдельно от клана, приходя к дернам лишь по действительно важным поводам. Но после их возвращения, они стали бывать каждый день, а вчера Данате пришлось рассказать обо всём, что произошло с ней в Городе, двоим Странным – Эдду, самому старшему из всех Странных, и Дану.
Дан. Её единственный ребёнок, её счастье и боль. Вину перед мальчиком Даната ощущала почти как физическую боль. И бесполезны были слова Старого, все убеждения и доводы знахаря и других – Данате было мучительно стыдно перед сыном, чувство вины перед ним терзало её уже восемнадцать сезонов. Тогда, давно, она, молодая и не очень опытная охотница, отправилась к Урочищу мёртвого волка. Пошла одна, на спор, не спросив ни разрешения, ни совета. Узнав о её глупости, наставник пошел за ней. Тогда он еще не был Молчаливым, сильного и опытного охотника звали в клане Рыжим, за рыжеватую шерсть, когда он был волком, и рыжие волосы, когда был человеком. Глупая молодая волчица забыла о том, что она женщина, о том, что у неё месячные. Течная волчица, молодая и красивая – вот кого увидел рыжий волк. Опомнились они поздно, когда непоправимое уже произошло. Не помогли ни слёзы Данаты, ни отвары знахаря и советы матери – в положенный срок женщина родила. Волчонка. Правда, к облегчению повитухи, младенец начал почти сразу превращаться в человека, но всю жизнь Даната будет помнить человеческие глаза на щенячьей мордочке и дикий крик боли который издал её сын. О том, что мальчик – Странный стало понятно очень быстро. Дану было три сезона, когда за ним пришел Странный Эдд. Больше детей у Данаты не было. А его отец, рыжий весельчак и балагур, превратился в мрачного и молчаливого человека. Ему тоже было больно и стыдно. Но вину он ощущал большую, чем Даната – Молчаливый считал, что он виноват и перед сыном и перед ней. Дан рос и взрослел без матери, Странных воспитывал Эдд. Конечно же, Даната каждый день приходила к сыну, разговаривала с ним, играла, старалась приласкать и обогреть. Но однажды она поняла – сыну ничего этого не надо! Ни её ласки и любви, ни её слёз и вины. Он был дерном, таким же, как и она, он мог по желанию принимать облик волка, легко возвращался в человеческий. Он был такой же – только у волка Дана, оставались человеческими глаза, а у человека Дана были глаза глубокого старика. И Даната перестала приходить к сыну, зато он стал чаще бывать у родителей. Он помогал матери, подолгу разговаривал с отцом, садясь прямо на пол и прислоняясь спиной к ногам матери, Дан иногда ходил на охоту с отцом, изредка разговаривал с другими членами стаи. Но он был Странным, и мать всегда видела старость в его глазах!
Всё это пронеслось в голове Данаты. Она подбирала слова, что бы ответить на вопрос Синя, но мальчик подошел к ней и произнёс:
- Бедная, бедная Даната, - он прижал её руки к своей груди и в его глазах стояли слёзы. Каким то непостижимым образом мальчик прочитал её мысли, все, что она помнила и думала. – Ты не виновата! Не надо казнить себя, поверь, так надо было! Дан нужен был и он появился! Ты должна не винить себя, а гордиться – не у всякой родиться такой сын, как Дан.
Голос мальчика потряс Данату – это был опять тот самый голос, что звал её. В глазах Синя, за слезами, стояло понимание и еще что-то очень знакомое. Всмотревшись, Даната поняла – у Синя тоже были глаза глубокого старика, нет, не старика, а просто очень мудрого и взрослого существа.
- Если вы закончили, - прозвучавший голос заставил Данату и Синя отпрянуть в стороны. На пороге стоял Дан, – мне нужно с вами поговорить. Извините, если я помешал.
- Нет, – ответил Синь. – Ты пришел вовремя. Только говорить ничего не надо, и я, и Даната знаем – нам нужно идти. Ты пойдешь с нами?
- Хорошо, что ты всё знаешь. Но вот знает ли мама? – Дан вопросительно заглянул матери в лицо.
- Да. Я знаю. Только мне нужно немного времени, - Даната справилась с комком в горле, но голос её еще был сдавленным. – Я не могу уйти вот так, оставив клан без вожака.
Вечером клан отпустил Данату. К её изумлению стая решила, что когда она уйдет, они будут жить без вожака. Все вопросы будут решаться на совете, наставники будут натаскивать и обучать молодых волков охотиться и защищать клан, женщины заниматься своими привычными делами – все будут её ждать. А если она не придет, вот тогда и настанет время решать – кто будет вожаком. Потрясенная Даната впервые поняла – она для клана не просто вожак, не просто одна из самых опытных охотников и следопытов – она Глава клана.
- Иди, не беспокойся, мы приглядим за стаей, - Старый смотрел на Данату с любовью и уважением. – Эдд со своими ребятками вернуться в норы.
Даната взглянула на Эдда, стоявшего рядом со старейшиной.
- Иди, мать и не беспокойся – всё будет хорошо, – торжественный голос старшего из Странных чуть не заставил её заплакать. – И буду рад помочь клану. И еще, я горжусь тобой, Даната из клана дернов-волков, горжусь, что могу хоть чем-то помочь тебе.
Они вышли рано, когда только край неба стал чуть светлеть, вышли втроём – Даната, её сын Странный Дэн и мальчик Синь, Странный из клана рыбаков-эрли. Их путь лежал через подлески и болота, через реки и овраги. Они торопились. В Эрти-у-Реки им нужно было попасть к открытию ярмарки. И самое неприятное заключалось в том, что для того, что бы успеть вовремя им придётся пройти через Урочище мертвого волка.

Hanaell

(5 Апр 2008 23:10)

Талинна!
Как здорово!
Еще! Дальше!
Интересно-то как!
Напечатаешь потом?

попутчик

(6 Апр 2008 09:49)

Издательство принимает к печати книгу в среднем 8 - 10 авторских листов. Так что есть еще где развернуться! Very Happy

Талинна

(8 Апр 2008 20:53)

Продолжение: Дороги без конца...

К середине первого дня езды по лесу Альс понял, почему все говорили – Лес. Огромные ветвистые деревья стояли по краям старой дороги, а высоко вверху их ветви образовывали зеленую арку, сквозь которую острыми иглами просвечивало солнце. Огромные бугристые стволы деревьев загораживали остальное пространство леса от тех, кто был на дороге. Еще вчера Альсу его фургоны, крупные лошади-тяжеловозы казались большими. Но под сводом леса, на старой, заросшей дороге, все они казались маленькими и незначительными. Очень быстро молодому человеку стало ясно – лес не только огромен и величественен, он – живой. Особенно ясно это стало видно на привале. Через несколько часов путешествия, Латти дал команду к привалу. Дорога в этом месте делала плавный поворот, огибая огромный камень, невесть как и когда попавший в лес. Из-под камня, заросшего мхом и мелкими кустиками, тонкой струйкой пробивался родник. Вода тихо журчала, теряясь в траве поляны мелким ручейком. Люди оставили фургоны на плитах дороги, а сами с удовольствием вышли на поляну. Деревья, отступившие от камня, открывали высокое небо, и поляна, освещенная солнцем, казалась нарядной и веселой.
Трава и мелкие ягодные кусты слегка покачивались под слабым ветерком. На самом краю лежало дерево, оно не было одним из тех гигантов, мимо которых караван ехал весь день. Дерево было невысоким, сравнительно тонким, именно поэтому, наверное, его и повалил шальной ветер. Но дерево упало не вывернув все корни, часть из них осталась в почве, и поэтому дерево жило – ветви со временем выпрямились, поднявшись вверх, к небу и солнцу, листья были зелеными, кое где были видны засохшие соцветья. Именно к стволу дерева и направился Латти, жестом позвав людей за собой. У самых корней ствол прогибался, почти касаясь земли и образуя удобное сиденье для десятка людей.
- Тут и устроимся, только погодите минуту, - Латти подошел к дереву, опустился на колени и обеими руками притронулся к стволу. – Брат мой, позволь нам отдохнуть на тебе. Мы не будем разводить огня и не станем долго тревожить твой покой.
Под руками элти ствол заметно вздрогнул, а замершие ветки радостно закачались.
- Благодарю тебя, брат мой. – Латти встал и весело обратился к выстроившимся полукругом людям, с интересом наблюдавшим за этим разговором. – Подходите, устраивайтесь!
Усевшийся не на ствол, а прямо на траву Альс огляделся – караванщики подходили к поваленному дереву, касались его рукой и… садились на траву. Только одна девочка, забравшись на поваленный ствол, стала медленно и осторожно ходить по нему, приседая время от времени на корточки, и прикасалась к стволу ладошками.
И тут Альс увидел – на дороге, прислонившись спиной к колесу фургона, сидит охл. Он даже не сошел на поляну.
- Иди сюда, – позвал его Латти. – Иди, не бойся.
- Я думаю, это не самая удачная идея, – грустно отозвался Странный. – За время путешествия по горам, охл показал себя с самой лучшей стороны, особенно во время грозы и потом, при головокружительном спуске – он не чурался никакой работы, подставлял плечо, поддерживая срывающийся фургон, сильными руками удерживая лошадей на узкой каменной тропе. Спустился он одним из последних, неся за спиной девочку. И потом, когда они вытаскивали повозки с каменной осыпи, осторожно выводили лошадей, стараясь провести животных так, чтобы они не переломали ног, охл работал наравне со всеми. Даже Лодин стал испытывать к охлу нечто вроде уважения.
- Я прошу тебя, – настойчиво повторил Латти.
Охл сошел с дороги и, осторожно ступая по траве, направился к нему. Но стоило ему пройти несколько шагов, как спокойная и нарядная поляна изменилась – трава как-будто отодвигалась, стараясь не попасть под подошвы охла, окружающие поляну деревья угрожающе зашумели, кусты вытягивали колючие ветки в сторону замершего на полушаге мужчины.
- Отец мой, Лес, – громко и торжественно произнёс Латти, - И вы, деревья, братья мои. Я, Латти, сын клана Лесных людей, прошу вас – позвольте моему спутнику быть гостем. Я знаю, что род его враг Леса, но он вошел в Лес потому, что слышал Зов! И он, повинуясь Зову, идёт путем предписанным, а не выбранным им. Ты мудр, отец мой, и ты знаешь – не всякий кто родился врагом, опасен. Проверь его, и ты увидишь - помыслы его чисты! Он дал слово той, за кем ты сам послал меня!
В ответ на слова Латти лес зашумел еще громче. Казалось по ветвям деревьев, словно танцуя под неслышную музыку, пляшет ветер. Но ветра не было! Ветки и листья шевелились сами, и в их движении слышался некий ритм, некие слова, понятные только Латти. Но вдруг стало ясно, что речь Леса понимает еще и девочка. Она соскочила с дерева, подбежала к охлу, застывшему посреди поляны, и, подняв голову к ветвям, прокричала:
- Ты не прав! – от возмущения девочка топнула босой ножкой – Память о вражде иногда убивает, так же как и вражда! Нельзя наказывать человека только за то, что он родился в семье твоих врагов!
В ответ лес зашумел еще громче, в этом звуке слышалась угроза и негодование. Люди, еще минуту назад спокойно сидевшие на траве, вскочили, услышав эту угрозу.
Перекрывая шум и треск ветвей, с поляны раздался незнакомый женский голос:
- Я Тали, не ставшая еще тем, кем должна стать, словом и жизнью ручаюсь за спутника своего, человека из клана Странных по имени Олурн! – изумленные и испуганные люди поняли, что этим голосом говорит девочка. Но как она изменилась! Детская фигурка вытянулась, она как-будто переливалась, постоянно меняя очертания. Глаза девочки стали ярко зелеными, а в центре зеленой радужки ярким огнём горели зрачки. С рук, опущенных к земле, скатывались зеленые искорки. – Слушай меня, Лес! – прокричала она и осела на землю, разом вернув себе детский облик. Охл подхватил её на руки и крепко прижал к груди.
Раскатистый, похожий на звериный рык голос, раздавшийся с камня, почти повторил слова девочки:
- Я, Эл из рода Драконов, говорю тебе, Лес. Я ручаюсь за спутника моего, человека из клана Странных. Путь его предписан и не тебе менять предначертанное. Пусти его гостем, ведь о большем тебя и не просят, – на камне, раскрыв золотые крылья и сердито вращая глазами, сидел Дракон.
- Ну, расшумелись, раскричались! – из кустов на поляну выбрался высокий, седой элти. – Успокойся, отец мой, успокойтесь, братья! Мы же всё уже обговорили – и про караван, и про этого охла.
Лес успокаивался, перестали скрипеть и раскачиваться стволы и ветви, лишь листья продолжали слабо шелестеть.
- Ты тоже молодец! – с укоризной обратился незнакомец к Дракону. – Напугал, нарычал…
А ты, незваный гость иди сюда, не бойся. Я – Лартин, мастер Леса. Давай-ка с тобой познакомимся поближе, что ты за охл такой странный? И почему имя у тебя не клановое, а человеческое? И как это ты Зов услышал? Рассказывай, хватит уж в тайны играть…
Элти уселся на ствол дерева, ласково погладив его перед этим. Охл, держа на руках девочку, осторожно подошел к людям. Он передал свою ношу Лодину, внимательно осмотрел всех и начал говорить, глядя выше людей:
- Сначала я расскажу о своём клане. Мы – клан Странных, клан людей, некогда преступивших закон мира, который принял их. Мы пришли из другого мира, в котором нет иных – есть только люди и животные, неодушевленная природа. Я думаю, что и в том мире природа не была мертвой и безмозглой, как думали основатели клана. Почему они покинули тот мир, как пришли в этот – не знает уже никто, в клане не сохранилось ни летописей, ни преданий, ни даже сказок. Всё было уничтожено! – горько и устало говорил охл, слегка раскачиваясь в такт словам. – Семьдесят сезонов тому назад старейшины клана решили, что в этом мире мы, Странные люди, должны быть правителями и господами! А все, кто жил здесь раньше – дикари и уроды, не достойные жить. Иные! Если бы вы слышали, как в клане говорят о вас, - охл посмотрел на элти и остальных. – Как ненавидят и хотят уничтожить! Истоки этой ненависти, как мне кажется, скрыты в том, что вы умеете то, чего не дано нам. Дерны – превращаться в зверей, оставаясь при этом разумными, элди – слышать и понимать камни, эрли – море и реки. А уж Драконы! А грогги? Даже вроде обычные люди вашего мира не такие как мы – они лучше, чище, они тоже другие! И вот нашелся человек вашего мира боящийся и ненавидящий всех вас, также как и Клан охлов. Тогда, давно, мастера нашего клана быстро нашли общий язык с Тартом Безумным. У старейшин и учителей клана нашлось некое знание – оружие, что бы погубить всех вас, – охл замолчал. Все ждали, понимая – как тяжело говорить такие вещи, открывать такие тайны и кому – тем, кого так ненавидит твой клан, твой род.
Лодин покачивая на руках Зол, думал: «Как это странно и страшно – так ненавидеть! И за что? Другие – ну и что?» Он вспоминал – у него тоже иногда возникали мысли и желания, вызванные, нет, ни завистью, а сожалением – ах, как иногда полезно было бы превратиться в птицу или волка, или полететь как Дракон. Или призвать ветер, как грогги. Или так чувствовать реку, как эрли. Лодин вспомнил старого знакомца, рыбака Тригса, ставшего если не другом, то приятелем уж точно – как он чувствовал реку, знал, видел все её изгибы, отмели, омуты и водовороты! А дерны? Лодин несколько раз водил караваны по их землям и видел превращения людей в зверей – волков, медведей. Он видел также и их любовь к земле, на которой жили дерны, их отвагу, храбрость и силу. Но караванщик знал также и все сложности и трудности жизни иных – дерны редко доживали до пятидесяти-шестидесяти сезонов – сила и боль превращений отнимала время жизни, рыбаки платили морю и рекам свою дань, расплачиваясь здоровьем. Кто знает, чем для грогги оборачивался их дар, какую плату платили они ветру и воде, и чем расплачиваются за свою необычность Драконы, элди, элти и другие?
- Мы сами называем себя Истинными людьми, - тихо продолжил охл. - Наши предки принесли с собой много знаний и умений, но вот делиться ими не захотели. И потом, в течение многих сезонов, разведчики клана исследовали этот мир, его обитателей. Я читал отчеты о тех давних экспедициях – это страшно! Разведчики исследовали мир только с одной целью – найти слабые места у всех, кто его населяет, и не стеснялись потом записывать, как ловили и убивали иных. Надо же было узнать, как превращаются дерны, и в какой ипостаси их легче убить. – Охл почти шептал, его побледневшее до синевы лиц было искажено. - А как грогги вызывают ветер? А как элти управляют Лесом? Было, всё это было… Нас встречали если не как друзей, то как гостей, а мы… Но сейчас клан изменился, мы стали другими, если не все, то большинство. Вызванная нами же беда не обошла и нас – Великая Зима убила почти всех стариков клана. И еще – наши женщины не могут родить больше одного ребёнка. И в последние пятьдесят сезонов рождаются только мальчики. Мы просто вымираем. Сейчас в клане только два десятка женщин и все они уже рожали, последний раз сорок семь сезонов назад. Я – последний родившийся.
Охл снова замолчал.
- Да, поиграли-проиграли, - непонятно выразился Лартин и встал. – Собирайтесь, надо двигаться дальше.
Все засуетились, возницы почти бегом бросились к фургонам, стали быстро проверять упряжь, оглаживать лошадей. На поляне остались только Лодин с девочкой на руках, Лартин и охл.
- Ты, парень, на Лес не сердись. У него жизнь долгая, длиннее человеческой и память такая же. А ваши, как ты говоришь, разведчики не мало Лесу навредили, вот он и вспомнил всё. – Мастер леса говорил негромко, с жалостью глядя на охла. – Ну, да все устроится, не бойся. А договорим потом.
Лартин повернулся к Лодину, всё еще сидевшему на траве.
- Рад с тобой познакомиться, караванщик. А это – она? – его рука осторожно прикоснулась к голове девочки. – Как ты, деточка?
- Я хочу спать, - слабым и сонным голосом ответила Зол. Девочка плохо выглядела, она была вся обмякшая, было видно, что ей трудно шевелиться и говорить. – Я хочу пить.
- Погоди-ка, - Лартин отстегнул от пояса маленькую фляжку и поднес её к губам девочки. – Пей. Это поможет тебе, не простая вода ведь, а Лесом настоянная, силы тебе даст, – ласково приговаривал элти, - На лесных травах, на лесных ягодах, не вода – чудо. Пей, травиночка, пей.
Арн был настоящим городом – с широкими улицами, большими площадями, высокими домами и башнями. Только все это – дома, башни, даже мостовые улиц и площадей было сделано из дерева. И дерево это было живым! Прямо из стен к солнцу тянулись веточки с зелеными листьями, высокая башня была вся покрыта вьющимися плетями, усыпанными белыми цветами, а мостик перекинутый через неширокую речушку образовывали десятки переплетенных между собой лиан.
Фургоны каравана медленно двигались через город по главной улице. Альса и других возниц поразила поступь лошадей – животные ступали осторожно, ставя тяжелые копыта на деревянные плахи мостовой бережно и мягко. У высокой площади караван встретила группа элти, все встречающие были очень старыми людьми, сохранившими, однако стройность и изящество фигур. К удивлению Альса Лартин, вроде вот только что шедший рядом с первым фургоном, уже стоял возле башни. Чуть поодаль от элти Альс увидел двоих мужчин, одетых как торговцы.
- Приветствуем и тебя, караванщик Альс и твоих спутников! – Торжественно обратился к молодому человеку старый элти, выделявшийся из всех золотой лентой на голове. Лента перехватывала пышные седые волосы старика. – Как давно не было в наших местах караванов! Мы рады, что ты откликнулся на наше приглашение и согласился заехать в Арн. Устраивайтесь, отдыхайте, а вечером прошу всех пожаловать на ужин.
Караван разместили на широком дворе двухэтажного дома, в котором предстояло жить людям. Для животных были приготовлены места под навесом, там возницы нашли всё, что было необходимо – и воду, и корм , и скребки и прочее.
Караванщики с интересом разглядывали комнаты, в которые их проводили мальчишки-элти. Стены дома, полы, мебель – все было живым, дерево было теплым, приятным на ощупь. Альс попробовал сдвинуть кресло, стоящее посреди его комнаты, и оно, к удивлению юноши, сдвинулось легко.
- Не бойтесь, оно не кусается, - хихикнул провожатый мальчик.
- Я не боюсь! – вспыхнул Альс. – Просто я такого чуда никогда не видел!
- Что, леса не видел? - вытаращил глаза мальчишка.
- У нас есть деревья, но отдельные, - стал оправдываться Альс. – Кустарника много, но вот лес… Я впервые его три дня назад увидел. А такое вот чудо, - и он погладил теплую спинку живого кресла, - такое вообще и представить не мог! Даже садиться жалко, а вдруг ему будет больно?
- Вот как, ты о нём подумал, а я и не понял, – мальчишка стал серьёзным. – Нет, ему не будет больно. Оно живое, но не так как человек. И спасибо тебе!
Вечером все собрались во дворе, под навесами были установлены и накрыты столы. Всюду горел огонь, освещая и столы, и пространство между ними и дома. Но, присмотревшись, Альс увидел, что огонь был тоже живым! Свет давали множества живых существ – жучков, бабочек, паучков. Они были помещены в большие прозрачные полусферы, укреплённые там, где был нужен свет. Был во дворе и обычный огонь, в большой каменной чаше горело привычное для людей пламя, но давало его не горящее дерево, а камень! Альс от удивления только успевал крутить головой, стараясь увидеть и запомнить побольше. Ло, его храбрая и смелая Ло, держала мужа за руку, стараясь не отстать, в её глазах Альс увидел такие же удивление и восторг.
- Интересно, а что они едят? – тихонько шепнула она мужу. Чуть позже выяснилось, что едят элти то же, что и другие люди – мясо, птицу, рыбу. На столах было много овощей, фруктов, ягод, орехов. В деревянных кувшинах была не только вода, гости попробовали и соки и вино.Очень быстро за столами стало весело – караванщики с радостью знакомились с лесным народом, а хозяева с гостями. Девушки-элти весело заигрывали с молодыми возницами, то там, то здесь раздавались шутки, смех и громкие возгласы. Через некоторое время молодежь разбежалась с новыми друзьями осматривать город и его чудеса.
Утолив первый голод, Альс огляделся в поисках своих спутников. Лодин, Лартин,охл и Дракон, снова принявший человеческий облик сидели за одним столом со старейшиной-элти, присмотревшись, караванщик увидел там же и старейшину-элди и проводника Латти.
Поймав взгляд Альса, Латти сделал приглашающий жест, указав на лавку рядом с собой. Альс и Ло перебрались к этому столу и, вежливо поклонившись старшим, сели.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Лартин молодую женщину. – Ты ведь ждешь ребёнка? Я удивлен твоей храбрости – отправиться с мужем в таком состоянии…
- Наши женщины привыкли к такому положению вещей, - вместо дочери ответил Лодин. – Мы, мужчины, может и были бы рады оставить их дома, но клановый обычай…
- Да уж, - подхватил Альс. – Женщины клана бывают возницами, и отличными, а некоторые так и караваны водят – моя мать, например, водила караваны до тех пор, пока руки могли держать вожжи фургона.
- Как это – пока руки держали вожжи?
- Главные беды караванщиков – больные руки и ноги, - тихо сказал охл. – От постоянного напряжения болеют суставы, а так же от непогоды, долгого сидения и долгой ходьбы.
- Скажи мне всё-таки, - прервал его Дракон, - почему ты назвался человеческим именем? Ведь, насколько я знаю, у вас в клане другие имена?
- Да, моё клановое имя иное. При рождении меня нарекли Последним, как будто знали, что после меня никто больше не родится. А что касается имени Олурн… Двадцать сезонов тому назад свела меня жизнь с человеком по имени Олурн. Он человек, капитан морского корабля, и плавал под эмблемой Торговой гильдии. А я тогда ходил к морю, - охл задумался. – В клане было совсем плохо – старые мастера умерли, новые мало что знали. В клане был настоящий раздрай – некоторые обвиняли умерших во всех бедах, другие доказывали, что они были правы. Многие болели, кто телом, кто душой. Было плохо с едой – наши поля и огороды вымерзли, урожаи были ничтожные, охотиться мы толком не умеем, торговать с нами мало кто хотел, а отнимать силой, как в былые времена не хотели уже мы.
Мы пошли к морю в надежде найти место для нового поселения. На совете решили, что старое место проклято, там слишком много зла и слишком много могил. И пока мы шли к морю, я увидел многое, что помогло мне понять – мы, охлы виновны в стольких бедах и в стольких преступлениях против жителей этого мира, что … - охл махнул рукой. Лодин налил в глиняный стакан воды и пододвинул его к охлу. – А, спасибо! Вышло нас из поселка десять, а к морю вышли только двое. Некоторые умерли сами – от старости или болезни, двум не повезло встретиться с дернами-медведями. Те даже разговаривать не стали… Короче, вышли мы вдвоём – я и моя тетка. Она умерла уже на берегу. Вот там то я и встретился с Олурном. Он был первым, кому я рассказал всё про наш клан, всё, что мучило меня и что вызывало стыд за своих родичей. Он слушал меня молча и спокойно, но я то ведь видел, чего это ему стоит! Как он сдерживал себя, не знаю, но он сдержал и свой гнев, и своё желание прибить меня. А потом он сделал то, чего я не понимаю до сих пор – Олурн простил меня! Не клан, нет! Меня, одного. И подсказал путь, как можно попытаться изменить сложившиеся отношения с миром. Он даже хотел отправить со мной своих моряков, что бы я смог вывести к морю своих, но потом и сам пошел с нами. Мы привели всех, кто захотел. Капитан и его матросы пробыли с нами всё лето и пол-осени – помогали построить хижины и налаживать жизнь на новом месте.
- Что значит – кто захотел? – поинтересовался Лартин. – А что, кто-то остался?
- Да, - неохотно ответил охл. – Остались несколько стариков, охранять старые могилы, как выразился один из них.
- А где располагалось ваше прежнее поселение? – как-то очень напряженно спросил Дракон.
- Место глухое и неудобное, да и пользуется дурной славой. В северном конце Урочища мёртвого волка.
- Ну почему ты называешь себя именем Олурна, я понял. А ты знаешь, что он погиб? – тем же тоном поинтересовался Дракон.
- Как! Когда? – потрясённо спросил охл.
- Да вот с полсезона будет. И вот что интересно – погиб он в Черной трясине. А ты говоришь – все знания клана уничтожены. Значит не все, кто-то что-то сохранил и пользуется потихоньку старой магией. – Дракон говорил вкрадчиво, - Объясни-ка мне, Олурн. – он произнёс это имя со странной интонацией, - как это может быть?
- Магией? – в один голос воскликнули Лодин и Лари, старейшина-элди возмущенно покачал головой.
- Да, магией. А чего вы так удивились? – в голосе Элла слышалась откровенная насмешка.
- Погоди, Великий, - Лодин старался говорить твёрдо, но у него это плохо получалось. – В истории нашего клана говорится – магии нет! Были в былые времена волшебники и колдуны, да все вышли! Великая Наах-Тали-ях изгнала их за темные дела. Правда, я всегда думал – сказка это, ну какая магия? Волшебство? Детям сказки рассказывают – про волшебного коня, да про палочку маячок, что всегда к нужному месту выведет.
- А у элди – сказки про волшебный камень, что дорогу под землёй укажет, да про кирку, что любой камень расколет. – Дракон уже откровенно насмехался. – У элти – про волшебное зёрнышко, что дерево-дом за день вырастит. Да не магию изгнали, а память у вас отняли! Или вы её сами потеряли! – уже возмущенно продолжил Великий. – А ну-ка, старейшины, припомните – каким сезоном датируется самые первые ваши летописи?
- Наша первая летопись – Закон клана горного народа, - первым ответил Кади, - и написана она была…
- Калдемом-основателем. – закончил за него Дракон. – У лесного народа – Закон клана лесного народа и писал её Лаэри-основатель! У эрли – Триссом-основателем, у дернов - Дантом…. – продолжил Великий с горьким смешком. – Эти старые трусы всё скрыли! Они испугались! Воспользовались тем, что нас не было и скрыли всю правду! И открыли этим, - он кивнул на охла, - дорогу и возможность почти уничтожить вас! Да и весь мир впридачу!
Все молчали, ошарашенные странной горечью и возмущением Дракона. Альс недоуменно переводил взгляд с одного старейшины на другого.
- Меня зовёт Она, – произнёс охл, после чего встал и направился в дом. Через несколько минут он вернулся, неся Зол на руках.
- Ты, того, давай-ка не злись, а расскажи всё толком, - попросил Дракона Лодин.
- Да нет у нас времени разговоры разговаривать. – Дракон встал, уступая своё место охлу. – Вы еще не поняли? Времени нет! Нужно как можно быстрее добраться до Эрти, а нам мешают и будут еще больше мешать. А она, - и Дракон коснулся Зол, - она слабеет. Нас и так уже задержали – Холод этот, гроза… Боюсь что и дальше будут держать, чтоб мы к сроку в храм не попали.
- И всё-таки, молодой человек, - величаво проговорил Ларри, - я прошу тебя – объяснись!
В ответ Дракон стал смеяться, потом хохотать, сгибаясь и вытирая выступившие слёзы.
- Нет, это ж надо – молодой человек! – сдавленно приговаривал он. – Молодой, ха-ха-ха..
- Дракону Эллу всего семьсот восемь сезонов, – с тихим смешком проговорила Зол. – Для Драконов это действительно мало. Если перевести его возраст в человеческий – ему будет сезонов двадцать.
Ларри от смущения и удивления даже побледнел. Посмотрев на него, на выпученные глаза Кади и Лартина, Альс начал хихикать – так забавно выглядели старейшины. Вслед за ним начал смеяться Лодин и, наконец, сами старейшины поддались заразительному смеху Дракона. Даже Зол слабо улыбнулась, она сидела на руках серьёзного охла, прижавшись к нему плечом. Глядя на бледность девочки, на весь её болезненный вид, Альс перестал смеяться.
Внезапно над столами стали гаснуть осветительные огни, воздух стал неприятно холодным и каким-то затхлым. Над широким пространством между столами воздух стал сгущаться и темнеть, по краям этой темноты проскакивали серые искры. Смотреть на эту всё сгущающуюся темноту было неприятно.
- Чтоб тебе! – вскричал Дракон. – Я же говорил – нет времени! Ах, как неудачно!
- Превращайся! Мы выдержим! - Кади схватил Элла за плечо. – Пригнёмся и справимся!
- Вы – да! Но тут еще и она, - Эл указал рукой на Ло. – Она не одна! Я убью ребёнка!
Зол с совершенно белым лицом пыталась встать, но ноги не держали девочку.
- Что это? – Альс встревоженный общим страхом обвел рукой густеющую темноту. – Что?
- Магия! Вот так выглядит Черная трясина! – Дракон оттолкнул Ло себе за спину, и, обращаясь к Лесным быстро приказал. – Велите Лесу убрать корни со двора! Сейчас она оформится и начнёт жрать всё, до чего дотянется! Передайте остальным – пусть держаться подальше!
- Нужен огонь, - голоса Зол почти не было слышно. – Пусть Лес простит, но нужен огонь.
- Да, по другому эту гадость не уничтожить! – Дракон чуть не плакал. А живая тьма стала оформляться в большой шар, по краям которого то и дело появлялись и исчезали толстые отростки. С каждым разом они становились всё длиннее, двигались быстрее, обшаривая пространство вокруг шара.
Сбоку от Черной трясины мелькнули фигуры людей, среди них Альс увидел своего друга и помощника Визра. Тот, стараясь двигаться осторожно, подбирался к темноте поближе.
- Что он делает? Я же говорил – не подходить ближе, - сердито прошептал Эл.
- Так говорите огонь? – Ло вырвалась из рук Лари и, оттолкнув Кади, вышла вперёд. – Альс, Визр! Поиграем как в детстве? Отец, помогай! Мальчики – кнуты! – и Ло резко выбросила вперёд правую руку с оттопыренным указательным пальцем. На конце пальца заплясал огонёк, сначала слабый, но быстро ставший нестерпимо ярким. Ло взмахнула рукой и огненный кнут разрезал темноту вокруг шара и ударил по нему. Такой же удар огненным кнутом последовал сбоку – это вступил в бой Визр. Альс отошел на несколько шагов в сторону от Ло и сжал руку, вспоминая детские ощущения. Огонь, как всегда, родился в глазах, потом пробежал обжигающей струйкой по шее, плечу и зажегся на кончике пальца. Резкий взмах – длинный жгут огня ударил по отростку, подбиравшемуся к Лартину. Следущий взмах, еще и еще – кнуты свистели и жгли, били, резали ненавистный шар. Альс увидел как кнут Лодина, отсёк один из отростков и тот рассыпался мелким черным прахом., Визр, как всегда еще и посвистывал в тон своему кнуту, а Ло сжав губы, зло и методично хлещет по центру шара.
- Альс, на счет три – давай! Сможешь? – Ло командовала, как в детстве, когда они убегали подальше от поселка и забавлялись запретным умением. Альс кивнул и начал готовиться. Он выравнял дыхание, сложил ладонь правой руки в кулак. Его кнут исчез, но юноша знал, что огонь не потух.
- Раз! – прокричала Ло.
- Два, - подхватил Визр.
- Три, - резко выдохнул запыхавшийся Лодин.
Альс резко взмахнул рукой и, направив кулак в центр шара, резко разжал его. Из руки вырвался поток гудящего пламени и ударил в густую темноту, соединив огненным мостом юношу и Черную трясину. Дракон с восторгом смотрел на битву, сжимая и разжимая кулаки, не имея возможности участвовать в битве, он изо всех сил сдерживал себя, боясь помешать караванщикам. Через пару минут огненный мост резко вспыхнул ярким пламенем и потух. Альс осел на землю, а Ло и другие продолжали хлестать жгучими хлыстами корчащийся шар.
- Хватит! - крикнул Лодин. – Ложись!
Шар стал быстро терять форму, сжимаясь в бесформенный комок, отрезанные отростки чернели пылью на земле.
- Сейчас рванет! – произнес Кади с таким восторгом, что Лодин оглянулся на него. Люди попадали, Дракон рванул на землю замешкавшегося охла, подхватывая Зол. Девочка смотрела на караванщиков широко открытыми глазами, и её лицо было суровым.
Тьма, дернувшись в последний раз, осыпалась на землю тучей черного песка, издав при этом гулкий неприятный звук. Выждав немного, Лодин поднял голову и осмотрелся. Зашевелились и остальные, Ло на коленях подобралась к Альсу, сидевшему на земле и очумело трясшему головой. Визр, как ни в чем не бывало, с вечным своим посвистыванием обходил площадку, расшвыривая башмаками черный песок.
- Ну, ребята, вы даёте! – Лартин стоя на четвереньках смотрел на Альса и Ло. – Что это было?
- Старая детская игра, - ответила, не оборачиваясь Ло, она внимательно осматривала и тормошила мужа.
- Ой, щекотно, не надо, - дернулся Альс, когда её руки дотронулись до его ребер. – Щекотно, ой, не могу! – и он, смеясь, повалился на землю, а девушка продолжала щекотать его.
- Вот веселятся ребята! – одобрительно хмыкнул Дракон, поднимая Зол.
- Нет, это не развлечение, – проговорила почти не разжимая губ девочка. – Ло проверяет, всё ли Альс выпустил. Огонь должен уйти весь, иначе он его самого сожжет.
- Значит, говорите, нет магии? - ехидно обратился Эл к старому караванщику. – А вот это как называется? – он обвёл рукой двор, Альса и Ло, любопытно поглядывающего в их сторону Визра, других караванщиков, разминающих пальцы.
- Это детская забава. Запретная игра. – Лодин выглядел обескуражено. Только сейчас он впервые задумался – играть огненными кнутами умел каждый второй из ребятишек клана. Взрослые всегда это запрещали, игра считалась опасной и неприличной, но она была всегда – еще отец Лодина играл в неё. Сам мастер знал – игроки такой силы, какой обладал Альс бывали редко, мало кто умел справляться с огнём такой мощи, а так ловко управлять кнутом, как это делала Ло тоже мало кто умел.
- Запретная, говоришь. Ну-ну, - усмехнулся Эл и посмотрел на старейшин – Ну, а у вас в кланах какие неприличные игры запретны? Камешками кидаться? Лианки, выскакивающие из земли, выращивать?
- Ну да, с камнями, только не кидаться, а разрушать на осколки, - похихикал Кади, - в мелкие-мелкие. Взглядом разрушать, а не руками, Чем больше камень и мельче осколки…
Старейшина-элди замолчал и задумался, затем посмотрел на Ларри и спросил – А у вас?
- Ребятишки сети плетут, западни и капканы. А подростки – деревья ходячие выращивают, но разве это магия?
- А обучить деревья летать вы не пробовали? – с серьёзным лицом поинтересовался Визр.
- Меня больше другое интересует – кто же это нас так не любит? – Дракон внимательно осмотрел всех присутствующих и присел перед Зол. – Милая, соберись, детка, подумай – кто? Вспомни, прошу тебя – кто это может быть?
Зол молча покачала головой. Великий выпрямился, стал серьёзным и строгим:
- Собирайтесь! Отправляемся с рассветом, – и подхватив Зол на руки направился в дом.
Посерьёзневшие люди потянулись за ним. Во дворе остался один охл. Он с болезненным интересом рассматривал обезображенный двор, покорёженные и обгоревшие столы, разбитые светильники и произнёс в полголоса, подняв к небу глаза:
- Значит, остались охранять старые могилы? Старые и немощные, говорите? Все запретные знания уничтожили? - он встал и, повернувшись в востоку, потряс кулаком. – Ну ладно, посмотрим, поспрашиваем. Я сам спрошу, да так, что за всё ответите!

Талинна

(11 Апр 2008 13:10)

Продолжение: Дороги без конца...

Боль была такая, что волки постанывали и взвизгивали на каждом шагу – обожженные подушечки лап сочились кровью, и по камням за ними тянулся кровавый след. Дан, тащивший на спине бесчувственного Синя, шел впереди, время от времени, оглядываясь на мать. Даната шла за ним, опустив голову. На её боках и спине темнели ожоги и запекшаяся кровь. Но не эта боль заставляла волчицу постанывать сквозь сжатые клыки. Она изредка оглядывалась назад, пытаясь разглядеть в сумраке вечера то место где навсегда остались Молчаливый и Дарнис. В её глазах всё еще катался горящий воющий комок, еще минуту назад бывший Дарнисом. Мальчик вспыхнул мгновенно, вот только что он осторожно шел по тропе, чутко прислушиваясь к шорохам и вдруг, наступив на камень, загорелся. Это был тот мертвенный синий огонь, от которого они сумели уйти утром, когда пробирались по кромке урочища. Тогда волки сумели, отпрыгнув от загоревшихся камней уйти, но сейчас Дарнису не повезло. Молчаливый толкнув Дана широкой грудью, заставил того свернуть с опасного места, Даната резко отпрянув в сторону, тоже сумела избежать беды. А Дарнис, мелькнув горящим пятном, из последних сил рванулся, обозначая для спутников опасные места тропы. Молчаливый рыкнув, заставляя их поторопиться, обогнал Дана и занял место Дарниса впереди группы.
Через несколько шагов он тоже вспыхнул, но у старого, опытного волка хватило сил показать сыну безопасный проход по тропе. Когда Даната и Дан, обжигая лапы, чувствуя, как потрескивает и загорается шерсть на боках и спине, пробежали мимо него, Молчаливый сумел кивнуть ей, прощаясь. И теперь волчица стонала скорее от боли в сердце, чем от ожогов. Как она была удивлена и обрадована, увидев мужа, вышедшего из-за обломка скалы на краю урочища. Тогда Даната подумала, что теперь их путь будет безопасен, ведь никто в стае не знал урочище лучше Молчаливого. А, углядев за его спиной Дарниса, волчица удивилась еще больше. Впрочем, и появление мужа тоже ставило её в тупик – ведь он не ходил с ними в Город, он остался в посёлке рыбаков. Как он оказался здесь, да еще так вовремя? Но выяснять всё это у них не было времени. Они и так потратили на путь до урочища на день больше, чем рассчитывали.
А опаздывали они из-за Синя. Утром, огибая зыбкую трясину, Даната услышала тонкий звон, который быстро приближался к замершим волкам, через минуту, узнав звук, волчица рявкнула и рванула с места, переходя на бег. Дан, подхватив Синя на спину, припустил за ней. Не смотря на разницу в возрасте, он всё-таки был сильнее матери и поэтому еще в норах обговорили, что в случае опасности Синь будет ехать на спине Дана. Мальчик смущался, когда они показывали ему, куда и как он должен садиться, как держаться, чтобы не свалиться во время бега. Дану пришлось показать ему как легко он бегает с тяжелым грузом на спине, и только после этого Синь согласился запрыгивать на волка в случае опасности.
А опасность приближалась со стороны болота – серый колышущийся клубок пляшущей мошки. Для волков с их шерстью особой опасности насекомые не представляли, но вот для Синя встреча с тучей насекомых могла закончиться плохо. Через час Данате показалось, что они сумели убежать от насекомых, но их писк снова приближался, раздражая непрерывным и нудным звоном. При очередном рывке волков в сторону от роя сам собой нашелся способ защитить мальчика от укусов: Синь не удержался на спине Дана, и плюхнулся в болотную жижу. Промокший в грязной воде, перемешанной с илом и мелкими водорослями, мальчик быстро запрыгнул на спину волку, и очень скоро болотная жижа засохла, образовав корку на лице и руках. От роя они сумели оторваться только к вечеру. На каменистом островке, где они остановились на ночь, Даната приняв человеческий облик, долго отмывала мальчика чистой водой маленького родника. Через час Синю стало плохо, он побледнел, стал холодным и вялым. А потом мальчика скрутила сильная судорога, и он потерял сознание.
- Мало того, что он ничего не ест, так еще и воды боится, – обескураженный Дан придерживал голову мальчика, выгибавшегося в очередном приступе судорог. – Странно.
- Ты сам сказал – странные есть везде. – Даната быстро развела маленький костерок и вскипятила воду в котелке. – Сейчас напою его отваром, глядишь ему и полегчает. Старик-эрли говорил, что он с детства воды боится, даже плавать не умеет, и это рыбацкий сын!
Всю ночь дерны не спали, им приходилось держать мальчика во время судорог, растирать сведенные руки и ноги, отпаивать отваром, разжимая стиснутые зубы ребёнка и вливая лекарство по каплям. Только на рассвете Синь пришел в себя, но приступ лишил его всех сил: мальчик не то, что идти – сидеть сам не мог.
- Тебе надо поесть, – приказала Даната. – Сил прибавится, а то ты совсем ослаб. Нам надо торопиться, правда до Урочища осталось идти совсем немного, но вот там… Там будет трудно, мы пойдем по камням, по верхней кромке и понадобятся и силы и внимание.
Но Синь есть отказался. Не помогли ни уговоры, ни приказы, ни угроза Дана накормить насильно.
- Мне нужно отдохнуть немного и всё. – Мальчик говорил слабым голосом. – Я не упрямлюсь и не вредничаю, мне действительно не надо есть. А вот попить очень хочется.
Даната заварила полный котелок отвара из мелких желтых листочков, которые дал ей мальчик. Утром выяснилось, что Синь вполне в состоянии двигаться дальше, он двигался пусть и не быстро, но держался твердо и шагал уверенно, так что к Урочищу вышли быстро. Вот тут то они и встретили Молчаливого и Дарниса.
- Вы давно ждёте, отец? - спросил, ничуть не удивившись, Дан.
- Вы что, договорились? – растерянно спросила Даната. – Но как? Ведь отец был в Городе, а Дарнис… Кстати, а где был ты, Дарнис?
- Извини, милая, но у нас нет ни времени, ни условий долго разговаривать. – Мужчина и тут оправдывал своё имя, говоря мало и только по делу. – Поговорим потом. Мы пойдем верхним путем, по кромке. Дарнис первым, потом Дан с мальчиком, потом ты. Если со мной или Дарнисом что нибудь случиться, помните, вы не должны нам помогать! Вы должны выйти к Эрти и сохранить мальчика. И прошу тебя, забудь, что ты вожак, и делай все, что я скажу.
Даната понимала, что муж прав. Глубокое ущелье, заросшее высокой жесткой травой и непроходимым колючим кустарником, недаром называлось Урочищем мертвого волка. В этом ущелье искалечилось, погибло и бесследно просто пропало не мало дёрнов. Колючки здешнего кустарника были не простыми, а ядовитыми, и этот яд действовал только на волков, не давая им переменить облик, вызывая такую дикую боль, что они теряли разум, становясь зверями. И еще в Урочище встречались Тени. Об этих существах дерны говорили неохотно, ими пугали малышей, хотя чем они так страшны, толком не знал никто. Рассказывали и про другие страхи и чудеса урочища, но тех кто встречался с ними и остался в живых не было, а додумывать что случилось с ними по следам и останкам желающих не находилось. Но, не смотря на все опасности Урочища, дернам приходилось наведываться в его окрестности регулярно, ведь только здесь рос керн – мелкий кустарничек, побеги и ягоды которого могли вылечить у волков почти все болезни.
Дерны постояли несколько минут в молчании, внимательно вглядываясь друг в друга. Потом Дан обнял отца и отошел за обломок скалы. Туда же направился Дарнис, и через минуту Даната услышала звук превращения. Синь, всё время стоявший молча, смотрел на Молчаливого и Данату, потом он вдруг поклонился им и уселся на землю, повернувшись к ним спиной.
- Прости меня за все, что случилось с нами. – Молчаливый нежно коснулся пальцами подбородка Данаты, потом поцеловал её. – Я люблю тебя, я всегда любил, и буду любить.
- И ты прости меня, – ответила Даната. – Я люблю тебя Мы прощаемся? Почему?
- Всякое может быть. - Молчаливый обнял её и почти мгновенно превратился в волка.
Урочище оправдало свою дурную славу почти сразу, не успели дерны пройти по кромке и четверти пути. Сначала синим огнем загорелись кусты и склон ущелья, огонь был неярким, но жар его чувствовался даже на расстоянии, дерны видели, как от этого жара трава, кусты и даже камни почти мгновенно рассыпаются легким черным пеплом. Им пришлось забраться выше и бежать по острым камням, усыпающим кромку ущелья. Потом появились птицы. Вернее существа похожие на птиц – два огромных, крылатых существа, с человеческими глазами. Птицы, тяжело махая крыльями, перелетали с камня на камень, с выступа на выступ, опережая бегущих волков на несколько метров. Они двигались молча, не нападали – просто зло и пристально рассматривали дернов человеческими глазами. От птиц резко и неприятно пахло, запах вызывал у волков чихание и резь в глазах. Они сопровождали бегущих молча и упорно до тех пор, пока Синь не закричал на них:
- Надоели! Пошли вон, если хотите жить!
Одна из птиц насмешливо проскрипела что-то в ответ. И тут Синь, остановил Дана, сильно дернув его за шерсть загривка, потом глубоко вздохнул и пропел-прокричал в сторону птиц: «Оалла бриин тэц!». Эффект был мгновенным: птицы стали оплывать, таять как восковые свечи. Одна из них пытаясь взлететь, упала на землю бесформенной массой, расплываясь в вонючую темную лужу.
В одном месте стенки ущелья были настолько гладкими и крутыми, что пришлось спуститься на его дно. Нависающие склоны закрывали солнце, и в ущелье было сумрачно и заметно холоднее. Молчаливый неслышно обогнал Дарниса и дал сигнал двигаться тихо. Даната, внимательно осматриваясь по сторонам, заметила как изменился Дарнис: он так тихо перемешался, так экономно распределял дыхание, что назвать его подростком было уже нельзя. Волчица видела перед собой опытного волка-разведчика. Она оглянулась на Дана, Странный Дан за время пути оправдал своё прозвище, он действительно умел и знал много такого, чего просто не мог знать в этом возрасте.
В одном месте дно ущелья было перегорожено обломками скал. Между ними был только узкий проход, в который и проскользнул Дарнис. Все замерли ожидая сигнала от него. Вдруг с тихим шорохом от стен ущелья начали отделяться сгустки серого тумана.
Они опускались вниз, словно огромные хлопья серого снега. Их прикосновение не причиняло боли, они были просто кусками серого тумана, но Молчаливый насторожился, нетерпеливо переступил лапами ожидая сигнала от Дарниса. В щель высунулась морда молодого волка, его глаза сверкали, а поднятая шерсть на загривке говорила – опасность! Дан протиснулся между скал, за ним последовала Даната, Молчаливому протискиваться было труднее всех, ведь он был самым крупным из них. Дарнис тихонько взвизгнул и припустил со всех лап по ущелью, оглядываясь и подгоняя спутников. Синь оглянулся назад и увидел, что серый туман проплывает через щель и движется за ними, прибавляя скорости. К счастью ущелье расширилось, один его склон был расколот на куски, образовавшие что-то вроде ступеней. Волки буквально взлетели на кромку. Отставший туман издал звук, похожий на стон разочарования.
Молчаливый и Дарнис погибли, когда до конца ущелья оставалось совсем немного, уже было видно деревья, сквозь которые поблескивало болото. На узкой, неизвестно кем проложенной тропе, зажатой между двумя скалами, Урочище догнало их и забрало две жизни.
На топком берегу, держась рукой за тонкий кривой ствол сидел Дан. Синь осторжно протирал ожоги на спине юноши и плакал. Спина Дана подёргивалась и мальчик догадывался, что не только от боли. А на поваленном дереве, подняв голову к небу, выла волчица. Синь уже один раз слышал прощальный плач волков по ушедшему соплеменнику, это было в норах, когда от старости умер Старый Дас. Но вой Данаты был другим, столько боли и тоски, неутолённой ярости и скорби было в этом плаче что, казалось, замер весь мир. В лесу, на болотах стихли все звуки, стих даже ветер, слегка покачивавший ветви деревьев.
Следующие два дня они шли молча, переговариваясь лишь короткими фразами. Раны от ожогов, особенно на ногах не позволяли двигаться быстро, но, и Дан и его мать шагали и шагали, не замечая ни боли, ни усталости. Синь поглядывал на них с испугом и состраданием, но ничего не говорил, а старался не отставать. На коротких привалах уже он готовил еду, почти насильно всовывал неумело приготовленную снедь им в руки, следил за костром, давая возможность Данате и Дану придти в себя.
Когда Дан вдруг заговорил с ним Синь обрадовался.
- Слушай, а что за слова ты говорил этим птицам?
- Каким птицам, - удивился мальчик.
- Ну там, в Урочище, две громадные уродливые птицы, - уточнил Дан.
- Там не было птиц. - Голос мальчика стал сухим и взрослым. - Там были два человека.
- Как это?. - Дан даже остановился. Даната тоже оглянулась на Синя, ожидая ответа.
- Там были два человека. Только они были не совсем люди, и они были не совсем живые. - сказав эту загадочную фразу, мальчик насупился и замолчал. Они прошли уже довольно много, когда он решил пояснить сказанное:
- Вы, дерны имеете две ипостаси, такими вы были всегда, для вас это естественно. А те двое, они люди, ставшие животными по желанию, а не по рождению. И они уже умерли, но они еще живые.
- У них нет души? - догадался Дан.
- Да. И что самое страшное - они свои души отдали сами. - после этого Синь не стал ничего говорить.
Вечером второго дня они вышли к старому торговому тракту. Сквозь поредевший лесок было хорошо видно дорогу. Было решено выйти на неё там, где деревья вплотную подходили к обочине.
Старая дорога была заполнена сплошным людским потоком. По ней непрерывным потоком двигались разнообразные фургоны, повозки, тележки, множество людей, груженных тюками и свертками, шло пешком. Временами поток притормаживал у узких мостов через речушки и протоки, потом опять расширялся, занимая всё пространство широкой дороги. Среди идущих и едущих людей можно было встретить торговцев, ремесленников, рыбаков, охотников. Многие шли целыми семьями. Когда дорога взобралась на высокий холм, с неё стало видно Реку. По ней таким же потоком плыли разнообразные лодки, иногда образуя караваны. Все стремились в старую торговую столицу Трельянда, город с древних времён славившийся самыми большими ярмарками, самыми весёлыми праздниками, самыми большими рынками – Эрти-у-Реки.
На плавном повороте дороги сломалось колесо у огромного фургона и он, перекосившись на бок, перегородил почти половину тракта. Вокруг фургона копошились люди, стараясь поднять тяжелую повозку и надеть на ось другое колесо. Было много помощников, было много зевак, все шумели, размахивали руками. Среди шумного людского потока никто не заметил троих спутников, вышедших из леса – высокого мужчину, суровую женщину и мальчика. Все торопились в Эрти, и никто не обратил внимания на то, что у этих троих нет ни товаров, ни свертков, ни тюков. Троица шла молча, не теряя друг друга в многолюдной толчее, они двигались так целеустремленно, что даже невнимательному взгляду, случайно зацепившемуся за них, было понятно – им очень надо в город, в Эрти-у-Реки. Но до города еще был день пешего перехода и пришлось задуматься о ночлеге. Но Торговая гильдия объявив о ярмарке и пригласив на неё половину Трельянда, оказывается, позаботилась и об этом: на обочинах тракта были расчищены старые гостевые площадки. На них можно было развести костры, приготовить пищу и переночевать. Даната повела спутников к краю такой площадке. Волчице, не привыкшей к огромным людским толпам, было трудно, её раздражал постоянный галдеж, крики и шум, которым люди сопровождали свой путь, но больше всего её донимали запахи людей, лошадей, товаров и припасов. К вечеру у неё дико болела голова. Большая часть людей опасалась ночевать вплотную к лесу, и поэтому на самом краю площадки было свободно. Там горел только один маленький костер, у которого сидели только четыре человека.
Когда они подошли к костру, Дан вышел вперёд и вежливо сказал:
- Доброй ночи! Позвольте устроиться у вашего костра!
- Конечно, - ответил мужской голос. – Конечно же, ведь мы так ждали вас, – с этими словами на свет вышел невысокий кряжистый человек.
- Здравствуй, Даната! – произнёс он, и волчица увидела перед собой Жернала. – Проходите, присаживайтесь!
Осмотрев остальных, Даната узнала Жерну, мрачного моряка со шрамом на лице. Еще одного человека сидевшего поодаль от костра разглядеть не удавалось, но его запах говорил волчице, что это дерн. Увидев как она насторожилась, как подобрался Дан, сидевший в темноте тяжело вздохнул и вышел на свет костра. Потрясенная волчица увидела перед собой дерна из семьи медведей.
- Ну вот, - неловко произнёс он, - давай познакомимся, вожак волков. Я - Рен, медведь, оружейник и кузнец.
- Даната. – Волчица почувствовала, что произнесла имя чересчур резко и уже мягче добавила, - Это Странный Дан, мой сын. А это Синь, Странный мальчик из клана эрли.
- Мы ждём вас уже день, уже беспокоится начали, - заговорила Жерна, быстро раскладывая на куске кожи лепешки, вяленные мясо и рыбу.
- А где Дант? – спросил Жернал всматриваясь в темноту за спиной Дана. – Он ведь к вам навстречу пошел?
Когда Даната услышав вопрос охотника и, главное, имя мужа, сломалась. Она упала на колени и громко зарыдала, горе, не дававшее ей дышать, есть, пить, прорвалось отчаянным плачем. К волчице подскочила Жерна и, обняв ее, молча прижала к себе.
Дан мрачно ответил за мать:
- Отец остался там, в Урочище. – И помедлив, добавил. – И Дарнис тоже.
- Синий огонь? – спросил Рен.
-Да.
- Он был сильный человек и храбрый охотник, - медведь говорил медленно и грустно, - Я горд, что мне выпала честь знать его. Пусть его путь будет бесконечным!
Синь всё это время стоявший молча, подошел к женщинам. Он не притронулся к ним, а просто стоял и смотрел на рыдающую Данату, на Жерну, по лицу которой тоже катились слёзы и было в его глазах нечто такое, что заставило обеих посмотреть на него. Лицо Странного мальчика было таким бледным, что светилось в темноте, глаза горели двумя яркими огнями. Синь сейчас выглядел старше сезонов на десять, казалось, что он стал выше ростом. Уже все, кто находился у костра, увидели, как бледное сияние окутывает всю фигурку ребёнка. Когда он заговорил, все вздрогнули – голос мальчика был незнакомым и взрослым:
- Путь всегда бесконечен! Жизнь не имеет конца, она только меняет обличия. А для тех, кто прошел свой отрезок пути прямо и честно, путь откроет новую дорогу. И нет ей конца, и нет ей предела. Так было, так есть и так будет!

Талинна

(14 Апр 2008 12:52)

Проджолжение: Дороги без конца...
Когда до Эрти оставалось полтора дня пути, Тригс направил свою лодку в протоку, прикрытую кустарником так, что её было почти не видно с реки.
- Мне тут кое-что забрать нужно, - пояснил он в ответ на удивлённый взгляд Крилисса.За лодкой старого рыбака последовала только небольшая, юркая лодка триллов. Капитан уже познакомился с теми триллами, что плыли на лодке Тригса, и понял, что главным у них был его знакомец по городу, провожавший его к Тригсу. Это был еще молодой человек, по имени Три. От остальных триллов его отличала странная татуировка на виске. Все рыбака имели на лице знак принадлежности к клану рыбаков – волнистую синюю линию под треугольником, но у Три она была другой: в треугольнике, заметно большем, чем у всех рыбаков, был выколот глаз, со зрачком из пяти перекрещенных линий. И голубых линий было две, а не одна. Капитан спросил Три что значит его татуировка, на что рыбак ответил, таинственно понизив голос:
- Придёт время – узнаешь!
Крилисс при всём своем любопытстве понял, что лучше пока не спрашивать.
Лодка плыла всё глубже и глубже в лабиринте кустов, невысоких деревьев, растущих прямо в воде. Наконец мелькнул кусочек песчаного берега, к которому Тригс и направил лодку. На берегу никого не было. Песчаная отмель переходила в каменистую площадку, поросшую редкой тонкой травой. У самой кромки леса на площадке стояло невысокое каменное сооружение. Спрыгнув на берег, капитан направился к нему. Больше всего строение напоминало уменьшенную копию одного из домов Города – стены, маленькие окна, высокая покатая крыша, покрытая маленькой черепицей и увенчанная печными трубами, все было как настоящее, но вот размеры… В таком доме могли бы жить только очень маленькие люди. Капитан, прикинув в уме размеры, понял, что жители этого дома не доставали бы ему и до пояса. Он оглянулся на Тригса и увидел, что старик так и не сошел на берег. По площадке задумчиво расхаживал Три, а двое его спутников стояли у самой воды по краям площадки и в руках у них были ножи. А рядом с домом в странном оцепенении застыли кошки. Оба молодых человека стояли в неестественных, напряженных позах – ноги полусогнуты в коленях, как будто они готовились сесть, да так и застыли. Руки обоих были прижаты к груди, а головы наклонены. Глаза кошек смотрели на маленькую дверь домика, казалось, дерны ждет, что дверь сейчас откроется и оттуда кто-то выйдет.
Крилисс уже открыл рот, чтобы спросить, что всё это значит, как вдруг Урра, стоящая на лодке рядом с Тригсом, закричала. Дерны встряхнулись и отскочили в центр площадки, в одно мгновенье превратившись в зверей. Ни чего не понимающий, встревоженный Крилисс, не мог отвести от них глаз. Такого он не ожидал, ведь перед ним стояли с оскаленными клыками, бьющие себя по бокам хвостами, не просто кошки, а две огромные пантеры! Таких зверей он видел только на картинках в старой летописи, и никак не ожидал увидеть вживую.
Урра продолжала кричать. Это был не крик испуганного человека, нет, девушка кричала предостерегая, предупреждая о какой то опасности. Триллы вглядывались в лес, ожидая, что опасность придёт оттуда, но она пришла из реки.
Вода рядом с лодкой зашевелилась, стала подниматься буграми, неровностями, вытягиваясь вверх и вылепливая из себя фигуры, напоминающие людей. Это действо сопровождалось резким потрескиванием и бульканьем, сливавшимся в тягучую мелодию.
Крилисс взглянув на Три, поразился, еще минуту назад это был молодой парень, спокойно и расслаблено гуляющий по бережку, но сейчас капитан видел перед собой совершенно другого человека. На лице трилла ярким синим цветом горела его татуировка, глаза были крепко зажмурены, он был собран и сосредоточен.
Водяные фигуры оформившись, начали выходить на берег. Их монотонное бормотание становилось громче. От непрерывного звука у капитана резко начала болеть голова, он чувствовал сначала онемение, а потом и полное оцепенение сначала в ногах, потом непослушным стали руки, и через несколько минут капитан понял, что не может двигаться. Превозмогая головную боль, он посмотрел на дернов. Кошки медленно и осторожно, мелкими шажками приближались к голубоватым фигурам, выстраивающимся в полукруг на берегу, беря тех в вилку. А в центре, такими же мелкими шагами двигался Три, с закрытыми глазами. Когда до полукруга осталось несколько шагов, Три запел. Он, почти не разжимая губ, произносил непонятные Крилиссу слова на незнакомом языке, дела паузу в конце каждой фразы, во время которых дерны издавали резкий, отрывистый рык. Полукруг из водяных фигур просто стоял, слегка покачиваясь. Сквозь их полупрозрачные тела просвечивало солнце, только одна, центральная фигура, была совершенно темной. Крилисс понял, что монотонный звук издаёт именно она. Он, стараясь отвлечься от боли, подумал, что со стороны они все выглядят очень забавно – лодка с замершими на ней столбами Тригсом, Уррой и рыбаками, полукруг водных фигур, к которому, угрожающе распевая и рыча, приближаются две кошки и зажмурившийся человек, и он, Крилисс, стоящий позади всех. «Сверху это всё наверно и красиво и нелепо, и забавно!» - мысль была настолько яркой, что неожиданно для всех капитан начал смеяться. В глубине души он понимал, что это похоже на истерику, но остановиться не мог, смех распирал его, заставляя уже хохотать в полный голос. Через минуту начали смеяться люди на лодке, в громкое гоготание Тригса вплетался заливистый смех Урры.
Капитан, замолчавший на минуту, вдруг понял, что Три уже не поёт, его песня стала похожа на отрывистый, резкий смех.
Сзади Крилисса резко стукнула дверь, раздался дробный топот маленьких ног, обутых в башмаки на твердой подошве. Мимо застывшего моряка пронеслись несколько полупрозрачных человечков, они проскочили мимо кошек и подбежали прямо к застывшим водяным фигурам.
- А не пошли бы вы вон, - закричал один из человечков. Капитана опять развеселила странная вежливость этой фразы.
– А тебе хватит ржать! – уже обращаясь к нему, заговорил человечек. При ярком дневном свете его было плохо видно, но по голосу было понятно, что он сердится. – И нечего тут рычать!
Оцепенение державшее Крилисса пропало. Он пошатнулся и непроизвольно шагнул в сторону человечка.
- Ты чего, - завопил тот, отпрыгивая в сторону. – Ты зачем?
- Извини, я не хотел испугать тебя, - Крилисс опустился на землю, так было и лучше видно маленького грубияна и не видно, что дрожат ноги.
- Послушайте, - вмешался Три, - Мы не затем сюда приплыли, что бы ругаться!
Маленький полупрозрачный человечек развернулся к нему и спросил:
-А зачем вы все сюда явились? Вы, не помнящие и незрячие, вы чего от нас хотите?
- Мы хотим получить наше наследство, - громогласный голос Тригса заставил человечка подпрыгнуть от неожиданности. Рыбак, так и не сошедший на берег, говорил привычным громовым голосом. – Мы пришли за наследством. Я, правда, не очень то и хотел, но…
- Хранитель, - прервала Тригса Урра, - Мы слышали Зов. И я знаю, что вы, хранители, должны отдать слышавшим Зов некую вещь, что была вам доверены предками.
- Ишь ты, услышавшие, - фыркнул человечек. Он пристально осмотрел всех, кто стоял перед ним. – И впрямь, дети пяти кланов, да еще трое сохранивших память.
Набежавшие облачка закрыли солнце, и полупрозрачных малышей стало лучше видно. Крилисс разглядывал их личики, одежду странного покроя и гадал – кто же они такие? Почему Урра назвала этих людей Хранителями? Никогда прежде ему не приходилось ни слышать, ни читать о таком народце. И что за вещь они должны отдать и кому? Как сказал этот человечек – дети пяти кланов? Крилисс взглянул на своих спутников и стал считать: Тригс и триллы – клан эрли, Урра – клан грогги, двое дернов и он, человек. А кто же пятый?
- А кто тебе сказал, мальчик, - вкрадчиво поинтересовался Хранитель, - что триллы относятся к клану эрли?
- Это всем известно, да и они сами так говорят, – ответил капитан.
- Нет, мы не эрли. – Три покачал головой. - Наша семья была принята в клан эрли давно, но мы дети другого клана, эдомов.
Крилисс тут же вспомнил старую летопись, ту саму, в которой он читал когда-то о грогги, в ней мельком упоминались кланы и народы вымершие очень давно, целый список был – вот там то и встречалось упоминание о народе эдомов. Но летопись была полна таким количеством выдумок, сказок, домыслов, что верить тому, что в ней было написано можно было с трудом. Но даже в ней ничего не говорилось о маленьких человечках, полупрозрачных Хранителях.
- И очень хорошо, что не говорилось, - Хранитель казалось читает мысли капитана. – А то трудно бы нам пришлось. Ну да со своими вопросами сами разберётесь, лучше скажите мне, что за Зов вы слышали? Только говорите тихо и быстро, а то наши бедные охранники скоро совсем пропадут.
Действительно, фигуры сделанные из воды почти потеряли человеческие очертания, заметно оплыли и стали меньше.
- Зова было уже три, - раскатистым голосом заговорил один из дернов. Никто и не заметил, когда кошки вернули себе человеческий облик. - Первый – полсезона тому назад, второй – дней десять, а третий – два дня тому назад. В первый раз звали двое. Во второй тоже двое, но уже другие, в третий раз звали уже трое. Звали всех, кто слышит, и всех кто помнит. И если бы не было третьего Зова, мы бы и не побеспокоили Хранителей. Но в последний раз звали уже не ради жизни, а ради спасения от смерти.
- Ты слышал про Безымянных детей? – спросила Урра, - так вот звали они и в первый и в следующие разы. Но только они разделились и им помогали Звать всех.
- А вы хоть знаете, зачем пришли? Что именно хотите от нас получить? – устало спросил Хранитель.
- Мы должны взять шкатулку. – Три говорил неуверенно, - Я понял так.
- Да, - подтвердил дерн, - именно шкатулку. Только мы должны были правильно сказать слова, но капитан помешал. Не сочтите за обиду, что мы не закончили просьбы по правилам.
- Да уж ладно, махнул ручками Хранитель, и, показав рукой на капитана, спросил – А этот что, так и ничего не помнит?
- Нет, - покачала головой Урра, - но ведь это не страшно. Придёт время – вспомнит.
- Это если Время придёт, - пробормотал человечек, - а то ведь сидит в Городе, как прикованный. Ну, спрашивать, где вещь я вас не буду – итак уже видно, - и он указал на водяные фигуры, в одной из которых был ясно виден темный прямоугольный предмет. Хранитель взмахнул рукой, и водяной полукруг рассыпался, пролившись на землю водой. На мокрой траве лежала довольно большая плоская шкатулка, даже по виду тяжелая.
- Знаете, кто взять то её может? – спросил Хранитель. Он заметно устал и поэтому говорил всё тише и тише.
- Вещь сможет взять тот, кто сможет, а открыть её сможет тот, кто должен, - как хорошо выученный урок произнёс Три.
- Ну, так пусть берёт, - Хранитель встал над шкатулкой и произнёс, стараясь говорить громко, - Я, Хранитель, отдаю вещь доверенную мне тому, кому должен. Я выполнил уговор и сохранил доверенное мне тем, кто произнёс слова просьбы.
Сказав слова Хранитель поклонился всем присутствующим и быстро удалился в дом, его спутник последовали за ним. Оставшиеся на берегу молчали, разглядывая шкатулку. Капитан обдумывал происшедшее, поражаясь и удивительным Хранителям, и их водяным охранникам, и своим спутникам. Его очень интересовало – кто же тот человек, кто сможет взять шкатулку? Он посмотрел на спутников и увидел – все внимательно разглядывают друг друга, так же как и он, гадая – кто возьмёт? И тут Крилисс услышал голос старого рыбака, Старейшины-эрли: «Ну что же ты, капитан? Вспомни! Напрягись и вспомни!». И капитан вспомнил слова дряхлого старичка-учителя, тот самого, что учил его разным языка, давал читать книги и летописи:
- Придёт время, Крил, ты вырастешь, и однажды тебе придётся встретить тех, кого нет и взять то, чего никто другой взять не сможет. Бедный мой мальчик, тебе будет трудно, но ты справишься, я знаю.
Тогда, мальчишка, интересовавшийся старинными картами и книгами, не понял слов старичка, но сейчас… Капитан встал, подошел к шкатулке, осмотрел её со всех сторон и, заметив две ручки по бокам, поднял её с земли.
- Ну, вот и хорошо, - прогудел Тригс, - Давайте-ка все на лодку, надо двигаться.
Крилисс перенес шкатулку на лодку и поставил её на палубу возле мачты. Она действительно была очень тяжелой, и нести её было не удобно.
- Нет уж, неси её сюда, - рыбак указал на трюм лодки, - я думаю, не дело вещи на виду болтаться.
Все быстро погрузились на лодку, и Тригс показал настоящий класс, быстро развернув её в тесной и мелкой протоке. Они быстро пронеслись по лабиринту заводи и притормозили в месте впадения протоки в Реку. Нужно было выждать время, что бы незаметно выплыть на широкую воду.
Такого количества судов на реке капитан не видел никогда. Лодка Тригса шла на веслах, обгоняя другие лодки и лодочки которыми была заполнена почти вся река, и почти с каждой раздавались приветствия Тригсу. Половиной лодок управляли рыбаки из семьи самого рыбака, половиной триллы, и даже незнакомые с главой семьи люди спешили выразить своё почтение уважаемому человеку.
Тригс усадил за руль своего помощника, а сам направился к палатке на палубе, в которой собрались его пассажиры. Крилисс всё это время молчал, он был очень занят – ему нужно было привести в порядок собственные мысли. В голове металось огромное количество вопросов, воспоминаний, предположений. Но капитан, прежде чем задавать вопросы, постарался успокоиться и обдумать всё происшедшее. Для этого у него с давних пор был хороший способ – он сжимал пальца в определенном порядке, затем отгибал их по одному, по два, затем снова сжимал – со стороны казалось, что Крилисс что-то лепит из невидимой глины. Такому способу успокоиться его научил всё тот же старичок-архивариус. Крилисс попытался вспомнить, как его звали: «Ну, напрягись, - говорил он сам себе, - вспомни! Вот ты впервые входишь в библиотеку школы, вот идёшь между столами, с восторгом глазея по сторонам. Там есть чему восторгаться – высокие шкафы, под завязку набитые книгами, свитками, перевязанными стопками бумаги. И – запах, упоительный запах библиотеки! А вот и старичок, он подходит прямо к тебе, хотя ты пришел не один, берет тебя за плечом и уводит в свою комнатку. Там он говорит, что его зовут, м-м, ну конечно – Лаэри, его звали Лаэри!». Вспомнив, капитан выпрямился и увидел, что в палатке сидят все остальные – Урра, Три, оба дерна и старый Тригс. Все молча смотрели на него.
- Ты что-то вспомнил? – спросила Урра.
- Немного. И я очень хотел бы кое-что узнать у вас, - он посмотрел на них. – Вы сами расскажете или мне надо спрашивать?
- Начни-ка ты, сынок, - обратился Тригс к триллу. – Ты тут вроде как самый знающий.
- В давние времена клан эдомов был кланом посредников. Он В него входили несколько семей: тарты были судьями, к ним обращались по всяким спорным вопросам, эды были наблюдателями в дуэлях и спорах, триллы всегда были помнящими. Мы записывали и сохраняли все сведения о нашем мире, обо всех кто его населял, своего рода архивариусы. К нам обращались, когда нужно было уточнить или узнать что-либо из прошедшего, мы вели летописи, записывая туда все-все. Эдомов как своих встречали в каждом клане, в любой семье. Так еще относились разве что к фэгам. – Три остановился. У него пересохло в горле и все ждали, пока он напьётся. – А потом что-то произошло, причем со всем миром сразу! Изменился Трельянд, изменились мы все! Мы забыли, забыли почти все, что умели, знали, могли. Как будто кто-то стер из памяти всех людей знания, воспоминания, даже само желание – помнить! Вот Тригс, - и Три указал на рыбака, - он изобретает лодки, новые паруса, строит корабли, которые лодками и назвать уже нельзя! Но ведь всё это уже было! И лодки, и большие парусные корабли и многое другое. А лучший мастер-горшечник Этильса? А другие мастера? В нашей семье как великий секрет берегли две рукописи, в них наши предки объясняли нам, нынешним, кто мы такие и завещали – таиться ото всех! Но почему? Я долго не мог понять, пока два сезона тому назад не умер мой дед. Он был самым старым в семье и перед смертью велел позвать к себе всех мужчин семьи, которым исполнилось двадцать три сезона. Нас оказалось таких девять человек. Мы подходили к деду по очереди, и каждому он клал руку на голову. Я был пятым. Когда моего затылка коснулась рука деда, в нем как что-то вспыхнуло. Я вспомнил! Не всё, но многое. Про эдомов, про древние времена. И про Хранителей. Я вспомнил, что мы, триллы, отдали на сохранение шкатулку, и сейчас пришло время забрать её. А когда в голове прояснилось, я увидел, что дед умер. Ночью у меня появилось вот это, - Три коснулся рукой татуировки. – А потом я услышал Зов. Но меня звали не дети! Я слышал голос старика, я даже увидел его – высокий, сухощавый, с длинными волосами, заплетенными в косы. Он был эрли, и еще он был кем-то другим, большим чем человек!
- Старейшина, – задумчиво произнес Крилисс. – Ты видел старейшину. Я знал, что он не простой старик.
- А мой второй Зов был от еще более странного человека, - продолжил Три, - я не смог увидеть его! Только огонь, нестерпимый блеск и голос!
- Знаю я этого блестящего, - прогудел Тригс и посмотрел на капитана, - да и ты знаешь.
- Дракон, - согласился капитан, - рыжий, блестящий и огнём дышать умеет. Ну, а третий Зов?
- А в третий раз меня звал ты! – глядя на капитана в упор, выпалил трилл. – Да, ты! Я еще удивлялся – почему ты на меня смотришь как на незнакомого? Ты даже не знал, как меня зовут!
- Я звал? – удивился Крилисс, потом подумал и добавил, - может быть. Только я ни чего не помню.
Плечо капитана тронул один из дернов, тот, что был старше. Крилисс так и не знал имен кошек, но уже понял, что они имеют в своем клане немалый ранг, и явно не так молоды, какими кажется.
- Ты прав, помнящий, - произнес вкрадчивый, рокочущий голос дерна, - Наши имена покажутся человекам забавными: я – Кисс, он - Крисс, но не поэтому мы не называем их. Клан кошек давно живет в сознательном отстранении от всех. Дело в том, что мы умеем читать если не мысли, то чувства людей почти всех кланов, даже наших родичей-дернов. А кому понравиться такое? Да и не очень-то приятно, а иногда и опасно знать, о чем думают люди. Вот мы и отдалились. Но в семье сохранили многое – мы помним почти все, – дерн потер висок, - кроме одного – кто и почему заставил нас всех забыть себя.
- А вы тоже слышали Зов?
- Да. Но мы слышали только один раз, и нас звал не человек! Нас звал Город. Мы так и не поняли, как такое может быть, но на Зов пошли. Нас вел уже не зов, а точное знание – мы должны придти к Трою, встретиться с Тригсом и еще с кем-то, кто помнит. Мы должны им помочь: в нужное время, в нужном месте сказать слова Просьбы. Только вот про грогги мы ничего не знали.
Разговор прервал громкий крик на палубе:
- Город! Уже видно город!
Все выскочили на палубу и посмотрели вперед. Впереди, на высоком холме вырастал город. Река делала последний плавный поворот, и он открывался перед глазами во всей красе: с домами, построенными из светлого песчаника, с крутыми улицами, лестницами, мостами и башнями. Эрти-у-Реки, город, построенный на перекрестке пяти дорог, древняя торговая столица Трельянада, встречал гостей нарядным: дома были украшены флагами и шевронами кланов, зеленые улицы были чисто выметены, широкие площади украшены яркими палатками, цветами и гирляндами. Город, в котором уже пятьдесят сезонов не было ярмарок, готовился к празднику возрождения своей былой славы.
- По одной дороге мы, по другой друзья из степи, по третьей друзья из леса, - слова родились неожиданно для самого Крилисса, - а вот кто придет по двум другим дорогам?
- Зачем гадать? – почти мурлыкнул Кисс, - придет время, и мы все узнаем.
- Мне интересно другое, почему именно Эрти-у-Реки? – задумчиво глядя на наплывающий город, произнесла Урра.
Капитан посмотрел на город, его взгляд пробежался по холму и остановился на его вершине. Там, над густой сетью колючего кустарника, лежащего на земле огромным непроходимым комком, виднелся кончик шпиля старого храма, закрытого от людей кровью и преступленьем, храма Наах-Тали-Ях.

Талинна

(17 Апр 2008 01:11)

Продолжение: Дороги без конца...

- Они всё-таки дошли. - Высокий старик с сухим лицом встал, отошел к столу и налил в высокий глиняный стакан воды. – Они дошли, и, что самое важное, пришли в Эрти одновременно!
В полутемной комнате, освещенной лишь отблесками пламени из очага, было тихо и пусто. В ней находились двое: высокий старик, стоящий у стола и его собеседник, сидящий в глубоком кресле.
- Ты слышишь, Старейшина? Они дошли!
-Да. Хотя им и мешали, они дошли. Меня только удивляет, что мешали им мало, – сидящий у очага пошевелился. Пламя высветило лицо человека не просто старого, а очень старого. На древнем лице, изрезанном морщинами, удивительно молодыми были глаза – светлые и живые. - Я полагал, что помех будет больше, и беспокоился, особенно за ребятишек.
- Я думаю всё еще впереди. Эрти не конец пути, а лишь перепутье. – Высокий старик вернулся к очагу. – Скоро им понадобится наша помощь, особенно твоя.
- Да, - задумчиво подтвердил Старейшина. – Только перепутье. А ты так и не увидел - кто пришел по четвертой дороге?
- Нет. Но скоро мы всё узнаем.

На другом конце света, в другой комнате, такой же пустой и темной, тоже разговаривали два старика.
- Они всё же дошли! Проклятье! Мы не смогли не то, что остановить, даже задержать их не смогли! – высокий старик, одетый в черную хламиду, полностью закрывавшую его тело, раздраженно мерил шагами тесное помещение. – Мы ничего не смогли! Как мало оказывается, мы можем!
- Мы можем мало потому, что мало помним и знаем, – его собеседник сидел у огня на высоком табурете, поджав ноги и всем видом напоминая нахохлившуюся птицу. – Я и представить себе не мог, что мальчишка обладает истинным видением и знает заклятье обратного превращения! О дикарях, играющим огнём мы говорили, смеясь, мол, резвятся, пока маленькие, взрослыми теряют своё умение. Ан, нет.
- И ты так и не увидел тех, кто идёт по четвертой дороге?
- Нет, к сожалению. Я вижу, что идут, но кто?
- Ладно, подождем, ведь Эрти это не конец дороги, а лишь перекресток.
- Посмотрим, как встретит их Эрти. - взмахнул руками старик в хламиде, тоже став похожим на раздраженную птицу. – Посмотрим!

Эрти-у-Реки был окружен с трех сторон невысокой, но широкой стеной, предназначенной скорее для украшения, чем для защиты. На торговую столицу никогда никто не нападал, все понимали, что связываться с торговцами выйдет себе дороже. Ведь только от них зависели поставки зерна и мяса, оборот оружия и инструментов, лекарств и тканей, новостей и знаний.
Стена имела пять выходов: Южные, Северные, Восточные и Западные ворота и Причальный вход.
Когда лодка Тригса встала к причалу, стражник Гильдии начал тут же торопить рыбака, быстрее пройти к старшему Гильдийцу, заплатить пошлину и получить разрешение на пребывание в Эрти и торговлю. Старый рыбак, дождавшись пока все его пассажиры спустятся на причал, зашагал к высокому зданию, прорезанному аркой-воротами – именно там и сидел столь важный чиновник. Разрешение Тригс получил быстро, более того, его вежливо попросили поднять над лодками шеврон клана, «Чтобы все видели и знали, где причалил столь уважаемый человек», как сказал Гильдиец. Все пассажиры получили большие кожаные медальоны с разрешающими знаками, их полагалось иметь при себе всё время пребывания в Эрти.
Капитан получил свой жетон первым и, забавляясь, наблюдал, как старательно прячет Гильдиец под маской равнодушного гостеприимства изумление от пассажиров Тригса. Он, судя по всему, был человеком бывалым и тут же опознал дернов, но, сдержав себя, с вежливой улыбкой выдал им шевроны в обмен на каменные монеты. Когда к его столу подошел Три, чиновник цепким взглядом заметил татуировку молодого человека, и удивлённо округлил глаза. А когда следующую пошлину на его стол положила четырёхпалая рука Урры, Гильдиец встал и поклонился. Когда вся компания отошла от стола, торговец долго смотрел им вслед, а затем свистнул мальчишке с повязкой гильдии на рукаве и что-то коротко ему приказав, отослал в город.
На другом конце города, у южных ворот стражников и чиновников было побольше, ведь по южной дороге и шел самый большой поток караванов, верховых и пеших людей. Гильдийцы расположились вдоль дороги еще задолго до крепостной стены и ворот, чтобы проезжающие и проходящие могли заплатить пошлину и получить разрешение. Жернал уверенно повёл всех к столу, за которым сидел немолодой Гильдиец с уже заметно усталым лицом – еще бы, только за утро ему пришлось выдать сотни четыре разрешений и получить столько же пошлин. Увидев тень Жернала на столе, гильдиец начал говорить привычные слова не поднимая головы:
- Вы можете заплатить пошлину любыми деньгами, кроме золотых. Принимаем меха, ткани и другие легкие товары. Оружием пошлину заплатить нельзя. – Он поднял голову и хотя его глаза стали изумленно округляться, язык автоматически продолжал заученную речь – Во время пребывания в Эрти вы должны носить шевроны, которые я вам дам, – и тут Гильдец замолчал, только переводил взгляд с Жернала на Дана, с Дана на медведя. Помолчав немного, чиновник встряхнул головой и продолжил:
- Вы должны носить шевроны клана. – Он встал и обратился к дернам, - от имени Торговой Гильдии приветствую представителей клана дернов. Мы будем рады оказать вам гостеприимство, ведь вас так давно у нас не было.
Помощники Гильдийца во все глаза смотрели на своего начальника, еще бы, впервые за все время, что они его знали, мальчишки увидели холодного и равнодушного человека столь взволнованным.
Заплатив пошлину и получив гостевые шевроны, компания отошла в сторону. Дерны быстро достали из мешков клановые знаки. У Данаты это был широкий серебряный обруч, с двумя меховыми полосками, свисающими вдоль лица, Дан надел такой же обруч, только с одной меховой подвеской. А вот медведю не пришлось ничего доставать, он развернул кусок кожи, которым было укутано навершие его посоха и все увидели изумительно живо вырезанную медвежью морду. Охотник и его дочь украсили себя ожерельями, сделанными из кожи и расшитыми бусинами и ракушками. Только один Синь не имел никакого отличительного знака клана, он даже и не знал как выглядит такой знак и был ли он вообще.
А вот стражники, попавшие на дежурство на Северные ворота, были разочарованы, ведь к Северным воротам выходила Старая дорога, начинавшаяся в Городе-у-моря, и заваленная льдами и обвалами в горах. Потом дорога шла через Лес, а его обитатели давно не показывались в Эрти. Поэтому когда на дороге появились люди, да еще целый караван в десяток фургонов, стражники несказанно обрадовались. Старший стражник послал за Гильдийцем, ведь ни одного на Северные ворота не поставили, будучи уверенными, что по этой дороге никто не придет. Прибежавший Торговец был очень молод и поэтому никак не мог понять, что означают знаки на высокоподнятых шевронов. А вот немолодой стражник, разглядев знаки, чуть не уронил свою пику.
- Караванщики из клана Лодина, ну это старые знакомые, - бормотал он, - а вот тот знак, коричневый с золотом, это клан элди. Вот это да! Их не было на равнинах уже с пятьдесят сезонов, не меньше. Так, еще шеврон, - стражник напряженно рассматривал приближающийся караван, - зелёный дуб?! Элти?! Ну, что-то будет – к нам идет караван с элти! И элди!
Стражники переглянулись, а молодой Гильдиец, поняв, что происходит нечто невообразимое, послал помощника за кем-нибудь постарше чином. Через несколько минут к воротам подошли два члена Торговой Гильдии.
- Ну и чего вы так переполошились? – спросил один из них, - ведь гильдия посылала людей с приглашениями на ярмарку и к элди и в Лес. Вот они и приехали, - добавил он, заметно волнуясь, но изо всех сил стараясь этого не показать. Караван приблизился и, наконец, фургоны остановились у самых ворот.
Гильдийцы, вежливо поприветствовав караванщиков, стали выяснять количество товаров и людей. Альс, стараясь держаться солидно, ответил на все вопросы гильдийцев и стал платить пошлину за товары, а люди собрались толпой возле длинного стола, на котором в коробках лежали шевроны. К столу по одному подходили караванщики называли имя и клан и получали знаки. Последними подошли пассажиры. Гильдийцы, разглядывая людей и выслушивая их имена, изумлялись, так же как и их коллеги у других ворот – старейшина клана элди Кади, член совета старейшин клана элти Лартин. Молодой гильдиец, услышав, что следующий гость из клана охлов, от неожиданности выронил гостевой знак, а пожилой стражник пристально разглядывал другого гостя – высокого рыжего мужчину. Что такое мелькало в голове опытного служаки, кого-то очень напоминал этот молодой человек, но вот кого, стражник так и не вспомнил.
Через Восточные ворота в Эрти пришли в основном жители окрестных земель, крестьяне, ремесленники, охотники, но и здесь пришлось удивиться и стражникам и чиновникам гильдии. Еще рано утром, когда только начали пропускать людей в город, стражникам сообщили, что на восточной дороге видели пёстрые кибитки фэгов! Сначала этому известию не поверили, ведь было же известно, что все фэги погибли в холода Великой Зимы, кто-то даже доходил до их города и видел, что все фэги замёрзли. Но к полудню к воротам подкатили запряженные маленькими лошадками пестрые фургончики, украшенные разноцветными флажками и гирляндами, и на каждом был знак фэгов – в квадрате белого цвета ярко-желтый бубен с колокольцами. К чиновникам вышла старая величественная женщина, одетая в яркие цветастые одежды и назвалась Франой, главой семьи бродячих фэгов-музыкантов.
- У нас нет приглашения на ярмарку, - сказала Франа серьёзным тоном и улыбнулась. От улыбки её облик изменился – она помолодела и похорошела до неузнаваемости.
- Когда это фэгам были нужны приглашения, - улыбаясь её в ответ, проговорил Гильдиец, - мы рады! Если бы вы только знали, как мы рады?
- Мы знаем, - проговорила Франа и поклонилась Гильдийцу.

Они вошли в город с трёх сторон одновременно, хотя не договаривались, и, наверное, даже не зная об этом. И когда путники миновали ворота, а их подошвы одновременно коснулись мостовых Эрти, с высокого холма по городу прокатился низкий звон колокола. Только один удар, но от этого звука все, кто жил в городе застыли. Гости с удивлением смотрели на горожан, которые стояли в оцепенении, повернувшись лицом к вершине холма. На лицах людей было написано удивление, недоверие и надежда. Надежда светилась в глазах горожан, заставляя многих плакать. Те из гостей ярмарки, кто часто бывал в Эрти-у-Реки понимали – произошло чудо! Прозвонил колокол мертвого храма, а ведь все знали – когда колокол прозвонит трижды – в храм вернется Наах-Тали-Ях, вернётся Жизнь, вернётся Любовь.

Nixe

(20 Апр 2008 12:37)

Спасибо за продолжение! Очень интересно!

Талинна

(21 Апр 2008 18:32)

Продолжение: Дороги без конца...

С той минуты, когда они вошли в город, Зол стало лучше. Она почувствовала, как к ней возвращаются силы и впервые за несколько дней девочке захотелось поесть. Дракон купил ей несколько горячих пирожков и горячий сладкий напиток в забавной глиняной кружке. Великий смотрел, как свежеет лицо девочки, и начинают блестеть её глаза и радовался. Зол сидела у него на плечах и, откусывая от пирожка, разглядывала разноцветную толпу. Оставив караван на специальной площадке, они – Дракон с девочкой, Лодин, Латти и Ло отправились погулять по площади, заодно купить чего-нибудь праздничного к ужину, на случай если не удастся устроиться на постоялом дворе или в какой нибудь гостинице. Площадь готовили к открытию ярмарки – множество людей расставляли лотки и длинные столы, купцы и ремесленники устанавливали палатки и навесы. Между ними сновали торговки с пирожками, горячими колбасками и большими кувшинами с водой и другим питьём. Мальчишки, добавляя суеты и толкотни, носились то толпами, то по одному, кто по делу, кто просто из любопытства. Гостиницы, постоялые дворы, трактиры, стоящие по краям площади тоже напоминали муравейники – в них вселялись люди, устраивались, кто-то выезжал, перебираясь на другое место, кто-то громко торговался, надеясь сбить цену за постой. В открытых окнах мелькали женщины встряхивающие постели, убирающие комнаты. Над всей площадью плыли невообразимые запахи – готовящейся разнообразной еды, специй, конского навоза и огромного количества людей. Шум, запахи, толкотня и множество самых разных людей быстро утомили Зол. Её сморило, и девочка заснула прямо на плечах Дракона. Лодин вполголоса предложил передохнуть и показал на трактир неподалёку. Ушлый хозяин вынес пару длинных столов, предлагая проходящим мимо людям передохнуть и подкрепиться прямо на улице.
- Вы посидите здесь, а мы еще походим, - Лодин подхватил дочь под руку, - посмотрим, может, кого увидим. – С этими словами караванщик и Ло направились в толпу.
Эл сел, а Латти осторожно снял с его плеч заснувшую Зол.
- Давай её сюда, - Дракон выбрал место на краю стола, под тенью навеса. На широкой лавке было достаточно места, чтобы уложить девочку и устроиться самим. Мимо пробегала трактирная служанка, увидев спящего ребёнка, она через пару минут принесла кусок легкой холстины и мягкую баранью шкуру. Устроенная с удобством девочка крепко заснула, раскинув тонкие руки.
- Спит. – Дракон ласково погладил волосы девочки и вздохнул. – Впервые спит так спокойно, за всё время пути.
- Послушай, Великий, - Латти, явно хотелось о чем-то спросить Дракона, но он никак не мог сформулировать вопрос и с трудом подбирал слова, - Послушай, ведь Зол не просто ребёнок, не просто девочка десяти сезонов от роду. Она ведь… - и он замолк, не зная как сказать дальше.
- Да, она не просто ребёнок. Она – сосуд, если так можно сказать. И вся беда в том, что она и девочка-сирота из рыбачьего посёлка и, одновременно, нечто большее, вернее некто. И хуже всего, что Зол понимает, что она не одна. Я даже боюсь подумать, что будет с ней, когда та, другая уйдёт.
- А она уйдет? Куда? – проводник подался вперед. – И кто она?
- Не торопись. Ты думаешь, я всё знаю? - Дракон тряхнул головой, - я могу только догадываться. Нас не просто так тянуло в Эрти. Я думаю, нас звал он, - и Великий кивком показал на вершину холма.
- Ты думаешь… - у Латти от волнения сел голос, - Великий, неужели это правда?
- Посмотрим. И не зови ты меня во всеуслышание Великим! Зови ты меня – Эл. А то кто нибудь услышит, еще шум поднимет. Хватит того, что у нас в компании охл, этому городу до полноты счастья еще Дракона не хватает, - мрачно пошутил Эл. – Знаю одно – мы должны встретится с остальными.
- С остальными? С кем?
- Согласно предсказанью должны быть представители всех кланов – по одному, один от людей и Безымянные дети. – Эл потягивал вино, которое принесла молчаливая служанка, - По моим подсчетам, нас должно быть пятнадцать.
- Как пятнадцать?
- Считай: по одному от кланов иных – от вас – либо ты, либо Лари, от эрли – не знаю, кто будет, от горных – Кади, от дернов-волков – должна быть либо Даната, либо её муж. Придёт ли кто от кошек, не знаю, но им Зов был послан, еще от медведей, охл сам пришел, звали грогги, да и других. – Эл загибал пальцы, - Звали всех. Да тут еще караванщики меня поразили, про них в пророчестве не слова, но там говорится о клане огненных. Может это они и есть? Меня смущает девочка эта беременная, Ло. Сказано – будет некто, кого еще нет, но кто уже есть. Может, это про неё и не рожденное дитя? Я боюсь думать, что произойдёт, если не соберём весь круг, и что произойдёт, если нас соберётся больше, чем в пророчестве.
- Они уже все пришли, - неожиданно прозвучал сонный голосок Зол. – Все кого звали, и даже те, кого не звали. Они уже в городе. Мы скоро все встретимся.
Девочка села, её еще сонное личико разрумянилось и было безмятежно спокойным. Такой Дракон видел её только в посёлке рыбаков.
- А где и как мы встретимся? Ведь столько народа кругом, - Латти посмотрел на площадь.
- Встретимся. – Зол спрыгнула с лавки и потянулась. – Обязательно встретимся. А теперь я хочу есть!

Hanaell

(22 Апр 2008 22:08)

(шепотом)
Бабушка! А что дальше?

Талинна

(22 Апр 2008 23:26)

Hanaell писал(а):

А что дальше?

Подожди чуток, возникли некоторые технические сложности! Думаю, к субботе выложить всё. Уже до конца (тьфу, тьфу, тьфу, ЧНС)

Талинна

(24 Апр 2008 18:44)

Продолжение: Дороги без конца...

Старый караванщик пробираясь между сновавшими взад и вперед людьми, слушая гомон множества голосов, скрип колес, крики возчиков, смех и ругань, вдыхая смесь разнообразных запахов, радовался. Как давно он не был на ярмарке! Пожалуй, на такой большой - впервые за всю жизнь. И поэтому вся эта суматоха доставляла ему немалое удовольствие. Лодин поглядывал на дочь, которая с ошарашенным лицом пробиралась за ним сквозь толпу. Он заметил, как Ло прикрывает руками живот, и подумал, что зря он потащил девочку в эту давку. Но ему так хотелось, что бы она увидела, почувствовала всё то, ради чего и живёт собственно клан караванщиков, ради чего и он сам и Альс и сотни других караванщиков пускаются в полный опасностей путь.
- Давай-ка выбираться из этой давки, - Лодин взял дочь за плечо, и они свернули на узкую улочку. Но не успели они сделать и пяти шагов, как с мостовой раздались крики и грохот. Тяжело нагруженная телега попала колесом в водосток и опасно накренилась, с неё посыпались тяжелые тюки и один из них задел Ло. Девушка вскрикнула, рванулась в сторону, и, наткнувшись на большого кряжистого мужчину, стала падать навзничь. К ней с другого края улицы быстро метнулись женщина и мальчик, подхватив Ло у самой земли. От резкого рывка девушка застонала, ухватившись обеими руками за живот.
- Ну-ну, всё хорошо, успокойся, - приговаривала женщина, быстрыми движениями ощупывая живот Ло. Лодин с изумлением узнал в женщине дерна, из клана волков.
- Давайте-ка вынесем девочку в спокойное место, прогудел кряжистый мужчина. Присмотревшись к нему, караванщик изумился еще больше – перед ним стоял дерн-медведь. Он легко подхватил Ло на руки и они двинулись по улице, прижимаясь к стене дома.
- Зайдите ко мне, - позвала их из открытого окна женщина, - идите прямо, там будет вход!
Через несколько шагов они увидели раскрытую настежь дверь, на пороге их уже поджидали.
- Проходите, проходите, - ласково приговаривала невысокая пожилая женщина, по всей видимости, хозяйка дома. – И как же тебя милая угораздило, лезть в толпу с таким животом?
Медведь осторожно уложил Ло на широкую лавку, стоящую у окна и выпрямился.
- И чего ты так на меня таращишься? – спросил он у Лодина, - не узнаёшь, что ли?
Караванщик внимательно всмотрелся в него и вспомнил – сезонов двадцать тому назад он с небольшим караваном попал к дернам-медведям. Встретили их спокойно, вот там то и видел Лодин сегодняшнего знакомца. Он напрягся и даже вспомнил имя – Рен, кузнец и оружейник.
- Вижу, узнал, - Рен протянул караванщику широкую ладонь. – Ну, здравствуй, караванщик Лодин.
Пока они здоровались, волчица и хозяйка хлопотали у лежащей девушки. Ло стонала от боли, а еще больше от страха, что с ребенком случилось что нибудь плохое, а женщины успокаивали её.
- Даната, пусти меня, - мальчик, до сих пор наблюдавший за стараниями женщин, отодвинул обеих и подошел к Ло. – Лежи спокойно, постарайся не двигаться. Я попробую тебе помочь.
С этими словами он положил свои ладошки на живот Ло. Его личико стало сосредоточенным и отстранённым. Все замерли. Мальчик осторожно и медленно водил ладошками по животу девушки, беззвучно шевеля губами. Спустя несколько минут он отошел от девушки и сказал:
- Все, теперь тебе не больно. За малышку не беспокойся – с ней всё в порядке, – и, помолчав, добавил, - по крайней мере, сегодня она рождаться не будет.
- Она, - слабым голосом спросила Ло, - ты говоришь – она?
- Да, ты носишь девочку, – мальчик устало сел прямо на пол.
- Ну, вот, опять, - метнулась к нему волчица, - с тобой-то что?
- Мне надо немного посидеть и всё пройдет, – он закрыл глаза и сказал, - Зол где-то рядом, я слышал её. А она меня.
- Я правильно услышал, - поинтересовался Лодин, - вы ищете Зол?
- И девочку, и её спутников, - прогудел медведь.
- И, похоже, некоторых уже встретили, - сказал мальчик, глядя в упор на караванщика. – Сейчас передохнем, и ты отведёшь нас к сестре.
Но выйти из гостеприимного дома удалось только через час, когда уже стемнело, и на улицах зажгли фонари. Лодин шел впереди, за ним с Ло на руках шагал Рен, а замыкали шествие Даната и мальчик. За то время что они пробыли в гостях у доброй хозяйки, Даната коротко рассказала караванщику, кто они и почему ищут Зол. И теперь он шагал, раздвигая встречных прохожих, и обдумывая слова волчицы.
На площади, где Лодин оставил Дракона и девочку, горели костры, темнели временные шатры, поставленные на ночь. Не смотря на темноту вечера на площади было много народа. Лодин задумался – где и как он будет разыскивать Дракона, искать ли его на площади, или двигаться на стоянку фургонов. Вдруг у одного из костров зазвучали переливы струн и красивый женский голос запел:

«Перекресток пяти дорог -
Сделать выбор совсем непросто!
Первый шаг за родной порог
Начинается с перекрестка»

Женщина пела так красиво, что караванщик невольно свернул в ту сторону, откуда доносилось пение. Но не столько голос певицы привлекли караванщика, сколько слова песни.

Сквозь туман и сырую мглу
Мы с тобою идем отважно..
Ты ведешь или я веду –
Разве это в дороге важно?

Подойдя к костру, у которого сидела певица, Лодин увидел Латти.
- А вот и наша пропажа, - проводник приветственно помахал рукой, - наконец-то, двигай сюда. Мы уже заждались.
- Я не один, ответил Лодин и показал на своих спутников. Он с удовольствием увидел, как у всегда невозмутимого элти лезут на лоб глаза при виде его спутников.
С другой стороны костра к волчице шагнул Дракон. Даната с всхлипом уткнулась ему в грудь.
- Здравствуй, моя хорошая, - Эл поглаживал женщину по спине, выискивая взглядом мальчика. - Здравствуй, малыш! Проходите, присаживайтесь, будем знакомиться.
Медведь подошел к огню и опустил Ло на землю. Девушка уже давно чувствовала себя хорошо, но Рен отказывался отпустить её, приговаривая, что так будет лучше.
Из темноты вечера у костра возникла Зол. Она стояла и смотрела на брата. Данату поразило, как изменилась за это время девочка, она похудела и осунулась, стала выглядеть старше и мудрее.
Синь пробрался к сестре, и они сели у огня, молча, глядя друг на друга.
- Ну, вот, собирается круг помаленьку, - оживленно приговаривал Дракон, знакомясь со спутниками караванщика.
Неожиданно Зол спросила Ло:
- Как ты? Тебе не больно?
- Нет, уже всё прошло, - ответила Ло, погладив себя по животу.
- Ты многому научился, брат, - обратилась Зол к Синю, - я слышала тебя. Ты всё сделал правильно.
- Мы потеряли Жернала в толпе, - быстро объясняла Дракону Даната, - нас разъединил обоз, и мы не нашли их потом. Ни охотника, ни его дочь, ни моего сына. Я не беспокоюсь, Дан всегда меня найдет по следам, но тут так много людей…
- Всё будет хорошо, они вот-вот подойдут, - Зол впервые взглянула в глаза Данате. – Они пойдут на песню и найдут нас.
Девочка встала, обошла костёр и приблизилась к волчице.
- Твоя потеря горька. Мне больно видеть твоё горе. Но ты сильная, ты справишься. – Зол говорила тихо. – Не держи только боль внутри, поплачь.
- Не могу, - тихо ответила волчица, - я не умею всё время плакать. Но спасибо тебе.

Полдня Тригс со своими пассажирами протолкался по городу. Они уже давно могли устроиться в одном из множества постоялых дворов, куда рыбака зазывали знакомые купцы, но что-то упрямо тащило их всех в город. Их маршрут был бесцельным, они просто ходили по улицам и площадям, рассматривая город, людей, торговые ряды и лавки, в которых кипела жизнь. К ним пристроился тощий человек назвавшийся с несоответствующей его внешности помпой – местный житель Гердонис Знающий. Услышав это имя Кисс фыркнул точь-в-точь как рассерженный кот. –
И нечего на меня фырчать! – возмущенно завопил горожанин. – Ты еще когти выпусти, кот облезлый!
- А когтями по шкуре не хочешь? – вкрадчиво поинтересовался Кисс, - Давненько я шавок уважительности не учил!
- Ну, хватит-хватит! – разом успокоившись заявил Гердонис. Он посерьёзнел и, обращаясь почему-то только к Крилиссу, добавил. – Ну да, я Гердонис Знающий, клан дернов, семья собак.
Было видно, что он очень ждет и одновременно страшится реакции Крилисса. И капитан памятуя о месте семьи собак в клане дернов, с уважением ответил:
- Я очень рад знакомству!
- Слушай, Герд, а много ли вас осталось? - с удивившим всех сочувствием спросил Кисс.
- Мало, - Гердонис помрачнел, - совсем мало. Нас в Эрти только семеро.
Кошки подошли к нему и крепко обняли.
- Мы рады встрече, друг, - проговорил Крисс, хлопнув Герда по плечу. Затем он обратился к Крилиссу, - С семьёй Герда мы знакомы давно. Когда-то враждовали, кошки-собаки всё-таки, но потом стали друзьями. Мы даже предлагали им жить с нами, но Собаки не захотели.
- Мы городские жители, - подтвердил Гердонис, - мы думали, что в Эрти нам будет лучше.
- Но почему вас осталось так мало? – Спросил Крилисс.
- В городе не родятся дети, - Герд опять помрачнел, - ни у нас, ни у людей. Все малыши которые есть в Эрти родились не в городе. Их привезли родители – купцы, рыбаки, ремесленники. В самом городе никто не рождался с тех пор, когда умер храм, - и он поднял руку к вершине холма.
Некоторое время они молча шли по узкой улочке поднимающейся к вершине холма. Она вывела всех на небольшую площадь. Посредине площади было расчищено пусто е пространство, и на нем выступали бродячие артисты. На помосте, составленном из нескольких столов, жонглировали яркими шариками двое подростков. Рядом на натянутой между столбами проволоке танцевала девушка в яркой юбке, с цветами в руках. Стоящих полукругом зрителей развлекал забавный старичок в пёстром, сшитом из множества заплат одеянии. Он показывал фокусы и заставлял танцевать под свистенье дудочки огромного петуха.
- Фэги! – Гердонис и Тригс от изумления и радости широко раскрыли глаза. Оглянувшись, Крилисс увидел, что и кошки и Урра изумлены и обрадованы не меньше. – Фэги вернулись!
Капитан вспомнил страшный мертвый город с замерзшими жителями, который они с Тригсом однажды нашли – Голаш, город фэгов, музыкантов, актеров, сказителей и певцов. До сих пор считалось, что все фэги погибли, и поэтому увидеть на площади выступающих артистов с желтым бубном на шевронах было настоящим счастьем.
- Слушай! – чей-то тихий голос привлек внимание Крилисса. Он оглянулся и увидел седого старика с гитарой в руках. – Слушай и иди за песней!
Произнеся эти слова, старик быстро скрылся в толпе. Зрители громко смеялись шуткам и трюкам фэгов, спутники капитана тоже были увлечены ярким зрелищем и никто, кроме капитана не услышал и не увидел старика.
Вскоре представление закончилось, и толпа стала разбредаться в разные стороны.
- Ну, куда теперь? - Тригс потер рукой гудящую поясницу, - не мешало бы на ночь устроиться, а то темнеет уже.
Гердонис открыл было рот, желая что-то предложить, но тут над площадью зазвенела песня:

Радость встречи и горечь потери...
Я не хуже, не лучше ничуть.
Я не бог, чтоб в меня кто-то верил -
Я всего лишь ищу себе путь.
Нелетучий двуногий без перьев...
"Плюнь на тело, летает душа!"
И тебе почему-то поверив,
Я, зажмурившись, делаю шаг...

Песня звучала где-то впереди, там, куда вела улочка. Её пели явно на ходу, звук постепенно стихал, удаляясь, тая в вечернем сумерке.
- Нам туда, - Крилисс решительно двинулся в сторону, куда ушли певцы. За ним послушно двинулась Урра и все остальные. Скоро они снова услышали песню:

Я тебя пропустила за двери
И Огонь в очаге разожгла.
Мне так нужно, чтоб ты в меня верил,
Что б я тоже поверить смогла...

Капитан прибавил шагу и почти побежал, пытаясь догнать невидимых в сумерках певцов. Улочка была тесной, круто изгибающейся, плохо освещенной и явно вела на вершину холма. Свернув в очередной раз, Капитан наткнулся в темноте на стоящего мужчину.
- Изви… Жернал! – капитан сразу узнал охотника и очень обрадовался, - Здравствуй! Ты откуда?
- Привет, друг, - было видно, что Жернал очень рад встрече. Он был явно чем-то озабочен и расстроен. Рядом с ним в темноте маячили две фигуры. – Мы ищем своих, Данату и Синя. Мы потерялись в этом каменном лабиринте, заполненном людьми. И куда идти неизвестно! Дан след потерял, и не мудрено – вон, сколько тут народу шастает!
Они подобрались поближе к фонарь и Крилисс разглядел спутников охотника – Жерну и высокого молодого дерна, которого Жернал назвал Даном. Капитан только собрался представить своих спутников, как невдалеке снова зазвучала песня. Это была уже другая песня и пел её сильный и низкий женский голос:

Перекресток пяти дорог -
сделать выбор совсем непросто
Первый шаг за родной порог
Начинается с перекрестка
Сквозь туман и сырую мглу
Мы с тобою идем отважно..
Ты ведешь или я веду –
Разве это в дороге важно?

Голос звучал сильно, мелодия и слова песни манили, звали за собой. Крилисс потянул Жернала:
- Пойдем, поговорим по дороге. Нам нужно догнать поющую! – и капитан быстро пошел по улице, увлекая всех за собой.
- Да не беги ты, тот, кто поёт уже никуда не идёт! – возмущенно бурчал Тригс. Рыбак явно устал и запыхался.
Улица сделала еще один поворот и перед Крилиссом открылась небольшая площадь на которой горело множество костров. От одного из них и доносилось пение:

Нужно просто по ней идти
Друг за другом и шаг за шагом,
А что будет в конце пути –
Нам заранее знать не надо
Вопреки ли, наперекор -
что готовит предназначенье -
слава ждет или ждет позор -
у судьбы еще нет решенья.
Они пробрались к костру поближе, обогнув множество людей сидящих и лежащих прямо на мостовой и, наконец, увидели певицу. Это была немолодая, но очень красивая женщина-фэг. Поющая посмотрела прямо в глаза капитану и закончила песню:
У дороги ведь нет конца
только этот вот перекресток -
мы шагнем к нему от крыльца,
и пойдем, отмеряя вёрсты

- Ну вот, я же говорила – они скоро придут!
Крилисс услышал знакомый голос и огляделся – вокруг костра сидели старые знакомые: рыжий Дракон, старый Кади, Даната и Зол.
- Песня собрала всех? – спросила Дракона женщина-фэг, - или еще кого-то нет?
Ответ на её вопрос был неожиданным. Опять, так же как утром, с вершины холма донёсся удар колокола – низкий, торжественный звук на мгновенье оглушил всех.
- Нет, собрались не все. – Зол встала и посмотрела в темноту. – Но опоздавшие придут сегодня ночью. По пятой дороге.

Hanaell

(25 Апр 2008 17:50)

но это же не конец, правда, бабушка?

Талинна

(25 Апр 2008 21:13)

Та права, внученька! У меня техническая задержка - на работе зависает комп, а к домашнему я получаю доступ лишь ближе к полуночи. Я просто не успеваю набрать всё, что сочиняется. Самое смешное - когда я начинаю набирать, многое меняется, добавляются новые персонажи, которые всё время что-то говорят и тоже хотят принять участие в действии. Аот вчера (или сегодня ночью?) вылез откуда-то Гердонис, с которым теперь что-то надо делать... А до этого другие также нагло влезли в повествование...
Постараюсь сегодня ночью выложить еще что нибудь, я заняла комп пока дитё ужинает.

попутчик

(25 Апр 2008 21:29)

Талинна, персонажи - они такие... Very Happy

Hanaell

(26 Апр 2008 15:51)

Знаешь, бабушка, даже если у тебя быстро не получится - я все равно буду ждать. Пока не дождусь. ДУмаю, остальные твои читатели со мной тоже согласятся.

Талинна

(26 Апр 2008 19:56)

Продолжение: Дороги без конца...

В эту ночь в Эрти-у-Реки мало кто спал. Утром Гильдия должна была торжественно открыть большую ярмарку. По старинной традиции во время открытия ярмарок Торговая Гильдия устраивала настоящий праздник – с парадом гильдийцев разных профессий: посыльных, торговцев, переводчиков и стражи. После парада глава Гильдии произносил речь и открывал торговлю символическим ритуалом: какой ни будь гость Эрти, выбранный заранее, покупал ковригу хлеба у главы Гильдии за самую мелкую монету, а сам глава, за ту же монету покупал у приезжего торговца или ремесленника глиняный кувшин. Потом начиналась торговля.
В городе не спали и хозяева-горожане и приезжие: в лавках кипела жизнь – люди раскладывали товары и продукты, стараясь выложить на вид самые красивые и аппетитные, расставляли длинные торговые столы, прикреплялись навесы. Множество женщин и подростков украшали лавки и палатки гирляндами цветов, разноцветными шевронами и флажками. Над кварталами, в которых жили пекари, поднимался дым от печей и плыл густой запах свежей выпечки. Пекари Эрти издавна славились умением выпекать необыкновенно вкусный хлеб, который подолгу не черствел, сохраняя свежесть и вкус, а уж к ярмарке мастера старались испечь хлеба, пирогов и пирожков, булочек и пончиков как можно больше.
Во всех трактирах, гостиницах и постоялых дворах повара и кухарки варили, жарили, пекли множество разнообразной снеди. На кухнях горели очаги и печи, кухонный народ резал, смешивал, жарил и парил, зная, что завтра всё приготовленное съедят еще до вечера.
На стоянках караванов разгружали фургоны, разбирая товары и грузы, посыльные и носильщики разносили их по лавкам и палаткам, пробираясь по улицам ночного города при свете фонарей или факелов. Пожалуй, только лошади караванщиков провели эту ночь спокойно, их выпрягли, почистили и животные спокойно жевали своё сено из кормушек или просто спали.
А вот многочисленные животные, размещенные в хлевах и загонах возле Живого рынка, чувствовали себя не так спокойно, их все время осматривали, чистили, подкармливали, стараясь придать им как можно более выигрышный вид, ведь завтра все они – лошади, коровы, козы и прочие должны были стать товаром.
У причалов тоже кипела жизнь – рыбаки готовили свой товар, поливая корзины с рыбой водой, чтобы она оставалась свежей. На других лодках тоже что-то разгружали, перекладывали, просматривали и проветривали. Между лодками и торговыми рядами Рыбного рынка сновали рыбаки, разносчики и носильщики, мелькали огни факелов, слышались зычные голоса рыбаков и торговцев.
Все готовились к Большой ярмарке. В высоком каменном доме у подножья холма тоже не спали. В этом огромном здании, принадлежащем Торговой Гильдии располагались помещения Совета Гильдии: зал Совета, архив, гильдийский и городской суд, здесь заседал и городской Совет. С давних пор Совет Эрти возглавлял один из высших гильдийцев, а в последние пятнадцать сезонов им был сам Адри, глава всей Торговой Гильдии Трельянда.
На третьем этаже здания Гильдии в маленьком кабинете архива за столом заваленным бумагами, свитками и книгами, сидели трое: глава Гильдии Адри, его первый помощник Рост, известный половине жителей Трельянда как честный и удачливый торговец, и архивариус города Мерт. Трое самых авторитетных гильдийцев вполголоса обсуждали всё, что случилось в этот день в Эрти. Но не огромный наплыв людей на ярмарку, ни десятки караванов и обозов, ни предстоящие хлопоты и трудности были темой их беседы.
- Так, еще раз: через Причальный вход прошли: папаша Тригс с пассажирами – человеком, двумя дернами-кошками, что уже невозможно было себе представить и девушка. Улос утверждает что она – грогги. И я ему верю, - говорил Рост, - мы с ним дважды были у грогги и как они выглядят, знаем. А уж спутать грогги с кем нибудь другим невозможно! Но! – и торговец поднял руку, - с Тригсом на его лодке приплыл трилл! Странно, конечно, но старый Трой и не такое может выкинуть. Но Улос говорит – у мальчишки на лице знак клана эдомов!
- Дальше, - поторопил Роста глава Гильдии, - давай дальше!
- У Южных ворот среди прочих дежурил Канн. Этот старый зануда утверждает, что принял пошлину и выдал шевроны двум охотникам-элки, двум дернам-волкам и одному дерну медведю. Я терпеть не могу Канна, но не верить его словам нельзя. Он говорит, что с этой компанией в город вошел ребенок. Мальчик со зрачками и кожей эрли.
Рост многозначительно замолчал. Он посмотрел на Адри и Мерта. Соратники терпеливо ждали продолжения, оба давно знали манеру Роста излагать информацию: с паузами, игрой голоса и мимикой скорее актера, чем торговца. Нетерпеливый Адри не выдержал первым:
- Давай дальше, Рост. Мы уже осознали важность слов старины Канна.
- К Северным воротам мы поставили только молодого и неопытного чиновника, я даже имени его не помню, - продолжил Рост, - хорошо хоть стражники там оказались бывалые – сразу поняли, кто к ним пожаловал.
- И кто же? – тихо прошелестел Мерт. Архивариус Гильдии был глубоким стариком, худым и немощным, но тот, кто решил, что он и разумом стар и слаб, сильно бы ошибся. Архивариус Гильдии был одним из самых умныхи хитрых людей Трельянда и соображал он лучше, чем молодые. – Не тяни, Рост! И что у тебя за манера?
- К Северным воротам пришел караван, – раздосадованный Рост начал говорить быстро и четко. – Караванщик Альс, помощник или советчик, не знаю – Лодин. С караваном прибыли: старейшина клана элди Кади, глава Совета элти Ларри и проводник Латти, охл, назвавшийся именем Олурн и, - Рост не смог долго выдержать казенного тона и снова начал играть и последние слова почти пропел, - девочка. Малышка десяти сезонов от роду с глазами и кожей эрли!
- Через Восточные ворота пришли фэги. – задумчиво проговорил Адри. – Фэги, которые давно все погибли. Так?
- Рост забыл добавить, - тихо добавил Мерт, - что человек, приплывший с Тригсом и его компанией – капитан Крилисс. А с караваном Альса прибыл высокий рыжий человек с очень интересной тенью и удивительными глазами. Слышали, что к нему обращаются, называя очень интересное прозвище – Великий. Или Дракон.
Адри потер руками виски, а Рост сжал руки так, что побелели костяшки пальцев.
- Пришли представители всех кланов Иных. – Размеренно продолжал старик. – Караванщик Лодин, которого мы давно знаем как очень непростого человека. Появились из небытия фэги и их привела Франа, славящаяся не только умением петь и учить детей, но и другими умениями. Охл с человеческим именем, нам хорошо известным. Двое ребятишек-эрли, пришедших порознь, – старик помолчал, переводя дыхание, - и, наконец, некто по прозвищу Дракон. И когда они все вошли в город, через разные ворота, но одновременно – я проверял, - колокол ударил в первый раз!
- А во второй – когда все они встретились на площади у трактира «Необычайный гость», – продолжил Адри. – Я послал за ними мальчишек, они проследили за всеми. Сейчас вся эта компания сидит у костра Франы, к ним добавился Гердонис и еще несколько интересных личностей.
- Доставай старик летопись, - нетерпеливо перебил главу Гильдии Рост, - давай еще раз удостоверимся.
Укоризненно покачав головой, Мерт пододвинул к себе тяжелую толстую книгу. Собеседники смотрели, как тонкие руки старика с натугой открывают тяжелую деревянную крышку книги, и листают пожелтевшие кожаные страницы. Неторопливо перелистав почти половину книги Мерт наконец открыл нужную страницу.
- «И сказано так: придет день, и в город на перепутье, где стоит мертвый храм, придут те, кто вернёт жизнь. И прозвонит колокол мертвого храма в первый раз. И будет их не много и не мало, а столько, чтобы вся кровь Трельянда встретилась у мертвого храма. Их приведут двое Безымянных. И встретятся они вечером первого дня, и во второй раз прозвонит колокол. А утром столкнутся у ворот отец и сын. И свершится небывалое – отец убьёт сына, а мертвый сын повергнет живого отца. К пришедшим вернутся Время и Память. Огненные проложат путь, и они все войдут в храм. Тогда в третий раз прозвонит колокол. И откроется дверь, которой нет, и уйдут в неё и смерть и жизнь. И Золотой Дракон будет охранять их путь. Но взамен вернётся в мир любовь и милосердие, и родится та, кого еще нет, но кто уже есть. И будет горе, ведь обмена без потери нет, и будет радость – ведь вернётся в мир все, что должно в нем быть и чего так давно не было», – тихий речитатив старика смолк. Мужчины молча смотрели на архивариуса.
- Я мало чему верю в этом мире, разве только книгам, да и то не всем, - Мерт говорил так тихо, что Адри и Росту пришлось пригнуться к старику, что бы расслышать, - но я слышал колокол. Причем дважды. Ах, как я хочу, что бы это было правдой! – старик встал и сжал руки у груди, - Ах, как я надеюсь, что это, наконец, произошло!

В это же самое время у костра на площади звучало то же пророчество. Его произносил по просьбе Латти Дракон, поговаривая слова торжественным и размеренным речитативом. В конце каждой фразы Эл делал краткую паузу, во время которой звучал торжественный аккорд. Это Франа музыкой подтверждала слова древней легенды. Все, кто был у костра, заворожено слушали рассказ, и когда прозвучали последние слова, никто не пошевелился. Тихо потрескивали горящие поленья, у соседних костров слышались разговоры, смех и пение. Дракон внимательно рассматривал своих спутников – лица у всех были сосредоточенными и задумчивыми. Молчание прервал охл:
-Я не понял, что значит - будет горе? Кто-то должен умереть?
- Да. – Опередив Дракона, ответила Зол. – Только не умереть, а уйти.
- Нет, девочка, и умереть тоже, – грустно поправил Дракон.
- И кто же это будет? – спросила Даната.
- Я рассказал вам все, что знаю сам. Пророчество очень расплывчато и неясно.- Дракон попробовал пошутить. - С пророчествами, знаете ли, так всегда бывает.
Все опять замолчали.
- Давайте не будем гадать. Будет завтра день, всё и узнаем. – Франа встала, отряхнула юбку и продолжила, - Давайте спать. Нам завтра всем наверняка потребуется много сил. Надо отдохнуть и успокоиться.

В далеком Городе тоже не спали. Двое стариков сидели у очага и разговаривали:
- Они дошли и встретились. – Старейшина проговорил эти слова с удовольствием.
-Да. Они встретились и завтра пойдут к храму, – его собеседник резко встал и подошел к Старейшине. – Им понадобится наша помощь. Для тебя пришло время все вспомнить.
Хозяин Дома-на-горе пристально посмотрел на старого рыбака. Его глаза и без того темные и глубокие, стали бездонными. Старейшина смотрел в них, не отрываясь, и постепенно в его памяти вдруг зазвучали множество голосов, замелькали, сначала неясные, а потом все более четкие обрывки каких то картин – люди, дома, города, лес и река, горы и снова люди. Лица быстро сменяли, накладывались друг на друга, кружились в бесконечном хороводе. Голоса и разнообразные звуки зазвучали все громче и назойливее. От них и от бесконечного мельтешения картинок и образов у Старейшины резко заломило в висках. От резкой боли старик застонал и обессилено откинулся в кресле, но его глаза, тем не менее, не отрывались от глаз Хозяина. Когда боль стала нестерпимой, тот резко и громко хлопнул в ладоши. Старый рыбак потерял сознание.
Через несколько минут старик очнулся. Хозяин, пристально разглядывавший его все то время, пока он был без сознания, спросил:
- Как тебя зовут?
Старик встряхнул головой и ответил:
- Здравствуй, Хрон. Как говоришь меня зовут? – старик встал и потянулся, меняясь на глазах, становясь моложе, гибче и сильнее. – А зовут меня Триссом, если ты вдруг забыл.
Хозяин, улыбаясь, смотрел на него.
- Вернулся?
- Да. Тебе всё-таки удалось, - и тот, кто еще недавно был Старейшиной, радостно обнял Хозяина. – Это удивительно, ведь ты всегда был самым слабым из нас. Особенно в вызывании. А сам? Так и сидишь тут в этом облике?
- Да. Но, я думаю, мне недолго осталось – завтра я, может быть, стану свободным! – Хозяин подошел к столу и налил вина в стакан. – Завтра.
- Я все помню, все, что было со мной, пока я был Старейшиной. Я стал Триссом, но не перестал быть старейшиной маленькой семьи рыбаков из клана эрли. – Трисс подошел к другу. – Ты сделал почти невозможное – дождался Безымянных, позвал остальных, вернул меня. А я помогу тебе, Хрон. Твоё заключение закончится, уже завтра. Я верю в это!
- Ладно, завтра будет видно. Им будет нужна наша помощь, ведь они – люди, а помешать им попробует один из нас. - Хрон вернулся в кресло и прошептал, – Завтра. Осталось лишь несколько часов до этого самого «завтра». У нас есть немного времени – давай-ка отдохнём.

К Западным воротам Эрти когда-то вела самая главная дорога – длинный путь, ведущий из Трель, главного города Трельянда. В былые времена эта дорога была широкой, замощенной каменными плитами. Вдоль неё охотно селились люди, ведь проезжавшим нужно было где-то отдыхать, кормить и менять животных, покупать припасы. Дорога проходила по Большой равнине, прежде красивой и просторной, ныне же превратившейся в огромное болото. Дорога была разрушена почти полностью, местами ушла в болото, местами скрыта оползнями, местами провалившись в глубокие ямы. Более-менее целым остался лишь небольшой отрезок – от болот до Эрти. По этой дороге в город мало кто пришел, былые поселения погибли во время Великой Зимы, а новых почти и не было. Сейчас люди неохотно селились у дороги: отпугивала близость болот, с которых время от времени появлялись то полчища гнуса, то змеи, то незнакомые, но всегда опасные существа. К тому же Западный тракт проходил по через предгорья и узкое ущелье, за которым вот уже семьдесят сезонов закрепились дурная слава и называние – Урочище мертвого волка. А уж про это место по Трельянду гуляло такое количество страшных историй и баек, что всякий здравомыслящий человек, прежде чем сунуться туда, крепко подумает.
Этой ночью над старым пустым трактом двигалась лодка. Если бы кто-то из людей увидел её, то навряд ли поверил своим глазам. Лодка со скоростью бегущего человека летела над дорогой, повторяя все изгибы несуществующего уже тракта. Полет лодки был беззвучным, она скорее напоминала видение из страшного сна, чем реальный предмет. В лодке, крепко вцепившись в её борта, сидели двое людей. Ни их лиц, ни фигур не было видно – всё скрывали длинные темные балахоны с капюшонами, сшитыми из тяжелой грубой ткани. За лодкой, немного отставая от нее, двигались темные сгустки странного тумана. Они вели себя так, что можно было бы подумать, что туман разумен. Когда в ночи замелькали огоньки Эрти, лодка остановилась, медленно опустилась на дорогу. Когда седоки вылезли из неё на дорогу, лодка растаяла, превратившись в еще один сгусток темного тумана. Двое выпрямились и, подняв руки, направили ладони на висящий над дорогой туман. Тишину ночи нарушили странные слова, произносимые двумя голосами:
- Реден тайер каст. Одли рант. Оалла бриин тец реден!
Сгустки тумана осели на дорогу десятком темных холмиков, и через небольшое время с каменных плит поднялись десять человеческих фигур. Темные, затянутые в длинные балахоны, они были похожи на людей, создавших их. Фигуры построились в две шеренги за спинами своих создателей и все отправились в светящемуся множеством огней Эрти.
Когда солнце высветлило тонкий край неба, колонна тёмных подошла к Западным воротам. В город с рассветом вошли последние охлы из клана Странных людей.

Hanaell

(26 Апр 2008 22:55)

Бабушка, а что же будет завтра?

Талинна

(28 Апр 2008 20:56)

Продолжение: Дороги без конца...

Ближе к утру площадь затихла, люди расползлись по шатрам и палаткам, трактирам и постоялым дворам. Многие остались спать на улице, устроившись у костров. Из шатра Франы слышалось сопение, сонные вздохи и чьё-то похрапывание. Дракон остался поддерживать огонь. Вокруг костра спали Даната и охотник Жернал, свернулся калачиком, выставив наружу только ухо, Дан. С другой стороны костра сидел Рен и что-то вырезал острым ножом из деревянного полешка. Пристроившийся рядом Крилисс долго писал в тетради, да так и задремал с карандашом в руках. За его спиной сидел, неподвижно глядя в огонь, Гердонис, Дракон видел, как в его глазах время от времени вспыхивают отблески огня.
Эл скорее почувствовал, чем услышал появившуюся за своей спиной Зол. Девочка подошла неслышно и тронула его за плечо. Не оглядываясь на неё, Дракон поднял длинную руку и обнял девочку, прижав её к себе. Он слышал, как бьётся сердце малышки, её дыхание.
- Посмотри на меня, Эл, - шепотом попросила Зол. Дракон заглянул её в лицо и увидел только девочку, маленькую, испуганную, отчаянно желающую что-то узнать. – Я боюсь. Я знаю, что та, кто всё время живёт во мне завтра уйдет. А что будет со мной? С девочкой-сиротой из рыбачьего поселка? Что будет с моим братом, ведь в нём тоже живёт кто-то другой, и что будет, когда он уйдёт? Мы умрем?
- Я не знаю, малышка, - Эл старался говорить так, что бы не дрожал голос. – Я действительно не знаю. В пророчестве всё расплывчато и нечетко, но и в нем прямо говорится только об одной смерти, помнишь – отец убьет сына, а сын повергнет отца. А про вас сказано непонятно. Я сам боюсь! И хуже всего то, что я не понимаю, чего именно я боюсь.
- А умирать страшно? – в глазах девочки блеснули слезинки. Сейчас это были глаза просто девочки, то великое и мудрое существо, что жило в ней, спряталось, скрылось на время, оставив испуганного ребенка одного. – Ты умирал когда нибудь?
- Да. И умирать страшно, - Дракон отвечал честно и прямо, стараясь успокоить Зол, - но я умирал-умирал, да не умер! Ожил, и вот до сих пор живой хожу-летаю.
- А я? И Синь? – снова спросила Зол.
Дракон задумался, подбирая слова способные успокоить ребенка, вселить в девочку уверенность и самообладание. Медведь, слышавший весь разговор, c сочувствием смотрел на него. Эл заметил, что не спят и Дан и его мать, капитан и сидящий рядом с ним Меченый – все смотрят на него и также как Зол ждут его ответа. Но сказать Дракон ничего не успел. Рядом с костром, между двух шатров засветилась яркая точка, свет хоть и был ярким, но не ослепительным, а каким-то мягким и очень знакомым Дракону. Постепенно огонёк стал расплываться, растекаться, так, как течет вода по стеклу, и вот уже в темноте горел прямоугольник, размерами с обычную дверь. Эта светящаяся дверь тихо открылась и прямо из ниоткуда, из темноты ночи к костру шагнул высокий старый человек.
- Старейшина?! – Изумленно воскликнул Дракон, - ты откуда?
- Деда! – Зол всхлипнула и, выбравшись из-под руки Дракона, бросилась к старику.
- Здравствуй, девочка моя, - Старейшина ласково наклонился и подхватил девочку. – Здравствуй, Великий!
Старик шагнул к костру, горящий проём за его спиной слабо мигнул и растаял.
- Привет всем вам, друзья мои, - спокойно усаживаясь, произнес старый рыбак. Дракон внимательно всмотревшись в него, вдруг кивнул головой и, как будто что-то поняв, заулыбался.
- А ведь ты не Старейшина! – утвердительно проговорил Крилисс. – Я знаю, кто ты. Ты – один из основателей! Но вот кто? Сейчас вспомню, погодите-ка, – капитан прикрыл глаза и задумался.
- А чего вспоминать? Трисс он, основатель клана эрли! – Гердонис подошел к старику поближе и наклонился, обнюхивая его. Эта картина была настолько забавной, что все улыбнулись. Гердонис тут же обиделся. - И чего смешного?
- Я рад, что ты жив и здоров, старый Пес, - улыбнулся старик, - Да, уж твой нюх никто не обманет!
- И причем тут мой нюх? Пахнешь ты рыбой и морем, как настоящий рыбак, - успокаиваясь, пробормотал тот, - а вот голос твой я ни с кем не спутаю!
- Значит, всё правда? Уж если отцы-основатели выбрались из небытия, то это значит, что предсказанье свершится? – посерьёзневший Дракон смотрел на Трисса в упор. – А еще кто явится?
- Лаэри сейчас в Этильсе, - задумчиво сказал Крилисс, - по крайней мере, еще весной он был там. Работает архивариусом и библиотекарем в Гильдийской моряцкой школе.
- Я рад, что ты многое вспомнил, - Трисс был очень похож на прежнего рыбацкого старейшину, помолодевшего на десяток-другой сезонов, и голос у него остался прежним. – Говоришь, в Этильсе? Старый небось совсем стал? И как это он так долго без своего Леса живёт? Только он не придёт – не умеет наш Лаэри ходить через пространство, и никогда не умел.
- Деда, а я завтра умру? – перебила поток воспоминаний Зол. Испуганной девочке были безразличны незнакомые люди, о которых вспоминали друзья, ей больше беспокоило другое, - И Синь? Эл говорит – не знаю! А ты знаешь?
- Нет, малышка, я тоже не знаю, - Трисс прижал девочку к груди, - но не бойся, что бы не произошло – я буду рядом с тобой. Слышишь? Я всегда буду с тобой!
- Мы будем, - утвердительно проговорил Дан, и резко встал. Дракон впервые услышал голос молодого дерна. – Ты, старик, я, - Странный Дан указал на Дракона и Меченного, - он, и Великий. Не бойся, Зол, мы будем рядом с тобой.
Девочка устало кивнула и, прислонившись к груди Трисса, мгновенно уснула. Все молча смотрели на старика со спящим ребенком и ждали. Ждали объяснений, ответов на вопросы, каких-то обещаний или предсказаний, ждали и молчали. Трисс вполголоса, стараясь не потревожить спящую Зол, заговорил, обращаясь к Дракону:
- Ты назвал нас трусами. Но ты не прав! Не от нашей трусости всё произошло, и мир Трельянда стал таким, каков он сейчас. Всё проще – мы нарушили равновесие. Наш мир был некогда другим – его населяли только мы, люди. А потом в наш мир пришли Драконы. Просто однажды открылась дверь, прямо посреди улицы, и появился Дракон. Вежливый такой, любознательный и очень доброжелательный. Назвался Элдрегом, рассказал про множество миров, походя научил нас основам магии и удалился, открыв дверь посреди кабинета Лаэри. Следом явился еще один, Элдикон, сказал, что пришел продолжить наше обучение. Десять сезонов он и его соплеменники обучали людей Трельянда магии. Ах, как мы учились, как радовались появлению Великих, тому, что они – мудрые и всезнающие, учат нас. Среди людей оказалось немало способных учеников: я, например, Дант, Охладр.
- Охладр, - удивился Крилисс, - но ведь это же имя бога смерти?
- Видишь ли, мой мальчик, - Трисс не обиделся на то, что его перебили, - некоторые из нас изучая магию и другие науки, достигли таких высот в своём деле, что стали почти всемогущи. Мы научились создавать новых существ, изменяя людей, прежде всего самих себя. Дант научился превращаться во многих животных, оставаясь при этом самим собой. Его дети умели это делать уже с рождения – так появились дерны. Лаэри изучая растения, научился выращивать удивительные цветы, потом деревья. Они у него получились почти разумными. И своих детей он научил всему этому. И так каждый – что умел и мог сам, передавал детям. И все благодаря знаниям На-ах-Тали-Ях. Девочка научилась передаче знаний с помощью родовой памяти, она называла это наследственными знаниями, и научила нас всех. Мы радовались, еще бы, не только мы, но и наши дети, внуки и правнуки умели и знали так много, и могли учиться дальше, искать новое, развивая наследие старших. Но кто-то искал способы сделать лучше жизнь, а кто-то искал знания о смерти. И находил их. Охладр стал мастером смерти. Сначала он просто изучал причины ухода людей, потом начал искать причины смерти. А потом он стал искать и нашел способы жизни после смерти. Его живые мертвецы поразили нас всех. И испугали. Причем так сильно, что мы решили заставить его остановить дальнейшие исследования. Конечно же, он и не подумал согласиться с нами, не захотел остановиться – он объявил нам войну! А мы, разумные глупцы, приняли вызов и проиграли! И тогда мы решили изгнать Охладра с Трельянда, и нам это удалось. Но мы забыли – всё в мире взаимосвязано! Нет тени без света, а в темноте свет ярче. Что белый цвет – это сочетание всех цветов солнечного спектра, так же как черный – сочетание всех красок мира. Мы изгнали Смерть, и вместе с ней из нашего мира ушла Жизнь. На-ах-Тали-Ях исчезла в тот же момент, когда мы захлопнули дверь за Охладром. Мы забыли – смерть не только зло, она бывает и высшим милосердием, что без неё не бывает обновления, что новое появляется из умершего старого. Мы сами разрушили наш мир, изгнав смерть, мы изгнали жизнь. А если нет ни жизни, ни смерти, то умирает и память. Наши дети стали забывать своё прошлое, что они когда-то были людьми. Да что дети! Мы, мы сами стали забывать об этом. Мы теряли память, мы теряли знания и, главное, мы теряли желание узнавать что-то новое!
- А где были Драконы? Как они отнеслись ко всему, что произошло? - опять перебил Трисса капитан.
- Драконы к тому времени не появлялись уже давно. Они просто ушли из нашего мира, так же просто, как и пришли, - с невеселым смешком ответил Трисс.
- Просто? Нет, не просто, - возразил Дракон, - ваши распри закрыли двери. Что-то сдвинулось между мирами, и все попытки попасть к вам были неудачными. Пытаясь вернуться, мы открыли еще с десяток миров, но вот очутиться на Трельянде удалось только мне, да и то случайно. И уйти обратно мне не удалось – дверь закрылась. Вот и брожу по вашему миру уже семь десятков сезонов в одиночестве.
- Когда мы поняли, что мир меняется, падает в пучину беспамятства, то приняли меры. Каждый из нас написал для своих детей Закон, в котором объяснил потомкам все, что считал нужным. А затем мы создали несколько предметов, в которые вложили свою магию. И когда сила каждого из нас перетекла в предмет, мы стали просто людьми. Мы решили – придет время, и появятся люди способные взять силу у предметов, снова стать магами. Взяв эту силу, они откроют двери и в наш мир вернутся Жизнь и Смерть. Магические предметы мы отдали Хранителям. И стали жить, стали ждать.
- В нашем мире нет смерти? Но ведь люди умирают – от старости, болезней, гибнут в море, - Крилисс смотрел в огонь и, казалось, разговаривает сам с собой, - в нашем мире нет жизни? Но ведь люди рождаются, рождаются Иные.
- Ты много знаешь о нынешнем Трельянде? – с непонятной горечью заговорил Гердонис, - Сейчас люди и Иные живут на небольшом островке, посреди океана и ничего не знают о других землях Трельянда. Да и половина острова пустынна, есть места, в которых уже никто не живет. Потому что живых, людей и Иных, осталась лишь сотая часть от былого числа. Мы вымираем! Да, еще родятся дети, но с каждым сезоном всё меньше и меньше. В Эрти последний ребенок родился почти сорок сезонов назад. И это был не человек, это был Иной – дерн-волк.
- Мы живём долго, - вступила в разговор Даната, - очень долго. Самому старому волку моей стаи уже девяносто сезонов, и он еще не собирается умирать. Недавно в стае умерла волчица, сколько ей было – не помнит никто. Но у нас стали редко рождаться дети, один-два в сезон, и это на сотню взрослых волков.
- Вам еще повезло, - раздался рокочущий голос Киса, - у нас дети не рожаются уже тридцать сезонов. Но и умираем мы редко, только случайно гибнем – на охоте, в дороге. Мы стали семьёй стариков.
Из темноты певуче прозвучал грустный голос Франы:
- Не только вы. – Певица вышла к огню и встала рядом с Драконом, глядя прямо на Крилисса. – В моей семье нет детей. Мои племянники были последними, кто родился у нас, а им уже по сорок сезонов. Правда мы и стареем медленнее, чем люди и дерны.
- Долголетие, бессмертие – это хорошо. Но если за них приходится расплачиваться жизнями нерожденных детей, это беда, – вновь заговорил Тригсс.
- А в их клане, - Крилисс упрямо кивнул на спящую Зол, - только за эту зиму родилось больше двадцати детей! Это как?
- Тут две причины: первая – клан девочки живёт в Городе, пусть не в самом, а только на его окраине, нов городе, и их защищает Хрон.
- Ух, ты, - воскликнул Гердонис, - Хрон жив?
- Да, только привязан к Городу, и не может уйти из него. Это его плата за открытую дверь, в которую ушли Охладр и Тали. А вторая причина – я остался в своём народе, в своих детях. Человек Трисс умер, оставшись памятью в крови своих детей. Мы тогда вдвоём с Дантом выбрали этот путь, он ушел в своих любимых волков, я – в эрли. Остальные… Каждый выбрал свой путь, свою кару. Лаэри ушел из леса, запер себя в каменном городе. Калдем растворил себя в камнях Л*Рисса. Франа ходит по Трельянду, пытается учить людей и иных тому, что еще помнит. Гердонис вон менял обличье за обличьем, да и стал Псом. Остальные я даже и не знаю где.
- А как появилось пророчество? – спросил Дракон. – Я-то узнал о нем лишь два сезона назад, от старика-отшельника, что жил на побережье.
- Почти сотню сезонов тому назад, у женщины из клана фэгов было видение и она произнесла пророчество, то самое, которые нынче так красиво пересказал Эл. Те из нас, что сохранили свои знания, обрадовались – мы оказались правы, Жизнь и Смерть найдут способ вернуться к нам. Они не могут открыть двери в наш мир и поэтому возродятся в детях нашего мира. И мы все, кто остались, наши дети и внуки должны помочь им. Только ты рассказал пророчество не полностью. – Трисс переглянулся с Франой и осторожно продолжил, - есть еще продолжение – про шкатулку, которую берегут Хранители. Её должен принести к храму человек. Не Иной, а именно человек.
Капитан повернулся и вытащил из-за спины свой мешок, развязал его и достал тяжелый ящичек.
- Да вот ваша шкатулка. Мы были у Хранителей, - он взглянул на Кисса и, пожав плечами, поставил шкатулку у ног.– Хранитель отдал её, а я взял.
Трисс и Франа облегченно вздохнули. Гердонис поблёскивая глазами, смотрел на ящик. Было заметно, что ему очень хочется потрогать и открыть его, на его лице было такое выражение крайнего любопытства, что капитан улыбнулся.
- Все хорошо! – Франа подошла к капитану, наклонилась и слегка прикоснулась к шкатулке. Постояв так мгновенье, женщина оглянулась на Трисса. – Это они! Я чувствую силу. Но не надо открывать шкатулку – еще не пришло время!
Крилисс убрал ящичек обратно в мешок и выжидательно посмотрел на Трисса. Но его опередила Даната. Волчица сидела прямо, с побледневшим лицом и лихорадочно блестевшими глазами. Было видно, что что-то в рассказе старика её очень поразило и теперь ей нетерпелось это выяснить.
- Ты сказал, что твой друг, Дант, растворил себя в нас, в волках? Так же как ты в эрли? А он может воскреснуть? – от волнения у Данату пересохли губы, и она по-волчьи облизнула их. – А если он уже воскрес и погиб, там в урочище? Так может быть?
Она с таким отчаянием и надеждой смотрела на Трисса, что ему стало больно.
- Нет, Молчаливый был просто дерном-волком. Очень умным, смелым, добрым и отважным, но дерном. – Перед Данатой на колени опустился Странный Дан. Он взял лицо женщины в ладони и, глядя ей в глаза, продолжил низким, незнакомым матери голосом. – Извини меня, Даната. Я, Дант, вернулся в твоем сыне и отнял его у тебя.
Волчица всхлипнула и отшатнулась. Дан медленно поднялся с колен и, оглянувшись через плечо на Трисса, коротко кивнул ему.
- Тогда ответьте мне еще на один вопрос, - звенящим от слёз голосом спросила Даната. – Ты, - и она обвиняющее уткнула палец в Трисса, - ты сказал – в детях вернутся Жизнь и Смерть. Я видела, что умеет Зол. Я правильно поняла – в ней На-ах-Тали-ях?
Трисс неохотно кивнул, понимая, что за этим последует.
- Тогда получается, что в мальчике, в Сине, должен возродиться этот ваш Охладр? Смерть, как вы его называете? Но ведь он же не такой! Я пробыла с ним много времени и знаю его лучше вас всех! Даже лучше тебя, бывший Старейшина клана рыбаков, – язвительно проговорила Даната тихим и твёрдым голосом, полным ярости. – Он само любопытство, он добрый, жалостливый, живой! Он не может быть тем, кого вы ждёте!
- Вот и мы прежде полагали, что смерть это всегда только зло. Поэтому мы и сражались и изгнали её. И мы ошибались, как и ты, считая, что смерть всегда зло! – К Данате подошла Франа. Обе женщины стояли, глядя друг на друга. – Пойми и ты – равновесие должно быть восстановлено! Без смерти нет жизни. И поэтому мы ждем их обоих, и сделаем все, что бы помочь им вернуться!
- Малышка ведь не зря боится? Ведь когда вернутся ваши друзья, маги-умельцы, дети погибнут? – Данату сотрясала дрожь, черты лица исказились настолько, что женщину было трудно узнать. – Для того, что бы свершилось это проклятое пророчество, для того чтобы исправить ваши прежние ошибки я потеряла всё – мужа, сына. Но мальчика я вам не отдам! Слышите! Я сделаю всё, что бы он остался жив. Даже если для этого мне придётся кого-нибудь из вас убить!
Волчица резко развернулась и рванулась от костра в темноту ночи. Все ошеломлённо молчали.
- Я догоню её. – Дан шагнул в темноту вслед за Данатой.
- Я сделаю всё, чтобы девочка осталось живой. – Твердым голосом проговорил Дракон. Он встал, и, не глядя ни на кого, повторил, - всё! Я не угрожаю, но я буду сражаться за неё, за девочку-сироту Зол, и если она погибнет, что бы исправить ваши ошибки – берегитесь! – и он также резко как Даната, ушел в темноту.
У костра, в тревожном молчании, остались люди и Иные. Все сидели, не глядя друг на друга, обдумывая все, что только что произошло. Трисс покачивал спящую девочку, Франа опустилась на землю, возле его ног, и, глядя на них, что-то запела. Голос женщины звучал так тихо, что слов не было слышно, только грустный напев доносился до сидящих вокруг костра, успокаивая их и даря надежду, что всё будет хорошо.
Давным-давно люди построили на вершине холма Храм. Говорят, что сначала появился именно храм, а город появился уже потом, когда сотни людей протоптали к нему тропы, ставшие дорогами, построили дома, что бы пришедшие могли отдохнуть после долгого пути. Город рос, обнимая холм, появились улицы и площади. Были разбиты сады, построены фонтаны, позже город обнесли невысокой, но широкой стеной. Стена не столько охраняла город, сколько задерживала сползание холма, ведь под тяжестью каменных зданий холм стал ниже, постепенно опускаясь, стекая в Реку.
Город застраивался тесно, дома стояли близко друг к другу, отделенные только узкими, извилистыми улочками. А на вершине холма стояло только одно здание – храм На-яах-Тали-Ях, Храм жизни. Со всего Трельянда приходили в Эрти-у-Реки люди, что бы поклониться Жизни, принести слова благодарности, просьбы и дары.
Храм был построен из блестящего светлого песчаника, его гладкие стены блестели при свете солнца, привлекая взгляды. Он был высоким, четырёхугольным, с двумя башнями на концах и крутой черепичной крышей. Храм был окружен садом, и его двери были всегда открыты – ведь человек, нуждающийся в помощи На-ах-Тали-Ях, мог придти в любое время суток. В храме служили молчаливые улыбчивые женщины. Они помогали паломникам краткими советами, ободряли растерявшихся, принимали дары. Каждый паломник, приходящий в Храм приносил Жизни свой дар. Это мог быть глиняный кувшинчик, кусок ткани, деревянная шкатулка или украшение – каждый сам решал, что отдаст На-ах-Тали-Ях за помощь или совет. Рядом с храмом, через дорогу, окружавшую его, было построено несколько зданий, в которых жили женщины Храма, паломники, садовники, лекари. Там же и хранились дары. Эти дома тоже были построены из светлого камня и в них также никогда не запирались двери. На одной из башен храма висел колокол. Он был большим и тяжелым и поэтому располагался невысоко. Колокол звучал в праздники, оглашая округу радостным густым звоном, а в суровые зимы или ненастные осени, когда случалась метель, густой туман или проливные дожди, колокол звонил каждый час, помогая людям найти дорогу в город, в Храм. У Храма всегда было много народа, люди приходили по делу, горожане просто любили бывать радом с ним, широкая улица всегда была многолюдной и шумной.
Так было когда-то. Но сейчас жители Эрти редко поднимались на вершину холма. Семьдесят сезонов назад в их городе было совершено страшное – Тарт Губитель убил людей. Убил прямо во дворе храма, посвященного Жизни. Старейшины кланов, мужчины и женщины, были зарезаны сумасшедшим правителем на черном плоском камне, который притащили охлы. А потом Тарт приказал разрушить храм. Его слуги только и успели, что обрубить балку, на которой висел храмовый колокол. Жители Эрти, обезумевшие от страшного злодеяния, свидетелями которого они стали, смотрели, как колокол наклонился и, перевернувшись пару раз, упал на землю. От удара он зазвенел, и больше всего это звон напоминал стон. В тот же самый миг радостный, цветущий сад храма стал меняться. Маленькие колючки розовых кустов вдруг стали расти, превращаясь в страшные черные шипы, они тянулись к охлам и слугам Тарта, запутываясь в их одежде, протыкая кожу и удерживая на месте. Мягкий вьюнок, обвивавший стволы деревьев, на глазах превращался в толстые, усыпанные колючками живые жгуты. Они ползли как змеи, запутывая в своих петлях слуг Тарта, протыкая их колючками, сдавливая в смертельных объятьях. Тарт и охлы успели выскочить на улицу, а деревья и кусты сада, ставшие вдруг живыми затягивали проходы к храму, его стены и башни, скрывая упавший колокол. Из движущейся массы ветвей, колючек, плетей вьюнка слышались голоса слуг Тарта, полные боли и страха. Потом все стихло. Перед взором горожан и правителя на месте храма лежал клубок шевелящихся колючих плетей и веток, скрывший от всех оскверненный храм.
Тарт ушел из Эрти, не тронув город. Первое время жители пытались расчистить храм, вырубить или сжечь колючий кустарник, но это оказалось невозможным – ветви и колючие плети были твердыми как камень и не поддавались ни топору, ни огню. К тому же они шевелились, стараясь зацепить приблизившихся к ним людей, изодрать колючками и проткнуть похожими на кинжалы шипами. И горожане отступили.
Прошло совсем немного времени и жители Эрти поняли – безумный правитель не просто осквернил храм, его преступление и, быть может то, что они позволили этому случиться, изгнало жизнь из города, а может быть и со всего Трельянда. Эрти стал мрачным городом, в нём больше не хотелось веселиться, петь песни, плясать и радоваться. Прошло еще несколько сезонов и стало понятно, что в городе больше не появляются дети. Многие женщины города, сначала тайком, а потом в открытую, приходили на вершину холма и просили о ребенке, но мертвый храм молчал, и только колючий кустарник свистом и шипением отзывался на их просьбы.

Hanaell

(28 Апр 2008 22:23)

Жду продолжения, затаив дыхание.....

Талинна

(2 Май 2008 13:34)

Продолжение: Дороги без конца...

Ранними утром, накануне открытия большой ярмарки? на вершине холма впервые за много сезонов собралось столько людей и Иных. Первыми туда явился Рост, взяв с собой десяток своих помощников, крепких мужчин, умеющих хранить секреты и проверенных в разного рода переделках. Они пробрались в один из домов окружавших храм, тихо поднялись на верхний этаж и нос к носу столкнулись с Адри и его людьми.
- Ты сошел с ума! – возмущению Роста не было предела. – Ты глава Гильдии и города и не имеешь права рисковать собой!
- Тихо! – хотя Адри и был намного моложе Роста, но его недаром выбрали Главой гильдии – молодой человек был не только прекрасным торговцем и организатором, он был настоящим лидером, сильным и властным. – Не шуми. Вот потому я и нахожусь здесь, что Эрти мой город.
В темноте комнаты Рост с трудом разглядел сидящего на переносном стульчике Мерта. Старый архивариус сидел так тихо и неподвижно, что касался частью стены, у которой устроился. Рост покачал головой, но интересоваться у старика, что он тут делает, не стал.
Гильдийцы расположились у окон выходящих на Храм и затаились, прячась за ставнями. Рост осмотрел храмовую площадь, соседние дома и заметил в окнах стражников гильдии. Он обратил внимание на то, что Адри выбрал только старых и опытных людей и что мужчины не вооружены, только у некоторых на поясах висели ножи, да сам глава гильдии сжимал в руках свой любимый короткий меч.
Некоторое время было тихо. Вдруг Адри подал знак «Внимание». На площади как будто из рассветных теней возникла волчица. Огромный зверь серебрился в неясном свете утра, замерев посреди улицы. Волчица была напряжена и неподвижна, только её уши слегка поворачивались, вслушиваясь в рассветную тишину. Потом она подняла голову и посмотрела прямо на то окно, по бокам которого стояли Адри и Рест. Адри немного выдвинулся, давая возможность рассмотреть себя. Волчица кивнула головой, и тихой тенью заскользила по улице, огибавшей храм. Не успела она скрыться из виду, как на её месте также беззвучно материализовались уже две тени. Рассмотрев их, Рост мысленно присвистнул – прямо перед ним в сумеречном свете стояли две огромные пантеры, черная и пятнистая. Оба зверя мягкими шагами разошлись в разные стороны, и пропали из виду. Через мгновенье пятнистый зверь возник за спиной гильдийцев, замерших у окна. Недобрые желтые глаза внимательно осмотрели застывших от неожиданности людей, потом дерн подошел к Адри и Росту и обнюхал их. Гильдийцы не двигались, не зная чего ожидать. Пантера, показав не то в усмешке, не то угрожая, кончики клыков, неуловимым движением выпрыгнула в окно.
- Уф, пронесло, - прошептал Рост, вытирая взмокший лоб. – Все-таки они жутковатые создания, не то, что волки.
На улице послышался шум, и на улицу перед храмом выкатился небольшой фургон, запряженный только одним животным, которым управлял молодой человек, с шевроном караванщика на плече. Рядом с ним сидела девушка, закутанная от прохлады в большой платок. Сбоку от фургона появились еще двое мужчин, в одном из них гильдицы узнали мастера Лодина. Фургон остановился напротив восточной башни храма, затянутой до самой крыши плотным переплетением колючих плетей и ветками. Из фургона стали вылезать люди, и скоро улица оказалась довольно оживленной. Рассматривая приехавших, Адри старался определить – кто есть кто. Лодина и его племянника он узнал сразу, также как и дерна-медведя. Он мельком взглянул на меч в своей руке, вспоминая, как долго торговался из-за него с Реном. Потом Адри увидел Гердониса, помогавшего выбраться из высокого фургона старику-элди, по плавным и четким движениям определил проводника-элти, узнал нескольких караванщиков.
- Ну, где же ты, - нетерпеливо прошептал он, больше всего желая увидеть Дракона. С детских лет у Адри была мечта встретить это удивительное, сказочное существо. – Ну, покажись!
И, как будто выполняя, наконец, его желание, из-за фургона вышел высокий рыжеволосый мужчина с девочкой на руках. Гильдиец жадно разглядывал его, надеясь увидеть в обыкновенном человеке великолепного Дракона своей мечты, но мужчина был обыкновенным, выделяясь разве что ростом да цветом волос.
- Мы не одни, - произнёс Рен, - кошки говорят, что за нами наблюдают гильдийцы.
- Рост? – насмешливо поинтересовался Гердонис, - Или сам глава Гильдии обеспокоился?
- Да хватит тебе паясничать! – похоже Рен не на шутку рассердился, - по возрасту ты уже старик, а шутишь все как мальчишка неразумный. Это его дело – город охранять, на то он и глава Гильдии.
- Да я ничего против не имею. И не смеюсь, - утренний полумрак подчеркнул тени на лице Пса, и стало видно, что он действительно очень стар.
Из переулка, откуда недавно выехал фургон, появились еще люди. Адри узнал капитана Криллиса, по росту и длинному балахону определил Урру. Папаша Тригс умудрялся даже дышать шумно, рядом с ним вразвалочку вышагивал тот самый загадочный трилл, его бритая голова поблескивала в неясном свете утра. Но взгляд гильдийца остановился на высоком мужчине и мальчике. Если по виду ребенка, по цвету его кожи, еще более голубой в утреннем свете чем обычно, сразу был виден эрли, то вот его спутник был совершенно непонятен. Адри не мог определить кто перед ним, человек или Иной.
- Охл, будь проклят их род, - тихий шепот Мерта был полон старой ненависти, - в Эрти посмел придти охл! И мы его впустили…
- Тише, старик, тише, - Адри успокаивающе тронул старика за плечо, - ты же знаешь, что так надо было.
- Да,- Мерт с трудом выровнял дыхание, - но я не предполагал, что нужным по пророчеству охлом окажется именно этот охл.
- А кто он? - тут же поинтересовался Рост.
- Тихо, говорю вам, - Рассердился Алри, - смотрите, там что-то происходит!
Люди, собравшиеся на улице перед храмом, выстроились на мостовой и молча разглядывали жуткое переплетение колючек и темных ветвей закрывавшее от взгляда Храм.
- Ну, и что дальше, - обращаясь к рыжему мужчине, проговорил Крилисс, - вот он Храм, но как пройти в него?
В ответ на его слова улица осветилась мягким светом и рядом с людьми в воздухе появилась дверь, затем раздался тихий хлопок и из неё вышли трое – старик-эрли, молодой мрачный дерн и женщина-фэг.
- Основатели! Что б мне не видеть больше книг – Основатели! – Мерт вскочил со своего стульчика и подбежал к окну, - Ну, с Франой-то я знаком, старый эрли это, по всему выходит, Трисс, а вот дерн? Неужто Дант вынырнул из небытия?
Рост и Адри впервые за всю свою жизнь видели Мерта в таком возбуждении, они даже не обратили внимания на то, что старик почти высунулся из окна, разглядывая тех, кого назвал Основателями.
Вдруг над храмовой площадью прозвучал резкий и короткий волчий вой, вслед за ним с другой стороны храма послышалось рассерженный рёв пантеры. Рядом с фургоном потемнело, и из этой темноты появились мрачные фигуры людей, закутанные в длинные балахоны с высокими капюшонами, под которыми не было видно лиц.
- А вот и противники, - подумал Адри. Он с самого начала понимал, что просто так тем, про кого говорило старое пророчество к Храму не пройти, ведь и в самом пророчестве говорилось о некой силе, которая попытается остановить идущих с Безымянными детьми.
Тёмные фигуры с нечеловеческой быстротой преодолели расстояние до стоящих у фургона и остановились перед ними, вытянувшись в цепочку перегораживая путь к Храму. Из темного ряда выдвинулись двое, они одинаковым движением голов стряхнули на плечи капюшоны и все увидели два белых лица. Кроме темных глаз, на этих лицах нельзя было различить ни каких других черт, только черные огромные провалы глазниц.
- Отдайте мне то, что принесли от Хранителей, и я отпущу вас живыми, - заговорил один из темных. От его голоса, совершенно равнодушного и безжизненного, Адри стало холодно.
– Нельзя повернуть время вспять и вернуть прошлое, - равнодушно продолжил темный, – успокойтесь и примиритесь. Отдайте то, что по праву принадлежит мне, и я оставлю жизнь вам и этому городу.
- И что ты можешь нам сделать, сушеный карась? – возмущенно взревел Тригс, - будет мне тут еще всякий дохляк угрожать!
- Ты оставишь нам жизнь? – нарочито удивлённым тоном спросил Трисс. – А кто ты такой?
- Я магистр клана великого Охладра. – невозмутимо ответил тот. – Его приемник и хранитель великих знаний.
- Преемник? – в тоне, каким Трисс задал вопрос, слышалась издевка. – И что, тебя сам Охладр назначил своим наследником?
Пока они перебрасывались фразами, остальные быстро перестроились: мальчика и девочку задвинули за спины взрослых, под прикрытие огромного медведя, вперед вышли капитан, рыбаки, сбоку возникла одна из кошек. Вторая мелькнула быстрой смазанной тенью за спинами темных, там же желтой яростью сверкнули волчьи глаза. Дракон, к удивлению Адри и Роста, стал быстро отходить от всех.
- Куда это он? – прошептал изумленный Адри.
- Как ты думаешь, сколько места занимает Дракон? – ядовито ответил Мерт, - не маленькая зверушка ведь, Дракон!
На площади тем временем потемнело и стало холоднее. В утреннем воздухе раздался тихий шорох и потрескивание, камни мостовой, стены домов на глазах стали покрываться изморосью и коркой льда.
- Я предупредил вас, - равнодушный голос темного обжег всех холодом. – Вы не послушались. Пеняйте на себя!
Темная шеренга за его спиной потекла, изменяясь и оплывая, и вскоре на месте людских фигур образовался сгусток темноты, от которого веяло жутким холодом и смертью. Перед замершими людьми и Иными остались только двое темных. Тот из них, что до сих пор стоял молча, поднял руки и заговорил. С его губ, незаметных на белом лице, срывались слова заклятия и сгусток темноты подчиняясь им двинулся на людей.
- Нет! – оттолкнув огромного Тригса, вперед выскочил охл. – Остановись, отец!
- Олле? – в голосе темного впервые прозвучало удивление, - Ты как здесь очутился?
- Остановись, отец, - охл шагнул к нему и поднял руку, - или я остановлю тебя!
- Это я остановлю тебя, предатель!
Темный сделал резкое движение рукой и в грудь охла полетел сгусток темного тумана. Он имел форму копья и двигался очень быстро, но тот, кого назвали Олле, отскочил в сторону и упал на колени, поскользнувшись на обледеневшей мостовой. Он тряхнул головой и быстро заговорил, стараясь перебить слова второго темного, который, не обращая ни на что внимания, продолжал своё заклинание. Пролетевшее мимо копьё ударилось о борт фургона и рассыпалось острыми осколками черного льда. Олле сложил ладони и быстро пошептал над ними, а затем развёл их, направив в сторону говорившего. Из открытых ладоней в грудь заклинателя ударили два светлых луча и темный поперхнувшись, замолк и покачнулся. Пока все внимание молодого охла было направлено на заклинателя, его отец метнул в сторону стоящего на коленях Олле еще один сгусток тумана и в этот раз не промахнулся – черное ледяное копьё попало охлу в грудь, чуть ниже шеи, и пробило того насквозь.
- Не-е-е-т! – над площадью зазвенел детский крик, и гильдийцы увидели как в сильных руках медведя бьётся девочка, - пусти меня, пусти!
К упавшему подскочил Крилисс с тяжелой коробкой в руках, и опустившись рядом с охлом, открыл коробку и тряся раненного за плечо проговорил:
- Возьми! Возьми то, что тебе поможет!
Охл с трудом поднял голову, из его рта побежали струйки крови, от дикой боли глаза посветлели и стали почти белыми. С трудом повернув голову, Олле взял из коробки деревянную палочку и сжал в руке.
- Мне уже ничего не поможет, - проговорил он , задыхаясь от боли и крови, - а вот отца это остановит! – и сжал деревяшку в ладони.
Над площадью снова раздался резкий хлопок, тело охла приподнялось над мостовой, из палочки в его руке вверх ударила волна зеленого света, накрыв всех кто находился рядом , и людей, и Иных и темных. И если для людей и Иных зеленый свет был теплым, спасительным щитом от темного сгустка холода, то для двоих темных он был настоящим ударом. От этого света их лица потемнели, как-будто покрылись мелкими трещинами, потом лица стали осыпаться осколками, обнажая кости черепов. Через минуту перед изумленными людьми стояли, покачиваясь два скелета, одетых в темные балахоны.
Но за их спинами по-прежнему висел сгусток холода. От потери тех, кто им управлял, сгусток потемнел еще больше и стал расти, усиливая холод, от которого уже стало тяжело дышать. Над площадью установилась тишина, исчезли все звуки, даже потрескивание льда. Потом тишина лопнула громким рёвом и всех ослепила волна пламени. Адри увидел как сзади комка ледяной темноты возник огромный золотой, невыразимо прекрасный Дракон. Из его пасти вырывался столб обжигающего пламени и в этом живительном огне смертельный сгусток растворяется и тает. Через минуту все было кончено.
Над городом поднимался рассвет, розовый утренний свет освещал улицы и площади, заливая победным светом нового дня весь мир. На мостовой у Храма лежал умирающий охл. Над ним склонилась Зол, по лицу девочки ручьем бежали слёзы, но она ничего не замечала, снова и снова водя руками над раной охла, пытаясь помочь ему.
- Не надо, Зол, - проговорил Синь и ухватил руки сестры, - ты ему ничем не поможешь. Он уходит. И это его выбор!
- Да… - с трудом выдохнул умирающий, - не надо… Поздно… Отца мог остановить только я…
- Олле! – на мостовую опустился Крилисс, - Олле! Послушай, может…
- Меня… зовут… Олурн! – с трудом выдохнул тот и, найдя взглядом Дракона, улыбнулся. – Олурн! Я … человек…не охл…
Эти слова отняли у него последние силы, и последний охл из клана Странных людей, охл взявший имя человека, умер.

Hanaell

(3 Май 2008 13:39)

Дальше, бабушка, дальше!

Талинна

(3 Май 2008 15:52)

Продолжение: Дороги без конца...

- «А утром столкнутся у ворот отец и сын. И свершится небывалое – отец убьёт сына, а мертвый сын повергнет живого отца.» - мерным спокойным голосом проговорил Дракон. – Ваше предсказанье начинает сбываться. Уже один из нас погиб. Что дальше? – он недобрым взглядом смотрел на Трисса. – «Придет время»? Ну, и что? Пришло время?
- Да! – за спиной Эла стоял высокий худой мужчина. Все, кто побывал в Доме-на-горе узнали в нем хозяина, того самого человека, что встречал их в том странном доме.
- Здравствуйте, друзья! Я – Хрон, мастер времени, – он подошел к телу Олурна и опустился на колени. – Прости, мальчик. И спасибо тебе, ты открыл мне дорогу.
Стоя на коленях над мертвым охлом, Хрон оглядел всех – заплаканную Зол, серьёзного Синя, мрачного Дракона, сурово молчащих рыбаков и оборотней, бледную Ло, потрясенных караванщиков и Урру.
- А теперь нам надо освободить Храм. – Трисс обернулся на Дракона, - ты сможешь помочь? Сжечь всё это, - он обвел руками колючий клубок.
- Нет, – мрачно ответил Дракон. – Мне теперь дня два надо сил набираться, чтобы я снова смог, - он покрутил пальцем возле лица, изображая огонь.
- Как же быть? – обратился обескураженный Трисс к Хрону. – Что делать?
Пока они разговаривали, к колючим плетям подошел Визр. Молодой караванщик по привычке что-то насвистывал. Черный кустарник, почувствовав приближение человека, дернулся в его сторону, выбрасывая колючую плеть, стараясь захватить наглого человека. Визр отскочил и закричал:
- Пошла прочь, зараза, - от испуга караванщик сотворил в руке огненный кнут и отмахнулся им от колючей плети. Ветка рассыпалась легким пеплом.
- Смотрите! – Закричал Визр и снова взмахнул кнутом, - Смотрите!
Под ударом огненных плетей ветки вспыхивали на мгновенье и рассыпались. Все караванщики бросились на помощь Визру, и скоро на площади вновь стало жарко. Лодин быстро расставил караванщиков клином, поставив в центр Альса, и огненные кнуты стали прожигать в колючей преграде дорогу. Но мертвый сад не сдавался – навстречу людям летели, раскручиваясь в воздухе тонкие плети, покрытые острыми изогнутыми колючками, из твердой как камень земли выползали бугристые скользкие корни, острые сучки и ветки старались дотянуться до людей, схватить, проколоть, разорвать крючьями шипов. Вот руку Визра обхватил толстый и гибкий побег, и начал рывками затягивать в глубь сада. В плечо Альса угодил острый шип, по лбу юноши из глубокой царапины катились капли крови, застилая взор. Одна из плетей зацепила Лодина за ногу, караванщик дёрнулся в сторону, но его другую ногу крепко обвили десятки корней. Очередной рывок, и Лодин упал на спину, огненный кнут в его руке потух. Рядом с караванщиком мелькнуло лезвие, и перерубленная плеть упала. Лодин вскочил, рядом с ним широкими ударами узкого, длинного лезвия, врубался в сад дерн-медведь, поодаль двое, не понятно откуда взявшихся, стражников-гильдийцев широкими ножами освобождали Визра. Сад шумел, издавая противный скрип и скрежет, и изо всех сил сопротивлялся людям. Более того, сад побеждал – караванщикам, дерну и гильдийцам пришлось отступить. И они в короткой битве пострадали больше чем заклятый сад. Лодин стал осматривать своих людей, и тут его сердце оборвалось – Ло, его милая Ло, лежала у колеса фургона, держась обеими руками за живот, а из него торчал длинный шип, ушедший в тело девушки почти на половину. Альс, не замечая, что люди отступили, продолжал в одиночку запускать в переплетенье веток длинные огненные дорожки.
- Хватит! Остановись! – резкий окрик заставил юношу вздрогнуть и оглянуться. Он увидел раненную Ло, склонившуюся над ней Франу и Зол, и бросился к жене.
- -Что? Милая моя, как же это, - лепетал помертвевшими губами Альс, он с надеждой заглянул в лицо Зол, - Что? Она сильно ранена?
- Помолчи. – Зол даже не взглянула в его сторону. Глаза девочки смотрели прямо в лицо бледной Ло, а руки замерли над шипом. – Ты мне мешаешь. Иди к большим. Там ты нужен больше.
- Иди, иди, - Франа потянула Альса за рукав, - тут без тебя обойдутся.
Большие, как назвала их Зол, стояли у кромки сада и разглядывали место недавней битвы. Сад быстро восстанавливался: на место сожженных, отрубленных и сломанных ветвей и плетей из глубины колючего клубка тянулись другие, стирая пепел, корни выбрасывали новые черные побеги, они сплетались между собой и через несколько минут перед людьми лежал всё тот же непроходимый клубок.
- Я так и не услышал ни тени мысли, - проговорил Лари. Элти был растерян, еще бы, впервые за всю свою жизнь он не смог услышать растения! – Это не живое и это не растение! Это что-то другое.
- Послушайте, - заговорил Гердонис, зализывая глубокий разрез на руке, - ведь все это появилось, что бы защитить Храм от разрушения. Все эти, с позволения сказать, растеньица, закрыли, защитили Храм. А мы так нелюбезно с преданным охранником – огнем его, мечом его. Нехорошо получается.
- Да, должен быть другой способ, - задумчиво протянул Дракон. – А то ведь Пёс прав – нехорошо получается.
- Мы все забыли про дар Хранителей, – прозвучавший голос заставил всех вздрогнуть. Урра не отрываясь, смотрела на сад, - ведь не просто так нам его дали!
Крилисс быстро сбегал к фургону и вернулся, держа в руках тяжелый ящик. Опустив его на землю, капитан открыл крышку. В шкатулке, на куске мягкой темной ткани лежало множество предметов. Они были совершенно обычными – камень, клубок, свитый из тонких кожаных ремешков, полоска металла. Сбоку торчал костяной рыболовный крючок, виднелась стеклянная бутылочка, наполовину заполненная песком, горсть каких-то семян, два кристалла, синий и золотой. Рядом с ним темнело пустое углубление – там лежала тонкая деревянная палочка, которая так и осталась в руке мертвого Олурна. Все склонились над шкатулкой, разглядывая её содержимое.
- Ну и что всё это значит? – Крилисс посмотрел на Трисса. – Кто мне скажет, что со всем эти делать?
Хрон присел над шкатулкой, с умилением разглядывая загадочные вещи. Он протянул руку и ласково прикоснулся кончиком пальца к бутылочке с песком. Между рукой и бутылочкой проскочила яркая белая искра, Хрон отдернул руку и потряс обожженным пальцем.
- Не трогай! – между шкатулкой и Основателем протиснулся Синь. – Это уже не ваше! Сила этих вещей к вам уже не вернётся, она для других.
Мальчик сделал руками движение, отодвигая всех от шкатулки, и посмотрел на капитана Крилисса.
- Ты смог взять Вещи, тебе и раздавать их. – Мальчик был бледен до синевы, его глаза светились яркими точками, видными даже при свете дня. – Давай, человек, смелее.
Крилисс внимательно разглядывал предметы в шкатулке. «Легко сказать – раздавай, а как узнать, кому и что давать?» - думал капитан. Он протянул руку и взял костяной крючок.
- Это явно твое, Тригс, - сказал он и протянул Вещь старому рыбаку. Тригс протянул руку навстречу и через миг крючок оказался в его широкой ладони. На короткое мгновенье всю фигуру Тригса окутало легкое белое сияние.
- Признала! – прошептал Трисс, - молодец, парень, угадал! Давай дальше!
Крилисс взял в руку клубок из кожаных полосок, тот был на удивление тяжелым и по-живому теплым. «Ну, а ты чей?» - подумал капитан, и в его голове тут же возникла Даната в облике волчицы.
- Это твоё, Даната, - позвал Крилисс. Волчица осторожно и как-то неохотно взяла в Вещь. И опять, едва клубок коснулся руки нового хозяина, проскочила искра, и Данату укрыл мягкий свет, на сей раз желтый. Капитан стал смелее вынимать предмет за предметом, Вещи сами подсказывали ему образ новых хозяев. Крилисс не всегда понимал логику их выбора, но всякий раз его правильность подтверждали искры и свечение. Семена достались Три, бутылочка с песком Урре. Удивлённый Лодин разглядывал выбравшую его полоску металла, а Латти с не меньшим изумлением вертел перламутровый шарик. Кади держал двумя пальцами яркое перо неведомой птицы, Жерналу досталась нитка костяный бус. Маленький кожаный мешочек с неведомым содержимым четко показал Крилиссу лицо Франы, а забавная погремушка выбрала Дракона. Постепенно шкатулка пустела. Наконец там осталось только четыре Вещи: маленький нож с лезвием в виде рыбки, два кристалла и что-то плоское, лежавшее на самом дне ящика. Когда капитан взял в руки ножичек, произошло удивительное: маленький, легкий предмет с силой поднял взрослого мужчину на ноги и потянул к фургону, причем сила была такой, что капитан почти пробежал несколько метров, отделявших его от повозки. Нож явно тянуло к Ло. Капитан подбежал к лежащей девушке и сунул Вещь ей в руку. Искра признания была такой яркой, что ослепила капитана. Бледная Ло сжала нож, и темно-синий туман скрыл девушку от взглядов. Когда он растаял, то Ло выглядела значительно лучше и улыбалась.
Капитан вернулся к шкатулке. У ящичка стояли Зол и Синь. Лица детей были не по взрослому суровы, они оба выглядели невероятно уставшими.
- Дай нам, пожалуйста их, - Зол указала пальчиком на кристаллы. Крилисс взял в руки один из камней, золотой. В его голове мелькнуло лицо незнакомой молодой женщины с усталыми глазами Зол.
- Это твоё, – сказал капитан и положил кристалл в протянутую руку девочки. Второй камень бал обжигающе холодным, синий цвет камня был настолько густым, что тот казался черным.
- Это моё, - протянул руку мальчик. Образ худого мужчины, еще молодого, но уже совершенно седого промелькнул перед глазами Крилисса. – А последняя вещь твоя.
Капитан достал со дна шкатулки плоский предмет, завернутый в бумагу. Искра, ярко-белая, ласковая и теплая, согрела ладони. Он не увидел сияния, которое закрыло его, но ощутил каждой клеточкой своего тела полный покой. У Крилисса появилось такое ощущение, что к нему вернулось что-то давно потерянное, то, без чего ему было трудно жить.
- А пятнадцатая Вещь принадлежала Олурну. И она ему досталась. – Грустный голосок Зол звучал как-то надтреснуто. – Жаль, что досталась она ему только мёртвому.
Едва прозвучали грустные слова девочки, как над площадью прокатился удар колокола. Звук был таким громким, что все присели, закрыв уши руками.
- Смотрите! – Закричал кто-то, и все оглянулись на сад. Черный клубок переплетённых веток, колючек и шипов рассыпался сухой трухой, исчезал, превращаясь в пыль. Воздух еще дрожал от удара колокола, а непроходимая преграда к Храму исчезла, открыв светлые стены здания, потемневшую черепицу и пыльные стекла окон. Неожиданно, с протяжным скрипом, заставившим всех вздрогнуть, открылась широкая дверь Храма – он дождался своего часа. Пришло время, пришли люди и Храм снова открыл свои двери.

Hanaell

(3 Май 2008 20:23)

Но это же еще не конец, правда? Еще не конец?

Талинна

(5 Май 2008 17:59)

Окончание: Дороги без конца

Ярким солнечным утром над вершиной холма, там, где стоял Храм, шел дождь. Чистые теплые струи води падали с безоблачного неба только на храмовую площадь и серое, пыльное здание Храма. Вода смывала со стен грязь, пыль и паутину, снова открывая взору светлый камень кладки, яркие витражи окон и золотисто-коричневую черепицу. Дождь пошел потому, что Латти, подумав, каким неприглядным и грязным выглядит Храм, освобожденный от колючей охраны, подкинул в руке перламутровый шарик. Когда первые теплые капли упали на землю, Три от неожиданности выронил пару семян, доставшихся ему из шкатулки. Семена упали на покрытую черной трухой и пеплом землю храмового сада и исчезли в ней, как-будто растворились. А через минуту подул ветерок, сметая в кучи пепел и труху, а освобожденная от мусора земля стала покрываться травой. Все происходило так быстро, что люди и Иные, получившие Вещи Основателей, наполненные силой, не успевали осознать что эти волшебные изменения дело их рук и желаний.
- Странно, - глядя на них, задумчиво произнес Дант. От юноши-волка в нем осталось мало, рядом с Триссом и Хроном стоял уже их ровесник – высокий и жилистый старик, с седыми висками и мудрыми глазами. – Странно, я полагал, что Вещи выберут других хозяев. А получилось что сила Лаэри досталась Три, а моя - этой беременной девочке, Ло.
- Только вещь Франы вернулась к ней. – Подхватил Хрон. – Интересно, а что будет делать охотник Жернал с моими бусами? Или умеющая управлять ветром Урра с даром старины Бо, садовника и огородника?
Дождь быстро закончился, и Храм блестел чистыми, еще влажными стенами. Храмовая площадь постепенно заполнялась народом: многие горожане, услышав третий удар колокола, сначала несмело, по одному, по двое, осторожно появлялись из переулков, постепенно народ смелел и выходил к храму уже большими группами. Но, выйдя на площадь, жители Эрти останавливались, не пересекая границы сада и не приближаясь к Храму. Из своего укрытия на улицу вышли и Адри с Ростом. Старый Мерт остался у окна, из которого ему открывался великолепный вид на сад и вход в Храм.
Все, кто получили Вещи из шкатулки, собрались у широких ступеней, ведущих в Храм. Огромный рыбак со словами: «Не гоже бедному парню тут лежать одному», держал на руках тело Олурна, а медведь Рен осторожно нес Ло.
- Нам нужно войти в Храм, - Зол держала за руку брата. – Всем вместе. Но сначала туда должны зайти Основатели.
Все поглядывали на детей осторожно – оба близнеца выглядели не просто усталыми, а изможденными. Их лица осунулись, голубоватая кожа казалось серой, в волосах обоих явно блестели широкие седые пряди. Казалось, дети стареют на глазах, теряя силы, истончаясь, тая как лед под солнечными лучами. Сзади Зол осторожно поддерживал Дракон, смотревший на девочку с жалостью и болью, а Синь привычно опирался рукой на твердую ладонь Данаты.
Обогнув стоящих на ступенях, Основатели вошли в Храм. Их взору открылся просторный прямоугольный зал с окнами по бокам, из которых падал яркий солнечный свет. Хрон уверенно направился в сторону, противоположную входу, он шагал так быстро, что его спутники едва поспевали за ним. Зал, по которому они шли, был совершенно пустым, только вдоль стен тянулись широкие каменные лавки.
Другой конец зала заканчивался сумрачным полукруглым помещением, над которым возвышалась высокая башня. От большого зала полукруг был отделён двумя широкими скамьями, между которыми был узкий проход. На небольшом расстоянии от них, на полу стояли две подставки, в виде небольших чаш на витой ножке, высотой в половину человеческого роста. Полукруглая стена, уходящая вверх была гладкой и чистой. На ней не было ни росписи, ни украшений – только тонкая золотистая ломаная линия делила её пополам. Справа от линии стена была окрашена в светло-желтый цвет, левая же была пепельно-серой.
Старики остановились у прохода и замерли. По залу легким сквознячком прокатилась волна воздуха. В Храме было на удивление чисто и свежо, только чуть-чуть ощущался тонкий аромат давно сгоревших свеч и благовоний.
- Если мы не поторопимся, то девочка родит прямо у меня на руках, - приглушенно прогудел голос Рена. – Уже воды отходят.
Тригсс оглянулся назад и увидел, как входят в Храм спутники Безымянных детей. Вот они проходят по светлому залу, их шаги гулко отдаются под сводами. Сделав несколько широких шагов Зол, пошатнулась и чуть не упала. Дракон решительно взял девочку на руки, так, чтобы она сидела. Даната тут же последовала его примеру, подхватив Синя. Рен почти бегом подлетел к широкой скамье и уложил на неё глухо стонущую Ло. Над ней склонилась Франа и Альс.На другую скамью Тригс опустил тело Олурна. У входа застыли вошедшие следом Адри, Рост, Гердонис, Кисс, еще какие-то люди.
Трисс и Дант стоя по бокам прохода, подняли вверх правые руки. В зале установилась тишина, прерываемая редкими стонами Ло. Хрон, заметно волнуясь, громко произнес, обращаясь к Зол и Синь:
- Войдите и откройте дверь, которой нет! – затем поклонился детям и сделал шаг в сторону.
Эл осторожно опустил девочку на пол. Зол молча смотрела перед собой. Кристалл в её бессильно опущенной руке начал слабо светиться короткими неяркими вспышками. Синь поднял свою руку и все увидели, что его камень отзывается на золотые вспышки короткими всполохами синего цвета. Брат и сестра медленно прошли по проходу и оказались у чаш, затем одновременно положили свои кристаллы в небольшие углубления и застыли рядом. По Храму поплыл тонкий нежный звук, это не было мелодией или песней – так поёт летний ветер в горах, шелестят листья в лесу, плещут ласковые волны моря.
Кристаллы в чашах вдруг ярко вспыхнули золотым и синим лучами и на полукруглой стене появились два ярких пятна. Они дрожали, меняли очертания, стена под ними таяла, растворялась и, наконец, все увидели два ярких прохода. Голос Храма стих, на смену ему из ярких тоннелей послышался неясный шепот множества голосов.
Зол оглянулась на Дракона, потом перевела взгляд на Трисса:
- Нам надо туда? – девочка указала рукой на тоннель. Старик молча кивнул. – Там смерть? Там нас не будет?
- Нет, девочка моя, - голос Основателя дрогнул. Он покачал головой, - нет, там не смерть. Там вы будете жить, новой, другой жизнью.
- Да-да, - детским голоском ответила Зол. – Ведь ничего не кончается, да? А только продолжается, изменяясь, - взрослые слова звучали в её устах как-то особенно жалобно. – И мы должны туда пойти одни? Каждый своим путём?
Трисс кивнул, по его щеке покатилась слеза. Зол сделала маленький шажок вперед.
- Погоди-ка, малышка, - остановил её Дракон. Он резко обернулся, и, достав из кармана глиняную погремушку, шагнул к Альсу. – Держи, Огненный! Это отдашь своему ребенку.
Затем Дракон поднял обрадованную Зол и шагнул в тоннель, произнося на ходу:
- Я всегда буду с тобой рядом, девочка моя! – и через мгновенье они растворились в золотом свете.
Даната, проводив их взглядом, достала из сумки свою Вещь, и, внимательно разглядывая её, резко скомандовала:
- Кисс, Рен, Гердонис – ко мне! – в её голосе была такая власть, что трое мужчин-дернов разом оказались рядом с волчицей. – Держите, это вам, – и вложила им в руки три кожаных шнурка, на которые рассыпался клубок.
- Дан, - голос Данаты дрогнул, и она поправилась – Дант! Скажи стае, пусть меня не ждут.
Синь с благодарной улыбкой обнял Данату и они шагнули в синий тоннель. Как только в синем пламене растворились их силуэты, свечение на стене погасло.
Некоторое время все в Храме молчали. Потом Гердонис, вертя в руке шнурок с недоумением спросил:
- Двое ушли, та, что была Жизнью, и мальчик-смерть. И что? – он обвёл взглядом всех собравшихся, - ведь никто не пришел взамен…
Его вопрос прервали сначала резкий вскрик Ло а затем негодующий вопли родившегося младенца. На руках у Франы, широко открыв рот, изо всех сил вопила новорожденная девочка. Ло протянула руки, и малышка, оказавшаяся на груди матери, затихла. Лодин, Франа, Рен окружили скамью.
- Поздравляю! – Хрон хлопнул радостно улыбавшегося Альса по плечу. Вокруг него образовалась небольшая толчея, все стремились отвлечься от недавнего ухода Зол и Синь, и порадоваться новой жизни.
- Это же надо было додуматься – сунуть мне в руки стебель Жизни! – насмешливый голос, раздавшийся за спинами радующихся людей и Иных, заставил всех оглянуться. На скамье, куда Тригс уложил мертвого охла, сидел живой Олурн. Он вертел в руке палочку и улыбался.
- Привет всем, - Олурн встал и поклонился всем собравшимся. – Мы вернулись! Спасибо вам, друзья.
- А ты говоришь – никто не пришел! – громогласно рыкнул Тригс, - Во, смотри, - и он с таким удовольствием показал на Ло с младенцем и на ожившего Олурна, как будто сам родил одну и оживил другого. При этом лицо старого рыбака выражало такую радость, что все рассмеялись.
И с башни Храма, вторя их радостному смеху, зазвенел колокол, его звук был не таким, как накануне и утром. Колокол звенел ярким, радостным звоном, оповещая всех, что на Трельянд вернулось великое равновесие, вернулись Жизнь и Смерть, Любовь и Милосердие.
- А кто такие охлы? - Крилисс дёрнул за рукав ожившего Олурна, - и почему их остановить мог только ты? А куда ушли Зол и Синь?
- Нет, он все-таки зануда, - вздохнул Хрон, - и это моя смена! Ну, ладно, пойдём, я расскажу тебе все. Видишь ли, мой любознательный друг, Путь – бесконечен…

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

Старшине ГИБДД Косичкину очень нравилось своё имя – Эдуард, и совсем не нравилась собственная фамилия. Сколько насмешек пришлось пережить Эдику сначала в школе, потом в армии из-за этого сочетания - ну, в самом деле, что это такое – Эдуард Косичкин! Вот и сегодня, получая от командира наряд, Эдик в очередной раз услышал: «старшина Хвостиков, извини, Косичкин»! И это при всех! Ребята привычно поржали над незадачливым старшиной и разъехались по своим маршрутам, а бедный Эдик до сих пор переживал очередную насмешку. От расстройства он остановил машину на тихой улочке и решил полечиться от обиды излюбленным способом – съесть парочку порций мороженного. Способ лечения обид Эдик скрывал, ведь стоило только всем узнать что Эдик Косичкин еще ко всему обожает мороженное, то все, пиши пропало, с работы надо будет уходить. А работу свою старшина любил, особенно ночные и утренние дежурства. Ему, выросшему в небольшом городке, нравились ночные пустынные московские улицы, их гулкая пустота, нарушавшаяся редкими машинами. Ночью было хорошо слышен шелест шин по асфальту, ровное гудение моторов, можно было разглядеть несущиеся автомобили во всей их красоте и мощи. А утром было интересно смотреть, как пустые улицы заполняются автомобилями, как машин становится все больше и больше, и они превращаются в летящий над мостовой поток, дисциплинированно замирают перед светофорами, резво разбегаются на поворотах и несутся дальше, в новый день. Красота!
Старшина купил два брикета и медленно двинулся к машине. Его обогнали смеющиеся мужчина с такими же брикетами в руках и мальчик лет семи. Поодаль стояла невысокая молодая женщина – именно к ней и торопились эти двое. Мальчик обогнал отца и быстрым шагом направился к матери, махая ей рукой.
Откуда взялась эта машина старшина не понял. Еще минуту назад тихая улочка была пуста и вдруг, как из под земли, вырвалась резко виляющая из стороны в сторону иномарка. Даже сквозь рев двигателя был слышен страшный звук удара детского тела о капот. В оцепенении старшина смотрел, как от удара тело мальчика крутится в воздухе и падает смятым комком под ноги женщине. Дикий крик заставил вздрогнуть всю улицу.
Эдик понимал, что после такого удара мальчик мертв и в помощи не нуждается, поэтому рванул к машине, уткнувшейся носом в металлическую оградку газона. Отец мальчика был уже там и бешено рвал дверцу, пытаясь достать водителя.
- А-а-а! Нет! – продолжал звенеть над улицей женский крик. – Нет, сыночка, нет!
Эдик оглянулся на бегу и увидел как женщина, упавшая на колени рядом с сыном, поворачивает его, осторожно трясет за плечо и зовет по имени. Эдик подлетел к машине и рванул мужчину за плечо:
- Оставьте его мне! Идите туда! Вы ей там нужнее! - от отпихивал обезумевшего мужчину от дверцы, за стеклом которой виднелось перепуганное лицо водителя. – Идите туда!
На проспекте завыла сирена скорой помощи. «Видно кто-то из прохожих вызвал», - мелькнуло в голове у Косичкина. «Скорая» вылетела на улочку, от резкого торможения её слегка занесло. Из машины выпрыгнула пожилая докторица в синем комбинезоне и подбежала к женщине и мальчику. Врачихе, так же как и до этого Эдику, достаточно было одного взгляда на тело ребенка, чтобы понять – мальчик мертв. Она склонилась над женщиной, пытаясь что-то ей втолковать, потом потянула за плечи. Но женщина сбросила руки врачихи, она сидела на асфальте, залитом кровью, с головой сына на коленях и молча раскачивалась из стороны в сторону.
- Зоя, Зоечка, - на колени рядом с ними упал отец, - что же делать, Зоя?
А потом наступила тишина. Старшине, врачихе скорой помощи, пьяному юнцу, которого вынули из машины, редким прохожим, собравшимся у места аварии, показалось, что весь мир стал беззвучным. В полной тишине было видно, как открывается рот у водителя, как движутся машины, как шевелятся листья на кустах газона, и все это происходит в полной, абсолютной тишине.
Старшина увидел, как женщина подняла лицо и посмотрела на небо, потом кивнула и медленно, осторожно сняла голову мальчика с колен и положила на дорогу. Встав над ребенком, мать провела ладонями над грудью сына и в полной тишине все услышали ее спокойный голос:
- Я попробую… - она водила ладонями все медленнее, затем сжала их в кулаки и выпрямилась. – Я попробую! – и резко разжала кулаки, как будто бросая в ребенка что-то тяжелое, - Вернись! Тебе еще не время!
Тело мальчика выгнуло дугой, затем он обмяк и застонал. Смаргивая непонятно откуда взявшиеся слезы, Эдик Косичкин увидел, что мальчик дышит, услышал его стон и плач.
Старшина поднял глаза в небо и замер – там, высоко-высоко, выше пушистых белых облаков, медленно кружила золотая точка, как будто там летала золотая птица. «Или дракон», произнес кто-то прямо в голове у Эдика.
- Спасибо, - тихо проговорила Зоя, глядя на эту точку. Ведь там, в вышине, медленно кружил прекрасный золотой Дракон, тот самый, что обещал всегда быть рядом.

________________________

Вот и всё. Я закончила. Я прошу вас, друзья мои, всех, кто читал мою повесть (?),или роман (?) высказаться - что вы думаете об этом, как оцениваете. Я смама понимаю - вещь сырая, требует серьёзной правки и редактирования, и все же... Прошу вас, скажите - стоит ли тратить на дальнейшую обработку время или пусть все так и останется? Ведь я только попробовала...

Hanaell

(5 Май 2008 22:25)

Ой, Бабушка.. Это - действительно все....
Но здорово-то как!!!

Талинна

(26 Май 2008 20:28)

Я тоже думала - всё. Фигушки! Я честно сопротивлялась, как могла. Но они так просили, они нились и рассказывали про себя и друзей. И я сломалась.

Дорога первая: девочка и Дракон

Что такое дорога? Это путь проделанный людьми для того, чтобы связать два места. Как рождается дорога? Очень просто: сначала появляется тропа. Человек идёт туда, куда ему нужно. И возвращается по своим следам. А назавтра по этому следу идет другой, третий, четвертый... А потом находится ленивец, который не хочет идти сам. Он проезжает верхом или на повозке по тропе, проложенной тысячью ног. За ним другой, третий, четвертый... И вот уже тропа стала широкой, с накатанными колеями, утоптаная, ровная и широкая. Тропа стала дорогой.
Дорог много и все они разные. Есть короткие - от одной деревни до другой, есть длинные, тянущиеся на сотни дней пути, петляющие по лесам, поднимающиеся в горы.
Есть дороги узкие - две повозки с трудом разминутся на таком пути. А есть дороги широкие. По таким дорогам могут в обе стороны двигаться большие караваны, повозки, множество пеших людей.
Иногда дороги пересекаются. Место пересечения двух дорог называь перекрестком. И как правило, пересекаются дороги в каком нибудь поселении - деревне, городке или в большом городе.Редко кто видел, чтобы дороги пересекались в чистом поле: слишком уж удобное место для поселения - перекресток.
Есть люди для которых дорога - жизнь. Они идут по ним с разными целями: для кого-то это работа, например для караванщика или торговца. Для кого-то дорога - развлечение, отдых от монотонных будней, путешествие в новое, неизведанное. Пусть даже это будет соседнее село.
Но есть люди идущие по дорогам потому, что по другому они просто не могут жить. Такие не умеют жить на одном месте, чахнут, тоскуют без пути. Они выбирают дороги длинные, и, как правило, неизвестные. И идут, идут, идут...
Но иногда бывает - дорога выбирает человека. И он, еще вчера живший привычной жизнью, со своими радостями и трудностями, вдруг, в один момент, уходит. Иногда даже не зная - куда. Даже не ведая - зачем. Он оказывается на дороге, которая позвала его. У такого человека есть два выхода: сесть на обочине, потом построить там жилище и жить, так же, как жил на старом месте. Второй выбор - пойти по дороге, не зная - что там, впереди. Быть может, трясясь от страха, но - идти. Плача, падая, проклиная все и всех - идти. Потому, что дорога позвала его.

Детский дом в райцентре Ягры появился в середине восьмидесятых. Как-то сразу то в одной, то в другой деревне района случились пожары и сиротами остались десять детей. Потом на станции стали останавливаться поезда «Ленинград-Москва» и периодически появляться подкидыши, короче, одну из трёх школ райцентра переоборудовали под приют.
Анна Сергеевна стала директором детского дома случайно. Она проработала в нем двадцать три года, и все это время числилась воспитателем младшей группы, но поскольку кадров в детдоме не хватало катастрофически, всем, в том числе и ей приходилось работать со всеми детьми. Городок Ягры хоть и был райцентром, но скорее напоминал большую деревню, чем город. В приюте, как по старой памяти называли ягорчане детдом, воспитанников бывало немного, всего тридцать-сорок человек. Долгие годы работники приюта получали такую маленькую зарплату, что прожить на эти деньги можно было только впроголодь. Да и сам приют финансировался так редко и так убого, что превратился в нищий приют для нищих детей. В последние годы его воспитанниками становились дети пьяниц, лишенных родительских прав, редкие отказники и подкидыши. Бедные дети, одетые в убогие костюмчики и платьишки, выделялись среди учащихся двух школ райцентра вялостью, бледностью и удивлявшей всех прожорливостью. Все, кто работал в детдоме, были настоящими энтузиастами, очень любящими детей. Случайные люди тут не задерживались, и постепенно в детдоме сложился коллектив единомышленников, сплоченных общей целью – обогреть, накормить и выучить бедных сирот. Когда в стране началась, по выражению столичной прессы «демократическая революция», стало совсем плохо. На счета приюта перестали поступать деньги, зарплату не платили вовсе, старое здание бывшей школы разваливалось. В добавок ко всему умерла старая директриса Ольга Степановна, и казалось еще чуть-чуть и сиротам не останется ни чего другого как собирать милостыню.
Но однажды в Ягры приехал поохотиться какой-то столичный чиновник большого ранга. И надо же было его машине застрять в колдобине, прямо напротив детдома. Столичный гость вылез из блестящей машины и, пока ту вытаскивали из ухаба, заглянул в приют. То ли у мужика совесть еще не вся атрофировалась, то ли еще по какой причине, но орал на ягринского мэра москвич знатно. Через два дня детишек погрузили в автобусы и отправили в санаторий, а в полуразрушенном здании осталась Анна Сергеевна в качестве нового директора детдома да сторож дед Василий. В старый дом завезли кучу стройматериалов: досок, краски, обоев, кафельной плитки и многое другое и закипел ремонт. Московский гость выбил для ягринского детского дома огромные деньги, их хватило на то чтобы полностью, от подвала до крыши, отремонтировать дом, купить мебель, новые плиты для кухни, невиданные прежде в провинции автоматические стиральные машины, холодильники, телевизоры и даже компьютер. Купили и одежду воспитанникам, и еще осталось на пару коров и минитрактор для детдомовского огорода.
Пока дети отдыхали в санатории, Анна Сергеевна моталась целый день по дому, решая с дедом Василием, где и какие обои клеить, следя за рабочими: ровно ли кладут плитку в душевых и тащат ли домой новенькие унитазы, или закупала одежду и мебель.
Вот посреди этих хлопот и застал её участковый Павлинов. Он выловил нового директора на чердаке, где она вместе с прорабом решала – оставить ли голубятню, слепленную ребятне для небольшой стайки сизарей, или сломать.
- Здравия желаю, Анна Сергеевна, - поприветствовал, отдуваясь Павлинов, - я к вам по делу.
- Здравствуй, Витюша, - проговорила Анна Сергеевна. Павлинов был свой, ягринский, и она знала его с детских лет. – Давай, говори, что у тебя за дело?
- Да моё дело у вас в кабинете сидит, - участковый вытерев пот со лба, вздохнул, - дело-то известное – девочка, лет семи-десяти, не наша. Не то с поезда высадили, не то с машины на тракте. Её уже в городе нашли. Одета странно, худущая – одни глаза! И молчит.
- Пойдем, - кивнув прорабу, Анна Сергеевна направилась вниз. По дороге Павлинов продолжил:
- Девочку Иван Стыров подобрал у старой пекарни. Стоит, говорит, прямо на дороге и огромными глазищами в одну точку смотрит. Он её к нам привез, ну, а мы сначала в больницу, к Захарычу, её свезли. Тот проверил – вроде здорова, не тронутая, ну, ты Сергеевна, понимаешь, про что я…
Анна Сергеевна понимала. В прошлом году в детдом уже попали две десятилетние девочки со следами явного насилия, одна оправилась, а другую пришлось отправить в Вологду, в специальный интернат.
- Только она всё одно – странная, – продолжил участковый, - молчит, такое ощущение, что она не наша – вроде и языка нашего не понимает. А может и понимает, но… Странная, одно слово.
В кабинете у окна сидела на краешке высокого стула девочка. Анна Сергеевна стараясь не напугать и не смущать ребёнка, разглядывала её осторожно, короткими взглядами. Девочке было действительно лет восемь-десять, она была худой до синевы, даже губы были голубоватыми, с длинными распущенными волосами и огромными глазами. На ней была странная рубашка из тонкой и засаленной замши, широкая юбка из грубой ткани и мягкие сапожки.
Через полчаса безуспешных попыток поговорить с девочкой, Анна Сергеевна признала правоту Павлинова – девочка была странной. Нет, русский язык она, конечно же, понимала, но вот говорить или не могла или не хотела. Единственное чего добилась директриса, было имя девочки, да и то произнесенное ею не до конца. Девочка называла себя Ол.
- Ну что же, Ол так Ол. – Согласилась усталая Анна Сергеевна. – А может лучше – Оля?
Девочка внимательно прислушалась, прошептала про себя «Оля» и, подумав немного, кивнула.
- Так, с именем разобрались. А вот с фамилией как быть? – Анна Сергеевна взглянула на участкового, - пока вы там со своими ориентировками работать будете, семью искать, мне же её записать надо. Какую фамилию дадим?
Услышав слово «семья» девочка подошла к Анне Сергеевне и, задрав голову, четко произнесла:
- Семья. Эрли, - она ткнула кулачком себе в грудь, - Ол-я. Эрли.
- Вот тебе и на, - обрадовался Павлинов, и обратился к малышке, - Зоя Эрлина?
Девочка, опять подумав минуту, покатав между губ имя и фамилию, кивнула.
Поскольку жить в доме было невозможно, Анна Сергеевна забрала новую воспитанницу к себе домой. Первым делом женщина раздела девочку, уж больно грязной была её одежда. Из всего, что было на девочке, ей остался только странный не то амулет, не то украшение – маленький темный камешек, на шнурке. Как не старалась Анна Сергеевна, но ни развязать, ни разрезать этот шнурок ей не удалось. Вечером, отмыв девочку в баньке и переодев в собственную футболку и трусишки дочери, усадила за стол ужинать. Зоя ела мало, подолгу разглядывая и даже обнюхивая каждый кусок. Она постоянно вслушивалась в слова воспитательницы, как будто стараясь их запомнить. Анна Сергеевна заметила – в баньке девочка мылась явно впервые, да и деревенский дом ей был в новинку. Оля осторожно обошла комнату, быстрыми и легкими прикосновениями потрогала все – стол, табуретки, посуду, кровать. У печки девочка присела на корточки, заглянула в топку, тронула чугунок с водой, стоящий на плите. Её личико, до сих пор серьёзное, разгладилось, как будто девочка наконец-то увидела что-то знакомое.
Ночью Анна Сергеевна проснулась от плача. Она быстро встала и подошла к диванчику, на который уложила Олю. Девочка лежала на спине, укрытая тонким одеяльцем и крепко спала, но девочке снилось что-то такое, от чего она всхлипывала. Подушка под щекой ребенка была мокрой от слёз.
- Маленькая моя, - тихо прошептала Анна Сергеевна, осторожно присев на край диванчика, - спи, малышка, всё будет хорошо.
Женщина просидела рядом со спящей Олей почти до самого утра.
Прошло несколько лет. Детский дом процветал, прежде всего, за счет поддержки московского чиновника. Тот с годами делал вполне успешную карьеру, забираясь всё выше и выше. И чем больший пост он занимал, тем большую помощь оказывал Ягринскому детдому. Но не только от московских денег росло богатство детдома – свои, местные богатеи вслед за москвичом стали отчислять приюту деньги, делать дорогие подарки. Более того, среди бизнесменов стало модным меценатство, и они старались уесть друг друга более дорогим и полезным вкладом или даром школам, райцентровской больнице или приюту.
Анна Сергеевна уже уверенно управляла своим домом, легко справляясь с трудностями и проблемами. Детей в приюте, к сожалению, год от года становилось всё больше – деревенских сирот при живых пьющих родителях, многих привозили из других городов, даже их Питера ведь слава о ягринском детдоме благодаря стараниям газетчиков прокатилась по России.
Анна Сергеевна иногда с сожалением вспоминала о днях, когда была простым воспитателем. Административные дела оставляли мало времени, чтобы как прежде общаться с детьми, но были в детдоме несколько ребятишек, которых она старалась не упускать из виду и, прежде всего, конечно же, Олю.
С этой девочкой у директрисы были связаны два самых сильных потрясения. Первое произошло в первый же месяц после появления той в детдоме. Как только был закончен ремонт, и воспитанники вернулись в чистенькие комнаты, пришло время ежегодной диспансеризации. Обычно медосмотр проводили в единственной тогда больничке райцентра, ребятишек измеряли, взвешивали, брали анализы, короче - обычная перед школой процедура. Детский врач Иван Захарович, которого весь район звал просто Захарычем, пришел к ней домой вечером, прижимая к груди как невероятную ценность маленький белый ящичек. Старый врач, спокойный и выдержанный человек, очень волновался и вообще вел себя странно. Войдя в дом, он сам задёрнул занавески на окнах и зачем-то заглянул под кровать.
- Ты чего, Захарыч? – удивилась Анна Сергеевна, - ищешь кого?
- Слушай, Аня, тут такое дело… - Захарыч замялся и от волнения столкнул со стола чашку, - я сегодня у твоих мальцов кровь брал, ну в смысле, медсестра брала, Клавдия. Она всегда это делает и потом анализ проводит. Вот она меня и позвала, когда у одной девочки кровь брала.
У Анны Сергеевны ёкнуло сердце и она, стараясь говорить спокойно, спросила:
- У новенькой? У Оли?
- Да у этого чуда-юда глазастого. – Захарыч встал и, заложив руки за спину, принялся мерять комнату шагами. – Я пришел, гляжу и глазам своим не верю – из проколотого пальчика кровь-то голубая капает! Клавдия взяла себя в руки и довела все до конца, а сама от удивления сама голубая стала. Пока она в лаборатории возилась, взял я эту девицу и на рентген повел. Хорошо, что у меня ключ есть, сам и сделал. Очень, очень хорошо, что сам. А то уже полгорода языками бы трясло.
- Да говори, ты, не тяни, - женщина крутила в руках полотенце, не замечая, что уже десяток раз сложила и развернула его, - что там?
- Эта девочка, - доктор замер посреди комнаты, - она не человек!
- Как это? – от удивления Анна Сергеевна выронила полотенце, - как это – не человек? Ты чего несёшь, Захарыч?
- Слушай, - доктор понизил голос и подошел к ней вплотную, - у этой девочки два сердца, это раз. Ну, такое бывает и у людей. Но! У неё такая странная печень, какой я никогда не видел за всю свою практику. Это два. У малышки всего десять пар ребёр, это три. И строение глаз и всего скелета – всё не такое, как у нас!
- И ты хочешь сказать… - замялась Анна Сергеевна, - что она не человек?
- Да я уже тебе это говорю! На мутацию человеческого организма не похоже. И еще, вот, посмотри, - Захарыч метнулся к лавке, на которой оставил коробочку. Доктор трясущимися руками поставил её на стол, с трудом открыл и достал две пробирки. В стеклянных трубочках была ярко-голубая жидкость. Доктор поднял одну из них и поднял к свету, - смотри!
Анна Сергеевна посмотрев на пробирку внимательно, заметила, что голубая жидкость в ней как-будто живая – она переливалась и перемешивалась, иногда посверкивая яркими золотыми искрами. Желая поднести стекляшку поближе к Анне Сергеевне, Захарыч шагнул и, запнувшись о половицу, пошатнулся. Старик взмахнул рукой, в которой зажимал пробирку, и несколько капель голубой крови выплеснулось на руки ему и женщине, шагнувшей, что бы поддержать его. Прикосновение голубых капель было удивительно приятным – теплым, мягким, на память почему-то сразу пришло теплое тесто для пирогов. Но когда старик и женщина стёрли с рук кровь, на коже остались следы, похожие на те, что оставляет воск горящей свечи, впрочем, никаких болезненных ощущений не было и, к тому же, пятна быстро прошли.
Весь вечер они думали, как быть и что делать. И решили – ничего никому не говорить, пусть девочка останется в приюте, а они посмотрят за ней.
- Не думаю, что она в какого-нибудь космического монстра превратится, - говорил Захарыч, - мне почему-то кажется, что она не опасна. И такая боль в глазах у этой девчушки, что отдать её ученым вивисекторам рука не поднимается. Посмотрим, понаблюдаем – что да как. И уж если начнет меняться как-нибудь эдак, вот тогда и позовем ученых с военными.
Время подтвердило правоту доктора – Оля росла, пусть и медленнее чем сверстники, но прибавила в весе и росте. Училась девочка неровно, но ни тупой, ни ограниченной не была. От остальных детей детдома она отличалась разве только замкнутостью и молчаливостью, да еще тем, что почти никогда не смеялась и не плакала.

Hanaell

(27 Май 2008 11:07)

УРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРАААААААААААААААААААААА!!!!

Талинна

(28 Май 2008 22:49)

Дорога первая: девочка и Дракон

Второе событие, потрясшее директрису, случилось на третий год пребывания Ольги в детдоме. Летом детей отправляли в лагеря и санатории, в Яграх оставались только те ребята, которым по каким-то причинам поездки были противопоказаны. Ольга, по понятным причинам, в лагеря не ездила – Захарыч всякий раз давал отвод, объясняя его то аллергией, то диатезом, то еще какой хворью.
В тот год в доме осталось семеро ребят – четверо мальчишек и три девочки. Чтобы ребятам было не страшно ночевать в пустом доме, Анна Сергеевна поселила их в двух комнатах на первом этаже.
В это лето вокруг Ягр происходило множество странных и страшных собятий. Из колонии неподалёку сбежали несколько заключенных. Они были в основном местными хулиганами, хорошо знавшими окрестные леса. Они выходили к полупустым деревенькам, грабили жителей, отнимая прежде всего спиртное и еду. Если им не подчинялись, бандиты поджигали дома и, наконец, опустошив несколько деревень вышли к Яграм. Милиция города была поставлена на уши, ведь банда ограбила и подожгла магазинчик у автостанции на окраине города.
Детдом тоже находился на окраине и поэтому у дома регулярно стали появлятся патрули, но очередной грабеж вынудил властей снять милиционеров.
- Ты, Анна Сергеевна, не сердись, - участковый Павлинов просяще заглядывал в лицо директрисе, - эти гады так распоясались, что просто зло берет. Но! В Оплешках они дома-то пошгли, а дом Стрепетовых, ну где детишек пятеро, не тронули. Вот наше начальство и решило, что и вас не тронут, если конечно вернуться в город.Сегодня их видели в Заманихе, а это километров семьдесят от Ягр будет. Вы уж тут с дедом Василием сами как нибудь пару дней продержитесь. А я еще мужиков по улице предупрежу. В случае чего, помогут.
Анна Сергеевна сходила домой и превела к детдому своего пса, пусть и не злой и не кусается, но сторож не плохой, при появлении чужих голос подаст. Дети собаке обрадовались, пса теребили за уши, гладили и тискали до тех пор, пока дед Василий не разогнал их по спальням. Анна Сергеевна обратила внимание на то, что Оля к собаке не подошла. Она только смотрела на большого серого зверя со странным выражением на лице, казалось, что девочка вспомнила что-то очень важное для неё.
На часах было уже около полуночи когда Анна Сергеевна решила обойти вокруг здания и пройти по саду. Ей было неспокойно, все время казалось, что вдоль забора окружавшего территорию мелькают тени, женщине слышались шорохи и скрип песка под чьими-то ногами. Она не усидела на веранде, где они со сторожем устроили пост. Но в саду и на заднем дворе все было спокойно, из каменного сарая, где стояли коровы доносилось мерное дыхание животных, на огороде поскрипывало старое ведерко одетое на руку пугалу. Все было тихо и спокойно. Анна Сергеевна обернулась к дому и вдруг увидела Олю. Девочка стояла у открытого окна третьего этажа и смотрела на видневшийся вдалеке лес. Директриса хотела позвать её и только открыла рот, как вдруг увидела - глаза Оли засветились. Сначала это было похоже на две маленькие точки, но потом свет стал ярче и, наконец, из глаз девочки засияли два ярко-зелёных луча. Анна Сергеевна оцепенела. В голове женщины заполошно мелькали обрывки мыслей. Она никак не могла понять, что же ей делать. Позвать Олю? А что, если это начало того самого превращения девочки, о котором они со старым доктором когда-то говорили? И сейчас Оля изменится и...? Но пока Анна Сергеевна раздумывала, всё закончилось. Глаза девочки потухли, она постояла еще минуту, затем развернулась и скрылась в доме.
Утром Анна Сергеевна спросила Олю зачем та поднималась ночью на третьй этаж. Девочка удивленно посмотрела на неё и ответила, что никуда не ходила. Удивление на лице девочки было таким естественным и искренним, что директриса засомневалась в том, что видела. "Может мне с устатку да перепугу всё показалось?" - думала она весь день. Ночью женщина снова пришла на задний двор и стала внимательно осматривать окна здания. Везде было пусто, все окна закрыты и темны. "Показалось? - снова мелькнула мысль, - Показалось!"
Через два дня во двор детдома зашел дед Василий. Он был непривычно сердитый и раздраженный. Старик подошел к Анне Сергеевне и стал громко ей рассказывать:
- Я на рынок ходил и там встретил Петрова Вовку, ну из дружины этой, добровольной. Палинов еще про них говорил, что за домом присмотрят. Так этот балабол мне и говорит - вокруг нашего забора волки дозор несут! - от возмущения старик даже задохнулся, - нет, ты представляешь, Нюша, волки! Он, говорит, со своими дружинничками, дескать, вот уже несколько ночей на наших задворках дежурят. И они, охраннички эти, уже две ночи видят - к вечеру из лесу выходит волчья стая, голов эдак десять, и вю ночь у нашего забора шастают! А, каково?
Вот балабол-то, прости Господи!
Анна Сергеевна внимательно слушала старика и думала: "Оля позвала зверей. Девочка слышала, как Павлинов жаловался, что детдом охранять некому, вот и позвала волков". Потом женщина встряхнулась и удивилась - почему ей в голову пришла такая нелепая мысль?
- А ты знаешь, Нюша, - вдруг тихо проговорил дед Василий, - а твой-то Серый ведь по ночам под крыльцо прячется. И ведет себя странно, как будто боится чего. А ведь пес хоть и не злой, да не трус.
Они посмотрели друг на друга, и почти одновременно сказали:
- Надо будет ночью посмотреть! - и быстро разошлись по свои делам.
Анна Сергеевна шла вдоль забора, огибая чернеющие кусты. Она старалась двигаться тихо, останавливаясь время от времении прислушиваясь. Вокруг была тишина, изредка поскрипывала где-то ветка да шелестели под легким ветерком листья. Анна Сергеевна решила уже было закончить свой обход, но тут она увидела прямо перед собой волка. Зверь сидел между грядок и внимательно её разглядывал. Желтые глаза зверя светились во тьме, но он вел себя спокойно.
- Хо-о-ро-ша-я со-о-ба-а-чка, заикаясь от неожиданости тихо проговорила женщина. В ответ волк насмешливо фыркнул и, мелькнув темной тенью, исчез в кустах.
Утром мрачный дед Василий сказал ей:
- Не врал Вовка-то. И впрямь волки по саду и огороду шастают. Вдоль забора я троих зверюг видел. И знаешь, что удивительно, - дед потер затылок ладонью, - мне показалось - они действительно нас охраняют!
Анна Сергеевна молчала. Она не понимала что происходит, но почему-то была совершенно спокойна.
- Нет! Они не просто звери! - вдруг раздался возмущенный голосок. У веранды на траве сидели девочки, рядом развалился серый пес. Дети о чем-то спорили, - они все - собаки, кошки, все звери, они - люди! Только другие. Не такие как мы, но люди.
Оля стояла, возвышаясь над ребятами, а они удивленно смотрели на всегда спокойную девочку и удивлялись.
Все. Звери. Разумны. - повторила девочка, резко рубя фразу на отдельные слова.
А бывает, что звери могут обернуться людьми, а люди — зверями.
Дети засмеялись над её словами, а сердитая Оля повернулась и ушла в сад. Большой пес поднялся и побежал за ней. Анна Сергеевна проводила взглядом собаку, задумалась — а что, если странность девочки вовсе и не космическая, как они решили с Захарычем. А что если девочка — все-таки мутация, но земная?
Женщина направилась за девочкой в сад. Заворачивая за угол здания, директриса оглянулась и вздрогнула. За металической решеткой ворот стоял высокий незнакомый мужчина.

Hanaell

(29 Май 2008 13:38)

Талинна
Дальше, бабушка, дальше!!!

Талинна

(1 Июн 2008 02:55)

Дорога первая: девочка и Дракон
Анна Сергеевна увидела Олю далеко за огородами. Детдомовские угодья граничили с ничейным полем, упирающимся в опушку леса. Вот там-то лицом к лесу и стояла девочка. Анна Сергеевна почувствовала тревогу и прибавила шагу. Она услышала, что Оля низким, незнакомым голосом нараспев произносит слова на незнакомом языке. Голос девочки звучал так низко и требовательно, что женщина перешла на бег. Подбегая к Оле, директриса увидела, как из леса выбегают волки. Зверей звал, подталкивал речитатив девочки, и они серыми быстрыми тенями неслись к ребёнку. Анна Сергеевна резко затормозила. Вдруг рядом с Олей возникнув ниоткуда, появился давешний мужчина. Он загородил девочку, выставил руки вперед и что-то крикнул волкам. Звери, испуганно взвыв, развернулись и быстро скрылись в лесу.
- Зря ты так, - незнакомец развернулся к Оле, - они дикие. И они не люди.
Девочка смотрела на него непонимающим взглядом, губы её задрожали, и она громко расплакалась. Анна Сергеевна подбежала к ним.
- Что ты, девочка моя? – тормошила она Олю, обнимая её и поглаживая по спине, - ну что ты, родная. Успокойся, всё будет хорошо.
Девочка плакала, уткнувшись в грудь директрисе. Женщина подняла голову и никого рядом не увидела. Она удивленно закрутила головой, но незнакомец исчез так же быстро, как и появился.
- Что тебе в голову пришло? – Анна Сергеевна оторвала всхлипывающего ребенка и взглянула Оле в лицо, - а что ты говорила? На каком языке?
- Я не помню, - едва слышно ответила девочка, - я ничего не помню. Мне иногда снятся сны, и вот в них я говорю на каком-то незнакомом языке. А проснувшись, ничего не помню. И вот сейчас – я как-будто спала. Я ничего не помню.
По лицу девочки снова побежали слёзы. Анна Сергеевна не стала больше ничего спрашивать, она поняла, что ответов все равно не получит. Да и, по правде сказать, женщина побаивалась получить ответы на свои незаданные вопросы.
Ночью этого дня у Оли пришли месячные. Утром Анна Сергеевна вызвала Захарыча, и тот осмотрел девочку, а после осмотра ошарашил директрису, сообщив ей, что у девочки кровь стала нормальной, человеческой. Весь следующий день доктор исследовал Олю в больнице – делал рентген, брал анализы, просвечивал и измерял. Результаты поразили обоих. Организм девочки изменился, из всех былых отличий остались только два сердца, а все остальное стало таким же, как у её сверстниц. Доктор ничего не понимал, Анна Сергеевна тоже. Но в отличие от доктора она обрадовалась чудесному изменению Оли.
Шло время. Оля росла, училась в школе и ничем не отличалась от других детей. Разве только была очень сдержанной и не любила, когда к ней притрагивались. В школе девочка тоже особо не выделялась, училась ровно. И еще одно отличало её от других детей – она всегда называла себя только «Оля» и не отзывалась на полное имя.
А вот странный мужчина, которого Анна Сергеевна видела в тот год, появлялся у детдома еще раза два-три, но быстро исчезал, как только она делала попытку приблизится к нему и поговорить. Директриса сначала удивлялась, потом стала раздражаться, а потом махнула рукой – забот у директора детского дома много и времени гоняться за незнакомцами не было вообще.

Мир, в котором он оказался, поражал Элла. Он разительно отличался от Трельянда тем, что был полон магии. В нем всё: растения, животные, камни и люди обладали магией. Но населяли этот мир странные люди – они почти не пользовались дарованной им силой. Более того, эти забавные существа, считавшие себя венцом творения, отвергали магию! Люди, бывшие прирожденными магами, утверждали, что магии нет и быть не может. Это поражало Элла больше всего. Он помнил летописи и хроники своего мира, в которых описывалось каких усилий требовалось его народу, что бы научить магии жителей разных миров, того же Трельянда. И он помнил, как радостно учились жители разных миров умению использовать магию, как, освоив её, расцветали эти миры. И еще поражало Элла то, что он никак не мог определить источник магической силы жителей этого мира. Чтобы понять Землю, а так назывался этот мир, Дракону пришлось искать информацию. зык, а вернее языки, на которых говорили в этом мире Элл усвоил достаточно быстро, особенно после того, как понял, что большая часть населения этого мира разговаривает на трёх-четырёх языках. С алфавитом и чтением он тоже справился быстро потому что понял, что больше всего знаний об этом мире он получит из книг и летописей.
Город, возле которого Дракон появился в этом мире, был не большой по здешним меркам, но имел три большие библиотеки. Проникнуть оказалось проще всего в небольшое книгохранилище на окраине города. Библиотека распологалась в небольшом деревянном здании и запиралась на ночь на большой висячий замок. Но вот старые, рассохшиеся рамы в окнах открывались от легкого толчка, так что забраться в помещение было легко. Через неделю ночного чтения Элл получил достаточно ясное представление о Земле и полную убежденность в том, что над планетой и её жителями проводился глобальный эксперимент, причем не один, а несколько. И экспериментаторы были разными! А как иначе можно было объяснить метания земной цивилизации от биолотехнологического пути развития к техническому и обратно? Откуда брались, вдруг, в одночасье, невиданные знания и умения и куда исчезали спустя короткое время? А непонятное множество языков, религий, обычаев, иногда настолько противоположных, что просто удивительно. Элл напряг свою память но так и не смог вспомнить ни одного упоминания о Земле в хранилищах знаний собственного мира. Значит, Драконов здесь не было. Но он сам встречал в сотнях книг упоминания, истории, рисунки о собственном народе. Более того, в одной из книг Элл прочитал историю про рыцаря Родольфуса и дракона Троэлла. Такое имя носил один из членов его собственной семьи, исчезнувший в одной из экспедиций в новые миры. Кроме того, к величайшему изумлению Дракона, во множестве книг, причем написанных разными народами Земли и в разные времена, встречались истории про эльфов. А ведь в мире Драконов об этом удивительном народе говорили как о Великих учителях. Драконьи летописи повествовали о встречах с эльфами как о самом знаменательном собитии в истории их мира. А когда в очередной книге Элл прочитал о гномах, тролях и орках, оказалось что изумляться у Дракона сил не осталось. Люди писали о великих народах, которые, а молодой Дракон знал об этом наверняка, жили в собственных мирах, как о своих соседях по Земле. Люди описывали встречи с эльфами, гномами, драконами, причем писали очень подробно, с такими подробностями и так точно, что поверить в то, что они просто это придумали было невозможно. Озадаченный таким положением вещей, Элл решил что отложит все изыскания до тех пор, пока не найдёт Зол.
А искать пришлось, на Земле они оказались порознь, не смотря на то, что в проход между мирами шагнули не просто вместе - Элл держал девочку на руках. Но в момент выхода яркая вспышка, вызвавшая дикую боль в голове, вызвала что-то вроде обморока. Очнулся Дракон уже в этом мире и один.
Но в том, что девочка находится на Земле, Дракон был уверен. Он чувствовал присутствие девочки, слышал её мысли, путанные, растерянные, ощущал её растерянность и страх. Больше всего Дракона порадовало то, что Зол находилась где-то недалеко.
Девочка нашлась в маленьком городке, всего в нескольких часах лета. Элл достаточно много узнал об этом мире, что бы понимать — превращаться и летать в виде дракона ему небозопасно, собъют, слишком уж много было оружия на планете и небо здешние воины стерегли очень хорошо. Поэтому до городка надо было добираться в человеческом облике. Проблемы с одеждой у Дракона не было. Его собственный наряд был вполне земным и внимания не привлекал. Но возникла проблема о которой Эллу раньше и слышать не приходилось. На Земле для распознавания жителей существовала система документов. Как и где получают эти документы Элл сообразил, но это было единственным легким делом. Для того чтобы лучше ориентироваться в обычаях, традициях и особенностях здешней жизни Элл применил самый простой способ — общение. Сначала Дракон просто бродил по городу, приглядывался, прислушивался, наблюдал. Результатом этой обычной полевой работы наблюдателя стали очень полезные сведения и не менее полезные знакомства. На местном вокзале Элл познакомился с опустившимися людьми, которые называли себя «вольными людьми», а на официальном языке местных властей — бомжами. Дракон нисколько не удивился, когда понял, что возглавляет опустившихся людей, промышлявших попрошайничеством и мелким воровством, человек с врожденными магическими способностями. Но вот когда вожак бездомных назвал своё имя, Дракон опешил. «Этого не может быть! Просто таких совпадений не бывает!» - подумал он, услышав в ответ на вопрос об имени собеседника гордый ответ: «Меня зовут капитан Криллис!». На осторожные распросы: почему капитан и откуда такое имя, к величайшему облегчению Элл понял — совпадение! Удивительное, сумасшедшее, невероятное, но совпадение. Вожак бомжей когда-то действительно был капитаном, но это было воинское звание, к морю не имеющее никакого отношения. А странное для этой местности имя — Криллис, было искаженной фамилией Крилличенко, к которой капитан прицепил в качестве окончания первую букву своего имени. Зачем опустившемуся бывшему вояке потребовались такие сложности, Элл выяснять не стал, итак его многочисленные распросы вызвали неудовольствие. Ссорится же с магом, имеющим малоупрявляемые магические способности, было себе дороже. Капитан знал про свои возможности немного, называл себя экстрасенсом и пугал бомжей умением читать мысли и вызывать головную боль. Элл ненавязчиво, в неторопливых беседах с выпивкой и скудной закуской, подсказал Капитану, как лучше использовать то, что тому даровала природа. В благодарность вожак-экстрасенс помог решить проблему с документами. Где их взяли бомжи, у кого украли, Дракона волновало мало, главное — у него теперь были документы и он отправился на встречу с Зол.

Мир Дельта — Форум полуофициального сайта Оксаны Панкеевой/Лоскутный квартал

Талинна (24 Фев 2008 02:19)

Талинна: Я тоже попробую...

Талинна (24 Фев 2008 02:21)

shamAnka (24 Фев 2008 12:55)

Hanaell (24 Фев 2008 14:02)

Талинна (24 Фев 2008 18:21)

Hanaell (24 Фев 2008 21:35)

SKORP!ON (25 Фев 2008 01:30)

Талинна (25 Фев 2008 03:17)

Талинна (26 Фев 2008 02:05)

Hanaell (26 Фев 2008 11:04)

Fael (26 Фев 2008 14:36)

Лен4онок (26 Фев 2008 16:11)

Талинна (27 Фев 2008 00:37)

Талинна (27 Фев 2008 01:12)

Кошко-ромашка (27 Фев 2008 02:07)

Лен4онок (27 Фев 2008 16:06)

Катя Озерская (28 Фев 2008 22:48)

Hanaell (29 Фев 2008 00:57)

SKORP!ON (1 Мар 2008 02:01)

Талинна (9 Мар 2008 04:48)

Hanaell (9 Мар 2008 13:44)

Nixe (9 Мар 2008 14:57)

Талинна (9 Мар 2008 15:06)

Талинна (9 Мар 2008 15:07)

elena (9 Мар 2008 19:38)

SKORP!ON (9 Мар 2008 20:03)

Талинна (10 Мар 2008 04:37)

Hanaell (10 Мар 2008 13:41)

Талинна (10 Мар 2008 20:31)

Катя Озерская (10 Мар 2008 23:51)

Hanaell (11 Мар 2008 01:34)

Талинна (12 Мар 2008 20:48)

Hanaell (13 Мар 2008 01:08)

Катя Озерская (13 Мар 2008 01:41)

Снайпер (13 Мар 2008 23:27)

elena (14 Мар 2008 01:16)

Талинна (16 Мар 2008 19:23)

SKORP!ON (17 Мар 2008 18:36)

Талинна (17 Мар 2008 19:59)

Hanaell (17 Мар 2008 21:19)

Снайпер (17 Мар 2008 23:16)

Катя Озерская (17 Мар 2008 23:27)

Талинна (18 Мар 2008 00:28)

Талинна (20 Мар 2008 00:12)

Hanaell (20 Мар 2008 01:10)

Lana Tuully (20 Мар 2008 19:57)

Талинна (20 Мар 2008 20:39)

Катя Озерская (21 Мар 2008 00:44)

Hanaell (21 Мар 2008 01:25)

Талинна (21 Мар 2008 01:39)

Hanaell (21 Мар 2008 01:55)

Дриада (23 Мар 2008 11:06)

Талинна (23 Мар 2008 16:29)

Талинна (23 Мар 2008 20:11)

Катя Озерская (24 Мар 2008 22:08)

Hanaell (25 Мар 2008 00:03)

Талинна (25 Мар 2008 00:14)

Hanaell (25 Мар 2008 00:42)

Талинна (26 Мар 2008 00:37)

Hanaell (26 Мар 2008 01:09)

леди Зима (26 Мар 2008 23:37)

Талинна (27 Мар 2008 18:40)

Талинна (29 Мар 2008 22:43)

Hanaell (29 Мар 2008 23:40)

Катя Озерская (29 Мар 2008 23:46)

Талинна (31 Мар 2008 00:16)

Талинна (3 Апр 2008 21:20)

Hanaell (4 Апр 2008 14:07)

Витус (4 Апр 2008 22:31)

Талинна (4 Апр 2008 23:23)

Hanaell (5 Апр 2008 23:10)

попутчик (6 Апр 2008 09:49)

Талинна (8 Апр 2008 20:53)

Талинна (11 Апр 2008 13:10)

Талинна (14 Апр 2008 12:52)

Талинна (17 Апр 2008 01:11)

Nixe (20 Апр 2008 12:37)